"under the kitchen lights"

Принимая во внимание, где он находится, Джин слишком, и в то же время недостаточно пьян для происходящего. Голубое освещение, голубые стаканы, на столе голубого цвета этикетки бутылок и «Jello-shots». Пак решил, что они стоят этих усилий, даже для этой недо-игры, только для них. Игра, только для семи человек. Квартира принадлежит Чимину и Хосоку, а это значит, что там достаточно приличной выпивки, достаточно музыки и более, чем достаточно энергии для того, чтобы устроить вечеринку. Сокджин толком не помнит что это за игра, но это не важно, потому что у старшего совсем нет ощущения, будто ему нужно куда-нибудь ещё этой ночью. Время было где-то между часом и двух. Выпив достаточно «Jello-shots» и «Jungle Juice», Ким чувствовал себя неопределенно, стоя на кухне на небольшой дистанции от говорящих в гостевой комнате. Обычно Джину нравится присоединятся к другим, когда те танцуют (даже когда не может двигаться также, как это делают они), но и это ему нравится. Забавно наблюдать, как Тэхён танцует на диване с колой в руках, и как Юнги ворочается на своём месте от чего подушки в постоянном движении. Чонгук и Чимин пытаются превзойти друг друга в странном вариации танго, Хосок громко подпевает Дрейку, двигая бёдрами и размахивая руками. Ну и... — Эй, ты не мог бы передать мне ещё один стакан? Я уронил свой, — сказал Намджун, подходя на кухню, где Сокджин облокотился на стойку. Вот почему Сокджин недостаточно пьян. Здесь Намджун. Прошлой ночью старший плохо спал, но он знал, что Намджун будет здесь. Тут темно, но Джун сияет в полумраке голубых огней на стенах, улыбаясь, как какой-то бог из океана, в своей свободной рубашке цвета морской волны, которая так хорошо сидит на его плечах. Сокджин хватает стакан и наполняя его «jungle juice», возможно он наливает немного больше, чем изначально хотел. — Вот, — говорит он, передавая его. Игнорируя, то как их пальцы слегка соприкасаются. — Выпей. Намджун слегка морщится от количества жидкости в ёмкости. — Думаю, я не буду играть в какие-либо игры в ближайшее время, иначе попросту не смогу дойти до дома. — Тебе, вероятно, следует держаться подальше от «страх понга»*, даже если ты трезв. Ты когда-нибудь играл в эту игру не проигрывая? — для Кима немного смело говорить об этом, учитывая, что он видел, как Намджун играл в неё дважды (но в этих двух раундах ему потребовалось много времени, чтобы закинуть мяч в стакан, хоть это и было напросно. Всё безрезультатно, так, как у него нет достаточно зрительно-моторной координации, чтобы победить кого-либо). Намджун смеётся. — Да. Хотя я не думаю, что кто-то хочет поиграть в неё сейчас, — они оглядывают взглядом гостиную, где танцы стали немного более безумными благодаря песне Камиллы, из-за чего Тэхён начинает криками подпевать не попадая под ритм музыки. — Может Юнги перестанет вести себя, как дед, и скоро встанет потанцевать с ними — говорит Сокджин, улыбаясь этой мысли. — Если только он не экономит энергию на потом. Но наверное, это не так, потому что здесь он может выделывать свои возбужденные, но плохие танцы, без осуждения, — Джин задумывается и после пары секунд продолжает. — Окей, с некоторым осуждением. Но он любит нас, даже если не говорит этого вслух, так что всё в порядке. Мы смеёмся над ним только потому что любим. Бессвязно. Очень бессвязно. Сокджин не думал, что он настолько пьян. Может, это просто из-за... ну, да, наверное это всё же из-за Намджуна. Ким вскидывает бровь, слегка ухмыляясь. — Как дед? Я почти уверен, что Юнги спит больше, чем мой реальный дедушка. И, ты разве не старше его? — Ну знаешь, обычно он притворяется более сварливым, чем есть на самом деле. Он делает вид, что мы заставляем его делать что-то, но потом он сидит и улыбается минут пять, даже если говорит, что мы тратим его время на сон, — парень закатывает глаза, — А разница между нами всего три месяца. Мысленно, я более молод, дик и свободен, чем Юнги, — Джин не знал, что младший знает, сколько ему лет. Простая, но не очевидная для Джина мелочь, которую Намджун как-то помнит. — Молодой, дикий и свободный, — Намджун слишком много улыбается, а его глаза сверкают в мягком голубом свете. Даже когда Сокджин немного пьян и его чувства притуплены, он может чувствовать, как его сердце бьется немного быстрее. — Молодой, но не хочешь идти танцевать с дикарями? Сокджин смеётся, и это один из его смехов, который слишком громкий и слишком высокий. Он явно не в себе из-за Намджуна. — Обычно я бы так и сделал, но сейчас мне хорошо, — он поднимает свой стакан и делает ещё один глоток, прежде чем понимает, что это не очень хорошая идея. Слишком поздно. — Я немного... — Джин машет рукой, не зная, что сказать, — Я могу просто танцевать, — он покачивается из стороны в сторону, всё ещё опираясь на стойку, двигая плечами маленькими восьмерками. Этого недостаточно, чтобы у него закружилась голова, но он всё ещё улыбается, чувствуя будто плывёт. Намджун стоит прямо тут, рядом, кивает головой в такт басу, делает быстрые глотки из своего стакана и смотрит на старшего, а Джин делает вид, что не видит этого, потому что не знает, что происходит. Хочет ещё поговорить с Намджуном, но не может. Не потому, что он пьян и не потому, что не знает, что сказать, наоборот, у него слишком много идей и он не знает, какую из них выбрать. Какое-то время они были в периметре друг друга, имея кучу общих друзей, но они не слишком много говорили индивидуально. Сокджин слишком много знает о том, с кем у него не было настоящего разговора. Это не его вина, что инстаграм Намджуна, переполнен этими несправедливо великолепными OOTD*, фотографиями пейзажей и несправедливо милыми подписями о лягушках в лесу (не его вина, что он прокрутил весь профиль Намджуна несколько раз, несмотря на то, что не был подписан на младшего). Серьёзно, это вина Намджуна, что друзья друзей тоже видят бóльшую часть его профиля в facebook, поэтому Сокджин знает, как часто Намджун делится статьями о политике, и как страстно он пишет свои собственные мысли тоже. Есть так много вещей, о которых Сокджин хотел бы поговорить, но он не уверен, что сможет сделать это сейчас, не раскрывая того, что сталкерил инстаграм Намджуна. Всё круто. Намджун высокий, красивый, заботливый и умный, и сейчас он стоит перед Джином, и Джин должен выяснить, как снова научиться говорить. Он не может не таращиться, когда глаза парня напротив так сверкают. Песня меняется, старший слышит голоса Хосока и Чимина, смешивающиеся вместе в возбужденном крике. Это более "грязный" бит, бас тяжелее, чем у песен, которые уже играли ранее, немного меньше интро и немного больше afterparty. Песня больше подходит для красного света, а не для сияюще голубого, но они всё ещё здесь, на кухне. — Окей, я чувствую, что ты должен станцевать под эту песню. Все должны танцевать под неё, — говорит Джин, его слова вылетают прежде, чем он может подумать об этом. — Хочешь потанцевать? — Ам, — неуверенно говорит Намджун. — Я не достаточно хорош в танцах, на самом деле ужасно плох. — Это глупо, — громко говорит Сокджин, пытаясь перекричать бит, и внутренне морщась. — Я имею в виду... ты можешь... ты просто должен немного двигать бедрами и плечами, так, как ты чувствуешь ритм, — старший пытается продемонстрировать, думая, что выглядит достаточно гибким, даже если он не Хосок.— Это не выдумка. Всё, что захочешь, понимаешь? Это - приятно, — говорит парень слегка покачиваясь. — Мне всегда лучше, когда я танцую, чувствую, как пульсирует моё тело, даже если я просто стою, спокойно двигаясь. — В этом есть смысл, — говорит Намджун, энергичнее кивая головой в такт музыке. Он всё ещё смотрит на Джина так, словно в его глазах есть что-то большее, чем в этой тёмной комнате. — Просто... мне всё ещё неловко? Сокджин может смутно разглядеть на периферии, что некоторые из их друзей трутся друг об друга. Может быть, Юнги, наконец-то встал с дивана, думая, что он как резервная копия Хосока. Бас пульсирует в груди Джина, отдаваясь эхом в его теле. Он недостаточно пьян, чтобы заглушить свои мысли. Сокджин решает притвориться, побыв немного эгоистом. Даже если Намджун смотрит на него вот так, возможно, если он притворится более пьяным, чем он есть, младший будет более снисходительным к нему после. — Я тоже был таким. Вроде как до сих пор. Но тебе нужно попрактиковаться, чтобы почувствовать себя лучше, — Сокджин ставит свой стакан и опьяненный ритмом, кладёт обе руки на плечи Намджуна с чуть большим давлением, чем нужно. — Расслабься. Горячая музыка. Ты можешь почувствовать это Мистер «Музыкальный Парень». — Хорошо, — говорит Джун смеясь, но всё ещё выглядя встревоженным. Он начинает двигать плечами маленькими кругами, и Сокджин надеется, что он концентрируется достаточно сильно, чтобы не замечать, как сильно Джин пялиться на него. Он такой, такой милый. И красивый. — Ты должен двигать и бёдрами тоже, — говорит он, удивлённый тем, что его запястья до сих пор остались на плечах Намджуна. — Прошу, это пустая трата твоих ног, если ты не танцуешь с ними, — «эгоистично» думает он про себя, опуская руки, чтобы просунуть пальцы в петли для ремня Намджуна и сделать шаг вперед. Он слегка покачивается, и это, вероятно, не алкоголь. — Что? Мои ноги? — спрашивает Намджун, и голос его звучит ещё выше, чем прежде. — О, да, — говорит Сокджин, сосредотачиваясь на петлях для ремня Намджуна и дёргая их поочередно по бокам. — Ты высокий и у тебя красивые ноги. Ты должен, — он останавливается, прежде чем сказать что-то слишком глупое. Сокджин не думает, что он сделал чересчур много, но бёдра Кима двигаются больше из стороны в сторону, и старший просто хочет положить на них руки. Хочет узнать, ощущения от талии Намджуна, хочет танцевать на Намджуне, а не только перед ним. — Думаю, уже выходит лучше, — Сокджину удаётся, и он слышит, как песня стихает. — Вау, я должно быть очень хороший учитель. — Тогда мне повезло, — Джин позволяет себе взглянуть на лицо Намджуна. В какой-то момент они подходят ближе друг к другу, Сокджин чувствует запах алкоголя в дыхании Намджуна, хочется... Но это глупо, потому что если бы Ким видел, как это происходит с двумя его друзьями, он бы знал, что происходит, но он действительно не может сказать, хочет ли Намджун. Они не так хорошо знают друг друга, но, быть может, парень тоже этого хочет. Звучит другая песня. У неё все еще хороший ритм, но она намного мягче, и в ней есть что-то грустное. Джин не может вспомнить слова, но это больше похоже на песню о любви. — Это не... не сексуальная песня. Я чувствую, что ты можешь танцевать под неё таким же способом, но с меньшей энергией. Чувство будто всё замедляется,— объясняет парень. Намджун всё ещё слушает слова, исходящие из его губ, и так или иначе, он не отступил. — Ты всё ещё хочешь... потанцевать? — Конечно. Да. Я... мы можем танцевать под неё. Намджун так близко, Джин и не думал, что сегодня голубой цвет станет чувством чего-то нового. Голубой цвет — мягкий и тусклый, сбивающий с толку, но спокойный, напоминающий биение сердца и потерянное дыхание, что-то горячее и близкое. Его легкие были тяжелыми, в то время, как его сердце будто парило. Они так близко. Переминаются с ноги на ногу. Нервное движение. Губы Намджуна приоткрыты, а Сокжин эгоистичен и нетерпелив. Он наклоняется чуть ближе, и Джун не отстраняется. Похоже, Джин должен делать всю чёртову работу в одиночку. — Могу я? Намджун кивает после паузы, и Ким чувствует теплоту его дыхания. Он обнимает Намджуна за шею и слегка охает, когда руки Намджуна обнимают его за талию и притягивают друг к другу, чтобы соединить их тела. Забавно, как Сокджин устроил почти всё это. Но он всё ещё удивлён, что да черт возьми, он целует Намджуна, и Намджун целует его в ответ. Да, его язык находится за зубами Намджуна, и слава богу, ему не приходится помогать Намджуну в этом деле. Нисколько. Медленнее и слаще, чем должно быть для двух парней на вечеринке, даже если ни один из них не истощён. Джин целует Намджуна сильнее, посасывая его нижнюю губу, достаточно для того, чтобы Намджун задохнулся в нём. Он пытается запомнить всё это, так как это может больше не повториться. По крайней мере есть ещё одна или две песни, прежде чем они вообще разойдутся. Даже несмотря на то, что Ким уткнулся носом в щёку Намджуна, он всё ещё видит что-то во взгляде Намджуна. Так что он говорит то, что думает, даже если это то, что ему может понадобиться через минуту. — Намджун,— и это уже ошибка. Произнося его имя вслух каким-то образом заставило сердце парня забиться быстрее. — Ам, я знаю, мы ещё не очень хорошо знаем друг друга, но... Я просто хочу сказать. Я сейчас не пьян. Может быть, немного навеселе, но не так сильно. Я... я хотел э-это сделать, — и пауза. Глаза (пьяного-но-не-такого-пьяного-как тот) второго Кима округлились, и Джин хотел бы, чтобы они всё ещё целовались, или танцевали, или ещё что-нибудь. — Это прозвучит странно, но я видел твой инстаграм раньше. И мне нравилось читать твои посты, раньше мы были знакомы друг с другом, но не настолько хорошо, я не знал, будет ли тебе комфортно, если я подпишусь на тебя, так что не стал, — глубокий вдох, Джин, глубокий вдох, закончить, — Но всё же, я был заинтересован в тебе некоторое время. Больше, чем просто секс. Извини, если это странно. Брови Джуна такие красивые, не говоря уже о том, что они так близко к глазам Джуна, а это значит, что если Сокджин посмотрит на них сейчас, ему придётся посмотреть на чувства Намджуна. Это... может быть опасно. Намджун слишком хорош для Джина, слишком заботливый и понимающий. — Оу. Хорошо, потому что на самом деле это не так странно, или, может быть, это немного странно. Но тогда я тоже немного странный, — Намджун выдыхает. Что. — Юнги и Хосок всё время говорят о тебе, а потом ты появляешься на фотографиях Хосока, и у тебя около 5000 подписчиков, потому что ты горяч, делая смехотворно хорошие фотографии, и, может быть, я тоже всё время смотрю твой профиль, но не подписан на тебя, потому что, вдруг ты что-то понял, эм, и я не знаю. А ещё ты готовишь еду для людей и шутишь, что люди должны смеяться над твоими шутками, потому что они такие плохие. И да, мы на самом деле не говорили много друг с другом, но я не думаю, что это имеет значение для меня. Я, мм, — теперь очередь Намджуна смотреть на кафель. Джин чувствует, будто он обрабатывает всё это через другой мозг, немного отстранённый от всего, даже когда он внимательно слушает, — Да. Я хочу потанцевать с тобой снова. Но и не как обычный секс, а потому, что ты мне нравишься, — Джун нервно поднимает глаза, когда Джин не может перестать улыбаться. — О. Тогда отлично, — Сокджин просто смотрит на Намджуна несколько секунд, нужно взять себя в руки. Повезло, что они оба оказались на этой кухне и почему-то чувствуют одно и то же. Теперь всё так просто, что это немного пугает Кима. Он заставляет себя сделать шаг навстречу к Намджуну, прежде чем струсить. — Так, что я думаю... мы можем... снова? Громкость музыки стихает. — Эй, — окликает всех Чимин, — Мы скоро уезжаем. Вы же все едете, верно? — Let's get it, let's get it, — кричит Чонгук. — Я в порядке, — кричит в ответ Ким который Сокджин, — Я останусь здесь ещё ненадолго? — Я тоже, — добавляет Намджун. — Я был на многих вечеринках. Думаю, на сегодня с меня хватит. Музыка всё ещё достаточно громкая, поэтому большинство из них не обращают внимания — Чонгук, например, вообще занят слиянием с мощным синтезаторным рифом. Чимин, будучи Чимином, замечает всё через несколько секунд даже за полкомнаты и преувеличенно подмигивает Сокджину и Намджуну, — О, ладно. Думаю, вы уже хорошо провели здесь время. — Я думал, что ты уезжаешь? — отвечает ему Джин. — Да, да, — Чимин закатывает глаза, — Думаю, мы можем оставить музыку включённой. Не кради моё бухло, хотя... — Не беспокойся, — говорит Намджун. Чимин отдаёт ему честь и возвращается к остальным. Конечно, это очевидно, раз они все уходят. Джин и Намджун, всё ещё на кухне, но это не большие перемены. Просто пульсирующая музыка и Сокджин, прислонившийся к Джуну у стойки, более теплый, чем что-либо. Иногда песни медленные — возможно, это новый плейлист — может быть, это и к лучшему. Даже если это только начало, им больше ничего не нужно.

~~~

— Гадость, — бормочет Юнги, когда видит их на кухне (теперь очередь Джина), — Знаешь, я чувствую, что кто-то может просто переключить музыку на действительно дерьмовый дабстеп, и вы, ребята, продолжите медленный танец. — Хорошо, — говорит Сокджин. Он не хочет много говорить, когда ло́у-фай звучит так мило, а плечо Намджуна так удобно прижимается к его щеке, — И в чём же твоя проблема? — Другие люди могут увидеть вас, — говорит Юнги, как будто это проблема, — Это вообще танцы? Вы, ребята, просто наклоняетесь друг к другу и покачиваетесь немного, как механические метрономы, за исключением того, что ритм для вас необязателен. Это немного предпочтительнее, чем возможность увидеть вас двоих. — Я сделал достаточно этого в клубах, — говорит Джин в то время, как Намджун отвечает, — Никто не просит тебя смотреть. — Ох, — бормочет Намджун, забыв на мгновение раскачиваться взад-вперед. Сокджин закатывает глаза и целует Намджуна в кончик носа, — Очевидно, уже нет. — Всё, ладно, это и моя квартира тоже, — ворчит Юнги, — Не могли бы вы, ребята, "танцевать" под ваши ремиксы аниме ло́у-фай и мэшапы баллад 80-х годов в комнате, в которой я не нахожусь, предпочтительно с закрытой дверью? Спасибо. — Акустика здесь лучше, — говорит Джин.— Уходи или страдай. — Мои страдания никогда не закончатся, — вздыхает Юнги. (на самом деле, они все просто завидуют, что Джин и Намджун могут танцевать под что угодно, даже когда они вместе)