Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

— Ты познакомился с дочкой главного редактора "Придиры"?! — Гарри не сразу поверил своим ушам. Вот он — его шанс! Сама судьба ему подыгрывала. Гарри отлично понимал, что Ежедневный Пророк его анти-Локхартовский опус не напечатает, как и любое другое серьезное издание, но "Придира" — "Придира" была его лучшей ставкой. И повезло же... — Ну да, — Невилл поерзал, поудобнее устраиваясь в корнях дерева. Воскресное утро они трое решили провести на природе, захватив из Большого зала тосты с маслом и джемом. Только так можно было позавтракать вместе — у межфакультетской дружбы были свои трудности. — Это здорово! — Гарри не смог сдержать бьющее ключом радостное возбуждение. — Обязательно подружись с ней! Ты даже не представляешь, как это может пригодиться в жизни. Гермиона громко хмыкнула. — Как это по-слизерински. Гарри на такие выпады больше не обижался — он верил, что Гермиона теперь не относится к распределению по факультетам так уж серьезно и это просто ее способ лаконично выразить осуждение словам и поступкам, которые казались ей не слишком честными. Он проигнорировал ее. — И как она тебе? — больше всего Гарри сейчас интересовала новая знакомая Невилла. Луна Лавгуд, насколько она окажется сговорчивой? Удастся ли заинтересовать ее критическим обзором, или нужно сразу набиваться в знакомые к ее отцу? Невилл неуверенно пожал плечами. — По-моему, дочь своего отца. Странная, — он помолчал, что-то обдумывая. Неохотно добавил: — Но у нас есть что-то вроде общего интереса. — Отлично! — Гарри даже не пытался скрыть свое оживление. Гермиона наблюдала за ним со смесью скептицизма и любопытства. — А что за "Придира"? Точно, она же магглорожденная и, должно быть, ни одного выпуска в руках не держала. Целый неизведанный и восхитительно-сюрреалистичный мир лежит перед тобой, Гермиона... — Я никогда ее не читал, — признался Невилл. Надо же, еще один. — Бабушка говорит, что такой бред даже в руках держать стыдно. Там печатают всякие невероятные истории, которые ни одно уважающее себя издательство не напечатает. Сплетни, теории заговора... — Это лучший журнал на свете! — перебил его Гарри. — Сириус его обожает. Ксенофилиус Лавгуд — самый настоящий гений! Он наверняка отлично сознает, что печатает, ведь просто невозможно сотворить такое неумышленно. Несколько голов других отдыхающих у озера на миг повернулись к нему, одарив очень странными взглядами. Невилл тоже посмотрел на него как на сумасшедшего. Гарри не почувствовал ни капли смущения — предосудительное удовольствие или нет, но "Придира" подарила им с Сириусом слишком много хороших моментов, чтобы он отзывался о ней пренебрежительно. Гермиона вдруг нахмурилась. — Так вот зачем тебе это. Ты надеешься, что они опубликуют твои глупости про профессора Локхарта. — Именно так, — Гарри и не подумал отнекиваться. — И когда вся страна ознакомится с моими "глупостями", всем станет ясно, что он простой шарлатан. — Ну-ну, — возмущение, с которым Гермиона первоначально встретила его задумку, к сегодняшнему дню уже перетекло в холодный скептицизм. Она не верила, что у него что-то выйдет. — И как твои успехи? Полагаю, безрезультатно? — Вовсе нет, — Гарри вытащил из сумки исписанный пергамент и гордо продемонстрировал его друзьям. — В общей сложности я прочитал четыре книги и уже заметил ряд несогласованностей между ними. И уверен, это только начало. — А я уверена, что ты просто не можешь смириться с тем, что человек может быть одновременно знатоком своего дела и любимцем публики. Ух ты, это что, был намек на Снейпа? Необычно для Гермионы, но все ее благоразумие вообще куда-то улетучивалось, стоило речи зайти о Локхарте. Это здорово подогревало неприязнь Гарри к преподавателю Защиты. — А я уверен, что ты просто... — Ну хватит, — взмолился Невилл. — В который раз вы уже об этом спорите? И правда, в какой? Гарри почесал затылок. — Седьмой за неделю, — услужливо подсказала Гермиона. — И все потому, что кое-кто слишком упрямый, чтобы признать свою ошибку. Гарри знал, что пора остановиться, но не удержался: — Ты же сейчас о себе? — Время покажет, — пообещала Гермиона значительно. Что ж, верно. Время покажет. А время летело быстро. С тренировок Гарри и Драко приходили совершенно выжатые — Флинт гонял их без всякой жалости, и сил не было даже на разговоры. Если Драко и рассчитывал на особое отношение за финансирование его отцом метел для сборной, то вынужден был жестоко разочароваться: поблажек не делали никому, и даже сам Флинт возвращался в раздевалку пошатываясь и насквозь мокрый от пота. Команда твердо была нацелена на победу. Несмотря на изматывающий темп, Гарри считал тренировки лучшей частью дня. Было сложно: Флинт и Монтегю кидали квоффл с такой силой, что пальцы немели, и первую неделю Гарри едва мог держать перо — так ныли потом руки, — но он понемногу привыкал. А еще удалось оценить все привилегии членства в команде: не говоря о возможности летать по несколько раз в неделю, это еще и здорово поднимало авторитет в глазах товарищей по факультету. Были, конечно, и те, кто открыто сомневался в способности хилого второкурсника играть наравне с такими громилами, как Флинт и Монтегю, но Гарри реагировал на мрачные прогнозы пессимистов спокойно: ноябрьский матч против Гриффиндора докажет, что они ошибаются. Кроме того, Флинт мог сколько угодно издеваться над ними на поле, но за его пределами тщательно следил за физической сохранностью своих подопечных — когда Пьюси попытался исподтишка наслать на Гарри проклятие, Флинт очень доходчиво объяснил ему, что еще одна такая выходка, и они отправятся прямиком к декану. Этой угрозы было достаточно — Пьюси отвалил, хотя бы на какое-то время. Работа с книгами Локхарта продвигалась медленнее, чем хотелось: изначально Гарри планировал закончить первую часть за сентябрь, но теперь сомневался, что уложится и к Хэллоуину. Несоответствия в тексте были, но их приходилось с лупой выискивать по всем книгам. В итоге, к октябрю Гарри уже мог цитировать "Встречи с Вампирами" наизусть, и поводов для гордости он тут не видел. Одно хорошо: на проверочных по Защите от Темных Искусств он теперь получал "Превосходно" за "Превосходно" и боялся только одного — как бы Локхарт не объявил его своим вторым любимым учеником после Гермионы. — Бросил бы ты это дело, — посоветовал Драко, понаблюдав вечер за его мучениями. — Восемь месяцев осталось, не так уж и много. — Целая вечность, — процедил Гарри сквозь зубы. Целая вечность самодовольства Гилдероя Локхарта и фирменного взгляда "я-же-тебе-говорила" Гермионы Грейнджер. Нет уж. — Луна Лавгуд написала отцу, и он согласился напечатать меня, когда я закончу. Тем более, чем дальше, тем быстрее пойдет дело. У меня уже куча материала на остальные книги. — Ну как знаешь, — Драко пожал плечами. — На Хэллоуинский пир-то хоть пойдешь, затворник? Обещают труппу танцующих скелетов. — Пойду, конечно. Прошлый год наглядно показал, почему в Хэллоуин лучше не оставаться в одиночестве. Гарри только надеялся, что в этот раз все пройдет спокойно и обойдется без страшных происшествий. Разумеется, он ошибался.