Я давно не виделся с Морган

В Нью-Йорке была дождливая погода. Одного взгляда в окно хватало, чтобы тело покрыли мурашки. Радовал только кипящий чайник на ржавой конфорке. Харли залил чай кипятком и вдохнул запах теплого напитка. Он посмотрел в окно, умиротворенно улыбнулся и зевнул. В квартире было гораздо теплее, чем на улице. Утро начиналось хорошо, Кинер уже два месяца как забыл о боли и унижениях, он не дергался от страха, когда проходил мимо дивана в гостиной, тело не болело. Но это ничего не значило, потому что внутри у Харли бушевал ураган. Как бы не старался забыть Питера — не мог. Он волновался, что может никогда больше не увидеть его. От мыслей отвлёк звонок в дверь, Харли чуть было не выронил чашку, глубоко погрузившись в свои мысли. Его задолбали уже эти консьержи и домоправители, которые не доверяли подростку «финансовые обязанности» и еженедельно приходили проверять обстановку. — Я оплатил всё до конца месяца! — на автомате протараторил юноша раздраженным голосом, открыв дверь нежданному гостю. — Какой ты ответственный, — знакомый голос прорезал слух и Харли разинул рот от шока. Звонкий, струящийся и такой долгожданный! — Привет, мышонок. Питер стоял в дверях и улыбался совсем не так, как раньше… Искренне, светло и мягко. — Паркер, черт бы тебя побрал! — Кинер бросился на парня и буквально прыгнул на него, обвивая руками и ногами. Они вошли в квартиру смеясь, Питер кружил юношу на руках, а тот чуть не плакал. — Я так волновался! Ты не отвечал на звонки, я уже не знал, что думать! Как хорошо, что ты вернулся! — Вернулся, — подтвердит Питер, смеясь. Паркер остановился, прижал Харли плотнее к себе. Он так соскучился… По его худому телу и мягким волосам, по тонким пальцам и розовым губам. Они стояли в обнимку, Питер всё думал, что может сделать или сказать этому юноше на прощание… Квентин улаживал кое-какие дела в ЩИТе, они договорились встретиться через четыре часа в его квартире. То, что Питер собирался сделать для Харли, было ужасным. Но он чувствовал, что должен был. — Харли, я хочу сказать тебе кое-что важное, — решился подать голос Питер, глядя мальчишке в глаза. — Я кое-кого встретил. И я люблю его. — Кинер поник, отстраняясь, но Паркер взял его за руки. — Но прежде, чем я уйду, я прошу тебя только позволить мне хоть раз не делать тебе больно. Харли вытер слёзы. Он непонимающе посмотрел на Паркера, думая, что ещё он может сделать. Потому что сейчас было невыносимо больно. — И чего ты хочешь от меня? — обиженно и тихо пробубнил Харли, опуская взгляд. — Хочу ненадолго забыть обо всём. Чтобы остались только мы. Ты позволишь? Питер притянул Харли за подбородок, нежно поцеловал его нижнюю губу, проходясь по ней языком. Он знал, что делать. Он познал нежность и бережность, ощутил на себе боль, которую испытывал Харли. И теперь Паркер уводил юношу в тягучий нежный поцелуй, цепляясь пальцами за края его футболки, будто прося разрешения. Но Харли сам стащил с себя предмет одежды, проделав то же самое с курткой и толстовкой Питера, который нёс его на руках в знакомую спальню и уложил на кровать. — Милый, милый Харли, — шептан он куда-то в шею мальчишки, целуя в самые чувствительные места, пока Кинер запутывался пальцами в его волосах. Паркер опустился поцелуями к нежным раскрасневшимся плечам, прошелся языком по выразительным ключицам, чуть прикусил натянутую тонкую кожу, вырывая из груди Харли сдавленный стон. Питер давал ему то, чего Кинер так долго хотел. Он отдавал его себя целиком. — Я весь твой. Харли знал, что это в последний раз. Что Питер любит кого-то другого, но всё равно целует его в живот, обнимает руками и щекочет пальцами чувствительные ребра. Питер знает каждый дюйм его кожи, чувствует каждую реакцию тела, знает его лучше других. Но он не любит Харли. Юноша поднялся на локтях, в его глазах на равне с возбуждением плескалась грусть. Он скучал по Питеру. По его грубости. Сейчас смотрел в карие глаза, которые совсем не узнавал. Он видел только бережность и уважение, о которых мечтал. Но сейчас этого не хотелось. Хотелось грубо. Так, чтобы запомнилось навсегда. Кинер подтянул Питера за лицо к себе, с жаром поцеловал, проникая языком внутрь. — Оставь эти нежности кому-нибудь другому, понял? — шикнул он, сильно сжимая волосы Паркера на затылке. В его глазах заплескалось непонимание. — Мышонок, — дрожащим голосом прошептал Паркер. — Но разве ты не хотел, чтобы я… — Заткнись и трахни меня, — снова рыкнул Харли, перевернул их и сел сверху на Питера, вжимаясь ладонями в его грудь. — Чтобы я запомнил тебя. Чтобы каждой клеткой запомнил. Паркер обезоружено вскинул руки. Он испугался разъярённого Харли. Как же он мог… Внутри всё ещё был страх сделать ему больно, страх даже прикоснуться. — Харли, — он сел, накрывая худое лицо мальчика ладонями. Он хотел рассказать. — Когда я был в Лондоне… Меня схватили в плен и случилось кое-что плохое. Очень плохое… — Кинер округлил глаза, его губы задрожали. Что случилось с Питером? — Их было трое, а я был сильно ранен… И я почувствовал всю ту боль, что причинял тебе долгое время. Я что угодно отдал бы, чтобы вернуть всё назад! Прости меня… Питер не договорил, потому что Харли уже обнимал его, бережно поглаживая по затылку. Какой же он дурак! А представить себе, как Питера насилуют, оказалось настолько невыносимым, что оба чуть не заплакали, целуясь. «Лишь бы не передумал!» — подумал каждый из них. Харли начал раскачиваться на руках у Питера, гладил его сильное тело, чтобы отвлечь от дурных мыслей. — Мне очень жаль. Ты не заслуживаешь всего этого. — прошептал Харли в раскрытые губы Питера, расправляясь с его джинсами. Он пытался делать всё медленно и бережно, внутри было чувство контроля, и Кинеру это нравилось. Он был нужен Питеру. — Я люблю тебя. И не смей отвечать. Питер тяжело вздохнул и перевернулся, отправив Харли под себя. Он укусил его в шею, оставив на этом месте засос, буквально сорвал с него домашние штаны и приставил пальцы ко рту, заставляя облизать. Внутри постепенно просыпалось былое бешенство, от которого Питер так долго избавлялся. Ему было страшно, но он пришёл сюда ради Харли и всё будет так, как он захочет. Паркер посмотрел на мальчишку, который старательно обсасывал его пальцы, сменил их языком, проводя пальцами по сжатому колечку мышц. Пока Харли нетерпеливо стонал и извивался всем телом. Питер разрабатывал его, вводя палец за пальцем, пока не убедился, что юноша готов. Кинер нетерпеливо поёрзал, когда пальцы выскользнули из него, посмотрел на Питера и прошептал: — Всё в порядке, — он бережно погладил его по щеке. А потом Паркер наконец вошёл в него, выбивая из груди протяжное шипение сквозь зубы. Соседи будут недовольны, но Харли было плевать. Он был готов сломать кровать, лишь бы только Питер был с ним и продолжал вот так вколачиваться в полную длину своего члена. Паркер сжимал запястья Харли над его головой, целовал в губы, кусал их. А юноша под ним извивался от забытого чувства наслаждения… Питер перевернул Харли на живот, заставил прогнуться в спине припал губами к белым, как шарики ванильного мороженого, позвонкам, оставляя на них красные отметины. Оказывается, Харли от него была нужна грубость и страсть. Он получал её прицельными ударами по простате, укусами и синяками от пальцев. Паркер вжал Кинера лицом в подушку, сдавливая шею, он посмотрел на искаженное от возбуждения лицо мальчишки и невольно ухмыльнулся. Он был прав, когда говорил, что Харли не способен отказаться от полного подчинения. Воздух вокруг накалился, Питер тяжело дышал и рычал Кинеру в загривок, прикусывая кожу. Разум совсем помутнился и Паркеру сейчас представлялось, будто он прежний. Пытается справиться с болью при помощи жестокости. Его толчки заставляли кровать жалобно скрипеть. Харли кусал губы, выгибался так, чтобы каждый толчок отдавался искрами в затылке и по всему телу, его собственный член был готов взорваться. Это последний раз. Последний. И Харли запоминал каждым дюймом кожи прикосновения Питера Паркера. — Я люблю тебя, — повторял раз за разом Харли, перевернувшись на спину, обнимая Паучка руками и ногами, чтобы тот ни на миг не оторвался от его губ. Поцелуи Питера всегда были и будут особенными. Харли сладострастно вылизывал его рот, их языки сплетались вместе, прерываясь на стоны и укусы. Питер накрыл чувствительную плоть Харли ладонью, выбивая из его груди полу-крик, через два крупных толчка он излился себе на живот прогнувшись в спине, а Паркеру пришлось сделать ещё с десяток частых толчков, чтобы кончить в горячее нутро Кинера. Он сделал ещё два размашистых движения бедрами, утыкаясь лицом куда-то в сгиб шеи Харли и вышел из него, наслаждаясь стонами и неровным дыханием любовника. Паркер извинялся, целуя нежные щеки Харли, зарываясь пальцами в его шелковистые волосы. Он не знал, за что просил прощения, за то, что оставил по всему телу кучу засосов или за то, что бросал… — Спасибо, — прошептал Кинер, прислоняясь лбом ко лбу Питера. Слезы посыпались градом от осознания, что между ними подобного больше не будет. Что в последний раз они могут лежать в одной кровати и дышать одним воздухом. Питер зажмурился, чтобы не видеть слёз мальчика, он погладил его по щеке, коротко поцеловал в раскрасневшиеся покусанные губы, глубоко вздохнул. Они лежали несколько минут, пока до конца не выровняли дыхание. В голову Паркера лезли неприятные мысли о его поступке. Квентин не понял бы его. А он и не узнает. Это дело только Харли и Питера. И больше это не повторится. — Я должен идти, — прошептал Питер, продолжая вырисовывать узоры пальцем на щеке Харли. — И куда ты пойдешь? — Кинеру было интересно, что же будет с Питером. Он выглядел так, будто у него был план. — Есть незавершенные дела. — Паркер в последний раз подарил Харли поцелуй, который растянулся слишком надолго, ведь мальчишка не хотел отпускать его. Он залез сверху на Паркера, крепко прижимаясь к нему. Но потом юноша ненавязчиво разомкнул поцелуй. — Я правда должен идти. Кинер отстранился, закутался в одеяло и стал наблюдать, как Питер одевается, как движутся литые мышцы на спине. — Надеюсь, увидимся, — с легкой улыбкой сказал Питер, оборачиваясь на Харли, который чуть не плакал. — Всё будет хорошо, Харли. Ты заслуживаешь большего, чем я когда-либо мог тебе дать. Кинер вскочил, в последний раз обнимая любовь всей своей жизни, вдыхая его запах, который изменился и больше не пугал. Питер позволил юноше поцеловать себя ещё раз, а потом просто ушёл. Вслед послышались слабые всхлипы. Но так лучше, чем если бы Питер вообще не пришёл. Он был уверен, что всё сделал правильно.

***

На душе полегчало. Питер был уверен, что Харли простил его. Лучше других он знал, что такое неразделенная любовь, поэтому понимал, что мальчишке сейчас нужно было время. Питер ехал на знакомом поезде по знакомым окрестностям Нью-Йорка. Всё здесь было таким как раньше, разве что деревья начали сбрасывать листву. В планах было ещё две встречи. В руке Паркер держал букет цветов, его лицо было бодрым, одежда выглядела новой. Когда белая дверь белого дома в богатом районе отворилась, на Питера бросилась Мэй Паркер, стискивая его в крепких объятиях. Она была счастлива видеть племянника целым и невредимым. Хорошо, что она не знала, через что ему пришлось пройти, чтобы сейчас вот так безмятежно смеяться. — Боже, Питер, я так волновалась! — все за него почему-то волнуются. Глаза Питера остановились на ладони тёти. На безымянном пальце сверкало кольцо с чистейшим бриллиантом. В глазах возникло непонимание и Мэй тут же уловила причину смятения племянника. — Солнышко, я собиралась сказать тебе, но ты не выходил на связь. Свадьба через неделю, мы готовились к ней два месяца. Я знаю, вы с Хеппи не ладите, но… — Шутишь? — Питер помотал головой приходя в себя. Он был искренне рад, что Мэй смогла идти дальше. Они оба смогли, так что Паркер подхватил тётю на руки и обнял крепче прежнего. — Я так рад за тебя! Для меня главное, чтобы ты была счастлива. Надеюсь, вы не забыли добавить меня в список гостей? Теперь я никуда не исчезну. Обещаю. Мэй вытерла слёзы, взяла лицо Питера в ладони, любуясь своим улыбающимся мальчиком. Такой красивый, счастливый и светлый… — Что с тобой случилось, Питер Паркер? — она загадочно улыбнулась, когда Питер закусил губу. — И как его имя? Чёрт, она знает? Только Питер собрался говорить, снаружи послышался гудок автомобиля. Квентин приехал и Питер собирался раскрыть тёте все карты. — Откуда ты знаешь? — шепнул юноша, внимательно глядя на тётю. Он не на шутку испугался её проницательности. — Я ведь не рассказывал! — О, Питер, — Мэй потрепала мальчишку по волосам и засмеялась. — Не забывай, что я женщина. И твоя тётя. Пригласи его в дом, я заварю нам чай. Питер улыбнулся в ответ, но внутри всё было напряжено до предела. Как смотреть в глаза Квентину после того, что сделал? Он не поймет, Питер точно знал. Паркер думал, ему станет легче, когда даст Харли то, чего тот хотел. Но взамен он получил лишь горькое разочарование. Питер поспешил выйти на улицу, из черной спортивной машины перед домом вышел Квентин в солнцезащитных очках и обтягивающей сильное тело белой футболке. На его лице больше не было той небрежной небритости и Питер вздернул брови от удивления. Он даже не думал о сходствах Бека с мистером Старком, хотя они так и просились! Эта машина, очки… В голове сейчас было достаточно волнующих Питера мыслей. — Привет, малыш, — мужчина подступил к Питеру и нежно поцеловал его в лоб, поглаживая по талии. Мальчишка продолжал удивленно таращиться на Квентина. Непривычно было видеть его таким. — И надолго это? — спросил он, проводя пальцами по гладкой коже. Питер отбросил волнения по поводу тёти и состроил недовольный вид. Он отказывался смотреть Квентину в глаза. — Выглядишь как подросток. — Видит Бог, когда мы приедем в наш новый дом, я накажу тебя за эти слова, — хохотнул Квентин и ткнул Питера в ребро, вызывая раздраженный рык. — Я выглядел так почти всегда. Но если тебе не нравится, то через пару недель я снова буду как раньше. К тому же, я хочу выглядеть на свой возраст. Мне всего тридцать два. — Издеваешься? — Питер думал, что Квентин старше… — Забей, — отчеканил он через секунду, а Квентин ухмыльнулся, когда увидел смущенный румянец на лице возлюбленного. Он не заметил чего-то странного в его поведении. Было ясно, что Питер переживает. — Мне правда нравится и так. Пойдём, познакомлю тебя с тётей. Питер схватил мужчину за руку и повел в дом. Оба сейчас волновались. Квентин не знал, чего ему ждать, а Питер просто никогда раньше не представлял тёте тех, с кем встречался. Потому что Квентин был первым, с кем Паркер чувствовал серьёзность отношений. Бек нежно приобнял напряженного Питера за талию и посмотрел в глаза, убеждая, что всё в порядке. Всё-таки он был старше и опытнее юноши. — Тётя Мэй? — позвал Питер, входя в белоснежную кухню, которая не раздражала его. Мэй обернулась на пару и почти буквально засверкала от восторга. Она увидела красивого взрослого мужчину с добрым светлым взглядом. — Познакомься, это Квентин. — Очень приятно, миссис Паркер, — Бек взял протянутую руку тёти и поцеловал её, на что Питер закатил глаза. Классические приёмчики. Знакомить парня с семьёй теперь показалось ему очень глупой затеей. — Вы ослепительны. Теперь я вижу, в кого пошёл Питер. — Вообще-то уже миссис Хоган, — поправил Питер и встретился взглядом с поплывшей от шарма Квентина Мэй. — Этот мужчина счастливчик, — Бек так и спал комплиментами. Сразу видно, настоящий профессионал. Вот только в свою сторону Питер таких слов не слышал. В какой-то момент он начал ревновать, потому что Квентин был только его. Пока Мэй подавала чай с финиковым пирогом, она сыпала разнообразными вопросами. Хорошо, что Квентин мог ответить на все, потому что Питер сидел, сжав чашку двумя руками, и старался не упасть в обморок. Он поспешил со знакомством. А вдруг, Квентин его не любит? А даже если и любит, то вдруг Мэй сейчас спугнёт его своей болтовнёй? — Вы уже решили, где будет проходить свадьба? — внезапно подал голос мальчишка, сам не понимая, почему задал именно этот вопрос. Вообще-то его просто раздражало то, с каким удовольствием Квентин болтает с Мэй. Они быстро нашли общий язык. — Да, Хеппи долго не мог подобрать подходящее место, а потом Пеппер предложила нам устроить церемонию на озере. Так мило с её стороны, — Мэй говорила так спокойно… Свадьба в доме Старков? На озере? Питер кивнул, не заметив, что Квентин буравил его обеспокоенным взглядом. Рука на чашке сжалась сама собой, по столу разлетелись осколки. — Боже, Питер, ты в порядке? — Пит? — шепнул Квентин, хватая окровавленную ладонь юноши, пытаясь успокоить. В отличии от Мэй он понимал, насколько для Питера было ошарашивающим это известие. — Всё нормально, — Питер выдернул руку и встал, чтобы собрать осколки и вымыть руки. — Я просто задумался. Но, Мэй, неужели Пеппер сама предложила провести свадьбу в их доме? — Она сказала, что с тех пор как… — тётя кашлянула, с сочувствием глядя в глаза племяннику. — Пеппер просто хочет помочь. Питер понимающе кивнул. Он ни разу ещё не посмотрел на Квентина. Возможно, потому что боялся, что тот станет Старком, как делал это раньше, чтобы напугать его. Квентин так не сделал бы. Он лишь пытался понять, почему Питер до сих пор так реагирует на Тони. Неужели, ему не хватало Квентина? Но Питер просто не мог посмотреть в эти большие, наполненные нежностью и доверием, глаза. Он чувствовал себя последней скотиной. Визит к тёте заставил обоих сомневаться. Они допили чай, любезно попрощались, получив официальное приглашение на свадьбу Мэй Паркер и Хэппи Хогана, сели в спортивную машину и поехали прочь, сидя в тишине. Квентину понравилась Мэй. Она была полной противоположностью Питера, хотя взгляд у них был одинаковым. Сверкающим и глубоким. Что Бек мог сейчас сказать? Он познакомился с тётей своего любимого парня, но они оба сидели, будто только что узнали не о свадьбе, а о похоронах. — Питер? — позвал Квентин, воткнувшего в окно, мальчишку. Он сидел и думал о том, что через час после секса с Харли, он с абсолютно честным видом целовал Квентина и представлял его своей тёте. Это не нормально. Питер не отвечал и пришлось ещё раз позвать его. — Почему ты так отреагировал на то, что свадьба будет у Старков? Я примерно понял, но как на это влияет дом? — Там были похороны, — ровно ответил Питер, выпрямляясь в кресле лесной машины. — Я не понял, почему Пеппер считает хорошей идеей проводить свадьбу там, где хоронили её мужа. — Возможно, она просто хочет, чтобы то озеро ассоциировалось с чем-то счастливым? Я так понял, жених твоей тёти близок с Пеппер, — Квентин считал это логичным. Питер вяло согласился. — Как тебе моя тётя? — конечно, Квентин будет говорить о том, как восхищен… — Она любит тебя, — ответ Квентина был честным и нестандартным для Питера. — Но она не всегда понимает, когда стоит остановиться и что говорить. Мне показалось, она совсем не знает, что происходит в твоей жизни. — И ты понял это за пятнадцать минут? — развеселился Питер, глядя на сосредоточенное лицо Бека. — Я же Мистерио, забыл? — Квентин загадочно пошевелил бровями и незаметно протянул руку, чтобы щипнуть мальчику за колено. Тот ловко перехватил руку, но не отпускал, крепко вцепившись в теплые пальцы. Питер очень любил руки Квентина. — Какие новости из ЩИТа? — Я восстановился на пост психотерапевта, — довольно ответил Мистерио. Он возвращался к прежней жизни. Рядом с ним снова был тот, кого он любил. — Но у нас с тобой целый месяц отпуска, так что можем ехать куда угодно и делать что захотим. Питер подхватил заразительную улыбку Бека и снова почувствовал разливающееся по всему телу тепло. Сомнений не осталось, они друг друга любили. У Питера всегда были секреты. Если появится ещё один, то ему самому придётся справляться с внутренними демонами. А пока он был уверен, что Квентин — именно тот, с кем хочется прожить всю жизнь. И они ехали по авеню, в их новый пентхаус в центре Манхеттена.