Только тс-с-с!

Возвращаться к прошлому он не захочет, только тс-с-с! Он был. И он не был. Все было и нет, а тьма укрывала от их взора, заглушала чьи-то крики, зов тысяч людей, в чьих сердцах пылал искренний гнев. За что? Кажется, за что-то важное. Вокруг тьма и хаос, а он внутри, качается на отзвуках проклятий, словно они — малые волны. Тьма что-то шепчет, обвивает его одеялом и теплом, через секунду становясь приятным морозом, через мгновение — запахом земли после дождя. Он помнит, что это такое? Вполне невозможно. В один момент тьма не застилает ему память, в другой — нагло в ней роется и выкидывает ненужное, больное. Тьма и сама больная, она словно огромная язва, нарыв. Тьма — и есть хаос. Меняется постоянно, в один момент она шепчет, будто сильнее всех Богов, в другой она слабее новорожденного котенка. Он качается на ее волнах. Мыслит ли он? Во тьме, в хаосе? Да, а потом нет, а потом снова да. Потом боль, потом крики, потом сожаления, абсолютно ненужные. Потом он видит все сущее и то, что было раньше. Потом он не знает о самом существовании мысли. Потом, спустя мгновение и вечность, свет продирается к нему сквозь хаос. Хаос щерится на это недовольной волной, но расступается. — …здесь и сейчас я призываю изверга, несущего смерть и разрушения, старейшину И Лин, Вэй У Сяня!* Свет тянется к нему. И Вэй У Сянь отзывается. И делает первый вдох. И открывает глаза. Воздух врывается в легкие неописуемой смесью всевозможных ароматов, свет режет то бликами, то резкими затемнениями, а ещё чувствуется боль, боль течет по венам неприятными молниями-всполохами, боль помогает понять и осознать, боль пробуждает разум ото сна, от привычной дремы. И он, наконец, вспоминает, что такое мысли, он думает — не медленно и не быстро, а так, как обычно думают люди. Вэй У Сянь садится, рассматривая кровавые символы вокруг себя. Берёт в руки разбросанные бумаги, читает дневники Мо Сюань Юя. И почему-то только смеется, когда понимает, что его призывали как злобного духа. Как демона какого-то. Так забавно, вот правда. Он прикасается пальцами к солнечному сплетению, ощущая золотое ядро в груди. Странное чувство там, где должна быть пустота, где должна быть тьма. Но ничего, скоро это изменится, скоро всё вернётся: тьма ломает любые препятствия, нужно лишь время. А времени, благодаря Мо Сюань Юю, теперь в избытке. — Ты обратился по адресу, мальчик, — улыбается Вэй У Сянь. В этот момент его не волнует понимание, что ради своей новой жизни он должен убить кого-то. Мало ли он уже убивал? Пусть и по принуждению, пусть и людей Ци Шань Вэнь? Парочкой кусков мяса больше — хуже явно не будет. Вэй У Сянь находит в разбросанных вещах мальчишки засохшую булку и с наслаждением вгрызается в нее, соря крошками на и без того грязный пол. Он ломает дверь сарая, в котором находится, пугает какого-то слугу, после чего неспешно идет до виднеющейся впереди деревни. А еще он с наслаждением думает, перетасовывает факты в своей голове и снова упорядочивает в стройные теории, стараясь понять происходящее и набросать план своих дальнейших действий. Ведь ещё нужно придумать, чем сейчас заняться, верно? Вэй У Сянь хмурится, снова касаясь пальцами солнечного сплетения. Если судить по ощущениям, по неясным огрызкам чувств в его груди, то он явно потерял что-то или забыл. Наверняка важное. Но без этого «важного» почему-то так легко. Тьме нравится, да и ему самому так хорошо, так прекрасно: он не волнуется, никакие чувства не давят на него, заставляя вспоминать прошлое и нести это отчаянье в будущее. Поправка: не заставляет вспоминать то прошлое, о котором он хочет забыть. Вэй У Сянь откусывает от яблока и улыбается. Он хочет отомстить. Всем тем, кто по тем или иным причинам пришел за ним на Луань Цзан. Всем тем, за кого он рвал глотки людям из Ци Шань Вэнь, кто в результате спрятался за знамёнами и речами Цзинь Гуан Шаня. Он ведь не хотел умирать, а они, эти трусливые заклинатели, заставили его уничтожить Печать, заставили его покончить с собой. Будет очень честно, если теперь умрут они, не правда ли? Потому что ему не понравилось. Ему было больно. Очень больно. А все те люди, пришедшие по его душу, живут сейчас спокойно. Или не все? Да, точно, не все: он многих унес с собой. Но лишь многих. Этого недостаточно, недостаточно! Это очень нечестно! Тьма вьется у его пальцев всполохами. Он будет мстить. Ведь он может это сделать, верно, ведь он имеет на это полное право? Сейчас очень удобно все вышло: никто не знает о том, что старейшина И Лин воскрес. И не должен узнать. Ох, ему явно нужен план, в котором есть иные пункты, кроме мести. Бросаться в лоб — не выход. Так что же тогда? Мысль уходит, теряется: впереди сборище, оно возбужденно кричит и указывает пальцем на что-то. Вэй У Сянь смотрит на юношей в белых одеждах. Он ведь может пройти мимо, верно? Но не мимо четы Мо, не мимо их сына. Да и всей остальной семьи. С другой стороны, если здесь заклинатели, ему же хуже. Вдруг о чем-нибудь догадаются, его узнают? Хоть и молодые, но о случайностях забывать не стоит. Тьма соглашается: нужно заняться этим позже, не торопиться, дождаться правильного момента. Сейчас вполне хватает времени, чтобы убить семью Мо. Интересно, а следует ли вместе с ними прихватить и всю деревеньку? Для Вэй У Сяня, если честно, нет никакой разницы, сколько жизней придётся унести. Ему просто нужно это тело. Для этого он должен выполнить определенные условия. Ничего личного. Он выкидывает огрызок куда-то в толпу и проходит мимо, выходит из деревни и направляется в лес. Запах гнили и разложения, торчащие из плоти кости — вот что его манит. Кладбище. Ходячие мертвецы. И все падают перед ним, не смея встать. «Плохо», — думает Вэй У Сянь и засыпает рядом с одной из свежих могил: это тело слабо, следы от побоев и ритуальные раны лишь усугубляют ситуацию. Ему нужно отдохнуть. Хотя бы пару часов, наверное. Просыпается же от шорохов вдали и завывания мертвецов. Вэй У Сянь недовольно свистит — мертвецы замолкают. Шорох остается. Шорох движется в определенную сторону, он не слушается старейшину. Вэй У Сянь кое-как поднимается, наблюдая за быстро передвигающейся рукой. Та не обращает на него никакого внимания, но какая в этом куске мяса сокрыта злоба! — Отлично, — кивает Вэй У Сянь своим мыслям. Ему нужен этот мертвец. Полностью, не частично. А еще нужна флейта, чтобы этим мертвецом управлять. Но пока он просто заинтересован происходящим и неспешно идет вслед за рукой. Та пробирается дальше, ползет по улицам, но на самих улицах никого нет: видно, на ночь все закрылись, боясь мертвецов. Уже около дома семьи Мо слышны переговоры юных заклинателей. И видны флаги. Тут же становится понятно, куда направляется рука и почему. Рука подползает близко к барьеру и останавливается, словно чует его. А потом находит ошибку в построении - отсутствие еще одного флага, после чего быстро пролезает внутрь. Флаг находится у толстого человечка. Возможно, это молодой господин Мо, а, возможно, и нет. Первым он видит, в любом случае, тело Мо Сюань Юя, сразу же начиная громко браниться. Вэй У Сянь задумчиво смотрит на эту свинью и терпеливо ждет, пока рука мертвеца не кидается на толстяка. Часть ран с его запястий тут же исчезает. — Я только нашел тебя, а ты уже стала такой полезной, — Вэй У Сянь с умилением смотрит на то, как рука выкачивает энергию Ян из подростка, а тот словно высыхает, проходит совсем немного времени и от него остается только кожа, натянутая на кости. — Может, полакомишься и остальными людьми в этом доме? Ради меня, м? Вэй У Сянь выхватывает флаг из пальцев трупа и ловко скачет с ним, убегая от руки. Рука уже быстрее ползет следом. Потом умирает какой-то слуга. Совершенно случайно, просто попался по пути руке. И еще один, после которого порезы на запястьях тела перестает неприятно щипать. Потом Вэй У Сянь заваливается в чью-то комнату, буквально проламывая собой тонкие деревянные дверцы, и начинается крик. Вэй У Сянь кидает флаг в руки визжащей старушенции. Раны на его запястьях быстро затягиваются. Осталось еще совсем немного. Но кто еще должен умереть? И где он? Выбежать из комнаты никто не успевает, рука, почувствовавшая море энергии, кидается на всех. Кроме Вэй У Сяня. Вэй У Сянь — старейшина И Лин. И почему-то руке очень сложно отличить его от простых мертвецов. Мертвец странный, со слабеньким золотым ядром, но у него слишком мало энергии Ян, чтобы обращать на такое внимание. На крики прибегают адепты Гу Су Лань. Вэй У Сянь тут же падает на спину и изображает панику, пока один из юношей в белом закрывает его собой. Движения у юношей суетливые, кто-то боится и у него дрожит меч в руках, кто-то явно пытается сохранить ясность мысли и понять, как следует поступить. Вэй У Сянь довольно долго думает, стоит ли оставить учеников руке и подождать новых трупов? Трупы молодых заклинателей особенно хороши в бою, а тут такой улов. Вряд ли потянут на лютых мертвецов, конечно - слишком молоды, однако приказы выполнять смогут. Но кто-то из учеников умудряется запустить сигнальные огни. Потому, пока мальчишки возятся с рукой, Вэй У Сянь незаметно для них и крайне быстро уходит. Конечно, пришлось смириться с этой мыслью и оставить такую перспективную ручку, но это лучше, чем встретиться с кем-то знакомым из Гу Су Лань. С кем-то очень сильно знакомым и ненавидящим тёмного заклинателя, например. В конце концов, Вэй У Сяню еще нужно успеть до прихода заклинателя из Гу Су Лань убить кого-то и убрать последние раны со своего нового тела. Когда делать это, если не сейчас? Комната главы семейства, разбуженного шумом, но не спешащего на него вылезать, находится поблизости. Труп его сына оказывается рядом спустя какие-то секунды после призывного свиста старейшины. — Пощади! Я д-дам тебе что угодно, я!.. — после недолгих переговоров умоляет господин Мо, скрываясь от «племянника» за спинами посиневших от ужаса слуг. Вэй У Сянь задумчиво кивает. — Мне нужна флейта. Хорошая флейта. Прямо сейчас. Когда ему приносят флейту, а господин Мо со слезливой улыбочкой просит отпустить и всё косится в сторону звуков схватки, Вэй У Сянь играет короткую трель на пробу. Пальцы словно деревянные и плохо слушаются, но звук выходит чистый. Труп толстяка-Мо срывается с места, сжимая горло отца. Слуги даже не успевают завопить - их тела уже ошмётками летят на пол, пачкая его кровью. — И правда хорошая флейта, — напоследок говорит Вэй У Сянь. Труп молодого господина Мо падает рядом с отцом, а он неспешно покидает территорию деревеньки. Запястья нового тела Вэй У Сяня чисты, значит, вместилище теперь точно принадлежит ему. Всё обернулось крайне неплохо. А вот насчёт дальнейшего есть варианты. Но, в любом случае, путь его лежит на Луань Цзан. Ведь куда идти старейшине И Лин, как не в И Лин?