Как Лорд и Мэй по грибы ходили

      Санву Мэй сидела на коричневой шляпке огромного гриба поджав под себя ноги и мечтательно смотрела в сторону, ослепительно блестевшего на солнце, моря видневшего сквозь деревья. Мэй видела себя капитаном на пиратской шхуне… Нет, она тряхнула головой прогоняя нарисованную богатым воображением картинку. Нет, она стоит за штурвалом галеона, а за ним следует огромная флотилия. Ветер треплет её волосы пытаясь сорвать треуголку и Мэй приходится придерживать её рукой. Крики лесных птиц — это теперь крики чаек. От перезревших грибов с громким чпоканьем на землю плюхались большие куски, и этот звук превратился в песни синих китов по правому борту «Лукедонии», корабля который вела в бой с неприятелем Мэй. А неприятель… Неприятель смотрел на капитана «Лукедонии» единственным своим глазом стоя на палубе «Независимости». Мэй развернулась к команде собранной на палубе. Её верная команда из двух человек. Два блондина с преданностью смотрели на своего капитана, готовые умереть за неё. — Друзья мои, на нас идёт неприятель. Грозная, давно не мывшаяся, противная красноволосая свинья. Мы с вами знаем, что ему нужно. Мой корабль. Мой смысл жизни. — Капитан, — кашлянул один из её подчинённых. — Капитан, свинье не нужен наш корабль, свинье нужны вы. — Ага, — поддакнул второй пират. — Замуж вас зовёт. — Ну да, — почесала нос Мэй. — Но я не собираюсь замуж за него, моя любовь — это море. — А ещё повязка. И войной не он на нас пошёл, а мы на него. — Ну да, — фыркнула капитан «Лукедонии». — Его повязка на глазу такая милая. Хочу её. Не достанете — будете драить гальюн целый месяц! Работать! На абордаж, взять свинью! — Драить гальюн, — шёпотом сказал один пират другому, — что это за наказание если мы всегда его драим? — Он что-то пытается сказать, — прищурилась на неприятеля Мэй. — Вот только что? — Мэй, давно ждёшь? — Что? — Давно ждёшь спрашиваю? Ты уснула? — Вдруг заговорил неприятель голосом Лорда.       Мэй осмотрелась не понимая откуда на её корабле взяться Лорду. Окинув взглядом буйно цветущие зеленью деревья, лианы свисающие до земли паутиной, она потрясла головой и наткнулась на взгляд Лорда склонившегося над ней. — Мой Лорд, — обрадованно воскликнула девушка. — Я, — довольно ответил Лорд. — Где на этот раз была? — На корабле. Мы шли брать на абордаж корабль неприятеля. — Кто был неприятелем? — Глава Агвейн, — поморщившись призналась Мэй. — Жениться на тебе хотел? — Уточнил Лорд прищурившись. — Да, — мрачно пробормотала Санву. — Даже в мои мечты влезает, сви… сви… Свирепо грозя одним глазом, — вывернулась Мэй.       А правитель Лукедонии выпрямился и расхохотался. В руке он держал плетёную корзину в которую он собирался складывать грибы, за которыми они с Санву еще год назад договорились пойти. Отсмеявшись Лорд протянул девушке руку чтобы помочь спуститься с гриба. — Поэтому ты на всю Лукедонию кричала: «На абордаж красноволосую свинью»?       И вновь расхохотался наслаждаясь незамедлительно последовавшей реакцией Мэй.                               ***       Они блуждали по лесу уже третий день. Их одежда была местами порвана, грязная, из кармана платья Мэй торчал ком травы. В спутанных волосах Лорда застряли веточки, листья, птица свила гнездо. Корзина для грибов уже давно была потеряна. Мэй плелась следом за правителем уже не смотря на красоту окружающей их природы. Она зевала, спотыкалась и иногда вздрагивала когда за шиворот капала с деревьев роса. — Мой Лорд, когда мы придём? — Скоро, милая, — бодро ответил Лорд. — А я есть хочу. — О, сейчас. Я отлично ориентируюсь в лесу и найду для тебя еду. Так, — он осмотрелся. — Мох растёт на деревьях с северной стороны. Значит с южной стороны растёт… что-то другое. Мэй, детка, мы живём на севере или юге? — У нас дома тепло, а когда я прихожу к вам в гости, там холодно, — подумав ответила девушка. — Так, значит пойдём к тебе, вот жучара обрадуется. — А кушать, мой Лорд? — Еда, еда, — правитель ткнул пальцем в огромный, даже по сравнению с его ростом, куст с ярко-оранжевыми ягодами. — Ну не знаю, — с сомнением покачала головой Мэй. — Франкенштейн говорил, что грибы и ягоды, если они яркого цвета, могут оказаться не съедобными. — Ах, — беззаботно отмахнулся Лорд подходя к кусту и забрасывая в рот горсть ягод. — Много он понимает, этот жук. Он никогда прежде не жил в Лукедонии. У нас всё отлично от его мира.       Мэй подумала и, видя, что Лорд чувствует себя преотлично, приблизилась к нему и, отбросив сомнения, принялась лакомиться сладкой ягодой.       Спустя три часа. — Раджак, я тебя так сильно люблю, — признавалась в чувствах Мэй сидя на земле и обнимая дерево. — Дочурка моя, я тебя так люблю, — стоял рядом с этим же деревом Лорд и, прижавшись к нему, чмокнул два раза. — Ты такой хороший, Раджак, — нежно оглаживала шершавую кору дерева Санву. — Вот выдам тебя замуж за Кадиса, — мечтательно произнёс Лорд нежно похлопав дерево ладошкой.       Спустя два часа. — Раджак, ты всё молчишь и молчишь. Тебе нехорошо?       Пока Мэй интересовалась самочувствием дерева Лорд с головой залез в огромное дупло дерева в котором находился пчелиный мёд и теперь сидел на полянке, а медведь с фырканьем облизывал сладкого с ног до головы правителя Лукедонии. И слушал его жалобы на своих подданных, вредного Кадиса который не желал становиться его преемником, на взрослеющую дочь на которую уже заглядываются всякие там недостойные.       Спустя час.       Рагар Кертье, Зарга Сириана и Франкенштейн, увидев на пригорке идущую девушку, поспешили к ней. И остановились в нескольких шагах от девушки разглядывая её потрёпанный вид и вырванное с корнем дерево, которое она волочила за собой. — Мэй, ты в прорядке? Где ты была? Куда тебя завёл этот, в скором будущем, лысый чудак? — О, Франкенштейн, — с трудом сфокусировала на нём взгляд Мэй. — А мы грибы собирали. — Мэй, где Лорд? — Задал вопрос Зарга и Мэй, покачнувшись, указала на ближайший пруд. — Да вон он, от жары спасается.       Главы кланов и учёный повернули головы и увидели только медведя на котором почему-то была надета верхняя одежда Лорда. Медведь лежал в пруду на камне и фыркал шлёпая лапой по воде, получая удовольствие от прохладных капель падающих ему на нос. — Это не Лорд, — почему-то с сомнением произнёс Рагар. — А мне кажется он гораздо лучше подойдёт в правители, — хмыкнул Франкенштейн.       Зарга просверлил мужчину гневным взглядом, но сказать ничего не успел — к ним спешил Урокай. — Человек, унеси отсюда Мэй, — сказал глава. — Я нашёл Лорда. — Где он?  — Не сейчас, Зарга, — поморщился Агвейн. — Уведите Мэй. — Идём, милая, — Франкенштейн протянул ей руку. — Вот, Рагар-ним, это ваш сын, — сказала Мэй и вручила, ничем не выдавшему своего изумления, главе клана Кертье дерево. — Ему, кажется нехорошо, позаботьтесь о нём.       Рагар взял дерево осыпавшего его листвой, а Заргу комьями земли с корней и кивнул. — Непременно, Мэй.       Франкенштейн взял девушку на руки и в мгновение исчез, а главы обернулись к Урокаю. — Где Лорд? — Идёмте.

***

      Главы сидели на краю цветочной поляны, по которой скакал совершенно голый Лорд выписывая различные пируэты. Он протягивал руки к солнышку, кружил в облаке жужжащих пчёл, не давал возможности поймать себя и грозил наблюдающим за ним главам: — Я пчёлка! Ух, ужалю! Ох, ужалю! Я пчёлка, пчёлка я!