Конец - лишь новое начало

В Джаспере царила приятная мартовская жара. Несмотря на тот факт, что сейчас вечер, солнце еще не спешило садиться за горизонт. Тепло, исходящее от заходящей звезды над маленьким городком штата Невады, приятно сочеталось с вечерней прохладой. И сейчас, усталая до чертиков после очередных соревнований девушка шла домой, дабы наконец-таки отдохнуть от всей этой суеты. Но потом она как-то резко передумала. Убрав прядь темных волос, которые доходили ей до пояса, девушка достала из небольшой сумки телефон и набрала номер, который она уже давно успела выучить. — Алло? — Не «алло"кай мне тут, — голубые глаза девушки добродушно сверкнули. — Не узнал что ли, Кейдж? — Тебя трудно не узнать, — на том конце беззлобно вздохнули. — Что-то случилось? — Почему если подруга детства звонит, то обязательно что-то случилось? Встретиться хочу. Сейчас. И я не хочу ничего слышать про учебу! Ты мне и так уже встречу задолжал. — Грейс, у меня сессия через несколько месяцев. — То, что ты студент медучилища не меняет ровным счетом ни-че-го. Поэтому откладывай свои конспекты про расчлененку и дуй к нашему любимому кафе. Буду тебя там ждать через двадцать минут. — Ты неисправима, Камигами. — Я уже двадцать лет записана у себя в паспорте как Грейс Камигами, поэтому ты меня не удивил. Давай, увидимся. *** — Грейс, ты не можешь просто так мне звонить и назначать встречу. Особенно в начале весны, это неэтично, — кареглазый шатен, конечно, ругался на подругу в шутку, но все равно он был недоволен. — Ты ведь знаешь, что у меня скоро сессия. — Три-четыре месяца — это не так уж и скоро, — с улыбкой отмахнулась Камигами, отпив немного молочного коктейля. — Или для тебя учеба теперь важнее меня? — она театрально положила руку на грудь и невинно похлопала глазами. — Конечно же нет, — ответил Дэнкворт, подняв руки в примирительном жесте. — Просто говорю, что раз уж ты никуда не поступила, то не надо отвлекать от учебы других. — Я не виновата, что не поступила. Ты ведь знаешь про мою ситуацию, которая тогда случилась. — Это было два года назад. Почему не хочешь снова попробовать? — Я уже нашла свое призвание. — Быть непобедимой чемпионкой Джаспера по фехтованию, конечно, неплохо, но… — «Но…»? — Может я сейчас прозвучу как старик, но ты могла бы выбрать что-нибудь посерьезней. — Кейдж, ты ведь сам меня туда пригласил! — Да, но я ожидал, что ты туда проходишь максимум пару месяцев, а не девять лет! — Ничего не могу поделать, я люблю фехтование. А в жизни нужно заниматься тем, чем любишь! Поэтому пока я жива, я не собираюсь тратить свою жизнь на… на… на нелюбимое занятие! Вот. Да. — Ты неисправима, — вздохнул Дэнкворт, сделав пару глотков кофе. — Кстати, ты когда в последний раз к врачу ходила? — Не помню, — пожала плечами Грейс. — У меня осложнений уже давно не было. — Но это не значит, что они не могут снова появиться. — Я предпочитаю об этом не думать. — Ты хоть за питанием следишь? — Конечно! — фехтовальщица мило улыбнулась, хоть и понимала, что с Кейджом такой трюк уже давно не прокатывает. Парень недоверчиво нахмурился. Он откинул свое слегка тощее тело на спинку стула. — Гре-ейс. — Да-да? — Ты ведь следишь за питанием? — Ну… больше «да», чем «нет»! — И что это значит? — Ем как нормальный человек: где-то салатик, где-то крендель. — «Крендель»?! — Может даже несколько за раз. — Тебе нужно за весом следить! — Я уже слишком долго следила за весом и следовала правилам, которые указывали как мне жить. Пока я могу, я хочу жить на полную, так как я хочу, а не эти доктора. — Эти доктора волнуются за твою жизнь! — Так я тоже. Но я живу по-своему. Да мне уже и смысла волноваться нету. Это все равно неизбежно. Дэнкворт уже в который раз за этот вечер глубоко вздохнул. Он, конечно, любил Грейс как подругу, но иногда он еле сдерживается, чтобы не треснуть по ее темной головушке. — Ого, который час! Грейс, мне пора. — Да вали уже, — Камигами крепко обняла друга. — Смотри не затеряйся там в своей учебе. *** Фехтовальщица решила не заходить домой, а сразу пойти прогуляться. Прогулка по ночному лесу хоть и было пугающим для большинства людей, но для Грейс это был словно билет в царство покоя и свободы от городской суеты. То, как спокойно и непринужденно пели птицы, как шелестели листья, как луна отражалась в капельках росы на маленьких растениях и кустах, заставляли Камигами верить вновь и вновь, что жизнь прекрасна. Хотя бы в такие моменты. Идя размеренным шагом, девушка напевала себе под нос знакомую детскую песенку, пока не услышала земной толчок. Подумав, что ей показалось, Грейс не заострила на этом внимание, но когда земля под ее ногами затряслась вновь, Камигами не на шутку испугалась. Первой нетрезвой догадкой было землетрясение, поэтому девушка быстро спряталась под ближайшее дерево. Но поняв, что на землетрясение это не похоже, она несмело вышла из укрытия. Толчки прекратились. Хотя это даже толчками было сложно назвать. Что-то больше похожее на… шаги. Но это сколько должен весить человек, чтобы земля под ним так содрогалась? Ну, а если это не человек, вряд ли в Джаспере станут испытывать какой-нибудь новый танк, верно? Пройдя немного вперед, она увидела, что верхушки некоторых деревьев как будто срубленные. Причем очень неаккуратно. Больше похоже на то, будто истребитель пролетел. Стоп. Теперь Грейс все стало понятно! Истребитель пролетал над Джаспером, но у него, должно быть, отказал двигатель, и ему пришлось приземлиться в лесу, но самолет задел верхушки. А что если пилот пострадал?! Камигами побежала по направлению срубленных верхушек и сваленных деревьев, надеясь, что пилот не пострадал после такого резкого приземления. Впереди виднелась большая поляна. Если мыслить логически, то истребитель должен быть там. Фехтовальщица сама удивилась, когда ноги сами понесли ее к тому месту. Так она сорвалась на бег. Наконец отодвинув ветку, которая чуть не впилась ей в лицо, она чуть ли не влетела на заветную поляну. И в тот же момент она хотела провалиться сквозь землю. На поляне стоял огромный робот. Он был весь серый, с огромной пушкой на руке, кроваво-красными глазами и необычным фиолетовым знаком на груди. Робот, судя по всему, почти не смутился того, что его заметили. Хитро ухмыльнувшись, при этом обнажая ряды острых акульих зубов, он произнес: — Не уж то мое появление оказалось слишком… драматичным?