cozy morning

      – Пап, я тоже хочу быть супергероем! – говорит Кейн утром выходного дня, когда на экране телевизора появляется реклама игрушечного Капитана Америки. Сидящий в это время на диване Питер давится своими цветными колечками с молоком, переводя ошарашенный взгляд с сына на мужа. Тони, готовящий в это время кашу для Кейна, остается невозмутим, отчего Питер борется с желанием запустить в него подушкой, потому что, эй, чувак, какого черта? Их сын говорит о Мстителях и что он тоже хочет им быть, а он даже не дернулся.       – О чем ты, сынок? – спрашивает Тони, развернувшись, и делает глоток кофе. Питер знает, что черный с ложкой сахара, что отражает характер Тони – он такой же крепкий, но сахар… Так, еще Питер знает, что его мысли снова ушли не туда. Поэтому он с удвоенной силой начинает есть свой завтрак, сверля мужа взглядом, что так и сквозит едким «ну давай, выкручивайся, раз такой крутой и невозмутимый, а я посмотрю». Тони закатывает на это глаза. Порой он забывает, что у него двое детей.       – Ребята на Хэллоуин собираются быть Мстителями, и я тоже хочу, – поясняет мальчик, продолжая строить башню из конструктора. Питер выдыхает от облегчения, отчего тут же закашливается молоком, что начинает идти носом. Тони снова закатывает глаза – как этот ребенок до сих пор жив вообще.       – Если хочешь, то пожалуйста, – отвечает мужчина, протягивая мужу салфетку, и Питер готов поклясться, что тот расслабился. Он обязательно ему это припомнит, только позже. Тони возвращается к плите, чтобы проверить готовность каши, а Питер любуется своим мужчиной. Его волосами, что торчат в разные стороны после сна, его торсом, обтянутым белой майкой, в которой он спит, крепко прижимая к себе Питера, его щиколотками, скрывающимися под тканью свободных домашних штанов. Парень по-настоящему любит его, и дело даже не во внешности. Питер по-настоящему любит его, даже если у них за спиной люди осуждают их за их выбор. Да, у них разница в возрасте больше, чем у остальных «нормальных» пар, да, они оба мужчины, и да, у них есть сын. И Питер счастлив быть тем, кто он есть сейчас, счастлив любить и быть любимым таким человеком, как Энтони Старк. – Кем ты хочешь быть? – интересуется у сына Тони, пока набирает целую ложку липкой субстанции. Он разворачивается, слегка дуя на кашу, чтобы она быстрее остыла, и вопросительно смотрит на сына. Питер резко сглатывает всё, что не успел прожевать, и весь обращается в слух.       – Я хочу быть Человеком пауком! – восклицает Кейн, и его глаза горят от восторга. Каша чудом не покидает пределы ложки.       – Ха! – победно вскрикивает Питер, который больше не Паркер, и смотрит на реакцию мужа. На лице которого красуется искреннее недоумение. Питер ехидно хихикает, отчего у Тони, который больше не один Старк, возникает стойкое желание запустить в этого засранца мягкой игрушкой, что лежит на столе прямо у него под рукой.       – А может всё-таки Железный человек? – с надеждой спрашивает у сына мужчина, чем подписывает себе смертный приговор в виде вечных подколов со стороны мужа. Питер весь светится от гордости, а после слов восхищения от сына он так вообще готов лопнуть от распирающего его довольства.       Тони смотрит на своего Питера в этот момент и понимает, что не может на него больше злиться. Да, он отобрал у него лавры мстителя-которым-мечтают-быть-дети, но это же их сын. Он бы на его месте тоже выбрал Человека паука. Хотя он и выбрал. Только не силу и ловкость, не костюм, а того, кто за маской. Этого парнишку, что всегда лез (и продолжает это делать) на рожон и в самое пекло. Этого парнишку, что болтал без умолку в сообщениях голосовой почты, во время их встреч, во время сражений он тоже успевал ляпнуть какую-нибудь глупость. Да он даже во сне разговаривает. Тони полюбил это создание, потому что он был с ним открыт и честен. Он искренний с ним. Он живой.       Кейн рассказывает «папе Питеру» историю жизни вымышленных героев из его башни, а тот внимательно его слушает, досыпая колечки в свою тарелку. И продолжает сиять. А Старк смотрит на эту картину и у него в груди щемит. Потому что вот его дом. У него большая уютная квартира, которую они с мужем подняли вдвоем с нуля, в которой ощущается атмосфера семейного счастья. Вот его дом – сидят в гостиной бежевых тонов: один на большом белом пушистом ковре, другой на диване, а в какой-то из комнат спит их собака. Через незашторенные окна в квартиру проникает утреннее солнце. Питер красив в этом свете. Он сам свет, думает Тони. Парень сидит в одной белой огромной футболке и трусах, подогнув одну ногу под себя, и выглядит таким домашним. Таким только для него, своего мужа. На голове у Питера гнездо из волос после сна, а в уголках глаз морщинки от того, что он очень много улыбается и смеется.       – Бегом мыть руки и завтракать, каша уже давно готова, – шутливо командует Старк, который Питер, и Кейн убегает в ванную комнату, откуда тут же доносятся звуки льющейся воды и радостный лай проснувшейся собаки. Питер ставит пустую тарелку на столик рядом с диваном, когда его муж подходит к нему вплотную.       – Он там надолго, ты в курсе? – спрашивает Тони обнимающего его поперек живота парня. Мужчина зарывается пальцами в непослушные каштановые пряди любимого, периодически проводя пальцами дальше по шее.       – Ага, – слышится глухой ответ. Тони хочется запечатлеть это мгновение и навсегда остаться в нем. Потому что вот его любимый мальчишка в его руках, ластится как кот и делает его, Старка, самым счастливым человеком во всех вселенных. Но только тогда, пока он не:       – Ну что, Человек паук уделал Железного человека? – отстранившись, хитро щурит глаза Питер, широко улыбаясь. Тони закатывает глаза – парень неисправим. Поэтому он получает легкий щелчок по носу от улыбающегося Старка. – Когда мы ему расскажем? – уже серьезно, но шепотом.       – Тогда, когда он будет достаточно взрослым, паучок, – отвечает в тон ему Тони. Тут же получая толчок в бок за «паучка». – Я понимаю, что тебе не терпится играть с ним в костюме, показывать трюки и подвешивать на паутину, когда он не слушается и ест картошку фри с тетей Мэй вместо тыквы на пару. Но он еще слишком мал для этого, - тяжело вздыхает, потому что Питер был тоже слишком юн для этого в начале своего пути. Они оба понимают, почему скрывают правду от сына – потому что каждый из них пережил смерть другого, и они не могут допустить потерю Кейна. А тот обязательно полезет в самую гущу событий, прямо как его «папа-карапуз» («Боже, мистер Старк-старший, это худшее, что мог сгенерировать твой мозг, серьезно»).       – Ты прав, Тони, – в грустной задумчивости отзывается Питер, опуская голову. Ему до сих пор иногда снятся кошмары, в которых великий Тони Старк не остается в живых. В его снах сотни вариаций на тему «жизнь во время и после смерти Тони», и после них парень еще долго прижимается к обнимающему его живому мужу и шепчет тихонько, что это всё просто сон.       – Хэй, Пит, посмотри на меня, – ласково зовет его мужчина, мягко поднимая его голову за подбородок. – Всё позади, - поцелуй в макушку, что еще хранит еле уловимый запах кондиционера для постельного белья. – А еще я всегда прав, - и подмигивает.       – Даже в том, что Железный человек – идеал Мстителя для нашего сына? – ловко перескакивает обратно на эту тему парень, и Тони готов поклясться, что этот случай еще долго будет всплывать в мозгах Питера, даже во сне.       – Да иди ты, – отмахивается мужчина и тут же повышает голос: – Мистер Старк-младший, вы там не утонули?       В ответ слышны лишь визги Кейна и веселый лай Рэйчел. Питер смотрит с теплотой на своего Тони, на то, с какой легкостью и счастливой расслабленностью он перекрикивается через всю квартиру с их сыном, и, черт возьми, у Кейна самый лучший отец.       – Я знаю, паучок, – говорит Старк и целует его. Система самообладания Питера искрит, особенно когда руки Тони оказываются у него под футболкой, проводя теплыми, чуть шершавыми ладонями по изгибам спины, чуть задевая резинку трусов.       – Иууу, – раздается неподалеку детским голосом, заставляя Старка старшего отстраниться от такого мягкого желанного мужа.       – Ешь кашу и поедем гулять в парк, – говорит мужчина, направляясь на кухню вслед за сыном, чтобы разогреть уже давно остывший завтрак. Но его разворачивают назад с многообещающим «думаю, тетя Мэй будет только рада присмотреть за Кейном», сказанным полушепотом и с румянцем на щеках.

«Воскресенье. Отец – Железный человек, папа – Человек паук. Миссия выполнена :) P.S. Новая миссия: кто Тор? P.P.S. Тетя Мэй готовит лучшую в мире пиццу, только тсс»