Цветы

Пятая не из тех девочек, которым дарят цветы, но не то чтобы Клауса это хоть раз останавливало. Он изощрялся донельзя, доставая цветы из соседних клумб, диких цветов и на малые карманные деньги покупал самостоятельно. Было множество букетов: и красивые, и скромные, и большие, и маленькие, и с кусочками земли, и с сорняками. На вопрос: зачем? Он с завидным постоянством отвечал, что Пятая из тех девочек, которым хочется дарить цветы. Особенно необычно-зелёные, как листва, как её глаза. Пятая находила цветы повсюду, сколько бы раз она их не выкидывала, не возвращала дарителю, не угрожала Клаусу — бестолку. Он непрошибаем в своих раздражающих привычках. Для него дарить Пятой цветы вошло в привычку. Никто не удивлялся, что Клаусу нравится Пятая, ведь Четвертый обожал делать что-то безумное, возмущающее, непозволительное, и любил сложности на пустом месте. Лютеру с Эллисон было «немного» завидно, потому что так открыто выражать свои чувства они не могли себе позволить. Их отцу, на всеобщее удивление, было всё равно на юношескую влюбленность Номера Четыре, должно быть он проводил очередной опыт на них и ждал развязки домашнего сериала. У всех должно быть хобби, а бесконечные попытки Клауса вручить уставшей от этого сестре цветы — умилительно безнадёжны. Пятая — это почти что неприступная крепость, а единственное, что у Клауса в арсенале — венок из садовых сорняков. Цветочки маленькие, белые и их переплетено много-много, Пятая, очень обречённо выдохнув, не обращает внимания на руки брата, которые устраивают на её голове это чуть нелепое творение. Пятая смотрит на Клауса, который счастливо улыбается и говорит, что она восхитительна. Пятая хмыкает и прячется за книгой, скрывая предательский румянец. Пятая носит венок до конца дня.