***
Прошло еще две недели. Не Хуайсан все так же избегал Цзян Чена, отсиживаясь на лестнице или, когда она была занята, в любом другом укромном месте, а Цзян Чен все так же пытался поговорить с постоянно ускользающим от него Не, при этом постоянно отвлекаясь, ища слежку. За эти дни Ваньинь стал особенно нервным и раздражительным, он срывался на всех подряд, был вечно напряжен, стал еще меньше спать и не мог ни на чем нормально сосредоточиться, у него постоянно болела голова и все казалось ужасно надоедливым и раздражающим. Хуайсан же все глубже тонул в отчаянии и страхе. Он скучал по тем временам, когда брат мог его разве что побить в качестве наказания. У Не Минцзюе тоже был свой букет проблем. Все навалилось разом, в один миг, заставляя разрываться. Работы в студсовете было слишком много, приходилось засиживаться до позднего вечера. Вдобавок, началась аттестационная неделя, все свободное время уходило на подготовку к зачетам и контрольным. А еще был Хуайсан. Минцзюе прекрасно знал, что мальчишка не посмеет никому ничего рассказать, а если и посмеет, то его словам никто не поверит. Главной причиной для беспокойства была все же ревность, прожигающая его изнутри. Он узнавал, что его брат не подходит к Цзян Чену, а Цзян Чен не общается с Хуайсаном, но спокойствия по этому поводу все равно не было. Он боялся, что стоит только ему отвернуться, как его Хуайсан снова побежит к этому паршивцу из семьи Цзян. А еще его ужасно раздражал тот факт, что брат испытывал к нему смесь страха и отвращения. Хуайсан старался избегать его, никогда не разговаривал с ним, отвечал односложно, не позволял прикасаться к себе. Он шарахался от него, смотрел на него полными ужаса и мольбы глазами, зажмуривался. Не Минцзюе мог бы уже раз сто снова взять мальчишку силой, мог бы заставить терпеть все, что угодно, но подобное бы лишь все усугубило, ненависть и страх со стороны желанного человека лишь доставляют боль. Вот только он совершенно не знал, что ему делать дальше. Брат боялся его, ненавидел, этого уже не исправить. Вообще в душе Минцзюе боролось два начала: непреодолимое желание, страсть, жажда обладать и братские чувства, желание заботиться, оберегать, быть нежным… В ту роковую ночь победило первое, и старший Не чувствовал себя виноватым. Он места себе не находил от стыда, раскаяния и беспокойства. Он должен был подавить в себе недостойные чувства и желания, он обязан был сделать это, но не смог. Но даже теперь он упрямо не хотел сворачивать с перепутья, не в силах сделать выбор между долгом старшего брата и собственными греховными чувствами. Неловко, как он умел, он пытался заботиться о Хуайсане, стремясь хоть как-то загладить вину перед ним, но он и сам понимал, что даже если продолжит двигаться в этом направлении, едва ли скоро получит прощение, если получит его вообще...***
Цзин Гуанъяо не мог не заметить необычайной нервозности и раздражительности своего объекта обожания. Не мог он и не обратить внимание на чересчур странное отношение старшего Не к частной жизни его брата. Пронаблюдав за всеми действиями дагэ, Яо пришел к выводу, что это самая обыкновенная ревность. Стоп! Ревность?! Парень не собирался никому отдавать своего Минцзюе, устраняя конкурентов. Но что же делать, если возлюбленный засмотрелся на собственного брата? Хотя, быть может, это всего лишь ошибка, неверная интерпретация происходящего.... Рубить с плеча тут было нельзя. Надо все как следует изучить со всех сторон. Благо возможность вскоре представилась. Произошло это во время очередного разговора "трудоголиков", оставшихся в кабинете студсовета поздно вечером. Были он, Минцзюе и еще пара человек. От работы они отвлеклись на разговор, плавно перетекший в жалобы на жизнь. Как выяснилось, одним из поводов для волнения заместителя председателя была успеваемость его брата и его оценки на предстоящей экзаменационной неделе. Решив воспользоваться этим, Яо предложил свою помощь. План сработал и под предлогом репетиторства он получил возможность допросить Хуайсана. Вывести этого забитого и эмоционально нестабильного мальчика на разговор оказалось до ужаса легкой задачей. Вот только знания, полученные в ходе всего разговора его совсем не обрадовали. Вот значит как..... Вроде Хуайсан и преграда, но явно невольная и сильно страдающая от этого. Что-то сродни жалости проснулось в душе Цзин Гуанъяо. Он решил помочь младшему Не выпутаться из всего этого. Впрочем, и расчет в этом тоже был. Едва ли покалечить или навредить как-то еще в данном случае лучшая стратегия. Яо прекрасно понимал, что он должен сделать две вещи: не допустить взаимности со стороны Хуайсана и переключить заинтересованность дагэ с его младшего брата на него. С первым пока все было просто. Единственное, что грозит этому пункту плана-возможность Стокгольмского синдрома или иного психического отклонения у младшего Не. Чтобы этого избежать, надо поддерживать его отношения и интерес к Цзян Чену. Второй пункт доставлял много проблем. Яо не очень представлял, как добиться большего, чем приятельского внимания со стороны Минцзюе. Сколько лет он уже пытается этого достичь!***
Через пару дней Яо отвел Цзян Чена в сторонку на пару слов. Поначалу, юный Цзян не понимал, что этому человеку от него надо. Но, услышав заветное имя любимого человека, юноша перестал сопротивляться. От Цзин Гуанъяо он узнал, что игнорирует его Хуайсан вовсе не потому, что ненавидит или он ему наскучил, а из-за запрета Минцзюе. -Так и знал, что этот сукин сын его запугал! Точно набью ему морду! Горячая кровь так и бурлила в Ваньине, подначивая его на драку со старшим Не. Он видел себя настоящим рыцарем, благородным мужем, расправляющимся с негодяем... Яо же видел в нем глупого импульсивного мальчишку. Парень покачал головой, смотря на этого идиота, задаваясь вопросом, как он до сих пор вообще жив. -Цзян Чен, вам следует поумерить свой пыл. Так вы Хуайсану не поможете, даже наоборот. Ну, представим, что вы устройте драку с Не Минцзюе. Он, скорее всего, вас побьет. А потом достанется именно вашему обожаемому а-Сану. Неужели вы этого совсем не понимайте? Спросил Яо абсолютно спокойным голосом с привычной мягкой улыбкой. Он разговаривал с младшекурсником, словно с маленьким ребенком, не желающим снимать грязные сапоги после прогулки. -и что же мне тогда делать? Я не могу это так оставить! -тут нужно действовать осторожно. Пока вам не удасться ни поговорить со старшим Не, ни открыто быть вместе с младшим. Вам придется общаться с Хуайсаном тайно, через меня, если вы, конечно, хотите этого. Быть может, для вас это окажется чем-то слишком сложным и вы предпочтете найти себе новый объект обожания, перед которым не стоит столько препятствий? Цзин Гуанъяо знал, на что давить. Цзян Чену нужно бросить вызов. Даже если он и был на грани того, чтобы забыть младшего Не, теперь он не сможет сделать этого уже из принципа, чтобы кому-то что-то доказать. Но Яо ошибался. Затравка не была так необходима. Цзян Чен очень любил Хуайсана и не сдался бы в любом случае. -но не будем же мы вечно так! Может мне все-таки поговорить с Минцзюе по-мужски? -ни в коем случае! Пока заместитель президента Ланя даже не воспримет вас всерьез даже для драки, не говоря уже о любых переговорах. Вам придется проявить себя и отличиться, чтобы вы удостоились его признания... Цзян Чен фыркнул, скрещивая руки на груди -много чести! Я не обязан ему что-то доказывать! Скоро мне будет восемнадцать, да и Хуайсану тоже. Я заберу его и мы сбежим вместе! Не важно, что будет дальше, мы все преодолеем и.... Яо перебил его легким смешком. Боже, как же этот мальчишка глуп и наивен! -мы живем не в кино, юный господин Цзян. Ну окажетесь вы на улице без средств к существованию в чужом городе, без образования и никому не нужные. Будете скитаться по улицам и на коленях просить милостыню, а потом умрете в одну ненастную зимнюю ночь от голода и болезней. Зато почти в один день! Как красиво и романтично! Юноша не смог сдержаться и расхохотался. -нет, ну вы правда совершенно не думайте головой. Столь глупый импульсивный ход испортит жизни вам обоим. Мы живем не в сказке. Долго и счастливо после побега не будет. Лучше подумайте хорошенько над другим выходом -может ты что-то посоветуешь, раз такой умный?! -что вы, что вы.... вы мне льстите... на фоне вас любой кажется мудрецом.... Яо усмехнулся, вновь дружелюбно улыбаясь, раздражая Цзян Чена, уже сжимающего кулаки до побеления костяшек. -боюсь, что это не моя проблема. Почему я должен еще и думать за вас. Я уже рискую, будучи посредником, причем, заметьте, бесплатно....