***
Следы шин впечатывались в асфальтовое покрытие гоночного трека, когда красный мустанг завершал очередной круг дрифта. Шум и пыль витали в воздухе, поднимаясь столбом до самых зрительских трибун. Конец разминочного тура высветился на табло в тот самый момент, когда Сычен привёл Куна и Хендери на поле. — Очень впечатляюще, — Хендери сощурился, разгоняя пыль рукой перед лицом. — Это ты ещё Яняна не видел. Кстати, вот и наш маленький шанхайский бес. Он немного похож на овечку. Хендери проследил взглядом за направляющей рукой Сычена и увидел выходящего из машины парня — на вид совсем маленького и хрупкого. Но по мере приближения гонщик становился всё выше, а скорость его движений на своих двух конечностях удивляла. — Снова без шлема гоняешь? А где инструктор? — Да брось, пап. — Пап? — в один голос изумились Кун и Хендери, глядя на двух гонщиков. — Ему нравится называть меня папой в знак уважения, потому что я для него как отец с момента приезда из Германии. Немного странно, но я привык. Янян, познакомься. Это Кун — мой старый друг. Считай, что он как я, но только небесный отец. Кун пожал протянутую в кожаной перчатке ладонь, удивлённо кивая. — Ты моя мама? — на полном серьёзе поинтересовался у нового знакомого Янян, слишком буквально воспринимая слова Сычена. — Что? Сычен закатил глаза, не выдерживая дурные приколы своего подопечного, пока Кун шокировано ловил челюсть на полу. — Эй, авиатор, закрой рот, а то мой дрон залетит. Нет, Янян, Кун пока ещё не мама, но если ты будешь хорошо себя вести, то всё возможно. А это Хендери и он хочет посмотреть, как ты управляешься с машиной на треке и готов неплохо проспонсировать зрелище. А ещё у него есть пара чудных собачек, надеюсь, вы подружитесь. — Собачки? Я обожаю их, они такие милые! Янян радостно потряс руку Хендери в рукопожатии, предварительно сняв перчатку, и Куньхан почувствовал шершавость чужой ладони — очевидно, гонщик не всё время крутит руль без кожаной защиты. Сычен довольно подмигнул Куну, наблюдая за младшими. Кажется, контакт налажен. — А теперь продемонстрируй нашим гостям всё, что умеешь. Только не забудь про шлем. — Но пап! — Янян возмутился, сердито поджав губы. — Ты ещё здесь? Янян фыркнул, направляясь в сторону трека и, подойдя к машине, обернулся, чтобы помахать рукой. Вооружившись шлемом и другими средствами для безопасности, юный гонщик завёл мотор, сразу же выруливая на полную ось. Дрифт был одним из любимых типов гонки Яняна — его рекорды в Дюссельдорфе никто не мог побить. Пыль снова взлетела из-под шин, а рёв сотен лошадиных сил нещадно оглушал свистом на резких поворотах. — Сколько ему? — Кун потирал запястье пальцами, как будто при рукопожатии Янян его вывернул. — Восемнадцать осенью было. Маленький желторотый бес. Это он ещё прилично повёл себя с вами — обычно Янян не контролирует скорость речевого потока, за что нажил себе врагов среди других гонщиков. — Совсем юный, — заметил Хендери, задумчиво наблюдая за рассекающим круги мустангом. — Ну, ты тоже не древний, как Кун. У молодости все права и она же рушит жизни. Иногда мне кажется, что по венам Яняна течёт бензин — настолько он взрывной и безумный. Сычен любовался умениями своего подопечного, будучи абсолютно уверенным в том, что Хендери согласится поставить неплохую сумму на успех немецкого гонщика. Кун что-то ворчал ему на ухо, обещая расправиться при «личной встрече». Хендери же не мог думать ни о чём — так его увлёк азарт видеть ярость скорости и понимать, что это всё подвластно одному лишь человеку. Техника всегда будет побеждена. — Когда будет финал и какой коэффициент ставок? Мне нравится этот гонщик, я хочу сделать выбор. Глаза Куна радостно загорелись, а Сычен ухмыльнулся — маленький бес заинтересовал юного наследника и теперь будет крепко держать на короткой цепи, как одного из псов Хендери. — Помни о том, что ты ставишь, прежде всего, на машину. Этот мустанг много треков покорил и за него всегда будет борьба на слуху. Ты получишь в пять раз больше инвестированной суммы. Хендери задумался, внимая словам Сычена, и решил, что это будет самое выгодное вложение во всей истории ставок на гонках. — А сколько получит пилот машины? — Нисколько. Гонщикам не нужны деньги — им нужен всплеск адреналина, послушное управление и кубок в коллекцию для полки над кроватью. Часть призового фонда, полагающаяся гоночной команде, уходит на техническое обслуживание команды. Проще говоря, в мои бесценные руки. Сычен вновь подмигнул Куну, двусмысленно намекая, но Хендери уже не смотрел на них — он почувствовал несправедливость, ведь получалось так, что Янян не получит ни копейки за свой риск участия в гонке. Это было удручающим фактом, ставившим под угрозу дальнейшее развитие событий. — Вам не кажется, что это немного грабёж? — Каждый гонщик сам выбирает свой гоночный трек. Это путь свободы. Хендери участливо кивнул, наблюдая за тем, как Янян завершил последний круг дрифта и вылез из машины, попутно стягивая шлем и взмахивая кудрявыми волосами. Он выглядел совсем ребёнком, но блеск в глазах был совершенно не озорным. Сычен смотрел на Яняна действительно по-отцовски, взлохматив и без того непослушные волосы. Кун похлопал мальчика по плечу и пробормотал о хорошем старании. Подойдя к Хендери, Янян вновь протянул ему руку — ещё слегка влажную и горячую после перчатки — и крепко пожал. — Угостишь меня колой? В этой куртке совершенно нет карманов для мелочи, а я просто адски хочу пить. Янян широко улыбался и Хендери понял, что бессовестно попал под влияние чар беса.***
В баре гоночного клуба было так же шумно, как и на самих гоночных треках из-за мониторов с трансляциями всех сезонов «Формулы». Янян опустошал уже третью банку вишнёвой колы, пока Хендери рассматривал вблизи его истекающее потом от жары лицо и удивлялся, как можно оставаться красивым даже в таких безумных условиях. — Ты во мне дыру протрёшь, — Янян поставил банку на стол, облизывая губы, и в упор глядя на нового знакомого. — А? Хендери отвлёкся, невольно переводя взгляд на чужие губы, и рефлекторно провёл языком по своим, почувствовав сухость во рту от жажды. — И давно ты гонками увлекаешься? Нравится Шумахер? — Нет… А кто это? Янян присвистнул, открывая четвёртую банку, и надул губы, становясь похожим на забавную утку. — Как тебя занесло-то сюда с нулевыми познаниями матчасти? — Слушай, я мало знаю о машинах и ещё меньше — о профессиональных соревнованиях, предпочитая гонять на скейте по своему особняку, пока выгуливаю собак. Но времена и увлечения меняются, сегодня мне захотелось открыть для себя другую сторону мира. Это нормально — интересоваться всем, чем угодно, пока ты молод. Тебе ли не знать. Хендери почувствовал себя немного раскованнее, осознав, что они с Яняном практически ровесники, а ему всегда хотелось иметь друга того же возраста. Даже если придётся получить его за деньги. — Нет, мне — не знать. За восемнадцать лет жизни я ни разу не изменил своему увлечению и никогда не интересовался другими вещами, так что ты не прав. Я думал, что ты не такой, как они. Янян заметно поник, крутя по столу жестяную банку, пока его руку не перехватил Хендери, изменив траекторию движения. — Как они — это кто? — Взрослые. Они всегда говорят разные вещи. Сегодня одно, завтра — другое. Только вот отец не такой. Он всегда стабилен в своих словах и действиях. — Не могу ничего сказать о Сычене — мы только вчера познакомились. Но он понравился моим псам, а это удаётся только избранным. Плохой человек не может быть принят собаками. Они всегда чувствуют, какая натура у человека перед ними. Хендери заметил, как Янян оживился от упоминания о псах, буквально сам превратившись в заинтересованного щенка. — Собачки! Расскажи мне побольше о них. В детстве я жил в гараже, который охраняли собаки, поэтому мы подружились. «В гараже…» — Я могу тебе даже показать их, если хочешь. — Отлично! Поедем к тебе? — Да, но если ты поведёшь. У меня есть только лицензия на управление скейтом. — Без проблем, заодно оценишь мустанг в движении, а не с трибун. Кстати, хочешь допить колу? Тут немного осталось. Ты так жадно смотрел на неё — явно же хочешь. Янян улыбнулся, подмигивая, и передал банку Хендери, даже не догадываясь о том, что чужой жадный взгляд предназначался его сладким от вишни губам.***
За рулём мустанга Янян чувствовал себя, как русалка в воде — так же легко и плавно управляя машиной. Хендери наблюдал за его действиями, но младший старался не выжимать всю скорость на обычных дорогах. Янян знал улицы Гонконга, как свои пять пальцев, и был удивлён тому, где живёт Хендери. — А я думал, у тебя огромный особняк, — насмешливо заявил он, припарковав мустанг у одного из многочисленных небоскрёбов. — В Макао у меня королевская резиденция, а тут я всего лишь скромный гость. Друг Куна Лукас любезно сообщил, где можно неплохо устроиться. — Лукас? Янян рассматривал холл здания, дожидаясь лифта, и поражался несметному количеству окон и зеркал. — Да, Лукас. Мы с ним пока лично не виделись. Ты его знаешь? — Сычен рассказывал — он, вроде как, называет себя «ночным волком» и рассекает по ночным улицам на байке. Кажется, у него серьёзная репутация, но он часто пропадает в Корее. Странно, что его до сих пор пускают в Китай. — Это Сычен так говорит? В лифте много места, но Янян предпочитает держаться поближе к Хендери, очевидно, боясь путешествий не по лестницам, и всё время оглядывается на камеры по углам кабины. — Отец говорит, что китайское доверие — самое ценное в мире, а многие пренебрегают им. — Почему ты называешь Сычена отцом? Он не намного старше тебя и больше подходит на роль брата. — Он воспитал меня. В Китае только Сычен моя семья. Он нашёл меня в Германии совершенно одного и стал для меня всем миром. Такое нужно уважать. Хендери вышел вслед за Яняном на этаже своей съёмной квартиры и едва не столкнулся с ним в полумраке холла. — Вот почему он назвал тебя овечкой. Ты — испуганный ребёнок в чужом большом мире, но у тебя есть любимая игрушка и заботливый кукловод. — Хендери прижал Яняна к стене, пока свободной рукой открывал дверь. — Проходи. Здесь, конечно, не гараж, но можешь чувствовать себя, как дома. Янян предпочёл молчание в ответ — он понимал, что в словах Хендери очень много язвительности. В конце концов, богатому наследнику никогда не понять жизнь по ту сторону окна с позолоченной рамой. Псы радостно встретили хозяина и его гостя, приветливо виляя хвостами и позволяя себя гладить. — Это Призрак и Лето. Я забочусь о них с детства. Хендери освободил собак от поводка, позволив бегать по квартире. Янян тут же оказался в объятиях больших и с виду грозных псов, но на деле они оказывались дружелюбными, не чувствуя опасности от конкретных людей. — Ты второй из моих знакомых, кого они одобряют. Даже Кун побоялся подходить. Янян улыбнулся, копаясь в шерсти Призрака, и посмотрел на Хендери. — Спасибо. — За что? — Хендери удивился, едва не уронив миску с кормом. — За то, что открыл мне другой мир. Знаешь, возможно, ты действительно прав и в молодости нужно интересоваться абсолютно всем. А я и правда не видел ничего дальше кабины автомобиля. Хендери подошёл к Яняну и присел на корточки, подозвав Лето к Призраку, и коснулся чужих рук. — Но это не значит, что ты должен променять своё главное увлечение на всё остальное. Я видел огонь в твоих глазах — эта страсть от адреналина настоящая и она не может угаснуть просто так. Ты завоюешь все кубки мира, а я тебе в этом помогу, если захочешь. — Да, было бы неплохо. Тем более, я не могу подвести Сычена и всю команду. Мы должны быть лучшими всегда. — Вот это правильно. — Хендери внезапно приблизился к лицу Яняна, внимательно глядя в его глаза, и решаясь на отчаянный шаг, которому не суждено было сбыться. — Уже поздно, мне пора ехать обратно. Не хочу попасться в лапы «ночного волка». — Но это ведь очень дальний путь. Ты можешь остаться у меня. Позвони Сычену, если он беспокоится. Янян замешкался и грустно поник, освобождаясь от захвата рук Хендери. — У меня нет телефона. А мустанг должен стоять на своём месте в гараже. Сычен шкуру с меня сдерёт, когда узнает, что я ночевал не дома. «У него нет ни денег, ни телефона — неужели Янян живёт в рабских условиях в команде Сычена?» — Давай тогда я позвоню и всё ему объясню. Тем более, скоро погода испортится, и дорога будет мокрой от дождя. Лучше ехать утром. — Нет, я должен идти, прости. Увидимся на гонке. Янян резко вскочил, выбегая из квартиры, но Хендери решил, что так просто не отпустит его. Воспользовавшись другим лифтом и чёрным выходом, он оказался прямо на пути выезжающего с парковки красного мустанга и Янян чудом успел затормозить, едва не сбивая нового друга. Ливень начался внезапно, буквально за несколько секунд намочив всё вокруг. Янян просигналил пару раз, но Хендери отказался освобождать дорогу, и гонщику пришлось выйти из машины и тоже насквозь промокнуть. — Ты сумасшедший! — Как и ты! Кажется, мы отлично поладим. Яняна впервые целовали и это чувство было ни с чем не сравнимо, но адреналин в крови повышался не хуже, чем от стартового свистка на гонке. Они перебрались в машину, укрывшись от дождя, и Хендери понял, что жизнь так же скоротечна, как и время гоночного круга, поэтому нельзя терять момент. Продолжая целоваться, Янян оказался на заднем сидении, прижатый телом Хендери и его пылкой инициативой. — Что мы делаем… — Не теряем время, а движемся только вперёд. Убедившись, что для Яняна сегодня всё буквально в первый раз, Хендери полностью взял ответственность на себя, помещая чужие хрупкие ноги на свои плечи. — Хендери- — Доверься мне. «Ведь доверие — самое ценное в мире».***
Через несколько дней, когда до гонки оставались считанные часы, а все ставки уже были сделаны, Сычен организовал контрольную проверку мустанга, предварительно отправив Яняна переодеваться в специальную гоночную форму. При осмотре кабины Сычен недовольно фыркнул, почуяв странный запах. Не составило труда сложить два и два, чтобы выявить предательство, но чей-то голос отвлёк его, заставив покинуть машину. — Неужто сам снова крутишь руль? Чёрт, знал бы, что так будет, тоже поучаствовал бы — как в старом добром 51-м сезоне «Формулы». — Привет, Джехён. Давно не виделись — и ещё бы столько же не встречаться. Сычен снисходительно улыбнулся, позволив старому сопернику обнять себя, как будто они супер друзья. — Не думал, что нагрянут гости из Кореи — мы бы хоть музыку соответствующую включили. Приехали на других посмотреть и себя показать? — В точку, — кивнул Джехён, осматриваясь по сторонам. — Стало быть, ты теперь рядовой инженер на гонках? Да уж, туго у вас тут с китайскими законами. Пока молод — все лавры твои, а потом и в техники списать можно. Для Сычена в мире нет более язвительного человека, чем Чон Джехён — даже Куну не удастся уделать его в выработке природного яда. — Бери выше — я теперь основался на небе. — Чинишь крыши автомобилей? Похвально. — Ещё выше, — Сычен кивает вверх, указывая на десятки летающих над гоночным треком дронов. Джехён удивлённо рассматривает их, переводя взгляд на пульт в руках Сычена. — Это… Ты сам собрал? — Ага. Прости, но забыл снять видео-обучение и скинуть в Твиттер. Можешь заглянуть на мой мастер-класс, когда я подчиню всю азиатскую авиацию себе. — Восхитительно. Надеюсь, это произойдёт не раньше, чем я отправлюсь к праотцам. — Думаю, они будут рады скоро тебя увидеть. Обменявшись «любезностями», Сычен предложил Джехёну отправиться к месту жюри, попутно здороваясь со всеми общими знакомыми. — Ну, а ты чем теперь занимаешься? Вяжешь крючком, как Доён? Или помогаешь Тэёну и Тэилю вскапывать их огород? — Китайская разведка работает усердно, но нет, ты всё равно не угадал. Я продолжаю устраивать гонки в Пусане, а после удачного приобретения в лице Ренджуна наши дела просто космически улучшились. Сычен скорчил недовольную гримасу, наблюдая за прибывающими гостями. — Не говори мне об этом предателе. Надеюсь, ты не додумался привезти его сюда? Иначе мои люди повяжут этого сосунка и тебя вместе с ним. — Фу, как грубо, Сычен. Он же твой младший брат. — Сводный. Вся гниль досталась от чужого отца — он-то не был китайцем. Полукровки всегда подкрадываются с ножом в спину. — Но ты ведь нашёл достойную замену и выпустишь знаменитый чёрный мустанг на трек? Джехён перепробовал все предложенные коктейли, пока оглядывался по сторонам в поисках возможного подопечного Сычена. — Вообще-то, я перекрасил мустанг в красный. — О, так та развалюха, возле которой ты крутился — это остатки былой гордости твоего гоночного размаха? — Слушай, — Сычен вцепился в лацканы пиджака Джехёна, приблизив его к себе. — Я тебе сейчас шею сверну и брошу под мчащийся к финишу мустанг. И не посмотрю на всё, что между нами было. — А ты никогда и не смотрел на то, что между нами было — не думаю, что всё изменилось. Я всего лишь раз позволил тебе быть впереди, а ты воспользовался этим. — Тогда чего ты хочешь на этой гонке? Что-то я не наблюдаю флага твоей команды в списке участников. — Я ищу Лукаса, — полушёпотом ответил Джехён. — Он изрядно портит жизнь одному моему подопечному, так что передай своему дружку, что скоро Корея не будет пропускать его. — С чего ты взял, что я буду что-то говорить Лукасу? Ты бы хоть справки навёл, прежде чем кидаться с обвинениями. Лукас — байкер «ночных волков» Гонконга и в Шанхае он не боится моей юрисдикции. Джехён призадумался, недоверчиво глядя на Сычена. Значит, этот Лукас действительно такой неуловимый. — Вы оба китайцы, так что поймёте друг друга. Передай ему, чтоб не трогал Чону, иначе я ему тормоза на байке спущу. — Смелое заявление, — усмехнулся Кун, присоединившись к беседе Сычена и Джехёна. — Не хочешь представить нас друг другу, Сычен? — Это мой бывший, — Джехён закашлялся на паузе, — соперник мой бывший. Я его уделал на гонке, а он всё страдает. Жить без меня не может — приехал повидаться. А это мой нынешний. Соперник по воздушному пространству. Джехён, Кун, будьте знакомы и можете поубивать друг друга, но только после того, как мой сын получит кубок на этой гонке. — Сын? — удивлённо переспросил Джехён. — Он такой же безумный, хоть и приёмный. — Кстати, в машине запах секса, Кун. Твой клиент просто ужасен — он завалил моего мальчика буквально в первый день знакомства. Если бы не сто миллионов ставки, я бы погнал его в шею обратно в Макао. — Весело тут у вас, — заметил Джехён, сёрбая сок через трубочку. — И не говори, — подтверждает Кун.***
Всё, о чём мог думать Янян за минуты до начала гонки — это губы Хендери на его губах и горячие объятия после проливного дождя. Он не заметил, как объект его воздыханий подкрался к шатру гонщиков, и позвал его выйти наружу. — Ты ведь знаешь, что просто обязан победить сегодня? Я сделал свою ставку. — И сколько ты получишь, если я выиграю гонку? — Достаточно, чтобы купить твою тачку вместе с тобой. — Тогда мне придётся хорошо постараться. Ухмыльнувшись, Янян затянул Хендери в поцелуй до самого стартового свистка, и с лёгким сердцем отправился на гоночный трек. Главным соперником Яняна был один из новичков — Сяоджун на серебристом ламборджини. Сычен заявил, что бояться нечего, но Сяо общался с Лукасом и заручился поддержкой «ночных волков», которые, в случае чего, могут и загрызть. Однако Янян не боялся, ведь у Хендери есть лучшие в мире псы и вообще посмотрим, кто кого уделает. Будучи лучшим гонщиком в дрифте, Янян был уверен в своём владении контролем на поворотах и создании неблагоприятных условий для тех, кто едет позади. Шанхайский полдень нещадно палил солнцем, и дорога под колёсами вспыхивала невидимыми огоньками, как будто сера на спичках. Третий круг гонки оставил позади Яняна и Сяоджуна остальные машины, но противники не хотели уступать друг другу ни на метр. Янян злился и пыхтел — он терпеть не мог ездить в шлеме и выполнял условие гонки только из-за Сычена. Вспомнив о нём, Янян лишь сильнее нажал на педаль газа, до упора выжимая скорость. Но в его памяти был ещё и Хендери, сделавший крупную ставку на победу юного гонщика, и эта мысль укрепила позицию Яняна. На последнем повороте машина Сяо вырвалась вперёд, но её тут же занесло от скорости так, что ламборджини развернулась по оси и стала преградой на пути к финишу. Янян понял это, когда впереди замаячила серебристая груда металла, но тормозить и сворачивать было поздно — расстояние между забором и чужой машиной было невозможным для проезда другой. И тогда Яняну вспомнились слова наставника и главная цель маячивших над гоночным треком дронов. «Взлетай». Сычен заметно нервничал, глядя на изображение с камер — последние секунды казались вечностью. Он понимал, что сейчас его любимый, драгоценный мустанг, вверенный молодому гонщику, либо врежется и взорвётся от прикосновения с другим металлом, либо сделает то, чего никто никогда не видел. В какой-то момент Сычен начал молиться, сжимая в руках пульт от дронов, и Кун заметил его дрожь, накрыв чужие пальцы своими. Хендери же перестал вообще что-либо понимать. Он знал только одно — Янян выехал на гонку для победы и обязательно пересечёт полосу финиша. Он верил в силу управления и победу над техникой. За три секунды до возможного столкновения все наблюдавшие за гонкой внезапно ахнули — камеры засекли движение мустанга по воздуху, впритык пролетевшего над ламборджини. Сычен резко вскочил, сжимая кулаки на моменте, когда задние колёса чуть было не проехали по серебристому капоту. С преградой было покончено и финишный свисток ознаменовал победу Яняна на красном мустанге, подтвердив титул чемпиона команды Сычена. Хендери с облегчением выдохнул, хлопая в ладоши в такт со всеми зрителями гонки, и стал спускаться с трибуны вместе с Куном и Сыченом, которые отправились к табло с результатами и за кубком победителя. Но Янян не спешил покидать финишную полосу, пока победную речь произносил его наставник. Хендери добрался до трека, разминувшись по пути с тем самым Лукасом, который увёз Сяоджуна на своём байке. Янян стоял, облокотившись на кабину мустанга, пока Хендери шёл по пыльной дороге к нему. — Я был великолепен? — Воистину шанхайский бес. Теперь мустанг принадлежит тебе, а вы оба — мне. — Сычен будет недоволен. — Янян позволил Хендери целовать себя, как в первый раз, и случайно прикусил его губу. — В его руках — заветный кубок и, как минимум, полмиллиарда ставок. Теперь ты действительно свободен. Хочешь, я научу тебя кататься на скейте? Заливистый смех ещё долго был слышен, пока красный мустанг не скрылся в полосе горизонта, оставив после себя лишь дорожную пыль. Шанхайский закат новой эпохи медленно вступал в свои права.