22:22

22:03       Саске, допивая n-стопку саке, бросает короткий взгляд на друзей. Узумаки, икая, в очередной раз рассказывает о том, как сильно любит друзей, обнимая кого-нибудь из них и махая бутылкой алкоголя. Киба кричит, что в следующий раз он врежет своему начальнику, качаясь от переизбытка алкоголя, то и дело падая на своего пса — Акамару. Чоджи доедал шестую порцию рамэна, Сай лежал на полу, сопя. Шикамару молча курил и слушал Наруто. Учиха грустно улыбнулся. Ему хотелось бы остаться еще не надолго, выпивая алкоголь и слушая пьяных друзей, но у него в запасе было чуть меньше двадцати минут. — Мне пора идти. Саске встает и встряхивает плечами. Наруто изумляется: — Куда ты? Это первая наша вылазка за месяц. Почему ты всегда так рано уходишь, как только мы собираемся? Не хочешь побыть с нами и отдохнуть? — Так получается… — Да что с тобой не так?! — не унимается Узумаки. — Все так! Просто нужно пройтись, иначе я сопьюсь с вами.       Шикамару поднимает глаза на брюнета, смотрит на запястья, которые Учиха прикрывает на протяжении некоторого времени. — Саске, только не глупи, хорошо? — говорит Нара, серьезно смотря на друга.       Учиха кивнул и вышел на улицу, держа в руке недопитую бутылку саке. Он сделал глубокий вздох. Холодный воздух наполнил его легкие, заставляя немного протрезветь. Саске взглянул на ночное небо, усыпанное россыпью звезд и большой белой яркой луной. Сердце заныло, а дисплей телефона показывал 22:08.       Он шел быстро, чувствуя подошвой кед прохладную землю. Хорошо, что дом Наруто находился не далеко от его квартиры и идти пришлось не так уж и долго.       Саске поднимается по лестнице быстро, перешагивая по две ступени на шатающихся ногах. Даже будучи полу-пьяным он понимал, что не смеет опоздать, иначе — край. В прямом смысле этого слова.       На крыше двадцатиэтажного дома ветрено и слишком холодно. Чуть дрожа, Саске подходит к самому краю, к своему любимому месту, откуда открывается вид на город, со всеми фонарями и огоньками.       Он вдыхает свежий воздух полной грудью, перекидывая ноги через край. Смотря на луну, Учиха нащупывает в кармане маленький острый предмет и кладет себе на колени, а следом включает дисплей телефона. 22:21       «Еще минута», — думает Саске. Опять успел и сегодня снова не спрыгнет с края. Он пьет остатки саке залпом, откидывая бутылку куда-то в сторону. Учиха крутит лезвие в руках, снова смотря на время. 22:22       Пора.       Саске, чувствуя такое близкое облегчение, задирает рукав и проводит лезвием по коже.       Он шумно вздыхает, когда видит, как темные бурые капли падают ему на джинсы, кровавыми дорожками, стекая по светлой коже. Он закрывает глаза, топя свой рассудок в боли. Он плещется, улыбается и смеется, чувствуя невероятную радость. Тяжесть очередного бесполезного дня вытекает вместе с кровью, ударяясь об одежду и холодный камень.       Учиха расстегивает куртку, а затем задирает водолазку, смотря на россыпь порезов. Этот, самый светлый и самый незаметный, он оставил впервые шесть месяцев назад, ровно в 22:22, на этом самом месте.       Он нажимает лезвием на кожу, вдавливая острие. В этот раз намного больнее и Саске даже тихо стонет, болезненно жмурясь. Кровь теплая и мягкая, она так приятно обволакивает, что хочется утопиться в ней.       Но ему пока нельзя. Это его игра — приходить сюда каждый день ровно к 22:22. Он придумал себе наказание в случае, если опоздает, но каждый день его ничего не останавливало, и он торопился, будто желая жить. Возможно, думал Учиха, он все-таки не хочет умирать. А может, просто хочет подольше чувствовать удовлетворение от порезов, но в любом случае, он еще ни разу не задержался.       Его дисплей неожиданно загорается и на нем сообщение от номера, который вбился в подкорку сознания Саске, больно сжимая виски. «Саске-кун, ты снова за старое?».       Он, не веря собственным глазам, перечитывает сообщение снова и снова, вчитываясь в каждую букву. «Где ты?»       Он понимает, что бредово отвечать в таких случаях, но выбивает трясущимися пальцами ответ. «Это не твое дело, Сакура. Лучше посмотри на звезды. Их так много сегодня».       Саске улыбается, откидывая телефон. Два глубоких пореза теперь саднили, но уже не так приятно. Кровь похолодела и начала сворачиваться, а саке совсем не осталось, чтобы как-то развлечься. — Я так и знала, что ты здесь.       Голос сзади заставляет Саске вздрогнуть, удивленно смотря назад. Там стояла согнувшаяся девушка, упиравшаяся ладонями в колени и тяжело дышавшая. Ее лицо блестело от пота, розовые волосы были собраны в хвост, а грудь тяжело вздымалась. — Ты…ты как так быстро?       Учиха выбросил лезвие вниз, смотрел на девушку широко открытыми глазами, жадно поедая фигуру Харуно. — Фух… Я… Я бежала, — она выпрямилась, потягиваясь. — Какого черта ты здесь делаешь, Саске?       Парень отворачивается, смотря на небо, снова натягивает рукав куртки и поскорее застегивает молнию. Рассудок по немногу возвращался к нему, заставляя игнорировать девушку. — Уйди, Сакура. Мне это не нравится. — Что не нравится? — она подошла медленно и бесшумно, садясь рядом с парнем и обнимая его за плечи. — Я тебе не нравлюсь?       В ее зеленых глазах звезды мерцали слишком ярко, и слишком стеклянными они казались в свете белого диска луны. — Не неси чуши, мы все обсудили еще на прошлой неделе. Шикамару похоже начинает догадываться, а парни обижаются и считают чокнутым.       Саске хмыкает, и в его голове вдруг что-то загорается. Какая-то веточка, державшая его в мире нормальных людей. — Ты слишком быстро добежала. У тебя же плохая выносливость. — Учиха поймал зацепку, хватая девичьи руки. — Ради тебя я забыла об этом. — её голос тихий, но стойкий, будто она точно знает, о чем говорит.       Учиха хмурится, уже не зная, что сказать. Алкоголь затуманил мозг, а руки Сакуры были такими нужными, поэтому он просто оставил попытки уличить ее во лжи. «Сегодня в последний раз», — думал он. Он думал так каждый день уже который месяц. — Я так скучал по тебе. — Но мы виделись вчера, — девушка хихикает, оставляя на губах парня легкий поцелуй.       Ее губы ледяные, а поцелуй не очень заметный, как дуновение ветра. — Мы с тобой каждый день видимся, но мне все равно этого мало, — Саске притягивает Сакуру к себе, зарываясь носом в мягкие волосы, которые пахли вишней. Этот запах сводил Учиху с ума. Он был наркотиком для него. — Я люблю тебя, Саске-кун, но мне уже пора. Увидимся завтра, так что не опаздывай.       Сакура снова чмокает его. А позже уходит быстро и бесшумно, как и пришла.       Саске поднимает голову на луну и звезды. А затем встает с холодного камня, плетясь на ватных ногах к себе в квартиру, пустую и холодную.

***

      Сообщений от нее нет, замечает Учиха на утро. Он снова ругает себя, кричит, бьет в стену кулаком до крови на костяшках и плачет. «Это невозможно», — снова думает Саске, это так ужасно, он точно псих. Порезы снова до жути болят и кажутся ему уродскими. Он сам весь кажется себе таким неправильным и недостойным жизни, что хоть сейчас прыгай с крыши. Учиха снова говорит себе, что больше не пойдет туда и тем более не будет себя резать.       Но что-то снова заставит его прийти на эту крышу ровно к 22:22. На то же место, где ровно шесть с половиной месяцев назад с крыши упала его любимая, когда Саске, разъяренный её словами касательно порезов, случайно толкнет Сакуру слишком сильно.