Полетели?

«Случай», - решила Тирания, впервые увидев Марлен. Увы, ближе к завершению дня ее умозаключение сменилось противоположным. «Судьба». Не из тех госпожа Магог, кто забывается. Судьба-судьба… Сталкивает то врагов, то родственников…. «Можешь себя поздравить, - думает Тирания, чувствуя по отношению к себе ехидцу, которая обычно используется в разговорах с Бубоником. – Ты любишь жену своего начальника. Один день? Всю жизнь». И узнав, что твое чувство полностью разделено, не стремиться к холодным ветрам ввысь. Наоборот, понять: горячие гвозди правды в полную силу закрепили тебя на земле. Бежать – поздно и некуда. А хочется ли? Снова – передачи. Псевдонаучное. Вернее, научпоп. О летучих рыбах. - Брось смотреть свою ерунду, - бурчит Бубоник, заваливаясь на диван. – Ты не отлипаешь от экрана, даже когда ведущая сказала, что у них не крылья! Видоизмененные плавники! Марлен приходит, когда телевизор еще не выключен. Тирания слишком быстро направляется к двери. Остается недосмотренным, потеснив в памяти крылатых рыб, боевик-мелодрама (самая страшная смесь жанров кино и телевидения). Заметь, о любви полицейской и преступницы. Вдвойне запретное… Когда они вдвоем пьют чай на кухне, Бубоник врывается из гостиной и злорадно спойлерит: - Там ту симпатичную наркоторговку, в сериале, ты той актрисой восхищалась… Короче, она не главная героиня. Исчезает. Все исчезнет, одновременно стареющее. А люди по-прежнему будут любить… подкалывать друг друга. - Завидует, - прерывает ее мысль Марлен. «Жалкий воображала», - думает она о племяннике своей любовницы. А когда Маледиктуса увезли в больницу, настало амбивалентное время. Потому что после визитов в палату мужа Марлен выходила на заснеженную улицу, сбрасывала маску «полузаботы-полупечали», к которой иногда добавляла нежно-ложную улыбочку надежды. Уже по-настоящему смеялась, дыша морозным воздухом. Спеша к Тирании. В день рецидива они были пьяны не только поразительным равнодушием, но и клубнично-имбирным элем. Затем случилось то, что случилось. По нарастающей. Закат, моргнув кроваво-алым, разделил жизнь на «до» и небольшое маловероятное «после» - банально, не находите? Марлен забыла, что у нее есть муж. Тирания чувствовала себя еще свободнее - хотя всегда была огненным ветром – словно отключив опции «зелье», «племянник» и «зеркало». Крики – словно шаманские. Мечты превращаются в реальность – словно кадры фильма становятся трехмерными. К чему бежать от очевидного, пытаться заглушить силу, что рано или поздно проявится, захватив твой разум? Уже не опасно чувствовать, что чьи-то руки ближе к тебе. Взлететь. На миг – к солнцу. Возвращаясь, отвернувшись от воспоминаний, в настоящее… Опасно закрывать дверь. И Тирания, чтобы говорить во весь голос, заводит беседу о летучих рыбах. - Они вправду летают? – интересуется Марлен. Надо же, на Земле есть не менее удивительные существа, чем на Марсе. Но в сфере своего бытия пойди сперва с людьми разберись… - Как всегда, преувеличивают. Не везде же обитают такие ведьмы, как мы. Души человеческие хотят чудес, - отзывается Вампадур, смотрит на Марлен, затем неохотно возвращается к зоологии. – Они взмывают вверх лишь в случае опасности. - Словно здешние верующие. Не понимают, что поздно молиться и плакать, когда сами наломали дров. Они любят землю. - И мы, - почти одновременно говорят обе. - Эти рыбы верят, Марлен, что у них крылья. На деле все объяснимо шуткой природы. Обычные плавники, коими наделены другие. - Рожденный плавать летать не должен? - Но хочет. Согласно догме (поповское слово), есть три вида заклинаний, которые для настоящих ведьм и колдунов немыслимы – умертвить-воскресить-влюбить. Но, допустим, вы хотя бы косвенно повторяли подобные концепции. Все это иногда и без магии работает. А Бубоник знал (точнее – догадывался). Иначе зачем Марлен заговорила о зависти? Заведен новый механизм решений. У нее ничего не бывает просто так. Секрет перестает быть секретом, когда о нем знают двое. А особенно – трое. Марлен может умереть – без всяких романных предварительных записок. Просто нет такого желания. И сама не понимает – сила это или слабость. Вселенские небеса захотят – и душа выберется рыбкой из тела.