***
Тэхен умело нарезает салаты, изредка поглядывая на печь, откуда идет приятный и теплый запах пирога. Как только с салатом покончено и он, заправленный обильным количеством майонеза, отправляется в холодильник, парень надевает рукавицу, доставая тяжеловатый противень с румяным, золотистым пирогом с яблоками. Тихое «Ай» слетает внезапно из уст омеги, а обоженная рука томится под ледяной водой из-под крана. Тэхен шипит, но не прекращает сумбурные действия, справляясь с остальными угощениями. Чимин с Юнги должны прийти совсем скоро. Из комнаты слышится топот босых ног по холодному кафелю. — Папочка, тебе помочь? — неуверенно спрашивает мальчишка-омега, исподлобья глядя на родителя. Которому явно нужна помощь. — Ты почему без носков? Заболеть хочешь? Марш в комнату! — оценивающе смотрит Тэ на мальчика, виновато спрятав взгляд. В ту же секунду он убегает в комнату, а прибегает уже в махровых красных носочках, — другое дело, солнце, — улыбчиво произносит старший омега, нарезая хлеб. Омежка подходит ближе к папе и подпрыгивает, стараясь посмотреть, что делает родитель. — Зайка, отнесешь тарелки и стаканы в зал? — Да! Я мигом, па! — с огромным интузиазмом мальчик хватает в обе руки посуду и пулей летит в комнату. — Хёнтэ, прошу, не беги, неси осторожно, — крикнул напоследок Тэ. Но, кажется, в ту же минуту раздался грохот и испуганное «Ой», — ох, заяц, я так и знал, — Тэ кладет нож на дощечку и подбегает к месту происшествия. — П-прости, я споткнулся об ковер… — омега надул губу и сделал щенячьи глазки. Он и правда сожалеет, но он же еще ребенок. — Главное, чтобы не поранился. А еще придется пылесосить, иначе кто-нибудь загонит себе в ногу этот стакан, — старший омега улыбнулся и поворошил темные густые волосики сына, который даже чуть не заплакал, — хэй, ну чего ты? Все хорошо, не расстраивайся. Ничего страшного, сейчас уберем. Солнце, я люблю тебя, боже, пустяки, — Хен поцеловал в щечку мальчишку, который заулыбался тут же. — Папа, по телевизору говорили, что посуда бьется на счастье! — Угу, малыш, — согласился Тэхен и принялся подметать, а затем и пылесосить ковер. До прихода Чимина совсем ничего. А ему еще нужно успеть расставить блюда по тарелкам. — Па, — мальчик уселся на пуфик и болтал ножками, теребя свитер. — Мм? — А отец придет? — Не знаю, зая. — Но сегодня Новый год! — У него дела. Не расстраивайся, если не придет. Или: ему не до тебя, у него другая семья. Хёнтэ немного поник и выпятил губу. Мальчик взял себя в руки и не стал капризничать. Всё-таки папе нелегко одному сейчас готовиться к празднику, и это малыш понимает. — Тогда я пойду смотреть мультики… Ладно? — в глазах младшего омеги можно едва разглядеть грусть и всё также не залечившиеся душевные раны после ухода Чонгука. Но Тэхён ничего не мог с этим сделать. Ребёнок есть ребёнок. В его возрасте трудно такое пережить. То ли Тэхён настолько плохой папа, что не смог разобраться с Чонгуком, не вмешивая подрастающего сынишку в их взрослые дела, то ли… То ли он настолько плохой муж, что не смог спасти их отношения. А Хёнтэ тем временем закрылся в комнате, включая телевизор, чтобы не слышно было его всхлипов. Просто ему нужно немного прийти в себя, поплакать, поскучать, остыть и прийти в норму. Ведь у него есть замечательный, любящий, самый прекрасный на свете папочка, который ради сынишки пойдет на все. На часах уже половина одиннадцатого. Тэхён, наконец, справился с делами: прибрался, накрыл на стол и сам принарядился. На омеге была надета атласная кофта алого цвета, что лоснилась на хрупком теле и вальяжно перекатывалась в районе ключиц, широкие черные штаны, скрывающие стройные ножки цвета вареного сгущенного молока, но подчеркивающие элегантность молодого омеги, и рубиновая серёжка в левом ухе со свисающими камешками. Парень последний раз взглянул в зеркало: на него смотрел симпатичный омежка притягательной внешности. Добрый, заботливый, с утонченной фигурой и легкой грустью в глазах. Обычно папы-одиночки выглядят совсем по-другому. Ким приоткрыл дверцу в детскую, умиляясь со спящего ребенка. — Хёнтэ? Ты что, уснул, мой маленький? — Ким осторожно подошел к кроватке и сначала до жути перепугался. — Заяц, ты что, плакал? — омега присел на край кровати и провел теплой ладонью по красной от слез щеке сына. В сердце что-то предательски треснуло. Не впервой. — Па, все хорошо. — Малыш улыбнулся и повернулся к папе. — Я тебя люблю. Очень. — Он обнял папу, водя руками по приятной ткани на спине. — Ты такой красивый! — возразил омежка, — вот вырасту и стану таким же красивеньким, альфам отбоя не дам! Тэ рассмеялся и обнял сына в ответ. Ему было так уютно. Он наконец-то понял, что настоящее счастье сейчас держит в своих руках. — Больше не расстраивай меня, хорошо? Нам же классно вместе? — Да! — Тогда не плачь никогда, — Ким поцеловал сына в носик, на кончике которого, будто под копирку, красовалась милая родинка. Хёнтэ кивнул и встал с постели. — Скоро Новый год, когда придут гости? — поинтересовался мальчишка. — Юнги с Чимином уже едут. А тебя нужно умыть и причесать, да? — Тэ повел сына за ручку в ванную.***
Звонок в дверь. — Это гости? — Угу, малыш. — Тэхён побежал открывать дверь. На пороге стояли, как истуканы, два парня с пакетами в руках. — Тэхён-а! — крикнул не своим голосом Чимин, раскидывая свои руки в стороны, чтобы обняться. — О Господи. Ты что, уже хряпнул? — усмехнулся Тэ и обнял друга-омегу. — Не хряпнул, на минуточку, а для храбрости полтинник влил. — Икнул Пак. — И где ты нахватался этих слов, — буркнул Ким. — Не слушай его, — ответил альфа, — эм… впустишь? — Ким закивал и пропустил пару в дом. — В общем, Тэхён, это тебе, — альфа вручил Тэхёну торт и два огромных пакета. — Ч-что? Зачем! — съязвил Тэ, увидев в первом пакете детский набор для творчества, а во втором, небольшом, фирменные духи. — Боже, я… Я приятно удивлен, спасибо. — Не за что. О, Хёнтэ! — ласково протянул Юнги, и Чимин, заприметив скрывающегося за спиной папы мальчика, протянул свою ручку скромному малышу. — Привет, солнце! — улыбнулся Чимин. — Привет, — мальчик пожал ручку Чимину и обнял Юнги, осмелившись. Запахи этой пары мальчик помнил хорошо. — Юнги и Чимин принесли тебе подарочек, — Ким вручил пакетик улыбчивому сыну и поцеловал в щечку. Мальчик сделал губки буквой «О» и заглянул внутрь. — А-а-а! Спасибо, это так прикольно! — не отрывая взгляда от содержимого пакета, Хёнтэ побежал в свою комнату, на ходу крича «я скоро буду, только не ешьте без меня», на что взрослые тихо рассмеялись. Тэхён обслужил гостей, провел их в гостиную. До Нового года осталось около сорока минут. — Боже, Тэхён, как ты можешь готовить такие вкусности, при этом воспитывать такого чудного омежку и выглядеть настолько протрясно? Не, лично я бы загнулся, — признался Пак, отправляя в рот ложку оливье. — Чимин-а, напомни, за что я тебя люблю? — Юнги скосил взгляд на парня и сомнительно прищурился, поднимая бокал. — Боюсь представить, что будет, когда дети появятся. — Юнги, напомни, почему за все случившееся я тебя не прибил? — нахмурился Пак, сверля взглядом Мина, который быстро осушил бокал и мило улыбнулся Паку. — Вот укушу, будешь знать! — рассмеялся Чимин. Счастливые… — Подумал Ким. Сейчас так не хватает заботы, помощи, да нормальной любви, в конце концов! Почему ему так не везет? Все же было прекрасно у них с Чоном. Смущение, романтика, влюбленность, страсть. Да все! И ничего в этом постыдного нет. Чонгук еще пару лет назад просыпался в два часа ночи, расспрашивая, не нужно ли чего-нибудь его беременному омежке. Тэхён иногда, конечно, вредничал и даже отправлял в магазин за консервами или кефиром, а иногда просто укутывался в его объятия, приговаривая, что хочет, чтобы тот хорошенько выспался перед рабочим днем. Но ведь бывает, что в один миг кусочек пазла теряется, и найти его бывает нелегко. Картинка в итоге не выглядит совершенной, ей не хватает того кусочка, но где его искать? Так и у них. Чонгук потерял их кусочек и сбежал, оставляя рыдающего парня с маленьким комочком в руках у хлопнувшей двери. Кима из транса вывел Хёнтэ, просящий у папы налить ему сок. Ким быстро открутил крышку и выполнил просьбу сына. — Тэхён, кхм, — откашлялся Чимин, — прости, что напоминаю… Чонгук не приходил поздравлять Хёнтэ? Конечно, Тэ виновато опустил глаза, ему было неприятно и больно, что он один. Без альфы. Но куда деваться? — Нет. — Сухо ответил Ким. По его лицу было видно, что он скучает, да и малыш скучает. — Он месяц назад звонил. Говорил, что обязательно отпразднует вместе с нами Новый год. Я уже привык. Придет, не придет, без разницы. Хён спрашивал уже сегодня. Даже плакал. Но что я могу сделать? Я знаю, что вроде как омега Чона, — Ким сглотнул, перебарывая себя, — беременный. Так что ничего, выкрутимся. Оба парня замолчали. — Не переживай. Мы всегда с тобой. А этот придурок пусть катится к кому угодно. Да такие, как он, не имеют права даже существовать! Не, ну, я на днях видел его. Вот же засранец, а? В магазине детских вещичек капался! Скотина, попадется он мне на глаза — я ему… — Юнги не успел договорить, как его заткнул Чимин. — Мин, спасибо, но не ворчи, как старый дед. Тэхён сам разберется. Хотя я с тобой согласен. — Чимин осушил залпом бокал. Тэхён улыбнулся со всей этой ситуации. Конечно, Чонгук сделал ему больно, а самое главное — его сыну. Но чувства все равно остались, и любовь… тоже. А то, что Мин видел того в магазине детских вещичек оправдывает то, что Гук второй раз станет отцом. Ну что ж, Ким лезть не будет. Выкарабкается. — Я хочу поднять тост за самого прекрасного омегу на Земле! — встал Чимин, — давайте выпьем за Тэхёна! — Я только за, — произнес Юнги. Тэхён наполнил свой бокал и чокнулся с друзьями, выпивая до дна терпкий напиток. — Мило, Чимини, — ответил Ким, тихо посмеиваясь, — спасибо вам. Тэ младший выбежал из своей комнаты и чокнулся отдельно с папочкой на брудершафт. Они обсуждали все, что попадалось им на язык, перескакивая с темы на тему. Чимин был пьяным в стельку. Юнги даже вякнул, что не будет тащить того, на что Пак лишь буркнул, давая подзатыльник альфе. Тэхён выпил буквально два бокала, но, в принципе, еще соображал и контролировал свои действия. До полуночи осталось пятнадцать минут. — Па, мне скучно… — Посмотри телевизор. Малыш, скоро уже Новый год. — Вот именно, — фыркнул обиженно Хёнтэ, — уже Новый год, а отец обещал прийти! — Заяц, хватит. Он не придет, смирись. Мы ему не нужны, понимаешь?! — взбунтовал Ким, вставая из-за стола. По пухленьким щечкам омежки скатились мелкие слезки, и он сел на пол, закрывая лицо в коленях и тихо плача. — Я тоже не железный, поймите! — Ким вышел на балкон, чтобы немного остыть. На улице ужасно холодно, но сейчас Тэхён ничего в сердце не ощущает, кроме как усталости и предательства. А еще вины перед сыном. Чимин ничего не соображает. А вот Юнги подошел к омежке маленькому и начал успокаивать. Как вдруг раздался звонок в дверь, и пара повернулась. А тихие всхлипы мальчика прекратились, потому что сейчас он бежал на всех скоростях, подставляя стульчик к двери, чтобы посмотреть в глазок. — Отец? — удивленно произнес младший, — отец! — мальчик спрыгнул со стульчика, открывая дверь и сразу же бросаясь в объятия. На пороге стоял шокированный Чонгук в черном пальто и с пакетом в руках. — О Боже, Хёнтэ, малыш, — Гук сел на корточки, разглядывая лицо сына, попутно гладя нежные волосы. — Ты плакал? Малыш мой, — Чонгук обнял омежку, наслаждаясь легким ароматом и теплом. Он так долго не видел сына, за что и корит себя. Но всему есть объяснение. — Ты пришел! — хлопая в ладоши, воскликнул младший. — Я ждал тебя. Очень-очень ждал, отец! — Ну что ты? Тэ, зайка, прости отца, прости… — Чонгук улыбнулся в ответ сыну, поднимаясь с корточек. — Я больше вас никогда не брошу, родной. Не плачь никогда, хорошо? — мальчик кивнул и взял за руку отца, потащив куда-то в комнату, попутно рассказывая: — Папа сказал, что ты не придешь. Но я ждал все равно! Взгляд Чонгука поник. — Кстати, это тебе. — Чонгук вытащил из пакета огромную грузовую машину на пульте. — А-а-а! Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! Самый лучший подарок — твой приход. — Тэ обнял отца и буркнул ему на ушко, что папа его заждался. Чонгук сомневается, что Ким сейчас будет вообще рад его увидеть… — А где папа? — Я не з… — не успел договорить Тэ, как его перебил Чимин. — Там где надо. А вот ты здесь явно лишний. — Грозно уставился Чимин. — Я понимаю, что опоздал… Я самая настоящая сволочь, но мне нужно время, чтобы объясниться. Мне нужен Тэхён сейчас и ты, малыш. — Мило уставился отец на сына. Подрос, окреп, стал еще красивее. И на папочку похож. — Просто хотел поздравить вас с праздником. — Он виновато спрятал взгляд, собираясь уже уходить, но тут его окликнул до боли знакомый голос. — Чонгук? — Чон обернулся, застывая на месте. — Тэхён. — Ответил младший. — Тэхён. — Повторил альфа, будто на автомате. Они смотрели друг друг в глаза, пока Ким не отвел взгляд, противясь. Чимин и Юнги были в шоке от такого поворота событий. Правда, Чимин уже храпел на груди у старшего, пока тот охал, глядя на них. — Тэхён, это… Давай поговорим? — Зачем? — Прошу тебя. Ким вышел на балкон, и Чонгук пошел следом за ним. — Ты должен кое-что знать. Я реально придурок, и вряд ли ты простишь меня. Да я и не прошу. Просто знай, что это все было по глупости. Я бы никогда вас не бросил. Я люблю вас безумно. Но я знаю, что не достоин тебя и Хёнтэ. Я не появлялся долго, потому что разводился. Суд только вчера нас развел. И… Киму хотелось обнять Чонгука и попросить, чтобы тот больше никогда их не бросал. Что он безумно любит и верит каждому слову. Что ему больно, но одновременно он счастлив сейчас еще больше, потому что Чон, его любимый Чон, от которого у него такой прекрасный, чудесный, самый любимый сын-омежка. И на Свете есть справедливость. Ким знает это. На глаза невольно наворачиваются слезы, когда Тэ заглянул в глаза Гука, в которых томилось ожидание, трепет и надежда. А в голове у Тэхёна каша и суматоха. Что делать? — Я… Я не хочу выяснять отношения с тобой именно сейчас, Чонгук. В Новогоднюю ночь. Уже без пяти. — Начал Ким тихим и дрожащим голосом, — я не хочу слышать, с кем ты сходился, а с кем разводился. Я не хочу слышать ничего. — Чонгук уже начал выходить, опуская взгляд, но Ким его опешил. — Но я хочу, чтобы у нас было все, как прежде. — Чонгук, услышав речь омеги, приблизился и кинулся в объятия, сжимая атласную ткань в своих крепких ладонях. Сжимая Тэхёна и его сердце в своих крепких объятиях. Чонгук ошибся. Но на ошибках учатся. Чонгук любит. Любит и шепчет это Киму, который обнимает в ответ, наслаждаясь родным запахом, родным Чонгуком. Он пришел. Он не оставил. И никогда не оставит. — Идем, — сказал Тэ, — скоро полночь. — Ты все еще любишь меня? — Да. — Вот так просто и ненавязчиво. Но сильно и чувственно. Они вошли в комнату. Чонгук сжимал в своей руке руку омеги. Пусть это спонтанно, пусть он не достоин прощения, однажды прийдя в очаг Тэхена. Но любовь не знает времени. Юнги с Чимином тихо сопели на диване, а вокруг слышны были салюты и бой курантов. Объявлен Новый год. Тэхён поистине счастлив, смотря, как Чонгук прижимает к себе Хёнтэ и ластится к нему. Чонгук потянулся к лицу Кима, чтобы завлечь того в нежный поцелуй. Тэ закрыл ладошками глаза, смущаясь и радуясь за родителей одновременно. Тэхён поддался вперед, отвечая на поцелуй. Они не касались родных губ так мучительно долго, что сейчас отдавались друг другу сполна, делясь нежностью и любовью друг с другом. Чонгук мял верхнюю более пухлую губу омеги, а тот слегка пискнул в поцелуй, оголяя белые зубы. Они счастливы. — Я больше никогда вас не брошу. Вы — мое всё. — Я верю тебе, Чонгуки.***
Юнги и Чимин ушли домой. Точнее, уехали на такси. Маленький омежка сейчас со счастливой улыбкой засыпал на кроватке.Ты мой лучший подарок на Новый год. Спасибо за всё. Люблю тебя.