Лев и дракон

Город горел сильнее, чем в ночь, когда взорвалась Септа, пылал жарче, чем во время битвы с кунари – и казалось, что пожар никогда больше не стихнет. А огонь всё продолжал литься с небес, слезами жителей, воплощением ужаса перед драконом – и его наездницей. Косая тень над вспоротыми домами казалась огромной – и чудовищно, до невозможности быстрой. Пламя пожирало Киркволл, уничтожало всё, что когда-то было дорого Хоуку. Хоукам. В этом хаосе было что-то жуткое – и что-то божественное. ...только вот Гаррету было плевать на священные смыслы. Он с трудом прорывался сквозь толпу, силясь добраться до Крепости. Люди бежали в другую сторону, кричали, толкались. Хоуку казалось, что на два шага вперёд он делает три назад – но почему-то всё равно движется дальше. От дыма щипало глаза, и невольные слёзы текли по щекам. Соль будто разъела кожу до мяса, выжгла тёмные дорожки на усталом лице. Снова и снова. – Просто. Иди. Дальше, – пробормотал Гаррет, заставляя себя растолкать раненных, и тут же пожалел об этом: гарь набилась в рот едкой горечью. Под ноги попался брошенный щит: с герба Амеллов скалился золотой лев, поседевший от пепла. Мысли вспыхнули за пеленой сосредоточения и тут же пропали. ...всё, что ты делал... Бегущие навстречу люди вдруг кончились разом, и вместе с ними исчезла паника. Защитник замер, оглушённый пустотой улицы. Беснующийся дракон пролетел совсем низко, пламя вспороло ближайшую площадь. Хоук успел спрятаться в доме, прикрыться шарфом – и всё равно задохнулся, закашлялся в поднятой каменной пыли. Следующий поток пламени прошёлся совсем рядом: Гаррет упал, откатился в сторону от дверного проёма, чудом не оказавшись под обвалом. От резкого движения в глазах потемнело, лёгкие пронзило болью, внутренности скрутило усталостью – двое суток не спавшее тело работало на пределе. Он думал, это стоит того. Надеялся успеть раньше, спасти если не свой город ...сражаться с богом... так хотя бы его Наместницу. Не успел. Но видел, как дракон обрушился на Киркволл без объявления войны, ультиматумов и предупреждений. Как огненный поток разбил цепь, перекрывающую путь в гавань, сбросил в море гигантские статуи. Гаррету тогда показалось, что он видит искажённое безумием лицо всадницы, которой не нужен был именно его город. Просто ещё одна точка на выжженном пути гнева и ярости. Инквизитор мстила всему Тедасу за предательство – и Киркволл оказался на пути. Молить о пощаде не имело смысла – и Гаррет знал: Мариан не молила. ...не было важно... Дракон развернулся, заходя на новый круг – его рёв начал удаляться к руинам Септы. Хоук заставил себя встать, выглянул из почерневшего дверного проёма. Воздух снаружи дрожал: жар поднимался от камней, превращал улицы верхнего города в печи литейных. Крики звучали где-то в домах, разносились далеко под сводами – а путь Защитника был усеян лишь обгоревшими трупами. Ни единого стона поблизости. Ни единого выжившего. Никакой надежды – совсем не так, как было при Аришоке, совсем не так, как в сражении с Мередит. Инквизитору не нужны были новые порядки, не нужна была власть – только слепая ярость. Война на уничтожение с непобедимым врагом. Отчаяние сковало рёбра – Хоук выплюнул его вместе с кашлем. Вспомнил: где-то там, позади этого безумия, его ждёт Мариан. Варрик выпустил его ради этого. Ради того, чтобы хотя бы они – Хоуки – жили. Надо всего лишь попасть внутрь крепости. Главные ворота закрыли, как только агенты – фанатики – Инквизиции показались у стен и в гавани, но наместникам известны тайные ходы. Бывшим – тоже. Осталось только найти путь, иначе... ...Мариан умрёт... Его шатало – но он всё равно шёл вперёд, часто оглядываясь, выискивая в клубах дыма жуткую тень. Дорога растянулась в вечность: мостовые Киркволла не кончались, пожар и обвалы меняли облик города, прокладывали новые пути. Над головой заревел дракон, когда Гаррет карабкался на гору камней. Поток огня ударил где-то совсем рядом: сердце стукнулось в рёбра, Хоук скатился с другой стороны, рванул в такой близкий проулок. Бедро прошило болью, только когда Защитник оказался за дверью подземного хода – в тусклом свете он с трудом различил длинный порез. Пришлось пожертвовать зельем – одним из последних – Хоук зубами вытащил пробку и привалился к стене, глотая алую жидкость («похоже на кровь, правда?»), прикрыл глаза всего на секунду. Усталость утаскивала в воспоминания. ...кто был тебе дорог... Никто не понял, как это началось. Что стало последней каплей, искрой, запалившей гигантский пожар. Священный совет, Солас, Источник Скорби... Причины потеряли значение, когда над Тедасом расправил крылья дракон. Его однорукая всадница в считанные часы превратилась из белокурой спасительницы в безумную ведьму. А Хоук содрогнулся, узнав в силуэте чудовища очертания Флемет. ...твой Инквизитор – фальшивка... Его, советника Инквизитора, арестовали вместе с сотней других «предателей», бросили смотреть, как горят Орлей и Ферелден... Где-то за спиной пламя обрушило крыши Верхнего Города – дрожь земли вырвала из краткого забытья, погнала вперёд. Здесь, в коридорах, ещё было мало огня – только осыпались стены. Здесь не было криков и грохота. Здесь Гаррет впервые поймал ощущение того, что что-то не так. Задумался об этом на ходу – всего на секунду – и реальность изогнулась хищными крючьями, впилась в бок торчащим в темноте обломком копья. Хоук налетел на него – и согнулся от боли. Он готов был поклясться – секунду назад там ничего не было. Только зелёные искры. Зажав рану, на ходу опустошая предпоследнюю склянку, Гаррет рванул дальше. Он знал, чувствовал – Мариан совсем рядом. Он не жилец – но может быть, успеет ещё что-то исправить. Сказать. В этот раз хотя бы просто успеть оказаться рядом. В этот раз? «Мы сможем выбраться! Игнорируй его!» – женский голос вырвался откуда-то из другой памяти, эхом прокатился по коридорам Те... крепости, и тут же стих, растворился в сознании. ...вам не выбраться. Вы – ошибка... Он нашёл Мариан в дальних покоях – у карты Тедаса. Стол, усеянный алыми фишками – пламенем Инквизиции – был покрыт каменной крошкой, она продолжала сыпаться с потолка серым саваном. Наместница невидяще смотрела на это, не собираясь уходить: распахнутый тайный ход за спиной она, казалось, не замечала. Гаррет хотел что-то сказать – но вместо этого зашёлся резком приступом кашля. Кровь закапала с губ, растеклась по мозаичному полу уродливой кляксой. Рёв дракона раздался почти прямо над головой. Мариан бросилась к брату – и слёзы прочертили дорожки на испачканных гарью щеках. На секунду показалось, что соль разъела кожу до темноты, до мяса. Снова и снова. Снова? ...ваша семья умирала, зная об этом... Мариан дрожала в его объятиях, сейчас совсем не похожая на Наместницу, на Защитницу. Отчаявшаяся, разбитая – её вера в происходящее потушила проблеск сомнения, оставила только обречённую уверенность: они умрут, если не выберутся. Гаррет опустошил последнюю склянку – зелье уже не спасёт, но поможет продержаться дольше, увёл сестру по лестнице вниз, в подземное хранилище Крепости... ...рухнуть в Бездну... ...чтобы там замереть, глядя на обрушившийся свод тайного хода – того самого которым сам когда-то покидал город, отказавшись от титула. Холодный ветер Рваного берега просачивался сквозь камни, но преодолеть этот завал не смогли бы и трое магов. Надежда, вспыхнувшая было за мгновение до этого, погасла, но понимание... Понимание пришло только когда Мариан со всхлипом сжала его руку. – Я хочу, чтобы наш ребёнок жил, – отчаяние сестры перехватило горло, – не дай мне умереть, Гаррет. Пожалуйста, не дай мне умереть. ...у вас никогда не будет детей. Вы никогда не покинете это место... Там, над Киркволлом, бесновался иллюзорный дракон, а сестра плакала – по-настоящему. Её страдания разрывали остаток души – но ещё острее было осознание. Мариан забросило ближе к центру кошмара, всегда забрасывало – и она поверила. Погружалась глубже – и продолжала верить. В ужас и смерть, в нерождённого сына, в безумие Инквизитора. А Гаррет опять не успел. Гаррет снова пришёл слишком поздно. – Посмотри на меня. Просто посмотри, – он зажал лицо сестры в ладонях, но она не отводила взгляд от камней, – Мариан. – Карвер. Мама. Бетани. Наш сын. Мы не должны умереть, - она бормотала, захлёбывалась слезами, - не так, не так. Далёкий гул обвала приближался – и следом за ним шло изумрудное пламя. Кошмар закручивался вокруг, распадался тёмной зеленью, выжигал внутренности. Мариан жила в нём, Мариан верила – и отчаяние Гаррета достигало предела. Он вспоминал десятки попыток, одну за одной, ужасающе ясно. Далёкий смех слышался только ему, только одному из Защитников. Вдали громыхнул взрыв, вырывая из круговорота. Решимость и злость множества неудач вспыхнула внутри, разгорелась холодной яростью. Так не может быть. Когда-нибудь это кончится. С резким выдохом Хоук отбросил ужас, обнажил остатки веры в спасение – и почувствовав его уверенность, Мариан наконец подняла взгляд. Гаррет прижал её к себе – как прижимал только несколько раз в жизни – и коротко поцеловал. – Смотри на меня, – «я успею, обещаю, когда-нибудь я успею», – смотри мне в глаза, слышишь? У нас нет детей. Всего этого – нет. Есть только мы. Всё остальное не важно. В глазах Мариан забрезжило понимание – и своды обрушились, погребая под собой память. Снова. ...хочешь знать, что сейчас происходит в твоей «реальности»? Что было бы, вернись вы из Тени?..