Возродившаяся из пепла

       О, нет. Этот голос можно узнать из тысячи. Властный, холодный, женский. Адена помнит его обладательницу. Она называла её мамой, хотя та не заслуживала. Высокая женщина с длинными белыми волосами, острым носом и голубыми, как небо, глазами. Она обещала, что Теона больше не увидит её, а вышло так, что через пару минут они встретятся. Сложно. Она больше не хочет бояться эту милую, с первого взгляда, женщину. Но один её взгляд заставляет сжаться, а простое движение — вздрогнуть в ожидании удара. Ей будет стыдно за то, как «лестно» будет отзываться о ней мать, какими словами она её покроет, как упадёт в глазах Мстителей. Возобновилась детская обида. Она думала, что повзрослела, боль приелась, она уже не та девочка, которая плачет, убегает из дома и пытается забыться всякими методами, лишь бы не чувствовать. Она думала, что у неё получилось, а оказалось — нет. Тернер останавливается около зала, уже решив развернуться и уйти, чтобы не выглядеть жалкой в глазах остальных, чтобы не видеть её. — Эй, всё хорошо? — Алая Ведьма поднялась по ступенькам, собираясь зайти в зал, где должно было пройти заседание совета. — Кажется, всё началось. — Я не пойду, — быстро отрезала Адена. — Ты часть команды, — процитировала Ванда, пытаясь заглянуть в глаза Феникса и понять, что же случилось. — Там моя… моя… мать, — переступив через себя, она произнесла то, чего не говорила многие годы. — Это просто ужасный человек, не хочу с ней встречаться. Её взгляд, её голос. И здесь, где никто ничего не знает обо мне, где я начала новую жизнь, более терпимую, что ли, она испортит. Просто потому, что я не нравлюсь ей. Ни как человек, ни как дочь. Люди, с которыми я пытаюсь хоть как-то наладить свою жизнь, узнают то, что я бы не хотела разглашать. Я просто хочу перетерпеть все эти больные времена, я знаю, каково это неделями ненавидеть утро, отрекаться от жизни, потому что жизнь отреклась от тебя. Я знаю, каково это, когда весь ты из боли, знаю, как умирает вера и не стану скрывать, моя вера умирала не раз. Боль тем и полезна, что заставляет нас двигаться дальше. — Ты правда думаешь, что мы дадим в обиду кого-то из наших? — голос был тихим и нежным. В жизни Адена не слышала по отношению к себе такой ласки или спокойствия. — Самое главное в жизни — пережить тот момент, когда кажется, что всё потеряно. Я знаю, какого это, и поверь, эти люди за стеной были рядом и не дали мне упасть духом. Просто позволь помочь нам и не показывай свой страх, идёт?       Максимофф подтолкнула Адену к двери, и они вместе вошли в зал. Девушка чувствовала то незримое напряжение, что исходило от Феникса, как косо она смотрела на статную женщину в строгом чёрном костюме, как вздрогнула, когда прошла мимо. Но заняв своё место рядом с Тони Старком, она заняла позицию железной леди. Гордо вздёрнув подбородок и уверенно смотря на Теону, хотя под столом она нервно качала ногой, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Такое поведение не на шутку удивило женщину в черном. Она приветливо улыбнулась, будто ничего и не было три года назад. На самом деле её улыбка говорила: «Еще не забыла меня? А я с удовольствием похоронила тебя». — Спокойно, — тихо проговорил Тони. По деловому, как и принято на таких мероприятиях, закинув ногу на ногу, он чувствовал себя уверенно. Такие события были частью его жизни, в отличии от остальных. — Начнем, — Теона прошла к трибуне, цокая каблуками по плиточному полу, готовясь произнести уничтожающую речь. — Надеюсь, все здесь? — она перевела холодный взгляд на дочь, и добавила: — Вы не Мститель, попрошу Вас удалиться. — Дамочка, она такой же Мститель, как и все мы, — высокомерно бросил Железный Человек, не сводя глаз с Теоны и подозревая, что за этим замечанием скрывается что-то личное. — Кажется, мы здесь собрались по другому поводу, если хотите обсудить, кто относится к команде, то я прямо сейчас распоряжусь, чтобы предоставили все документы. — Похоже, Вы мало знаете о своих людях, мистер Старк, — язвительно подметила женщина, поправляя стопку бумаг, подготовленных для подписи о расформировании. — Эта девушка самый настоящий урод, ей и таким, как она, не место среди людей. Всё, чем она владеет — обращено против мирного населения. Хочу привести пример. Две тысячи одиннадцатый год. Вена. Наёмнице, мастерству которой нет придела, поручают задание. Всё идёт по плану, заказ почти выполнен, но что-то происходит не так… Не хотите продолжить, мисс Тернер?       Сердце ёкнуло, нужно было уйти и не поддаваться на уговоры Ванды. Зал молчал, очевидно, ожидая объяснений. Встать и рассказать? Или промолчать? С усмешкой на губах Адена занимает место за трибуной, все взгляды прикованы к ней. Она молчит пару минут, не зная, с чего начать. В надежде на поддержку она пробегает взглядом по всем присутствующим, ничего. — Вы ждёте от меня объяснение? Мне нечего скрывать. Как Вы правильно заметили, это был две тысячи одиннадцатый год, мое пятое задание, которое вышло из-под контроля. Я уже вижу ваши мысли: «Как ей могли доверить по настоящему серьёзное дело?» Могли, я вам скажу, подростки способны на много большее. Жаль, что люди недооценивают нас. Вы видите перед собой несмышленого ребёнка с оружием в руках. Вы называете нас потерянным поколением. Серьёзно? Мы видим мир по-другому, не так, как вы, приросшие к своим креслам и серой жизни. У нас глаза горят, мы растём в мире грязи, убийств и обманов, которое создало то поколение, которое так любит называть нас потерянными. Мы равняется на особенных. Мы любим необычных. Вы разрезали жизни таких ножницами. Но не сваливайте всё на нас. Мы то позволяем называть нас потерянными. Поколение, которое запомнится… У нас большие планы. Вы всё узнаете сами. Позже.       Что же будет дальше? Тони гордо взирал на широко открытые глаза членов совета. Они явно не ожидали, что взрослые люди выдвинут молоденькую девчонку. Видимо, их черствые души задело. Он одобрительно кивнул, переглядываясь со Стивом, тем временем речь продолжилась. — Я не хочу утверждать, что мы идеальны, таких нет. Безумцы двигают историю, вы боитесь нас, потому что не понимаете, как жить людям не таким, как все. Это — постоянные косые взгляды, шушуканье за спиной, непринятие. Одиночество. Наглядным примером может служить хорошо известная вам Теона Тернер, также известная как моя мать. Эта женщина была моим ночным кошмаром. Когда мне нужна была помощь, я не могла прийти к ней, потому что знала, что ничего не дождусь. Она жгла мне кожу, пытаясь вытравить из меня дар. Она всячески гнобила меня, всякий раз тыкая тем, что такие уроды никому не нужны. Несколько раз она намеренно оставляла меня в магазине в надежде, что я не вернусь. Люди боятся нас только потому, что мы необычные. Это просто глупо. Это психологическое насилие продолжалось на протяжение многих лет, и кто знает, что ещё она могла вытворить, если бы в один прекрасный момент я не сбежала. Я боялась её и боюсь сейчас. Я не понимаю, как можно так относиться. Я из тех людей, которые слишком хорошо прячут свои эмоции и чувства. Очень хорошо. Благодаря Теоне Тернер. Она бы обязательно воспользовалась слабостью другого. Из-за этого у многих людей часто складывается впечатление, что я достаточно равнодушна. Они думают, что я железная.       Миссис Тернер была, мягко сказать, в шоке. До этого момента Адена не позволяла себе такой дерзости. Ей нравилось смотреть в её глаза и видеть страх, видеть, как она боится поднять на неё глаза, боится находиться с ней в одной комнате. Совет вопросительно смотрел на ту, которую считали одной из самых надежных работниц. Один из мужчин смотрел на блондинку, разочарованно покачивая головой. Женщина не терялась, начала оправдывать себя, она не может позволить себе потерять из-за «доченьки» своё положение. — Я делала это из лучших побуждений! — воскликнула женщина, вскинув брови. — За этой милой мордашкой скрывается тьма! — Мстители — это не просто слово, — Адена уже не боялась, она была уверенна, что достучалась до каждого. Она чувствовала поддержку со стороны Тони, Ванды и других. — Многие обрели тут дом, встали на правильный путь, чтобы направить свои силы в сторону света. Мы можем пользоваться тем, что дала нам природа, и доказать, что нас не нужно бояться.       Заседание закончилось через час. Шли бурные обсуждения, а Теона, на удивление, притихла, стараясь смягчить совет. О случае в Вене Тернер промолчала. Это была ненужная информация, которая исковеркала бы сегодняшний день ещё больше. — Это было мощно, — похвалил Старк, догнав девушку у выхода. — Думаю, им стоит пересмотреть свои кадры. — Тернер! — тот же голос, что преследовал всю короткую жизнь, раздался за спиной. — Можно Вас на минуту? — лицо женщины выглядело слишком спокойно, даже подозрительно.       Как только обе скрылись за дверью опустевшего зала заседания, маска спокойствия спала с лица матери. Теона высокомерно окинула дочь взглядом. Нет, это не её ребенок. Блондинка всегда видела в ней пустоту, никчемность и думала, что такие не живут долго. Она была бы рада избавиться от Адены, только не могла, осудит совет. Все тринадцать лет она испытывала жуткое отвращение. Детства, как такового, у Симурга не было, все, что помнила девочка — детский страх и разочарование. Как мама может выбрать ребенка, которого любит, а которого нет? Ведь не её вина в том, что она родилась не такой, как все. — Я надеялась, что мы больше не встретимся, — холодно проговорила Теона, прохаживаясь по мостику, что возвышался над залом. — Я не виновата! — отчаянно, как в детстве, воскликнула девушка. — Ты не можешь любить Юну больше, мы же сестры! — Правда?! Да ты всю жизнь была чудовищем! Поджигала шторы, палила игрушки, чуть не покалечила соседского мальчишку! — в сотый раз главная женщина в жизни каждого начала перечислять грехи дочки. — В один прекрасный момент я просто начала ждать, когда ты пропадешь! — миссис Тернер приблизилась к детскому личику, сжигая Адену ненавистью и злобой. — Ты не заслуживаешь ни капли любви, у тебя не будет семьи и человека, который сможет хотя бы терпеть тебя. Ты глупая девочка, кому нужен монстр?       Девушка развернулась спиной к матери. На этот раз она не увидит её слабости, пусть думает, что теперь ей все равно. — Люди никогда не примут тебя, они бояться тебя! А всё, чего люди не понимают, они стараются уничтожить.       В её словах была доля правды. Было противно от самого своего существования. За спиной послышался тяжелый вздох. — Пойми, — голос Теоны стал немного мягче. — Тебе нет места среди людей. Ты злая, эгоистичная. Я сомневаюсь в том, что ты можешь пожертвовать собой ради другого.       Жгучая боль переполняла Адену, но она молча слушала, глотая обиду. Хорошо, что никто не слышит, иначе как можно объяснить такое поведение матери? Как сильно она ошибалась, всё это время в зале находился Клинт, его не было видно, но благодаря предупреждению Ванды он успел во время. Нужно было выяснить, что это за дамочка и, если что, вмешаться. — Как ты можешь так сильно ненавидеть меня?! — мимолетом, собравшись с духом, Адена развернулась к блондинке. Этого Симург не поймет никогда. — Я не просила себе таких сил. И в том, что горели шторы или игрушки… Я была маленькая! — Мстители не станут тебе семьей. Они уничтожат тебя, или другие, это лишь вопрос времени. — Ты была нужна мне, мам! — с большей надеждой, проронила девушка, сжав ладони в кулаки. — Мне была нужна твоя забота… — Не будь смешной, Адена. Ты не знаешь, что такое любовь, — блондинка подтащила к себе дочь, вцепившись тонкими пальцами в кожанку девушки. — Я боюсь лишь за Юну, как бы ты не убила.       Такая наивная в столь юном возрасте. Ей нечего сказать. Она смотрела сквозь решетки мостика под ногами и на красные носы туфель матери. А вот Бартон с удовольствием сказал бы ей пару «ласковых». Он видел, как застыла его подруга, не шевелясь, всматриваясь в острое лицо Теоны, не выражавшее ни единой эмоции. За довольно короткий срок он понял, что пришлось пережить Симургу, бороться за жизнь, потерпеть предательство, но всё ещё надеяться на счастливый финал. Люди не становятся замкнутыми и агрессивными просто так, за этим стоит мощный толчок, о котором не каждый расскажет. — Прощай, Симург, — Теона вышла из зала, постукивая каблучками, оставив Адену наедине со своими мыслями.       Как только дверь издала характерный щелчок, Адена дала слабину. Не имея привычки плакать, девушка всё же немного всхлипнула. Это длилось минуты две. Всхлипы прекратились, на заплаканном лице читалось равнодушие. В один момент вся техника начала взрываться, отбрасывая красные искры и клубы черного дыма. Свет мигал, испорченная аппаратура шипела. На мостике неизменно стояла Адена, а её руки были объяты пламенем, глаза горели, она полностью подходила под представление матери. Вокруг царил хаос, но ёе, кажется, это совсем не волновало. Мимо Клинта только что пролетел монитор компьютера и разбился вдребезги. Лучник успел только увернуться, спеша на мостик с верхнего яруса. Соколиный Глаз не знал, как лучше подступиться к огню в прямом смысле этого слова, но точно знал: он нужен Адене в этот непростой момент. — Эй! Эй! — девушка развернулась лицом к Бартону. — Успокойся, — парень говорил спокойно и мягко, пытаясь унять пламя. — Не слушай, она не знает, о чем говорит. — Когда я теряю контроль, происходят несчастья, но ощущения супер! — с восторгом произнесла она, пламя немного утихло, но ещё оставалось, бросая языки пламени. — Она права, во всем. Мне нравится всё, что я делаю. — Мы все тут не от мира сего, если ты не заметила, — Ронин слегка улыбнулся, подходя ближе. — Ты просто умница, мало кто справился бы со всем, что пережила ты. Ты знаешь, кто мы. Мы все монстры. Мы совершали бесчисленные зверства на протяжении многих лет. Но ты делала все эти вещи ради выживания, ради близких. И именно поэтому ты заслуживаешь любви, больше, чем кто-либо из нас. Быть одинокой в твоем возрасте и иметь могущественные силы не просто. Но любой, кто проведёт с тобой пять минут, поймёт, насколько ты особенная.       На лице Адены промелькнула призрачная улыбка. Огонь постепенно утих, оставив после себя масштабные крушения. В воздухе царил запах гари. Она уже представляла глаза Фьюри, когда тот увидит разруху, но что поделать? Она не может контролировать свою злобу, нервы расшатаны, ярость застилала глаза, и только потом Симург понимала, что натворила. — У тебя есть семья? — Тернер снова отвернулась, устремив взгляд на приборы, валявшиеся на полу. — Была, — коротко ответил Клинт, заведя руки за спину.       Стало понятно, что эту тему лучше не трогать. Захочет, сам расскажет. Но такие вещи не рассказывают малознакомым людям. — Когда мне было четырнадцать, я сбежала из дома. На этот раз навсегда. Мать постоянно водила мужиков, каждую неделю разных, те распускали руки, а я их жгла, — с легкой усмешкой, девушка принялась стучать носком ботинка по железке, поддерживающей перила. Почему-то очень захотелось поделиться всем, что было. — Год в приюте, там тоже не сладко. Сбежала и сестра, рванули в Японию, не знаю почему, просто подальше от дома. И свобода! Зарабатывали тем, что обчищали посетителей в баре. Юна пустилась во все тяжкие.       Уголком глаза Симург заметила, как рядом появилась фигура Бартона. Он облокотился об перила, уставившись в пустоту, внимательно выслушав рассказ. Грубая от работы рука накрыла миниатюрную ладошку Тернер, та вздрогнула от неожиданности, но руку не убирала.