Инсомния

      Ацуши испуганно открывает глаза, комната его встречает царствующей в ней мраком. Из приоткрытого окна дует свежий прохладный ночной воздух. Это помогает Накаджиме восстановить сбившееся дыхание после очередного кошмара. Который раз? Ацуши уже давно сбился со счёту: их было слишком много. Они заполняли сознание, устанавливая свои порядки и правила, по которым Накаджима должен существовать, дабы не свихнуться. Это становится невыносимо: эспер не может спать. Ацуши не хочет даже закрывать глаза, боясь заснуть и увидеть то же, что и когда-то он видел в детстве. В приюте. Все против тебя, некому поделиться страхами, защищайся сам. Отчаяние нарастало с каждой минутой, в голове был слышен лишь голос воспитателя приюта. Одиночество в квартире только добавляет ощущение одиночества, ненужности и никчемности в этом мире, но покидать его — удел Дазая. Ацуши хочет жить, но не так, как сейчас. Не задыхаться, утопать во тьме своих воспоминаний, что захватывают его каждый раз, стоит только закрыть глаза: кошмары, он не хочет их видеть, но никому нет дела до желаний Накаджимы. Ужасные видения продолжаются давно, Ацуши удивляется, что ещё он способен на позитивные эмоции: все силы уходят на то, чтобы не впасть в отчаяние, не зарыться в одеяло и тихонько рыдать, ожидая, что это всё скоро закончится: надежда умирает последней. Накаджима поднимается с кровати и смотрит в окно, на луну. Сейчас далеко за полночь, но уснуть, как и вчера, позавчера, не удастся. Ацуши идёт на кухню, словно по сценарию, наливает себе крепкий чай и пытается отвлечься от мыслей, что продолжают все ещё царить в его голове. На кухне тишина, но она не давит на уши, наоборот, убаюкивает. Юноша успокаивается и приходит в себя, окутанный уютной атмосферой своей скромной и милой кухоньки. Это уже пятая ночь без сна. Без полноценного сна. Поначалу детектив думал, что если снятся кошмары — это нормально. Нет, это действительно считается нормой, но что делать, если они продолжаются? Накаджима видел их и на следующий день, и на третий, и вчера, и сегодня. Это невозможно, постоянно просыпаться в холодном поту, содрогаясь от звуков, что волной накатывают на эспера, возвращая в реальный мир. Ацуши теперь не мог просто поспать, дома, в транспорте: его преследовали те ужасные сцены из приюта, стоит только начать дремать. Сердце сжималось, а тело сковывал ужас от осознания, что, вот, он вновь здесь, там, где умирают мечты и надежды. С тех пор Накаджима старался не смыкать глаз, даже думать о сне себе запрещал. Накаджима ничего никому не говорил: он и так был в долгу у остальных, а обременять своими проблемами ему никого не хотелось. На работе Ацуши завидовал наставнику: тот без зазрения совести мог в любую минуту задремать, восполняя сон, что не смог получить до конца ночью. Конечно, он потом получал неслабых люлей от своего напарника, но пятиминутного сна Осаму хватало на целый день работы. Ацуши же просто сходил с ума без отдыха. Мозг иногда вскипал до такой степени, что Накаджима забывал, как составляют предложения, сколько будет два плюс два, а точкой апогеем стало то, что однажды он забыл своё имя. Абсурд, правда? Детектив тоже так считает. Поэтому Ацуши понятия не имел, чем руководствовался заместитель Фукудзавы, Куникида, когда вручил ему дело, где придётся объединиться с бывшим кохаем Дазая, Акутагавой. Нет, серьёзно, почему именно он? Однако интереса было не так много, сколько желания спать и чтобы от него отстали так же быстро, как скидывают на него бумажную волокиту. — В два часа возле морского порта, — заключил Куникида, протягивая папку беловолосому парню. — В два часа…морской порт…понял, — сонно пробормотал Ацуши, фокусируя взгляд, его и без того сонных глаз, на документах, когда снял обложку с бумаг. Буквы расплывались в глазах бедного юноши. На секунду это детектива позабавило, но потом на место веселья пришёл страх. Работник ВДА понял, что сегодня либо его убьют, либо он заснёт по дороге: может просто ничего перед собой не увидеть. Надо было что-то с этим делать, но сейчас с этим можно повременить. Накаджима надеялся, что это действительно подождёт до вечера: ему нужно было разобрать несколько документов и отправляться на встречу возле морского порта. А Рюноске очень не любит, когда опаздывают, особенно тот, кого он так мечтает порубить на кусочки и скормить рыбкам…       Ближе к двум часам становилось невыносимо жарко. Температура на уличном градуснике оставляла желать лучшего, а Ацуши ощутил на себе все прелести летних дней: жару и духоту. Накаджима подходил к морскому порту, надеясь, что Рюноске при первой же сейчас встрече не испепелит его взглядом. Акутагава стоял около воды, рассматривая горизонт вдали. Дул приятный прохладный ветерок в лицо, поднимал подолы плаща, развевая их. Именно здесь можно наслаждаться днем. Не слишком жарко, не слишком холодно. Все возмещает ветер, что летел со стороны моря. — Долго же ты, тигр, — наконец произнёс Акутагава, когда услышал тяжёлые приближающиеся шаги. — Задержался, — сообщил Ацуши, переводя дыхание. Он бежал несколько километров до этого места, — А… По какому поводу мы здесь собрались, — спросил Накаджима, оглядывая местность: несколько деревянных выступов и куча ящиков, которые стояли друг на друге, закрывая всю длину стен, к которым их пододвинули. Изредка там пробегала какая-то маленькая живность. Никому не хотелось выходить на солнце в такую жару. Пока юноша осматривал окрестности, Акутагава смотрел на него непроницаемым взглядом: на его волосы, что сияли ярче на солнце, на его дряхлую, по мнению Рюноске, одежду и невнятный внешний вид в целом. — Ты, что, даже не читал заявление? Чем вы вообще в агентстве занимаетесь? — выразил своё недовольство обладатель расёмона, когда закончил рассматривать мальчишку. — А…э…— так вот, что было написано на тех бумажках. Детективу стало неловко и слегка стыдно, — Ну…я просто… — Боже, не трать моё время на то, чтобы оправдать себя — раздражённо заявил Акутагава, прервав своего собеседника, если его таковым можно назвать, — Введу тебя в курс дела, тигр, чтобы после ты не задавал вопросов, — Рюноске двинулся вперёд, подальше от края берега, около которого мирно плескалась и сталкивалась об камни вода. — Получается, мы должны разобраться с поставщиками незаконного материала, — переспросил Ацуши, наверное, уже не первый раз, судя по выражению Акутагавы. Рюноске глубоко вздохнул и, наконец, ответил:  — Да, ты понял это только с пятого раза? — Накаджима замолчал: ну, не его вина, что он не может спать по ночам, от того и не мог с первого раза понять что-либо. На самом деле, он даже сейчас с трудом передвигал ноги. Из-за жары хотелось спать. Но Накаджима упрямо себе твердил, что если заснёт — увидит кошмары, да и здесь — не лучшее место спать. Слава богу, морская прохлада давала второй шанс. — Ты вообще меня слушаешь? — Акутагава остановился, Ацуши — тоже. Рюноске прожигал тигра взглядом, от чего последнему вновь стало неловко. Скоро обладатель расёмона начнёт закипать, если не уже. Что он пропустил? — Прости, я просто…задумался, — начал объясняться детектив, пока его опять не перебил напарник. — Мне плевать, — отрезал мафиози, — Я сказал, что мы пришли к месту назначения, — повторил свою фразу темноволосый. Накаджима осмотрелся: они стояли напротив пятиэтажного широкого заброшенного здания. Окна были выбиты, некоторые кто-то заделал досками, виднелись невыпавшие осколки в бликах солнечных лучей, а дверь, напротив которой почти что стояли Ацуши и Акутагава, была на половину открыта. — Ты уверен, что здесь? На месте наших…э…подозреваемых. Я бы выбрал место получше, — усомнился в правильности места Накаджима недоверчиво поглядывая на мафиози. — Да. Видимо, они даже не знают, что такое «охотиться за такими людьми, как они», поэтому и выбрали весьма дряхлое место, — заключил мафиози, подходя к двери заброшенного здания. Та с медленным скрипом начала открываться, когда Рюноске потянул за ручку. Первый этаж встретил их тишиной и полумраком, заколоченные окна не пропускали свет внутрь, лишь изредка можно было увидеть полоски лучей в конце комнаты, где находилась лестница, ведущая на второй этаж. Странно… — Может, мы опоздали? — шепотом спросил детектив, когда они прошли половину этажа, осматривая обстановку: всё кругом было разрушено, нельзя было сказать, что здесь недавно были люди. — Нет, скорее всего, они притаились где-то после того, как услышали наши шаги. — Акутагава вздрогнул, когда услышал позади себя грохот. Рюноске резко обернулся: Ацуши уронил нечаянно стул, — Ты серьёзно? Иди тише, иначе нам не избежать драки. — Драки нам и так не избежать, раз мы заявились сюда, — обиделся Накаджима. Совсем ничего уже не видит. Эспер заметил, что мафиози хотел ему что-то сказать, но был грубо прерван выстрелом из пистолета. — Я же сказал, — прошептал беловолосый, смотря за Рюноске. Последний тоже посмотрел назад. Недалеко от них стоял молодой парень с пистолетом в руках, после него ещё несколько вооружённых людей. Детектив неожиданно услышал позади себя быстрые шаги и свист ветра. Неужели они их поджидали? — Тигр! Сзади, — воскликнул неожиданно мафиози. Ацуши обернулся, но было слишком поздно. Всё, что он увидел — была непроглядная тьма и оглушающий рёв, что стоял в ушах, но…боли не было. Его не ударили. Обескураженного Накаджиму потянули рывком наверх, только после этого Ацуши ощутил, что его обхватили за талию. Беловолосый посмотрел вниз: расёмон. Это он его схватил, и теперь детектив беспомощно болтался в воздухе, далеко от земли. До него доходили звуки боя, Ацуши принялся обеспокоенно рассматривать драку внизу. Акутагава, словно и не поднимал тигра в воздух, хорошо справлялся с врагами. Щупальца расёмона и сама мордочка способности прекрасно заменяли его носителю напарника. Да — да, того самого, который висит в воздухе по велению Акутагавы. — Акутагава, спус… — Умолкни, тигр. Не мешай, — выкрикнул Рюноске, борясь с мужчиной, что норовил его подстрелить. Ацуши так и сделал: замолчал. Эсперу просто не дали поучаствовать в битве, хотя Накаджима был рад этому: он слишком сонный для этого. Не сумел бы вовремя напасть, увернуться и оказался бы прижатым к стенке либо с ножом в печени, либо пулей во лбу. Хотя, одно другому не мешает, зависит от фантазии противника. Но почему Рюноске так беспокоиться за него? Потому что Ацуши — нынешний кохай Дазая? Он, наоборот, хочет за это его убить… Слишком много вопросов и мало ответов. Беловолосый начал постепенно закрывать глаза, не обращая внимания на разгоревшуюся внизу бойню, но тут же, по мнению Ацуши, открыл глаза, когда почувствовал, что падает. От неожиданности эспер пискнул, но спустя пару секунд падения, был вновь схвачен расёмоном. Детектив злостно посмотрел на ухмыляющегося Акутагаву. Тот стоял в кругу из валяющихся врагов без сознания. — Не делай так больше, — нарушил тишину тигр, продолжая висеть в воздухе. — Нам здесь больше делать нечего, пошли, — проигнорировав слова Ацуши, Рюноске пошёл к выходу, не забыв перед этим бережно опустить тигра на пол. Ацуши отряхнулся. — А куда? — потерянно спросил беловолосый. Акутагава снисходительно на него посмотрел. — Обратно, туда, откуда мы и пришли. Нам нужно дождаться Дазая. — при упоминании бывшего учителя, Рюноске помрачнел, но продолжил идти к направлению порта, постоянно посматривая назад, чтобы Ацуши где-нибудь не потерялся по дороге. Последний шёл еле-еле, но его напрягали постоянные взгляды обладателя расёмона. «Думает, что я его ударю? Сбегу?»       Когда двое напарников дошли до места, откуда они уходили. Солнце уже садилось, вода приобретала из-за заката красноватый оттенок, небо приобрело розоватый цвет, а на его фоне облака, оставаясь на половину белыми, сливались вместе с ним. На улице заметно похолодало, но это никак не мешало Ацуши устроиться на деревянном ящике, прислонившись к холодной стенке сзади, рассматривая пустым взглядом приближающийся закат. Рюноске же предпочёл стоять и созерцать природную красоту места. Стояла тишина, прерываемая криками чайки и волнами, что лизали камни берега. — Тигр, что с тобой? — неожиданно спросил Акутагава и повернулся к собеседнику, выводя Накаджиму из полусонного состояния. — А что со мной не так? — ответил вопросом на вопрос Ацуши, что так не хотел отрывать свой взгляд от заката и переводить его на Рюноске, но тот сам перегородил ему прекрасный пейзаж собой. — Ты весь какой-то…— Акутагава задумался, подбирая слова, которые могли бы полностью описать вид уставшего Ацуши, — потрёпанный и…весь измученный. В агентстве заваливают? — поинтересовался мафиози. Послышался тяжёлый вздох беловолосого собеседника. Если бы… — Лучше бы уж так… — устало улыбнулся Ацуши. Акутагава насторожился, но сохранял каменное лицо. — А что же тогда, тигр? — продолжал допытываться Рюноске. И Ацуши сдался. — Я несколько ночей подряд вижу кошмары. Поэтому не могу спать нормально, просыпаюсь спустя несколько часов после того, как меня в кошмаре начинают избивать и бранить — пожаловался Ацуши, начиная жалеть, что рассказал об этом врагу. А враг ли он теперь? Акутагава ему ведь жизнь только что спас, ну или просто, не хотел брать ответственность за его убитую жизнь. Обладатель расёмона ухмыльнулся, но это не была та ухмылка, что заставляла съёживаться Ацуши и начать жалеть о том, что сделал ему до этого, нет. Он по-доброму…усмехнулся. Надо же. — Ну и дурак, — вынес вердикт Рюноске, стягивая с себя плащ. Накаджима приподнял одну бровь. Серьёзно? И он для этого просил ему сказать, что же его так беспокоит? Но все вопросы в миг исчезли из головы, когда мафиози накинул плащ на плечи Ацуши. Последний даже запищал: не ожидал. — Попробуй сейчас поспать, пока Дазай ещё в пути, — порекомендовал Акутагава, рассматривая мальчишку при лучах закатного солнца. Тот забавно жмурился и невольно начал укатываться в плащ: стало сильно холодать и хотелось утеплиться. — Ты думаешь, я не пробовал спать на улице? Поверь, даже такая безумная идея мне в голову приходила. — прыснул сонно Ацуши, облокачиваясь на рядом стоящий ящик, закрывая глаза. Акутагава ничего не ответил, лишь тихонько присел рядом с напарником. В полудрёме, когда Накаджима практически заснул, он почувствовал, что его кто-то тянет на себя и укладывает на груди. Ацуши не стоило и догадываться, кто это, так как в следующий момент Рюноске тихо произнёс: — Доброй ночи, тигр, — прошептал Акутагава, обнимая одной рукой спящего тигра и целуя в висок, прижимая к себе. С таким защитником ему не приснятся кошмары во сне…