Спой мне, кровавая богиня

Умирать, оказывается… Страшно. Капля крови падает в поток воды, через мгновение исчезая в водопаде. За ней ещё одна. И ещё. И вот уже тонкая алая струйка будоражит водную гладь, окрашивая её в багряный цвет. Со стороны кажется, словно они обнимают друг друга, уткнувшись лбами в плечо. Два близнеца. Но это обман. Гладкий металл выскальзывает из тела старшего брата с мерзким хлюпаньем, разбрызгивая кровь по сторонам. Он падает. Всплеск воды, которая на мгновение накрывает Вергилия, смывая алые потоки с голубой кожи плаща. Данте, крепко сжимая рукоять Мятежника, смотрит в сторону. Всё-таки, его человеческая часть доминирует над демоном. Ведь демоны не могут плакать. - Прости, брат, - тихо произнеся, младший Спарда развернулся, отдаляясь от побежденного. Вергилий не ответил. Он проиграл. Проиграл собственному брату. Слабому, человечному. Жизнь медленно покидала тело, охваченное безумной болью. Но Вергилий не боялся боли. Терпел. Ведь демоны не могут плакать. Шум водопада нарушили чьи-то шаги. Брат вернулся? Вергилий с трудом приоткрыл веки, взглядом ища того, кто пришел посмотреть на его унижение. Черная юбка из живых теней с разрезом, которому позавидовали бы самые распутные человеческие женщины, волны длинных кроваво-красных волос, ореол из летучих мышей. - Неван? – хриплый шепот. Единственное, что полудемон смог выдавить из себя. Ведьма улыбнулась ему. Может из-за затуманенного взора её улыбка показалась ему грустной? Суккуба опустилась рядом с умирающим Вергилием, осторожно приподняла его голову и положила на свои колени. Её тонкие пальцы скользили по снежно-белым волосам, возвращая их в привычную укладку, иногда касались щеки. - Да, мой сладкий. Ты думал, что я оставлю тебя? Ты совсем не рад мне? – ласковый полушепот успокаивал отчаянное сердцебиение, заставляя расслабиться, забыть обо всех горестях. Даже о том, что умираешь. - Рад. Спой мне, кровавая богиня, - Вергилий закрыл глаза, отдаваясь во власть этой чертовке. Он не стал интересоваться, как ей удалось сбежать от Данте и вернуться к прежнему облику. Слишком дороги были оставшиеся минуты. - Как прикажешь, Наследник, - ведьма наклонилась, даря юноше свой поцелуй. Не тот, смертельный. Обычный поцелуй влюбленной женщины. И запела. Это была новая ария. Мягкий контральто Неван заглушал шум воды, казалось, даже воздух растворяется в этом волшебном голосе, и не существует ничего, кроме него. Старший Спарда слушал, сливаясь с печальными нотами. Это была его ария. Для него. Про него. Как жаль, что он слышит её в первый и последний раз. Он попытался придвинуться ближе к ведьме, прижаться к ней, но та остановила его, словно прося этим жестом не тратить напрасно сил. И впервые он повиновался ей. Впервые, за все те часы, что провел с ней наедине. Когда сердце Вергилия замерло, Неван пела. Когда кровь перестала сочиться из глубокой раны, она пела. Ведьма пела долго. Заканчивала и начинала сначала, вновь и вновь добираясь до последней ноты и возвращаясь к первой, продолжая перебирать пальцами белоснежные волосы бездыханного Наследника. Она пела арию скорби, иногда смахивая со щек влажные капли. Ведь даже демон может плакать, потеряв того, кого любил.