Эсмеральда. В саду не венчанном

Я люблю свою работу! Я приду сюда в субботу И, конечно, в воскресенье. Здесь я встречу День рожденья, Новый год, 8 Марта. Ночевать здесь буду завтра. Плащ-палатка, вещмешок — У супруга будет шок! Если я не заболею, Не сорвусь, не озверею, Здесь я встречу все рассветы, Все закаты и приветы! От работы дохнут кони. Ну, а я — бессмертный пони! Но однажды на работе, Если вы меня найдете,  — Без движения лежу И от радости не ржу, Знайте: я трудом добита И откинула копыта. *** с просторов интернета.

— Вот в точности обо мне, — прочтя в новостной ленте известный стишок про несчастную работящую лошадку, Эсмеральда закинула за плечи рюкзак с собранными для случившейся без неё поездки на озеро вещами и, осмотрев в последний раз опостылевшее рабочее место, бодрой рысцой поспешила на проходную. Всё-таки девять вечера, а нужно ещё до дома добраться, перехватить бутерброд и суметь набраться сил за пять часов безудержного сна, чтобы завтра опять явиться на работу. — Осталось супруга найти. Где же водится этот дивный зверь? Ладно, всё равно не с моим графиком.       Именно так и обстояли дела. Если не к ночи упомянутый всуе суженый-ряженый и существовал где-то на белом свете, то загруженная по самые уши начальническими указами молоденькая младшая экономистка света белого как раз и не видела, поэтому встретить его никакой возможности не имела. Если он, конечно, сам за ней на завод не явится. Что тоже маловероятно. Ведь что спрашивается делать такому мифическому существу на обычном предприятии по производству пластиковой продукции? Особенно в субботу поздним вечером. Когда весь бухгалтерский отдел в честь Восьмого марта уехал на частный корпоратив в дом отдыха, а ей как самой младшей и золушке в одном лице вручили тюльпаны и необъятную папку документов, работы с которыми хватит и на завтра, и велели трудиться на благо Родины.  — Всё равно, тебе с нами будет скучно, — с ни разу ни виноватой улыбкой пояснил Олег Аркадьевич, глава не только бухгалтерии, но и всего экономического отдела. — Лучше вот займись делом, а на пьяные рожи в жизни насмотреться ещё успеешь. Тебя же дома никто не ждёт?       Конечно, не ждёт. Откуда же ему взяться, этому ждущему, если она и сама дома почти не бывает?       Устало вздохнув, чуть не подвернув в плохо освещённом коридоре ногу, Эсмеральда напомнила себе, что нужно быть честной с собой и не тешиться никакими надеждами. Потому что для того, чтобы в нынешних реалиях найти не то что суженого, а просто нормального парня, нужно обладать миллионом достоинств, которых у неё нет. Например, быть стройной, как гладильная доска, красивой, как Скарлетт Йоханссон (или как там её по фамилии, без бутылки не выговоришь), богатой до такого неприличия, о котором мечтать не вредно, и конечно же скромной, непритязательной и не скрягой в одном флаконе. Последнее, чтобы мужа озолотила, разумеется, а иначе он ни ногой в ЗАГС и уже завтра начнёт себе искать новую зазнобу. Более сговорчивую и щедрую. А что вы хотели? Современные принцы и прочие вельможи давно не совершают подвигов ради прекрасных дам. Напротив — подвигов они ждут от дам, а иначе носить тем венец безбрачия до конца своих дней.       В общем и целом, синеглазой блондинке двадцати четырёх лет отроду, которая обладала таким мизером как двушка в спальном районе, фигурой «песочные часы» и скромной зарплатой младшего экономиста, не светил даже сантехник. Потому что и у того к девушке мечты запросов было поболе. А уж если вспомнить про странное имя, то шансов встретить шутника, который поинтересуется, где её козочка, гораздо больше, чем нормального мужика. Ещё бы, кому понравится, если его девушку будут звать Эсмеральдой? Ясное дело, никому. Потому что все знакомые засмеют, ещё и интересоваться начнут: а он сам кто? Квазимодо, Феб де Шатопер или Клод Фролло? Перспектива, как ни крути, незавидная. И виновата во всём сотрудница отдела регистрации. Нет, чтобы подождать, пока явившийся за свидетельством о рождении пьяный в зюзю счастливый молодой отец перестанет рассказывать, какой прекрасный мюзикл он смотрел, пока его жена рожала, и выяснить, как он собирается назвать дочь, бессердечная женщина, не дрогнув рукой, записала в графе «имя» — Эсмеральда. Подумаешь, был конец дня, и она устала слушать его отдающие перегаром восторги. Вот пожила бы с таким именем хоть недельку, тогда бы может и задумалась о том, стоит ли калечить жизнь невинным младенцам или всё-таки быть более милосердной.       Справедливости ради стоит отметить, что своё негодование Эсмеральде высказать было некому — ни женщине, которую она отродясь не знала, ни родителям, которые слишком рано ушли из жизни, оставив её на попечение брата матери дяди Толи, у которого и своих детей было пятеро, а потому племянница особо пламенной нежности не вызывала. Как говорится, спасибо и на том, что вырастил, а не сдал в детдом как круглую сироту. Вот и приходилось сызмальства, а точнее, лет с пятнадцати писать фанфики, потому что только там можно было найти то, в чём так нуждалось одинокое девичье сердце — любовь и принца на белом коне.       Первое время это были неудобоваримые карамельные писульки, поиздеваться над которыми часто собирались особо глумливые тролли, но со временем Эсмеральда набила руку, и из-под её пера стали выходить вполне качественные работы. В них она могла спрятаться от суровых реалий жизни и за них же получала свою порцию читательской любви и дружеского общения.  — Вот так и напишу: «Ночь непроглядным мраком окутала степи, когда оставшаяся без оружия прекрасная дева услышала устрашающий волчий вой…», — вслух рассуждала молодая фикрайтерша и экономист по основной специальности, когда вышла, наконец, из корпуса и глотнула морозного мартовского воздуха. Всё равно, рядом нет никого кроме вездесущей рыжей Жучки, так почему бы не посовещаться с умным человеком? — Или, может, уже наступает рассвет, а она ранена и уже не один час в пути? И кровь стелется по изумрудной траве?  — Гав! — посочувствовала неизвестной деве сердобольная Жучка.  — Орка тебе под хвост, окаянная! — вздрогнув от таких ярких эмоций случайной слушательницы, Эсмеральда, уставшая после долгого рабочего дня, снова споткнулась. — Вот отнимет у тебя котлету, будешь знать!  — У-у-у, — возмутилась собака и тут же засеменила от греха подальше охранять свою миску. — У-у-у…  — Вот и волк так подвывать начнёт, учуяв запах крови, — выслушав её несколько возмущённый комментарий, девушка уже задумалась было о том, бывает ли в степи эхо и разносит ли оно звуки, но тут ей в глаза ударил яркий свет. — Что за?..       Умолкнув на полуслове, потому что сравнить было не с чем, даже самые матерные эпитеты были бессильны описать происходящее, она с изумлением смотрела на два ярчайших, отливающих алым, пятна света, которые шарили по заводской Аллее славы так, словно кого-то искали. Неужели дух коммунизма явился по душу Владимира Ильича? Так у них тут только его памятник стоит. Что с него взять?  — Ааа, вот ты где, летописец-с-с, — от уставившегося на неё огненного взора и шипящего бархатного голоса Эсмеральде стало так дурно, что подкосились ноги, и пришлось обнять ствол ближайшей берёзы, чтобы с перепугу не рухнуть на покрытый коркой льда асфальт. — Давно я тебя ищ-щу по вашим-с закоулкам.  — З-з-зачем?.., — отбивая зубами паническую дробь, Эсмеральда с тоской поняла, что в таком парализованном от страха состоянии доораться до охранника, который наверняка на посту хоккей смотрит, у неё точно не получится.  — Пошли, разговор есть-ссс.  — Нет! — ещё успела пискнуть несчастная, но тут говорящий огненный взгляд зашипел пуще прежнего, почему-то хохотнул и магнитом затянул её в самую глубину своего сияния.       Истошно завизжав, девушка поняла, что вот прямо сейчас сгорит быстрее, чем клиенты крематория, но этого, по счастью, не произошло. Была только яркая вспышка, за которой последовало падение на что-то звенящее, твёрдое и больно впивающееся в ладони.