no regrets

      Не было ни одной вещи на этой планете, которую мы бы не делали вместе. Я помнил, как был достаточно маленьким, когда увидел его впервые. Его темные волосы напоминали мне черное звездное небо и темноту, что затягивала в себя маленькие планеты, но эта темнота, на удивление, всегда была для меня самым светлым мгновением на свете, и я был так мал, чтобы понять, что это он. Тот самый… мой.        В пятом классе начальной школы я впервые поцеловался. Это был поистине детский и невинный поцелуй, который дарит тебе твоя одноклассница, говоря, что ты нравишься ей и она специально для тебя сделала шоколад на этих выходных. Но мой поцелуй был особенным, как мне казалось, потому что он был подарен мне мальчиком. — Ты такой маленький, Бэкки… Ты видел свои ручки, смотри, какие крохотные, а пальчики? Такие тоненькие...       Я влюбился в него еще сильнее в прохладный день календаря, когда этот лопоухий эльф притащил домой котенка, сказав, что подобрал его на улице и не хотел бросать на морозе. Он игрался целый день, а я стоял, оперевшись о косяк двери и смотрел на него. Был холодный день календаря, котенок и мороз, но в нашем доме было всегда тепло и уютно, когда мы танцевали под тихую музыку в его голове, под мой смех и его бесконечное «люблю» только для меня одного. Я был счастлив. — Знаешь, я правда иногда думаю, что ты создан именно для меня. Мне так повезло с тобой, я знаю, это звучит как банальная соната из типичной дорамы, но сейчас я правда чувствую себя настолько счастливым, разделяя с тобой наше тепло…       Мы сидели на ковре в гостиной и пили вино. Этот вечер был полон нас и, мне это чертовски нравилось. Напитки бесшумно звенели в бокалах, что стояли на столе, кот грелся на коленях Чанеля, а я в его медвежьих объятьях. И знаете, будучи уже четвертый год совместного житья с этим неугомонным ребенком, теплых прикосновений и поцелуев, праздников и дней рождения в один день, несмотря на даты, свадьбы и его «доброе утро, малыш» я понял, что давным давно нашел свое место именно среди этого семейного хауса и частых подколов. — Я же просил, Ёль! Просил тебя! Ну почему ты никогда не слушаешь, глупый? — Мне жаль, Бэкхенни. Чанни будет аккуратнее в следующий раз.       Он заболел на прошлой неделе из-за того, что забыл взять зонт, хотя я говорил ему. Провалялся с температурой до понедельника и на утро вторника заверил меня, что чувствует себя хорошо и что я самая прекрасная женушка на свете. Помню, что улыбался весь день и, казалось, летел на собственных крыльях встречать Чана с работы. — Мы не уверены на 100% и нужно сделать еще много тестов, чтобы убедиться, но по симптомам я правда могу сказать, что это рак… Мне очень жаль, господин Пак… Мы сделаем все, что будет в наших силах…       Наше пятое рождество вместе. Кенсу и Чонин прибыли к нам еще за пару дней до празднования и жили в гостевой спальне, а Чанёль вечно жаловался на их разговоры о сексе и вечном извращении друг для друга. Мои головные боли не отпускали меня даже в разгар праздника, когда был полный дом наших друзей: Лухан с Сехуном, Крис с Тао, Ченмины с бутылкой дорогого вина «для продолжения веселья», все те же Кенсу и Чонин, Чунмен с Исином, что не унимались до пяти утра и просто вырубились к началу шестого. — Все хорошо, малыш. Я отнесу тебя, нужно поспать… — Чанель поднял меня на руки, когда заметил, что я вновь схватился за голову, крепко обнимая, пока я ловил на себе взгляды ошарашенных друзей и беспокойные «Что с ним, Чанель?», «Ему не хорошо?» или «Все в порядке?».       Помню, что постоянно хотелось спать. Чанель часто снился мне, говоря, что мы обязательно победим, что он никогда не сдастся и всегда всегда будет рядом со мной, а я был настолько слаб, что не мог различить сон ли это или жалкая реальность, от которой хотелось бежать. — Чанни… — Он подлетел ко мне, мягко сжал мои пальцы в своих, чтобы не потревожить аппаратуру, что окружала меня со всех сторон. — Да? Что такое? — День, когда мы познакомились… Я забыл… Не могу вспомнить… — слезы сами наворачивались на глаза. Я постоянно все забывал, забывал те вещи, которые забыть было никак нельзя, забывал многие моменты нашей жизни и мне становилось так больно, что я просто не мог остановить свою истерику, что слишком слаб, что похудел на 9 килограмм, что на руках больше не осталось места для иголок, что Чанель… мой эльф, стоит сейчас на коленях передо мной, сдерживает слезы и целует каждый сантиметр моей бледной кожи на руке. — Все хорошо. Шш. Тебе нельзя плакать, ладно? Малыш, я люблю тебя, я так сильно люблю тебя и обещаю, что ты все вспомнишь…       А позже, я забыл и о своем дне рождении. Мне стало значительно лучше, я только что вернулся с процедур, а Чанель сказал, что сходит за кофе на первый этаж и я ждал его, постоянно всматриваясь в закрытую, противно-белую дверь.       Он вернулся таким радостным, с букетом красных роз в руке, обвитых лентой и маленькой коробочкой. Я не видел его таким с момента, как сказал ему о моей болезни, но сейчас я действительно не мог понять, почему он ведет себя так.       Я плакал тогда, обнимая его рукой, проткнутой иголкой, уткнувшись в его грудь, пока он гладил меня по спине, согревая в объятьях. Я забыл собственный день рождения, а это значило, что лучше не становилось. Память подводила меня часто, когда я разговаривал с Кенсу, который пришел ко мне в четверг, чтобы проведать. Мои рассказы заходили в тупик, слова вылетали из головы, предложения не хотели заканчиваться. Но Чанель приходил мне на помощь каждый раз. -…и да, еще кот ждет тебя дома, я привез его. Наверное, Чанель не говорил тебе, что я брал его на этой неделе к себе, чтобы присмотреть, Чанель ведь всегда с тобой. Но теперь котенок дома, не беспокойся, Бэк… — У нас…есть котенок…?       Было начало сентября. Я вернулся домой. Мне было даже жаль себя, ведь я вернулся не на своих двоих, а на руках Чанеля. Дом встретил меня холодной свежестью и мраком, было ощущение пустоты, будто здесь давно уже никто не жил. Когда-то давно мы с Чаном бесились, прыгая на этой самой кровати, где сейчас лежит мое обглоданное раком тело. Я помню это, все еще… — Не говори глупости. Ты не умрешь, хорошо? Никогда не говори такого!       Снова больница. Мое состояние ухудшилось спустя неделю после возвращения домой. Я слышал слова своего врача и не мог больше плакать, я не мог даже дышать самостоятельно.       Чанель… Я так люблю его и каждый раз пробую его молитвы, которые он посылает богу ради хоть какой-то надежды. Люблю его пушистые волосы, проходящие сквозь мои пальцы, люблю светлую улыбку, люблю петь вместе с ним и смеяться, когда его голос в очередной раз срывается, люблю смотреть фильмы по выходным, развалившись на кровати в спальне с ноутбуком, люблю когда он обнимает меня утром и не отпускает до самого душа, люблю его басистый голос, люблю греть руки в карманах его пальто. И еще куча разных вещей, которые мы делали вместе. Я люблю его. — Глупый Ёлли, похож на медвежонка, мой дрессированный медвежонок. Бэкки любит Чанни. — Чанни любит Бэкки.       Я ушел в прохладный день календаря, когда это лопоухий эльф притащил домой котенка, когда мы пили вино, когда дом был полон наших друзей и когда я забыл день нашего знакомства.       Я взлохматил его волосы цвета звездного неба, подарил нежный поцелуй и повел его на свет. Он улыбался, я улыбался. Мы ушли тогда так рано, но были такими счастливыми…