Light my cigarette.

      Свежий, ночной, прохладный воздух и расслабляющая тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков и шуршанием листьев кустовых роз, высаженных по периметру участка. Весь частный сектор укрыт тёмной простынёй, лишь в некоторых дворах неназойливо светили фонари. Небо в эту ночь оставалось ясным, отчего были отчётливо видны плеяды ярких звёзд, привлекая к себе внимание парня, молчаливо сидящего на садовых качелях: такого же сказочно красивого и внеземного, как далёкие небесные тела. Он неспешно раскачивался вперёд-назад, устремив свой взгляд ввысь и дыша полной грудью. Мысли молодого человека лениво брели по просторам его разума, не нагружая и не отвлекая от созерцания чудес природы: «как же мала и незначительна жизнь человека в пределах Вселенной», думал он. Парень любил бесшумно, не тревожа спящих родителей, выбираться из дома посреди ночи по выходным, чтобы насладиться таким спокойным одиночеством и свободой. И в этот раз он не отказал себе в удовольствии почувствовать себя единственным во всём мире.       — Хэй, — блаженную тишину нарушил чей-то низкий голос, раздавшийся откуда-то из-за забора.       Недовольно вздохнув, парень, всё же, повернулся на зов. Над кованым забором показалась голова, принадлежащая, кажется, молодому человеку: в этой темноте едва ли можно было разглядеть его лицо.       — Слушай, мне нужна твоя помощь, — громкие слова незнакомца неприятно разрезали плотную плёнку безмятежности. Он размахивал рукой, чтобы наверняка привлечь к себе внимание.       — Да тише ты, — зашипел хозяин участка, боясь того, что он разбудит родителей, и неохотно поднялся с качели, чтобы подойти к нарушителю его спокойствия. Опасно было идти навстречу прохожему, когда на улице ни души, но интерес пересилил здравый смысл. Тем более, не в его стиле было отмахнуться от протянутой руки просящего помощи. Подойдя поближе, он, всё-таки, смог разглядеть его: парень был порядком выше, чем он сам, широкоплеч и хорошо сложен. На нём были чёрные джинсы, белая свободная футболка с глубоким вырезом и чёрная кожанка с серебряными заклёпками. Но то, что привлекло его внимание больше остального — яркая, очаровательная улыбка. Она буквально освещала тёмное пространство, вызывая доверие к своему хозяину. Он, чего уж таить, был красавчиком.       — Прости, я просто… Я проезжал мимо, но что-то случилось с машиной. Я вышел, чтобы проверить, но дверь захлопнулась, и, не поверишь, заблокировалась. И, как ты мог уже догадаться, ключи остались внутри, — рассказав о произошедшем, эмоционально жестикулируя, но стараясь говорить как можно тише, парень почесал затылок и отвёл взгляд. Перед ним стоял блондинистый парень, который был прекраснее всех белых роз, украшавших их сад. От осознания его великолепия он будто ослеп и потерял дар речи. Таких удивительно красивых людей он не встречал ни разу за всю свою жизнь. Некоторое время, которое длилось, словно целая вечность, но на деле оказалось лишь парой десятков секунд, они простояли молча. Брюнет думал о том, что всё это казалось сном: сломанная машина, слишком прекрасная ночь и невообразимой красоты парень, стоящий напротив него. А блондин, нахмурив брови, пытался понять чего хочет от него этот незнакомец.       — Меня Юнхо зовут, кстати, — неуверенно произнёс брюнет.       — А… я Сонхва, меня зовут Сонхва, — бросив мимолётный взгляд на нового знакомого, робко произнёс он в ответ.       И оба снова замолчали, разделяя одну тишину на двоих. Только в этот раз в воздухе витало напряжение, настолько сильное, что почти осязаемое, от чего по спине пробежали мурашки. Растерявшись, они не знали, как продолжить разговор, нервно перебирая в голове все возможные фразы, каждая из которых казалась нелепее другой.       — Прости за беспокойство, — решился начать Юнхо, понимая, что, чем дольше он тянет, тем глупее выглядит вся эта ситуация. — Наверное, мне нужно что-то, чем я мог бы вскрыть замок.       — Подожди пару минут, я сейчас, — не успели ему ответить, как Сонхва убежал в гараж, кажется, зная, как помочь парню.       Порывшись в отцовских инструментах, он, наконец, нашёл то, что ему нужно, и быстро вернулся обратно.       — Где машина? — аккуратно закрыв за собой калитку, Сонхва подошёл к брюнету, теперь в полной мере ощущая их разницу в росте. Он казался таким… большим?       — Через пару домов, — вскинув руку, указывая куда-то в сторону, ответил Юнхо.       Идти рядом было как-то странно, неловко, поэтому блондин оторвался на пару шагов вперёд, спиной ощущая на себе изучающий взгляд и невольно поджимая плечи. Рассматривая носки своих кроссовок, он поймал себя на мысли о том, что не так уж он и недоволен тем, что его покой внезапно нарушили.       — Вот, — остановившись около чёрного, блестящего от чистоты автомобиля, кивнул Юнхо. И только сейчас до него дошло, что он не заметил в руках парня ничего, чем можно было бы открыть замок.       Сонхва подошёл к двери со стороны водительского сиденья и достал из кармана джинсовки что-то похожее на отмычки. Брюнет видел, как подобным вскрывали замки во всяких фильмах, но не думал, что такое действительно возможно в реальности.       Присев на корточки, Сонхва вставил в замочную скважину что-то тонкое и металлическое.       — Можешь посветить?       — Телефон тоже остался в машине, — почувствовав себя полным кретином, ответил хозяин машины.       Тяжело вздохнув, юный взломщик попросил достать его телефон из кармана спортивных штанов и смутился, когда пальцы скользнули по его бедру, откинув полы джинсовой куртки. Руки дрогнули, и он потерял равновесие, но вовремя оперся коленом об асфальт, спасая себя от позорного падения. Юнхо, наконец, включил фонарик и, оперевшись о корпус автомобиля, направил его на замок.       Сонхва уверенно совершал какие-то манипуляции, высунув язык и прислушиваясь к щелчкам, которые слышались из замочных пазов.       — Ты бы не мог… светить на замок, а не мне в лицо, — щурясь от света фонарика, попросил блондин.       Юнхо стушевался, осознавая, что ненароком засмотрелся на сосредоточенное лицо Сонхва, отскочил от машины и встал немного позади, чтобы свет фонарика попадал на автомобиль. Раздался один громкий щелчок и дверь разблокировалась, из-за чего сигнализация истошно заорала на весь район, грозясь перебудить всех жителей. Не растерявшись, Сонхва распахнул дверь и скользнул внутрь салона, спеша найти ключи, чтобы поскорее отключить назойливый и раздражающий звук, но кнопка не сработала и, ругнувшись, Сонхва попятился назад, попутно ударяясь затылком, наступая на ногу стоящего сзади Юнхо и врезаясь в его грудь. Брюнет неосознанно схватил ходячее бедствие за талию, но, быстро отойдя от ступора и долго не думая, открыл заднюю дверь и запихнул его внутрь, сам садясь за руль и вдаряя по газам. Сигнализация не переставала визжать, но парень продолжал ехать вперёд, стремясь поскорее выехать из частного сектора.       — Куда ты едешь?! — вскрикнул Сонхва.       — Куда-нибудь, где можно остановиться и разобраться с этой грёбаной железякой, не переполошив народ и не нарвавшись на дорожный патруль, — взглянув в зеркало заднего вида на перепуганного паренька, Юнхо улыбнулся.       — А тебе не кажется, что ты прихватил лишнего пассажира?       — Совершенно нет, — рассмеялся брюнет. — Ты знаешь, где тут можно остановиться?       — Здесь налево — посадка… стой, куда ты заворачиваешь?! Эй! — запаниковав, Сонхва подался вперёд и вцепился в плечо нового знакомого.       — Остынь, разберёмся с тачкой, и я доставлю тебя обратно, в целости и сохранности. Домогаться не буду, не бойся, — сосредоточившись на дороге, освещаемой лишь фарами автомобиля, Юнхо высматривал место для остановки.       Заехав на небольшую полянку среди сосновой посадки, брюнет остановился и заглушил машину. Нажав на нужную кнопку и молча выбравшись наружу, парень прошествовал к капоту и открыл его, скрываясь за ним. Блондин, сердце которого колотилось как у зашуганного птенца, остался в салоне, решая, что так безопаснее: если что, сможет заблокировать двери, а то мало ли. Он не был авантюристом, в целом жил спокойной и совершенно скучной жизнью, предпочитая не искать приключения на свою пятую точку, поэтому такой неожиданный поворот событий, мягко говоря, шокировал его. Умчаться в безлюдный лес с человеком, о котором он не знал ровным счётом ничего, кроме имени, не входило в его планы. Ни на эту ночь, ни на ближайшее будущее. Но что-то заставляло его испытывать то ли первобытный ужас, то ли нездоровый интерес, то, что вызывало ощущение, которое называют 'сосёт под ложечкой'. Стоит ли ему бояться этого парня с обезоруживающей улыбкой, или, всё же, поверить в его слова? Теоретически, уехали они недалеко, и он, если очень сильно постараться, сможет добраться до ближайшего дома на своих двоих, срезав через посадку. Хотя он и не вспомнит уже, когда бегал в последний раз после выпуска из школы.       За раздумьями Сонхва и не заметил, что звук, терзающий барабанные перепонки, затих. Крышка капота опустилась, являя отряхивающего руки Юнхо. Он вернулся в машину и развернулся к блондину:       — Долбаная консервная банка, отгрохал за неё столько бабок, накопленных кровавым трудом, а она что ни день, то новую неполадку выдаёт, — несильно саданув по соседнему креслу, пожаловался брюнет. — Эй, да на тебе лица нет. Ты чего? — пытаясь привести пассажира в чувства, парень защёлкал пальцами перед его носом.       — Всё в порядке, — слукавил Сонхва, не желая выглядеть как трусливая девчонка.       — Ты закончил? Можешь вернуть меня домой?       — Давай перекур и двинемся, — снова выйдя на улицу, Юнхо достал пачку сигарет и зубами вытянул одну, щёлкая зажигалкой у лица.       Блондин подумал, что свежий воздух поможет ему расслабиться и остудить голову, и выбрался следом. Но, решив особо не рисковать, встал у открытой двери рядом с водительским сиденьем. Водительских прав у него не было, но отец учил его водить, когда он был помладше, так что, худо-бедно, но уехать он сможет.       — Чёртова зажигалка, — сжимая сигарету зубами, выругался Юнхо, и бросил бесполезную коробочку на землю. — Достань прикуриватель, пожалуйста, — присев на капот за боковым зеркалом, попросил он.       На пару секунд включив свет в салоне, Сонхва вытащил прикуриватель и поднёс его к лицу Юнхо, после возвращая на место. Сделав затяжку, брюнет протянул дымящуюся сигарету парню, но тот лишь сморщился и отмахнулся. Тогда он запустил руку в карман кожанки и зашуршал чем-то. Выудив оттуда что-то, Юнхо протянул раскрытую ладонь Сонхва. На ней лежал леденец со вкусом клубники.       — Родители учили меня не брать конфеты у незнакомцев.       — А ещё не садиться к ним в машину. Тебе что, три? — рассмеялся брюнет, делая очередную затяжку и щурясь от дыма, попадающего в глаза из-за безветренной погоды.       Надувшись, Сонхва, гордость которого только что задели, схватил конфету и, сняв обёртку, запихнул её в рот. Надо же, человек, от которого он ожидает чего угодно, вплоть до изнасилования и зверского убийства, угощает его леденцом. Отвернувшись от обидчика и положив руки на крышу автомобиля, блондин умостил на них подбородок и устремил взгляд в небо, как некоторое время назад в своём саду. Теперь, в открытом пространстве, звёзды сияли будто ещё ярче, вызывая детский восторг и бликами отражаясь в чёрных глазах.       Покуривая сигарету, Юнхо, в свою очередь, смотрел на того, чья красота вызывала больший восторг, чем звёздное небо. Лёгкая улыбка невольно скользнула на его лицо: сейчас блондин выглядел так умиротворённо и невинно, что захотелось прикоснуться к нему, провести пальцем по, кажется, бархатной коже его щеки.       — Кассиопея! — восторженно воскликнул Сонхва, указывая пальцем вверх.       — Что? — заколдованный красотой парня, брюнет нехотя перевёл взгляд на небо.       — Где? — бросив окурок на землю и затушив его подошвой, он подошёл к блондину со спины, аккуратно приближаясь, чтобы не спугнуть.       — Да вон же! — усердно тыкал Сонхва пальцем в небо. — Видишь? В форме буквы W, образованной пятью яркими звёздами.       — Ах, это Кассиопея, — улыбнулся Юнхо и скользнул руками по талии блондина.       — Угу… Здорово, правда? Я всегда пытаюсь найти это созвездие, — кивнув самому себе, Сонхва вдруг напрягся, ощущая чужие руки на своём теле. — Что… Что ты делаешь?! — он попытался вырваться, но с обеих сторон путь преграждали открытые двери.       — Звёзды прекрасны, но ты — ещё прекраснее, — прошептал брюнет своему заложнику на ухо.       Развернувшись в медвежьих объятиях, Сонхва упёрся ладонями в грудь Юнхо и испуганно уставился на него. Он улыбался всё так же тепло и нежно, а в его глазах поблёскивали огоньки. Ну вот, стоило ему потерять бдительность на пару минут, как его уже обхватили крепкие руки. Глупый, глупый и наивный Сонхва.       — Отпусти меня! — метаясь из стороны в сторону, блондин колотил кулаками по грудной клетке Юнхо.       — Перестань, — ухватив Сонхва за запястья, брюнет опустил руки и сократил расстояние между их лицами, выдыхая тёплый воздух, который касался чужих губ.       Сонхва, опешив, перестал сопротивляться, затаил дыхание и зажмурил глаза, с волнением ожидая следующего действия парня. Спустя мгновение мягкие губы накрыли его собственные, вовлекая в поцелуй. Юнхо целовал нежно и аккуратно, чтобы не спугнуть, но, придя в себя, Сонхва распахнул глаза и отстранился.       — Что ты себе поз… — не успел блондин договорить, как чужие губы снова нашли его, целуя уже более настойчиво, от чего ноги подкашивались, и контроль над сознанием терялся. Сдавшись под напором, парень приоткрыл рот, впуская язык брюнета и нерешительно отвечая на поцелуй. Юнхо отпустил запястья Сонхва, кладя одну руку на его талию, а другой зарываясь в длинные мягкие волосы на затылке. Боясь совсем потерять опору и рухнуть на холодную землю, блондин сжал грубую кожу куртки парня и подался вперёд, навстречу приятным ощущениям от поцелуя. Чувствуя, что блондин больше не робеет, Юнхо стал целовать более страстно и чувственно, сплетая свой язык с чужим, прикусывая и посасывая его нижнюю губу. По телу безустанно бегали мурашки, а в низу живота приятно затянуло, вызывая ощущение пресловутых бабочек в животе. Привкус сигарет и клубничной конфеты смешались в поцелуе, создавая приятную горько-сладкую смесь и одурманивая.       Когда у обоих перестало хватать воздуха, они с неохотой оторвались друг от друга. Сонхва всё ещё не решался открыть глаза: его ресницы мелко подрагивали, а покрасневшие влажные губы выглядели так соблазнительно. Невесомо проведя подушечкой большого пальца по щеке блондина, Юнхо довольно улыбнулся.       Неуверенно приоткрыв один глаз, Сонхва бегло взглянул на брюнета, но, встретившись с его взглядом, сразу же отвернулся. Неловкость, возникшая ещё в самом начале их знакомства, снова заполнила воздух вокруг, но чувствовал это лишь один из них.       — Ты так красив, что я не могу поверить в реальность происходящего, — наконец заговорил Юнхо.       — Это смущает… — закусив нижнюю губу, Сонхва покраснел.       — Могу повторить ещё раз, — с хитрой ухмылкой, смутитель убрал в сторону выбившийся локон белоснежных волос.       — Не… не надо, — пряча лицо в изгибе шеи брюнета, улыбнулся парень.       — Похолодало, давай сядем в машину, а то простынешь, — отстранив Сонхва, Юнхо заглянул в его глаза с такой нежностью, что первый почувствовал себя таящим на жаре пломбиром.       Рассевшись по местам, парни завели машину и включили печку.       — С машиной порядок?       — Думаю, да. Лишь бы до дома добраться, — усмехнулся Юнхо.       — А где ты живёшь?       — Пусан. Был в Сеуле по делам и как раз ехал обратно домой.       — Пусан… — как-то грустно повторил Сонхва, нервно крутя в руках собачку на замке джинсовки.       — Ага, — всё, что смог ответить брюнет.       Снова повисло гнетущее молчание, и Юнхо решил включить радио. Из динамиков послышалась песня 'Don't say goodbye' группы DBSK. Сонхва отвернулся к окну, подставив руку под подбородок и делая вид, будто снова рассматривает звёзды, на деле же едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться как последняя размазня. Это ведь совсем ничего не значит. Всё, что происходило до этого. Так почему на душе вдруг стало так паршиво?       — Я отвезу тебя домой, — выжимая педаль газа, брюнет выехал на трассу и направился туда, откуда началась эта короткая и странная история.       Они молчали всю дорогу, абсолютно не зная о чём говорить, и холод, несмотря на тепло, исходящее от печки, пробирал Сонхва до костей. Он крепко ухватился за ручку дверцы, сжимая её изо всех сил, чтобы не дать воли непонятно откуда взявшимся чувствам. Но так гадко он не чувствовал себя уже давно.       Дорога обратно не заняла много времени: они уехали не так далеко. Так же остановившись в паре участков от дома блондина, Юнхо, прочистив горло, тихо сказал:       — Спасибо за помощь.       — Да не за что, — так же тихо, безжизненно ответил Сонхва. — Ну, я пойду, — открыв машину, он уже собрался выйти, но был остановлен.       — Погоди.       В груди Сонхва затаилась маленькая, заставляющая задержать дыхание, надежда на то, что Юнхо попросит его остаться, побыть с ним до рассвета, предложит встретиться вновь или вообще передумает уезжать домой. В голову закралась глупая мысль о том, что они смогли бы уехать вместе, сбежать от повседневности и превратить свою жизнь в одно большое приключение. Всё это несколько пугало парня, он не мог объяснить откуда могли появиться такие мысли. С чего бы вдруг ему захотелось бросить всё и укатить с незнакомцем?       Но брюнет лишь снова залез в карман и извлёк оттуда три таких же леденца, что он давал ему в посадке:       — Вот.       Горько улыбнувшись, Сонхва принял, наверное, прощальный подарок и выбрался из машины.       — Пока?       — Пока.       Автомобиль развернулся, и, пуская пыль из-под колёс, уехал прочь, сразу разогнавшись до самой большой скорости.       Вся эта ситуация с самого начала казалась сном, но Сонхва был уверен, что не спал. Он прекрасно помнил все те эмоции и ощущения, что испытал, помнил эту лучезарную улыбку, тёплый взгляд, помнил этот низкий бархатный голос, помнил прикосновение чужих губ, и, главное, этот привкус сигарет и клубники. Они оба наверняка знали, что всё, что произошло той ночью, останется под тёмным покрывалом, поэтому даже не обменялись контактами, так и оставаясь друг для друга почти незнакомцами. Но почему то, что казалось незначительным, разожгло внутри Сонхва настоящий пожар? Юнхо не выходил у него из головы, заставляя вновь и вновь возвращаться к тем ощущениям и эмоциям. Пустота, что была внутри него до их встречи, заполнилась, но чем-то обжигающим, что доставляло ещё больший дискомфорт. Они не знали друг о друге ничего, но сама по себе зародившаяся симпатия не давала объяснений. Почему он позволил ему поцеловать себя? Почему таял от его прикосновений и хотел, чтобы тот не выпускал из своих объятий? Чем таким брюнет зацепил его? Сонхва лишь напрасно терзал себя этими раздумьями, ведь, как бы печально и больно ни было, им больше никогда не суждено увидеться снова.

***

      Яркий белый свет луны освещал всю округу, в которой всё так же не было фонарей. Полнолуние. Лёгкий прохладный ветерок колыхал листья деревьев и кустов, срывая лепестки уже увядающих белых роз и застилая ими промерзающую землю. Стрекот сверчков действовал как успокоительное, будто завораживая и гипнотизируя размеренной мелодией. Блондин, с уже отросшими тёмными корнями, по обычаю не спеша раскачивался на садовых качелях, наслаждаясь прохладой, скользящей по коже его лица. Он не изменил своей привычке, продолжая выбираться во двор по ночам. Удивительно, что родители до сих пор не заметили этого. С той ночи прошло два месяца, и Сонхва уже, кажется, смирился с тем, что больше никогда не увидит таинственного похитителя его сердца. Убедив себя в том, что глупо убиваться по едва знакомому человеку, он попытался забыться в общении с друзьями и учёбе. И, кажется, у него получилось. Лишь одно осталось прежним: клубника и сигареты всегда будут напоминать Юнхо. Достав из кармана один из трёх леденцов, которые так и лежали в его джинсовке всё это время, парень печально вздохнул и закинул одну в рот: не пропадать же добру. Откинув голову назад, Сонхва закрыл глаза и постарался выбросить все мысли из головы. Ночь так прекрасна, и никто не сможет нарушить это спокойствие.       — Хэй! Не найдётся огонька?