по закоулкам памяти

На следующее утро после их первого поцелуя Уэйд не мог не заметить, что между ним и Питером что-то изменилось. Хорошо, очень сильно изменилось. Была суббота, когда они проснулись в ленивые поздние утренние часы, ноги Питера переплелись с ногами Уэйда. Он взобрался на Уэйда, чтобы поцеловать его, долго и медленно, руки поглаживали голую грудь Уэйда. Их кожа была теплой после сна и Уэйд наслаждался скольжением их языков, он провел пальцами по волосам Питера, пропуская пряди сквозь них. Уэйд приготовил завтрак, а Питер сидел за кухонным столом со своим ноутбуком. Когда Уэйд принес им еду – яичницу с беконом, тосты и кофе, – Питер встал и поцеловал его через стол, ощущая во рту мятный привкус зубной пасты. Целоваться с Питером казалось самой прекрасной вещью на свете. Питер сел и снова занялся ноутбуком. После завтрака Питер весь день таскал Уэйда по поручениям. Несмотря на изнуряющую летнюю жару, Уэйд был в толстовке с поднятым капюшоном; он предпочитал не привлекать к себе внимания. Они запаслись продуктами и Питер позволил Уэйду выбрать, что они будут есть на этой неделе. Уэйд чувствовал, что тает, и это не имело никакого отношения к Солнцу, бившему ему в спину. Питер целовал его на людях. Потом они рука об руку вернулись в квартиру и Уэйд с наслаждением осознал, что Питеру не стыдно находиться рядом с ним. Наоборот, он даже, казалось, гордился тем, что его видят с Уэйдом, хотя Уэйд пока не мог позволить себе полностью в это поверить. Это было уже слишком. Они провели вечер, свернувшись калачиком на диване, попеременно играя в видеоигры – их командная работа в реальном мире, возможно, и была на высоте, но в виртуальном мире они проигрывали каждую многопользовательскую игру, которую пытались выйграть. Питер провел руками по торсу Уэйда поверх футболки и Уэйду ужасно захотелось раздеться, но Питер даже не попытался раздеть его, а Уэйд не хотел давить на него. Он уже чувствовал, что получает от этих отношений больше, чем заслуживает и боялся, что если раскачает лодку, все рухнет вокруг него. На следующий день они оба оделись как Человек-Паук и Дэдпул и провели долгие часы в городе, останавливая преступление, когда они видели, что это происходит, но в основном шутили и наслаждались компанией друг друга. Это было похоже на то, что они делали все время. Уэйд жалел, что не может вспомнить все те времена, когда они были вместе. Когда наступил вечер, Питер затащил Уэйда в переулок, прижал его к кирпичной стене, стянул маски с их ртов и целовал до тех пор, пока они не покраснели. Они пошли домой и легли спать, не разговаривая об этом; Уэйд трогал себя в душе, одной рукой опираясь на стену, а другой на свой член. Он представил, как Питер трахает его в том переулке; представил, как Питер сидит на краю кухонного стола, пока Уэйд сосет его член; представил, как они вдвоем ласкают друг друга на диване. Питер последовал за ним в душ, а Уэйд сидел в спальне, гадая, почему же он так одержим Питером. А потом в понедельник Питеру пришлось вернуться на работу, Уэйд, в основном, разобрался во всех важных вещах, которые пропустил, основных событиях, которые произошли, поэтому он вышел в своем костюме Дэдпула и ознакомился с местной едой, обнаружив – или, возможно, заново открыв-ливанский ресторан вниз по улице, игнорируя взгляды и шепот прохожих(“Это Дэдпул?” “Что он здесь делает?”) Питер принес с собой ужин, китайскую еду на вынос. В середине ужина Питер переполз через стол, чтобы поцеловать Уэйда, опустился на колени над недоеденной едой, между ними смешался вкус риса, цыпленка и овощей, а когда Питер вернулся на свое место, Уэйд был потрясен. - Ты всегда такой? - спросил он. - Какой, такой? - спросил Питер, как ни в чем не бывало. Уэйд неопределенно махнул рукой. - Просто... постоянно ласковый? - Думаю, да, - ответил Питер, пожав плечами и покраснев. - Мне нравится, - сказал Уэйд. Этим он заработал еще пять поцелуев в ту ночь: быстрый поцелуй в губы, когда они закончили есть; продолжительный сеанс поцелуев, пока они мыли посуду, руки были мокрыми и мыльными, а раковина все еще текла; два поцелуя с открытым ртом, один перед тем, как Питер принял душ и один после, кожа теплая от пара и горячей воды, и один последний поцелуй на ночь перед сном. Уэйд так и не понимал, почему Питер настолько ласков к нему. Эта тенденция продолжалась на протяжении всей недели, постоянные прикосновения и поцелуи. И снова была пятница, ровно через неделю после их первого поцелуя, когда Уэйд обнаружил, что сидит на диване, а Питер сидит у него на коленях, вызывая у него серьезное дежавю. После работы Питер вошел прямо в дверь, ничего не сказал, просто выключил телевизор, который смотрел Уэйд, начиная целовать его со страстью, отчаянием, которого Уэйд еще не видел. Он практически засунул язык в горло Уэйда; его руки скользнули под футболку Уэйда, чтобы почувствовать его подтянутый живот, а когда он оторвался, он стянул свою рубашку через голову и начал тереться о твердеющий член Уэйда. - Скучал по тебе сегодня, - пробормотал Питер в губы Уэйда. Одна рука Питера скользнула вниз, обхватила пах Уэйда и надавила ровно настолько, чтобы он невольно приподнял бедра, ища трения. Уэйд ахнул, а Питер небрежно соединил их губы; одной рукой он провел по эрекции Уэйда сквозь слишком много слоев одежды, а другой провел по шрамам на его руках, шее, лице, везде, где кожа Уэйда была открыта. - Спальня, - выдохнул Питер и встал, увлекая Уэйда за собой к кровати. - Мы...? - начал Уэйд, не желая заканчивать вопрос, обеспокоенный тем, что его надежды напрасны, несмотря на очевидные сигналы Питера. - Да, - сказал Питер, вылезая из штанов. Уэйд последовал его примеру. - Если ты этого хочешь... - Конечно хочу, - заверил его Уэйд. Питер ухмыльнулся и толкнул его на кровать, используя лишь малую часть своей силы, отчего сердце Уэйда заколотилось в груди. Питер вскарабкался на Уэйда, обхватил его бедра руками и снова начал тереться, оставляя на шее Уэйда следы поцелуев, дыхание перехватывало каждый раз, когда их твердые члены соприкасались через нижнее белье. Возбуждение горело внутри Уэйда; он касался каждого дюйма Питера, до которого мог дотянуться: его белоснежных рук, мускулистых бедер, гибкой спины и тугой попы. Он почувствовал, как зубы Питера вонзились в то место, где шея переходила в плечи, и его глаза распахнулись; язык Питера с невероятной точностью нашел самые чувствительные шрамы, а жар его рта и скрежет зубов о чувствительную кожу шрама заставили Уэйда заскулить. Уэйд спустил с Питера нижнее белье и Питер ответил ему тем же. - Я люблю тебя, - сказал ему Питер; он взял оба члена в свои руки. Бедра Уэйда подрагивали при каждом рывке, Питер зажмурился и прикусил губу, он выглядел так идеально. Когда Питер убрал руку, Уэйд чуть не пожаловался, но Питер уже перелез через него, чтобы дотянуться до тумбочки и вернулся с пальцами, смазанными смазкой. Он наклонился вперед, упираясь коленом в бок Уэйда и начал ощупывать себя. Уэйд поперхнулся; его член дернулся при виде этого. Капля соскользнула с члена Питера на живот Уэйда. - Я могу это сделать? - Уэйд почти умолял. Как бы ему ни нравилось наблюдать за тем, как Питер работает над собой, он знал, что ему понравится еще больше, если он будет делать это сам, если его пальцы заставят Питера задохнуться. Питер покачал головой. - Ты слишком медлителен, - сказал он, открывая глаза. У него были такие красивые глаза. - В следующий раз, ладно? - Не знал, что мы спешим, - ухмыльнулся Уэйд. - Тебе есть куда пойти после этого? Питер смотрел на него сверху вниз, совершенно серьезно, хотя его пальцы не останавливались. - Уэйд, - сказал он. - Малыш. Я слишком сильно хочу этого. Член Уэйда снова дернулся. Он не знал, сможет ли справиться с этим. Это было уже слишком. Это было уже слишком, а они даже не начали. Уэйд почувствовал, что его жизнь подходит к концу. Это было лучшее, что случалось с ним. Его жизнь достигла своего пика. Питер продолжал, не обращая внимания на внутренний кризис Уэйда. - Тебя не было несколько недель, - объяснил он, - а когда ты вернулся, нам пришлось иметь дело с амнезией. Я почти уверен, что это самое долгое время, когда мы не занимались сексом с тех пор, как мы вместе, и это действительно начинает действовать мне на нервы. - он подчеркивал каждое слово. Как Уэйд мог с этим спорить? Поэтому он позволил Питеру закончить подготовку, а сам тем временем порылся в ящике тумбочки в поисках презервативов, которые, как он помнил, были там. Питер покачал головой. - Это просто объедки, - сказал он. - Они нам больше не нужны. Проверили в начале этого года. - Ты уверен? - спросил Уэйд, хотя идея трахнуть Питера без презерватива уже была лучшей идеей, которую он когда-либо слышал. - Я действительно не возражаю. Питер вытащил пальцы,снова смазал их и смазал член Уэйда. - - Доверься мне. - Как скажешь, малыш. Питер склонился над Уэйдом, прижимаясь к его члену. -  Ты готов? - спросил он. Уэйд энергично закивал. С разрешения Уэйда Питер опустился на него, насаживаясь на его полный, пульсирующий член, медленно опускаясь вниз, пока не сел полностью, выгнув спину и закрыв глаза, капля пота выступила на лбу и сползла вниз по лицу. - Боже... - Питер говорил почти шепотом. - Уэйд... Теперь это был звуковой клип, который Уэйд будет играть в своих фантазиях долгие годы. Он подождал, пока Питер привыкнет к этому ощущению, а потом Питер начал двигаться, раскачиваясь на члене Уэйда, положив руки ему на грудь, давя так сильно, что синяки исчезли так же быстро, как и появились. Руки Уэйда нашли бедра Питера, отчаянно желая прикоснуться к нему, почувствовать его. Кожа Питера горела, волосы лезли в глаза, и он выглядел таким чертовски распутным и нуждающимся. Но звуки, которые он издавал. Шум. Оказалось, Питер не просто выглядел как порнозвезда, он говорил как порнозвезда. Поначалу маленькие стоны, гармонирующие с шлепком кожи о кожу, но постепенно перерастающие в гортанные, перемежающиеся бессмысленным бормотанием. Вскоре Уэйд почувствовал, как в животе у него поднимается предательская волна возбуждения и попытался подавить ее, но понял, что долго не протянет. Что-то в том, как он крепче сжал Питера, должно быть, насторожило Питера, потому что он потребовал. - Прикоснись ко мне... - Уэйд не знал, как ему удалось не кончить прямо здесь и сейчас, но каким-то образом он это сделал, он был так  впечатлен собой. Одной рукой он держал Питера за бедра, другой нашел его член и начал поглаживать его в такт движениям Питера. Его голос становился все выше и быстрее, а член Уэйда, должно быть, ударил его под правильным углом, застонав еще громче, разбрызгивая белые полосы по груди и животу Уэйда. Он продолжал двигаться, морщась каждый раз, когда член Уэйда терся о его простату, но твердо решил продолжать, пока Уэйд не кончит. Питеру не пришлось долго ждать, прежде чем плотный жар, окружающий его член, привел его к краю. Питер рухнул на него, их губы слились в жесте, который нельзя было назвать поцелуем; они просто лежали, дыша друг в друга, обнимая друг друга. - Уэйд, - тихо сказал Питер. Уэйд не обращал внимания. Он был слишком занят, вспоминая отчаянные, почти болезненные звуки, которые издавал Питер. Его осенила идея; он вытащил свой член из Питера и поменял их положение, толкнув Питера лицом вниз на кровать. - Уэйд, что? - начал Питер, но его прервал Уэйд, раздвинув ягодицы и облизывая горячую полоску над дыркой. Он вскрикнул. Уэйд снова лизнул его, а Питер схватил обеими руками подушку и зарылся в нее лицом. Уэйд продолжал еще несколько минут, прижимая язык к  Питеру, слизывая вытекшие из него капли. Когда Питер, казалось,был готов к этому – когда он уже не выглядел готовым разорвать подушку, которую держал в руке, – Уэйд поднял его. Его язык погрузился в Питера, сначала дразняще, затем всерьез. Он засунул язык так глубоко, как только мог,Питер отчаянно стонал. Уэйд заколебался, не зная, стоит ли остановиться. - Не останавливайся, не останавливайся! - крикнул Питер и Уэйд, ухмыльнувшись, вернулся к работе. Питер извивался и умолял под ним, а затем заменил язык пальцами, пока тот снова не стал твердым. Его пальцы в Питере и его рука на члене довели Питера до второго оргазма, дрожащего, плачущего и бессвязного. Уэйд, который за все это время невероятно возбудился – благодаря своему целебному фактору его рефрактерный период длился всего несколько минут –  трогал себя. Они лежали рядом, тяжело дыша, пока Питер снова не обрел способность говорить. - Это было... - он замолчал, не в силах описать. - Боже мой! Как... как ты узнал... что делать? Уэйд усмехнулся, чертовски гордясь собой. - Просто мои естественные мужские инстинкты. - Питер ударил его. - Заткнись. - Ты хочешь, чтобы я заткнулся? - Уэйд притворился невинным. - Если я правильно помню, сейчас шумел не я. Ты громкий, малыш. Питер повернулся и прижался к Уэйду, одной рукой обхватив его за грудь, а другой обхватив за ногу. Они были липкими и потными и, вероятно, должны были принять душ, но для этого будет время позже. Сейчас было ясно, что они оба просто хотят греться в присутствии друг друга. - Это твоя любимая часть, - сказал он, целуя Уэйда в щеку. - Ты моя любимая часть, - сказал Уэйд, широко улыбаясь. - Ты такой дурак. - Только для тебя, малыш.