you can't get what you want but you can get me

Честных глаз и протянутой руки оказалось достаточно, чтобы заставить Шона сомневаться. Конечно, предложение Финна было заманчивым, и он был абсолютно уверен в том, что денег из сейфа Меррилла хватит с лихвой на их с Даниэлем поездку в Пуэрто-Лобос. Но Даниэль… Как бы сильно они ни нуждались в деньгах, стоило ли это безопасности брата? Кэссиди была права: Меррилл и его люди вооружены и очень опасны. Он ничего не мог возразить Большому Джо, когда тот собирался навредить Даниэлю — а вдруг этот амбал сделал бы что похуже? Обрывки мыслей начали складываться воедино, как только Шон встретился взглядом с Финном. Большой, распухший кровоподтёк вдоль переносицы напоминал о том, чем парень готов был рискнуть, чтобы защитить Даниэля. Шон принял бы удар на себя, если бы Финн не вмешался. Шон должен был принять удар. Впрочем, разукрашенное лицо Финна свидетельствовало об искренней заботе и благих намерениях. Может, он не обрадуется ответу Шона, но точно его поймёт. — Я не могу, Финн. Нельзя… Это слишком опасно для Даниэля, — он стряхнул с плеча чужую руку, твёрдо решив не поддаваться ни на какие уговоры. За всё время, проведённое в компании ребят, Финн был единственным, с кем Шон по-настоящему сблизился. Это относилось и к Даниэлю. Как бы он ни ревновал, его младший брат восхищался Финном. Он мог лишь надеяться, что не ошибся, решив, что зеленоглазый испытывает к ним те же чувства. — Не-е. Пойми, Даниэль гораздо опаснее! Никто его и пальцем не тронет, — Финн сложил руки на коленях и уставился в землю. Разговор явно шёл не так, как он рассчитывал. — Ты это знаешь… — Я сказал — нет, — рявкнул Шон, пытаясь сохранять спокойствие, чувствуя, как внутри него клокочет ярость. Он действительно не хотел ссориться с Финном по этому поводу, но глупо было надеяться, что тот легко сдастся. — Ты, наверное, сердишься на нас за то, что вам не заплатили. Я бы тоже злился, мне очень жаль, но…  — Ладно, ладно, чувак, забей. — Шон ещё раз посмотрел ему в глаза, прежде чем отвести взгляд, и принялся сдирать корочки с заживающих ран от ножниц. — Я уважаю твоё решение, просто хотел помочь вам с Даниэлем, — Финн нерешительно положил руку на его плечо. Странно было видеть этого парня нервничающим, ведь обычно он ничего не стеснялся, полностью уверенный в себе. — Я ещё подумал, было бы круто, если бы ты… и Даниэль… остались с нами. Диас почувствовал, как всё напряжение спадает с его плеч от прикосновения; чужой голос звенел искренностью. Он понял. Слава Богу. Шон даже не дёрнулся, когда Финн придвинулся к нему поближе на старом, потрескавшемся бревне. Он до сих пор выглядел непривычно нерешительным. Будто хотел сказать что-то ещё, но не знал как. У Шона, вероятно, было такое же выражение лица, когда он пытался вежливо отклонить идею Финна насчёт ограбления. — Я очень рад, что мы встретились, Шон… — он наклонился ближе, опустив голову, из-за чего дреды упали на лицо. — Я чувствую между нами… сильную связь, — слова звучали натянуто, как будто он всё ещё их обдумывал, когда фраза слетела с губ. — Вечно я… — рука, обнимавшая Шона за плечи, стала твёрже, увереннее, и Финн постучал указательным пальцем по его груди, — теряю голову, когда знакомлюсь с новыми людьми. — Теперь он был близко. Ближе, чем Шон счёл бы уместным, но почему-то это казалось правильным. Финн умел заставить всё казаться правильным. Ему вспомнилась та ночь, когда они вместе смотрели на закат, закидывались пивом и говорили о жизни. Этот момент врезался в память надолго и был увековечен в его скетчбуке; похоже, скоро там появится ещё один рисунок. — Ты уж прости, — Финн снова опустил глаза. Как долго Шон просто пялился на него, ничего не говоря? Он очнулся как раз вовремя, чтобы встретиться с чужим взглядом, напряжённым и полным надежды. Время тянулось медленно, словно кто-то переключил скорость, пока Шон собирался с мыслями. В действительности же прошёл только миг. Одного мига хватило, чтобы Шон убедился, что это не просто казалось правильным, это было правильно. — Думаю, я чувствую… — он улыбнулся и осознал, что не помнит, когда в последний раз улыбался так искренне, — то же самое. Финн улыбнулся в ответ, просто и мило; его зелёные глаза были полуприкрыты. Он медленно и уверенно провёл рукой по бедру Шона, излучая эмоцию, которую тот не мог определить, но она была опьяняющей. — Тогда чего ты боишься? Шон хотел впитать его в себя, утонуть в этой уверенности, в этой самонадеянности, в этом чистом, невежественном блаженстве вечеринки у костра. — Ничего. Трудно сказать, кто наклонился первым. Может, они сделали это одновременно. Шону приятно было сознавать, что Финн хотел этого не меньше, чем он, когда их губы соприкоснулись, помедлив лишь секунду. Оторвавшись друг от друга, оба поняли, что этого недостаточно. Шон потянулся за добавкой, дерзко хватая Финна за бедро, и весь мир будто растаял. Были только они вдвоём в лесу, и всё было хорошо, правильно и идеально. Шона пьянило то, как губы Финна касались его собственных. Он ловил кайф от поглаживаний, что дарили чужие мозолистые руки. Неужели он мог от этого отказаться? Когда они отстранились, даже горечь расставания была не в силах стереть с его лица улыбку. — Я буду скучать по этому месту. — Базара ноль, — голос Финна стал игривым, у него всё ещё кружилась голова после их поцелуя и этого сладкого чувства взаимности. — Тут правда круто. — Я безумно рад, что мы вас повстречали, — сердце Шона болезненно сжималось в груди, когда он думал обо всём, что придётся оставить позади. — Это был… самый лучший опыт в моей жизни, — он едва не расплавился, когда Финн снова его обнял, притягивая к себе. Как же хотелось к этому привыкнуть. — Твой последний вечер должен быть незабываемым, — Финн встал с бревна, потягиваясь, и свет фонарика упал на его фигуру по-особенному соблазнительно и привлекательно. Шон не смог бы ему отказать, даже если б захотел. — Пошли прогуляемся.