Только тс-с-с!

— ...нам нужно идти, — скрывая улыбку, говорит «Мо Сюань Юй» Лань Чжаню. Тот очень быстро соглашается. Отбирать чужое, забирая своё - целая наука, только тс-с-с! В некрополе Цин Хэ Не всё резко становится как-то не так. Души шепчут, души перебивают друг друга — да на кладбище нет такого «оживления», как здесь! Но в гробах лишь сабли, нет тел, нет мертвецов. А малыш А-Лин замурован в стене. Вэй У Сянь видит вместо его изможденного бледного лика лицо шицзэ. В тот момент он как никогда похож на нее, даром, что внешностью вылитый Цзы Сюань. И тьма колеблется. Мысли об А-Лине всегда были одними из самых радостных, стоит ли ей притушить те воспоминания, стоит ли дать забыть и эту боль тоже? Вэй У Сянь сам отвечает: нет, не надо. Наверное, А-Лин, несмотря на характер не то Цзинь Цзы Сюаня, не то Цзян Чэна, сейчас является единственным, кого бы он стал защищать по собственной воле. К тому же, «Мо Сюань Юй» ему родной дядя. Пускай отношения у них явно не очень, можно позволить себе беспокоиться о нем, не выходя за рамки игры. — А-Лин, у тебя метка на ноге, — пытается объяснить юноше простую истину Вэй У Сянь, когда они наконец оказываются в гостинице. — Не прикасайся ко мне! — тут же взвивается Цзин Лин, натягивая на себя одеяло. Но уговаривать его приходится недолго, тот и сам хочет избавиться от пакости. К приходу Лань Чжаня вместе с гостем они уже более-менее мирно болтают. Вернее, Вэй У Сянь шутит насчет «того красивого ученика из Гу Су Лань, на которого малыш А-Лин заглядывался», а тот кричит в ответ, что он не обрезанный рукав и Лань Сы Чжуя дядя Мо может хоть сейчас забирать. Вэй У Сянь смиренно кивает и тихо осведомляет Цзинь Лина, что имен он не называл и имел в виду вообще другого. Весь разговор Лань Чжаня с главой Не проходит странно. Да и сам Хуай Сан весьма странный, а взгляд у него острый из-под расписного веера. Или это лишь иллюзия? «Он всегда был умным», — сомневается Вэй У Сянь, но быстро отбрасывает эту мысль и вставляет в диалог: — У вас там часть нашего мертвеца. Мы пришли её забрать. Удивляются все, кроме Лань Чжаня, когда среди трупов некрополя находится один с пришитыми ногами. А они идут дальше. Только Лань Чжань очень странный, если честно. Он точно не одержим или что-то вроде — Вэй У Сянь бы почувствовал, тогда почему? Лань Чжань ведет себя слишком… слишком по-другому. У Вэй У Сяня слов не находится, чтобы описать, что не так. Вот только подозрения появляются с каждым новым взглядом на него. Но, в конце концов, послушность Лань Чжаня можно использовать. Он один из сильнейших заклинателей, потому, понятное дело, если есть такая возможность, было бы неплохо иметь его в друзьях на постоянной основе. Рабах? Или где-то около. Другое дело, что он слишком праведный и использование темной энергии переносит с явным недовольством. «Нужно это обдумать», — решает Вэй У Сянь, наблюдая за беспристрастным лицом Лань Чжаня и про себя удивляясь, как мало тот изменился за последние тринадцать лет. «Всё также поразительно красив». А вот в городе И становится намного сложнее. Дело даже не в том, что перед этим Лань Чжань успел напиться и, кажется, едва не поцеловал его? Это не очень точно, Вэй У Сянь подозревает, что ему показалось (а если нет, это ведь даже лучше). И ученики Гу Су Лань, снова попавшиеся на дороге, и Цзинь Лин, неведомо какими путями забредший сюда — всё это меркнет перед Сюэ Яном. В Сюэ Яне клокочет ненависть, но до истинной тьмы он не дотягивает. Он десять раз переломанный, наизнанку вывернутый, он сумасшедший, но есть в нем что-то такое, чего уже нет в Вэй У Сяне. И он чувствует это с того момента, как впервые увидел «Сяо Син Чэня». Тьма темным облаком накрывает Сюэ Яна, полотнищем окутывает, но ее нет в нем самом. И так легко понять, если честно, почему — Вэй У Сянь даже тихо смеется, не сумев сдержаться после просмотра воспоминаний А-Цин. Сюэ Ян страдает. По-своему, очень извращенно, но он искренне страдает, ненавидит не кого-то иного — себя. Использовать тьму и быть тьмой — разное. Вэй У Сянь впервые понимает, что он, кажется, и не человек теперь вовсе. Телом — ещё возможно, но не характером, не чувствами. Из чувств у него остались лишь ярость да интерес, воодушевление. Но никакого сочувствия, а понимание «хорошо-плохо» и вовсе почти не существует в его разуме. Есть «я хочу» и «я не хочу», а все остальное — фон, который он до сих пор пытается уместить в человеческие мерки морали. Только Цзинь Лин пока выбивается из этой картины. Почему же?.. — Ёбаный ты обмудок! — хрипит Сюэ Ян, когда пальцы Сун Ланя держат его за горло. — Ты недостаточно силён, — фыркает Вэй У Сянь, старейшина И Лин. Перехватить контроль над мертвецом не составило большого труда, хотя от этого, верно, пострадало золотое ядро Мо Сюань Юя — Вэй У Сяню кажется, будто трещины по нему прошли. Воздействие тьмы слишком велико, но кто сказал, что из-за подобной мелочи он не будет использовать всю свою силу, все умения? Мальчишки столпились за спиной Вэй У Сяня и ничего не понимают, им страшно. Даже Цзинь Лин молчит, что странно. — У-учитель Мо? — дрожащим голосом спрашивает кто-то из них, когда глаза хрипящего Сюэ Яна закатываются, а Вэй У Сянь подходит к мертвецу. Что-то не так с ним. Ярость у него будто наносная, пассивная, а это абсолютно не то. Подобные эмоции испытывает человек, но человек живой. Ярость лютых мертвецов абсолютно иная. Рука Вэй У Сяня тянется ко лбу Сун Ланя, ведет по голове. Но гвозди он не вытаскивает. Только потом обращает внимание на всё ещё живого Сюэ Яна. «Талантливый», — думает Вэй У Сянь, поигрывая флейтой в руке. «Но похож на обиженного подростка. Бесполезен?..» — Он без сознания, — перешептываются мальчишки, когда мертвец разжимает руку и тело Сюэ Яна падает на пол. Вэй У Сянь наклоняется, поднимая выпавшую ловушку для душ. Сяо Син Чэнь. Такое имя шепчет ему пойманная душа. «Восстановить душу? Что за бред. Намного легче ее самому сожрать», — и почему-то Вэй У Сянь приходит к выводу, что вполне может это сделать. В теории. Нужно только придумать, как именно он это сделает. Чего он никогда еще не пробовал, так это поглощать души. А эта еще и чиста. Сможет ли он? Что от этого изменится? А что будет, если съесть душу Сюэ Яна? Вэй У Сянь прячет ловушку в рукав и смотрит на молодых заклинателей. А каковы на вкус их души? «Как странно думать об этом. Но, в любом случае, их можно оставить на потом — впереди них ещё целый список должников». И, всё же, Сюэ Ян его сильно беспокоит. И его эксперименты над Адской Печатью, и над лютыми мертвецами, и то, что теперь можно с ним сделать. Убить? Бессмысленно. Убить со смыслом? Принести в жертву? Выбрать ритуал? Сделать из него лютого мертвеца? Честно сказать, у Вэй У Сяня зудят кончики пальцев от желания сотворить с ним что-нибудь этакое, даже рискуя спалиться перед Лань Чжанем. Весьма обеспокоенным Лань Чжанем. Лань Чжанем, который старается держать его поближе к себе, который постоянно напоминает, что, пускай они нашли тело, у них всё ещё нет головы «дражайшего друга», словно он боится, как бы Мо Сюань Юй не забыл об этом и не ушел. Вэй У Сянь всё ещё думает и над этим тоже. Признаться, он почти ошеломлен отсутствием у себя обычной человеческой реакции на любую из недавних ситуаций. Ему интересно, как это все можно вывернуть и обернуть в свою пользу, не более. Нормально ли это? Должно ли быть это нормальным? Вэй У Сянь думает, что, определенно, нет. Вот только ему поразительно всё равно, а узнать, можно ли преобразовать почти человека в духа и каковы на вкус губы Лань Чжаня, предугадать его дальнейшие действия — очень интересно. Но Лань Чжань оказывается скучным — отстраняется после первой же попытки поцелуя. Вэй У Сянь строит из себя обиженного и уходит к полутрупу Сюэ Яна, который они притащили к знахарке в соседнюю деревню. Знахарка почти спит в соседней комнате, так что вырезать символы на теле Сюэ Яна ножом не так уж и трудно. — Выходи, — шепчет Вэй У Сянь, вонзая нож в шею Сюэ Яна по рукоять. И он появляется. Формируется клякса — душа, мечется, словно пытаясь удрать. А после, наконец, медленно расплывается, становится похож на человека. — Чего старейшине И Лин потребовалось от меня? — осторожно, с долей скрываемого уважения спрашивает Сюэ Ян. Старейшина улыбается. У него вышло. Тьма мурчит внутри: как могло быть иначе? — Твой разум. Твои знания. Твои идеи. Ты последуешь за мной. — Да с какого хуя! — почти вскрикивает Сюэ Ян и осекается. Потому что старейшина смотрит на него и ему страшно даже сейчас. Он хотел требовать, думал, что выйдет шантажировать и убедить старейшину помочь ему воссоздать душу Сяо Син Ченя. Думал, что сможет справиться с ним, ведь изучал его записи и знает, с кем имеет дело. Но старейшина смотрит, а он чувствует себя ничтожеством. Он знает, что он и есть ничтожество в сравнении с ним. И вроде бы не угрожает, вроде бы… Сюэ Яну кажется, будто что-то с ним не так, словно телесная оболочка скрывает что-то важное, не даёт этого увидеть. В глазах старейшины мелькает тьма, а Сюэ Ян размышляет, кого же призвал этот обрезанный рукав в деревеньке Мо. Кто-то как-то шутил, будто после смерти прежними не возвращаются. Но кто вернулся вместо старейшины? Или каким вернулся старейшина? Что с ним происходило, если заклинатели всех орденов не смогли призвать его душу тринадцать лет назад? — Да, господин, — остается только кивнуть Сюэ Яну, стараясь не смотреть на своё тело и то, как стекает кровь на кровать и пол. Уходя, Вэй У Сянь вытаскивает нож из горла Сюэ Яна, насылает сон на знахарку и роняет свечу. Огонь быстро охватывает небольшой домик. Сюэ Ян хмыкает, рассказывая о том, что из мертвецов у него есть не только Сун Лань. — Еще есть, блять, этот тупой. Могу ли поинтересоваться, как старейшина управлял этим сраным уебком, чтобы он ещё и слушался? Вэй У Сянь вздыхает и порывисто подходит к лютому мертвецу. Тот спокойно стоит в углу сарая, будто смотря в противоположную стену. — Не обижай Вэнь Нина, — доверчивым шепотом предостерегает Вэй У Сянь. Он нежно проводит по его волосам, вытаскивает запутавшиеся листья. И одним движением приникает к мертвым губам. Ощущать мертвую плоть в таком смысле очень… странно? Забавно? Она холодная, немного пахнет гнильем и землей, разве что на вкус никакая. Вэй У Сяню впервые пришла мысль сделать что-либо подобное — просто так, потому что с Лань Чжанем было одно, но ведь с кем-то другим это может быть иначе, верно? Даже если пробовать он будет на трупе. И он не увидел смысла себя останавливать. Почему он вообще не должен делать того, что хочет? Сюэ Ян шипит неразборчиво, кривится, но достаточно просто можно разобрать в его бормотании и «блядов сучара», и «опиздохуевший ублюдок, а не старейшина». Вэй У Сянь посмеивается и трется щекой о щеку Вэнь Нина — тот остается индифферентен. В голове у Вэнь Нина нащупываются те же гвозди, что и у Сун Ланя. «Удобно», — кивает себе Вэй У Сянь, коротким свистом заставив Вэнь Нина положить руки себе на плечи и наклониться. «На этот раз личность не мешает управлять им, почти нет препятствий или погрешностей». — Он слушается, — восхищенно шепчет Сюэ Ян, оказываясь ближе и, повинуясь вопросу старейшины, подробнее рассказывая о своей задумке с гвоздями. Утром приходится делать вид, что «Мо Сюань Юй» сильно озабочен недавним происшествием в деревне, вот только взгляд у Лань Чжаня ничего хорошего не предвещает. Он явно о чём-то догадывается. Ещё бы только знать, о чём именно. «Он мне нужен», — всё же думает Вэй У Сянь. «Лань Чжань — это пропуск в Облачные Глубины и защита. Это тело слабо, так что пока мне защита нужна и очень. А если он все же влюблен в… Мо Сюань Юя? В меня, если узнал? Да без разницы, это лишь поможет мне». Потому Вэй У Сянь вспоминает детство и дёргает ленту Лань Чжаня, потому он доверчиво прижимается к нему, прежде чем снова поцеловать — и оказаться вдавленным в забор. «Что ж, с трупом действительно не так», — приходит к выводу Вэй У Сянь после, на постоялом дворе, пытаясь развязать ленту Лань Чжаня на своих запястьях. Но тот завязал ее слишком крепко, так что борьбу за свою свободу приходится отложить до утра. Мальчишки на следующий день часто краснеют и отводят взгляд от искусанной шеи «учителя Мо». Тот бравирует и насмехается над ними, в особенности над малышом А-Лином. — Думаешь, Сы Чжуй постарался бы над твоей шеей лучше? — Отстань! — почти визжит каждый раз Цзинь Лин, смущаясь до дрожи, особенно когда их перепалку слышит Цзин И. — Вот уж кто ему не сдался, так это ты, молодая госпожа, — цедит Цзин И, а Вэй У Сянь все не может в толк взять, с чего вдруг этим двоим так приглянулся Сы Чжуй. Что в нем особенного? Ничего ведь. Или есть?