Любимая дочка Солярии навечно останется под её контролем.
Как бы не так...
Эклипса настолько любила монстров, что один из них стал её близким другом. Ей казалось, что Глобгор понимал её лучше, чем кто-либо другой. Но их дружба едва не развалилась из-за Солярии, которая застала свою дочь с монстром. Но и тогда принцесса Мьюни не могла винить мать за прерванную встречу: женщина не знала, в каких отношениях Эклипса состояла с монстром. Однако это событие дало Эклипсе понять, насколько сильно она дорожила дружбой с Глобгором и остальными монстрами. Она каждый раз с трепетом ждала, когда сможет увидеть две пары знакомых глаз.Но принцесса не предвидела, что на какое-то время сама прервёт их встречи.
Когда погибла Солярия, Эклипса объявила траур. Настолько долгий, что она уже и сама не помнила, сколько он продлился. Не в силах отпустить мать, Баттерфляй стала изучать тёмную магию. Она верила, что волшебство было способно воскресить умершего. Ей нужна была Солярия; народу нужна была Солярия; армии нужна была Солярия. Без её существования мьюманы были уязвимы. А у Эклипсы не было никакого опыта ни в правлении, ни в ведении боевых действий. Кроме того, разве она могла сделать больно монстрам, среди которых был Глобгор? Нет. Большинство монстров было не виновато в гибели Солярии. Эклипса это понимала, и злоба почти что отпустила её. Но скорбь давила на плечи хрупкой королевы и заставляла продолжать отчаянно искать убийц. Высшая магическая комиссия помогла ей в этом, вычислив вражескую фракцию. В ней находились одни септарсисы - монстры, которые больше всего ненавидели мьюманов и их магию. Вопреки собственным убеждениям о монстрах, Эклипса собиралась напасть на бессмертных врагов. Она знала, что септарсисы не склонны к переговорам. Даже когда Эклипса встречалась с одним из них ( к неудовольствию Глобгора), её ужаснула нескрываемая ненависть септариана к магии. События сменяли друг друга: коронация, затем - свадьба с Шастаканом. Всё это время Баттерфляй работала над своим заклинанием, которое было способно убить бессмертного. Глоссарик, до этого не вмешивавшийся в её дела, предупредил её о том, что, если она применит заклятье, назад пути уже не будет. Тогда Эклипса ещё не знала, что смертельное заклинание положит начало тому, как в будущем её прозовут "Королевой Тьмы". "Не в простом времени мы живём, дорогая", - королева Эклипса повторила слова своей матери, смотря на своё отражение в зеркале. После убийства септарсисов руки девушки окрасились в тёмно-фиолетовый цвет. Получив метку об использовании тёмной магии, Эклипса Баттерфляй невольно отстранилась от своего окружения. Она уже не помнила, когда в последний раз говорила с Глобгором. Смотря на свои дрожащие тёмные руки, Эклипса думала, что больше не имеет права видеться с ним.Она убила монстров.
Эклипса осознала, что зря проигнорировала слова Глоссарика. Ведь до этого она ни разу не ослушалась его. Только теперь Баттерфляй поняла, что дороги назад не было не из-за тёмных вен на руках; сплетен, развернувшихся за её спиной; косых взглядов ВМК и Шастакана. Месть загнала королеву Мьюни в тупик - она не вернула мать, а лишь отняла чужие жизни. "Дура! У них ведь тоже были семьи, которыми они дорожили"! - едва улавливая нежный аромат красной розы, пресно подумала Эклипса Баттерфляй. Безмятежное время, позволяющее ей гулять по саду, дало ей возможность поразмышлять о своём поступке. Мысли загнали девушку в тупик. И тогда Эклипса начала прятать следы тёмной магии, надевая на руки перчатки. В них она ощущала себя пленницей собственной мести. Пусть так! Перчатки - лишь малая жертва, которую Баттерфляй принесла ради иллюзорной спокойной жизни. Королева Мьюни часто сожалела, что родилась в непростое для измерения время. Чувствуя свою вину за убийство монстров, Эклипса направилась в лес. Баттерфляй знала, где жил Глобгор, и хотела поскорее встретиться с ним. Король монстров был так счастлив видеть королеву Мьюни, что не усидел на месте и кинулся к ней навстречу. Крепко стиснув Эклипсу в объятиях, Глобгор поторопился узнать, что случилось с ней. Её подавленное выражение лица выдавало всю боль, которую она перенесла за время их разлуки. Баттерфляй целенаправленно шла к монстру, надеясь на собственную смерть. Эклипса призналась Глобгору в содеянном и оголила свои руки, не разрешая возлюбленному отвести от неё взгляд. Они долго просидели в тишине, пока монстр не попросил её простить себя за свершённую месть. Королева не верила своим ушам - она убила бывших подчинённых Глобгора, а он был спускал на "нет" ей это преступление?! Так нельзя было поступать! Мало того, монстр сделал комплемент, назвав тёмную магию королевы прекрасной. И тогда он впервые назвал девушку своей Темнейшей Звездой. Эклипса не могла понять, чего этим добивался Глобгор. "Безумие", - так Эклипса охарактеризовала отношение Глобгора к её новостям. Она не выдержала и перешла в наступление, моля съесть её вместе с костями. Но монстр был готов разделить с ней бремя, что всё это время несла его возлюбленная в одиночку. Он сделал ей предложение на одной из тайных встреч. И, не думая, окрылённая радостью и забывшая о своём положении, Эклипса согласилась. Тайная свадьба прошла в лесу, гостями которой были только монстры. Но королева Мьюни ещё ни разу не чувствовала себя счастливее, чем на этом торжестве. Она ощущала себя частью одной большой семьи, в которой царили понимание, взаимопомощь и поддержка. После смерти матери их так не хватало Эклипсе. А теперь Баттерфляй обрела всё в один миг вместе с любимым мужем. "Я хочу, чтобы у нас родилась дочь", - рассуждала Эклипса на следующей встрече, произошедшей спустя месяц после свадьбы и разлуки с Глобгором. Они решили, что ребёнок-полукровка может положить начало новой истории Мьюни. Супруги мечтали, как их пример мог бы показать, что между мьюманами и монстрами возможен мир.Если бы две стороны согласились выслушать и постарались понять друг друга, два народа перестало бы проливать напрасно кровь.
Но это была только мечта. Эклипса и Глобгор тщательно скрывали свои отношения от мьюманов. Они понимали, что не наступило ещё время; общество было не готово измениться. Ненавидя себя за бессилие, Эклипса зачеркнула в календаре очередной прошедший день. Почти месяц прошёл с зачатия ребёнка. Королева понимала, что вскоре ей больше не удастся скрывать беременность. Глобгор убеждал её всё бросить и бежать вместе с ним, пока не стало слишком поздно. Эклипса была с ним согласна, но боялась всё загубить. "Нерешительность - твой враг, Эклипса", - сказал ей напоследок муж. Заверив себя, что всё будет хорошо, Эклипса решила написать прощальное письмо Шастакану, а потом - раствориться в ночной тьме. В этот момент в дверь постучались. Быстро спрятав лист бумаги в ящик стола, Эклипса прошла к двери. Открыв её, королева увидела на пороге своего первого мужа. - Что-то стряслось? - побеспокоилась Эклипса. После свадьбы они редко общались и почти не пересекались друг с другом. В дальних уголках своей души Баттерфляй надеялась, что сейчас он сообщит, что хочет уехать из замка. Навсегда. Тогда один из камней упал бы с её хрупких плеч. Но в ответ король Шастакан попросил разрешение войти. Эклипса полагала, что причина была серьёзной, раз этот мьюман пришёл к ней лично. Она молча освободила путь, впуская мужа. Шастакан, присев на стул возле письменного стола, за которым ещё недавно его жена писала ему прощальное письмо, неожиданно начал свою речь: - Мы женаты друг на друге почти четыре года. Изначально мы поженились из чувства долга перед нашими королевствами, но сейчас я чувствую, как что-то изменилось, - Эклипса напряглась. Неужели он подозревал её в измене? Догадывался ли, что она давно состояла в союзе с врагами? Нет, такого не могло быть. Как она считала, Шастакан был не так умён, чтобы уличить Эклипсу в чём-то подобном. Королева Мьюни тщательно заметала свои следы и отводила от себя любые подозрения. Она залезала в головы членов ВМК и Шастакана незаметно для них самих и каждый раз следила за этой пятёркой с помощью заклинания всевидящего ока, когда чувствовала с их стороны нависшую угрозу. - Я плохо себя чувствую. Буду благодарна, если ты перейдёшь к сути, - растерянно пожимая плечами, разбито произнесла Эклипса. - Я люблю тебя! - смотря прямо ей в глаза, вдруг заявил Шастакан. К своему ужасу, королева Мьюни понимала, что король не шутил. Поднявшись со стула, он опустился на одно колено перед своей женой. Взяв её за руку, он продолжил, не дав ни слова произнести застывшей Баттерфляй. - Эклипса, давай заново начнём наши отношения. Понимаю, будет трудно. Но ведь мы муж и жена, верно? - Шастакан с надеждой в глазах смотрел на неё, неосознанно гладя её руку. Королева почувствовала отвращение от неожиданных ласк, но руку не одёрнула. - Значит, мы способны преодолеть вместе любые трудности! А, когда они пройдут, мы родим дочь, которая унаследует трон Мьюни. Увидишь, она тоже будет бороться с грязными плебеями вроде монстров! - Они никогда не пройдут, - машинально дотронувшись до своего живота, прошептала Эклипса. Ей нужен был ребёнок, рождённый от Глобгора, но не от Шастакана. Выдержав паузу, королева добавила: - И как ты можешь быть столь высокомерным? Монстры тоже заслуживают счастливой жизни! Знаешь, они способны чувствовать и переживать так же, как мы, - Эклипса Баттерфляй одёрнула свою руку и отвернулась от мужчины. - Не сравнивай нас с ними, Эклипса! - нахмурился король. Но королева проигнорировала его строгий тон. Она подошла к окну, вид которого выходил на сад разных сортов роз. Жаль, сейчас было темно и ничего нельзя было рассмотреть. - Я уже влюблена в монстра, Шастакан, - Эклипса решила, что настала пора во всём признаться. - Надеюсь, что наш союз принесёт мир между мьюманами и монстрами, - королева мечтала об этом, хотя знала, что мьюманы не примут её любимую семью. Шастакан не верил словам Эклипсы. Она, должно быть, его так разыгрывала. Громко рассмеявшись в ответ, он сказал, что у его жены прекрасное чувство юмора. Но, как только Шастакан покинул покои Эклипсы, он в отвращении скривил лицо. Ему было досадно от собственного провала. Кроме того, юная королева унизила его. Укоризненно посмотрев на обративших на него внимание рыцарей, король пошёл прочь. Эклипса написала в своём письме, что не шутила о своей настоящей любви. Она не раскрыла имя мужа, но упомянула, что ждала от него ребёнка. Извинившись за их сломанные судьбы, королева убрала бумажный лист в конверт. Подписав его красивым почерком, Эклипса Баттерфляй оставила прощальный подарок на своём столе. - Уходишь? - из распахнувшейся книги Заклинаний появился Глоссарик. Эклипса видела по его печальному взгляду, как ему было трудно с ней прощаться. - Надеюсь, что навсегда, - кивнув в ответ, Баттерфляй не знала, что ещё можно было сказать на прощание. - Прости, что не беру книгу Заклинаний (и тебя) с собой. - Ничего. Я понимаю, - задумчиво гладя свою бороду, сказал Глоссарик. - Но не вздумай оставлять здесь волшебную палочку, - Эклипса в последний раз послушалась своего наставника, после чего скрылась за дверью своей спальни. - До встречи, Эклипса, - с сожалением прошептал Глоссарик и исчез в полуночной тьме. Высшая магическая комиссия нашла семью Эклипсы Баттерфляй через два месяца после рождения Метеоры. Гекапу встала на пути бывшей королеве Мьюни, когда та хотела сбежать из Храма Монстров с Метеорой на руках. Эклипса не успела произнести заклинание, как оказалась в своей родной башне. В покоях бывшей королевы Мьюни её уже поджидал раздосадованный Шастакан. Эклипса заметила, как в руке он сжимал её прощальное письмо. Нервно сглотнув, она сильнее прижала беззащитную дочь к своей груди, после чего изменилась в лице. Теперь оно не выражало ничего, кроме равнодушия. - Вот, значит, как ты вела переговоры с этими плебеями. Ошивалась среди них, даже родила уродливого ребёнка от чудовища, - усмехнувшись, произнёс король. Шастакан хотел, чтобы Эклипса почувствовала, как он презирал её и родившуюся полукровку. Но Королева Тьмы продолжала безэмоционально наблюдать за его хождением вперёд-назад по спальне. Она хотела бы сейчас заморозить его, чтобы Спайдербайт больше не произнёс ни единого дурного слова в адрес её ребёнка.Вот только палочку у неё уже отняла Гекапу.
- Я не понял, почему Это до сих пор Она держит на руках?! - с ненавистью в голосе возмутился Шастакан, подойдя к Эклипсе и выхватив из её рук Метеору. - Метеора! Не трогай её! - воскликнула Эклипса, соскочив с кровати, но стража тут же заставила сесть её обратно. - Гекапу, отнеси Это подальше отсюда! - не слушая бывшую жену, сухо приказал Шасткан. Вслед за Гекапу, по приказу короля, покои покинула стража. Когда Эклипса осталась с ним наедине, она накинулась на него и с размаха ударила его по щеке. - Как ты смеешь?! - но на её крик Шастакан никак не отреагировал. Девушка от бессилия упала на колени. Закрыв рот ладонью, она сдерживала слёзы. Но по дрожащим плечам Шастакан прекрасно понимал, что он победил. Он довёл её. Он сломал её. Эклипса была в его власти. А, раз так, король Мьюни был властен поступать с ней, как хотел. Не прощая ей измену, обвиняя её в неверном выборе, Шастакан сделал всё, чтобы Эклипса Баттерфляй заплатила ему за своё унижение. Он планировал закристаллизовать свою бывшую жену и вышвырнуть за порог замка её любимую дочь. Оставался один король Монстров, которого ВМК не тронула при визите в Храм Монстров. Но это была небольшая проблема. Шастакан решит и её, ведь он уже победил.