Больше некому

"Ах, Рапунцель, если бы у тебя были свои дети, ты бы меня понимала!" - как то раз обронила Матушка Готель, и Рапунцель тогда не придала этому значения. Может, была слишком мала, может, приняла это за одну из умелых манипуляций мачехи, или ещё по какой-то причине. А сейчас, спустя несколько лет она вспоминает эту фразу и не знает, плакать ей или смеяться. Потому что прямо перед ней стоит Вэриан и смотрит открыто и выжидающе. И колбочки разноцветных реагентов с огромной пипеткой в его руках так похожи на банки с краской и кисть, а пятна сажи на щеках и веснушчатом носу напоминают следы от перепачканных в красках детских пальчиков. Рапунцель мысленно добавляет несколько различных цветов пастельных тонов вместо бурых разводов, и почти что испытывает стойкое чувство дежа вю. У Вэриана короткие черные растрепанные волосы вместо аккуратно причесанных золотых до пола, лазурно-голубые, а вовсе не темно-зеленые глаза, да и сам он совершенно не похож на маленькую девочку, но Рапунцель почти уверена, что её "Матушка" некогда видела перед собой точно такую же картину, возвращаясь домой. Только стены и пол их башни обычно бывали перепачканы в краске, а не саже и химических реагентах. У Вэриана открытый доверчивый взгляд, робкая улыбка с выпирающими передними зубами, и такая чистая детская радость на лице, что Рапунцель раздирает изнутри на части от всезатапливающего умиления и едкой скорби. Он не помнит, что их связывает на самом деле, а от того преданно и верно ждёт её редких визитов в его лабораторию, ждёт шанса показать ей свои опыты и изобретения. Потому что кроме неё больше некому. Потому что её одобрение важнее всего в мире. В его маленьком изолированном мире, в котором существует только замок, кучка безликой прислуги, пугающие своим авторитетом Король с Королевой и Рапунцель. Милая, добрая, бесконечно понимающая Рапунцель, которой, разумеется, интересны его глупые идеи и изобретения. Которая, конечно, приходит узнать, что у него нового, а не просто справиться, не помер ли мальчишка с голоду или от недосыпа. Или в результате очередного неудачного эксперимента. Вэриан что-то рассказывает ей про очередное великое открытие, про какой-то сложный механизм, а Рапунцель невольно задается вопросом, как на такие вещи реагировал Квирин. Также, как и Готель, обводил дом усталым непонимающим взглядом и мысленно убеждал себя "Пусть занимается чем хочет, лишь бы не убился"? К своему ужасу, Рапунцель понимает, что в последнее время думает в том же ключе. Она не понимает, что говорит ей Вэриан и чем он тут занимается, но она готова делать вид, что крайне заинтересована, лишь бы он оставался занятым и увлеченным, в своем маленьком мирке, в стенах лаборатории, и не пытался покинуть замок. Рапунцель готова отдать ему на растерзание любой механизм и перевернуть вверх дном весь городской рынок в поисках какого-то редкого компонента (редкого, как краска из перламутровых ракушек), просто чтоб у мальчишки не было времени и повода задавать лишние вопросы. "Пусть делает, что хочет, лишь бы не выходил за пределы дворца", - буднично говорит она Кассандре, когда та морщится от очередного хлопка, лязга или скрежета, доносящихся из-под пола. Кассандра смотрит неодобрительно, но молчит. Ведь не ей же приходится смотреть в эти доверчивые глаза с фальшивым интересом. Первые разы улыбаться Вэриану, хвалить его изобретения и даже гладить по лохматой головке кажется легко. Но со временем совершать такие простые действия мешает совесть - Рапунцель замечает, что ни особого энтузиазма, ни восторга его странные механизмы и жидкости в ней не вызывают, а заумные слова и сложные объяснения в ее ушах все больше походят на бестолковый детский лепет. Вэриан умный мальчик, но Рапунцель просто не в состоянии сосредоточиться, когда все, о чем она может думать, глядя на него, это сцены из прошлого и судорожная мысль "Не выходи из комнаты. Тебе нельзя видеть." И это страшно утомляет. У Рапунцель банально больше не остается сил. Но действительно страшно ей становится тогда, когда исчезает даже эта напряжённость, к лицу намертво прилипает притворная улыбка, а некогда ласковые, но затем просто вымученные жесты становятся механическими. А Вэриан все также искренне и выжидающе смотрит, ждет похвалы, от которой по натуре своей зависим, тянется и льнет, как доверчивый котенок, и заискивающе улыбается с робкой надеждой на интерес. ЕЁ интерес. Потому что это важно. Потому что Рапунцель - его мир. Потому что она его так приучила. Она слепила его таким из остатков той сущности, что смогла сгрести после его амнезии. Потому что принцесса просто хотела исправить старые ошибки. И Рапунцель с трудом подбирает в ответ слова, потому что знает, что всё прослушала. Потому что в этот момент понимает, что она провалилась.