Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Во время матча Когтеврана и Слизерина Невилл с Джинни из солидарности к Луне болели за ее факультет. В этом они оказались не одиноки — то, что Слизерин выигрывал Кубок школы по Квиддичу семь лет подряд, надоело всем, кроме самих слизеринцев. Но чаяния трех четвертей Хогвартса не оправдались — через двадцать минут после начала игры Малфой выхватил снитч из-под носа у когтевранского ловца Чжоу Чанг и принес своему факультету очередную победу. Болельщики в зеленом торжествующе взревели. Невилл, машинально подражая реакции Джинни, скорчил гримасу, но мысли его были далеко. Это началось, когда он вернулся с рождественских каникул. Едва ощутимый зуд на границе сознания. Невилл помнил этот зуд слишком хорошо, чтобы притвориться, будто не узнает его. "Ожидаем пополнения в нашу не-особо-пеструю компанию?" — спросил тогда Риддл-старший с насмешкой, но самому Невиллу было совсем не до смеха. Во что бы то ни стало он должен предотвратить повторение событий прошлого года. В идеале — обнаружить, где находится третий фрагмент души Того-Кого-Нельзя-Называть и рассказать... да хоть бы и Дамблдору. Мир ничего не потеряет, лишившись частицы самого ужасного темного лорда их столетия. Вот только как это сделать? Невилл ведь не мог просто спрашивать каждого встречного "извините, а вы случайно не одержимы Сами-Знаете-Кем?". От Тома тут помощи не дождешься — его не привлекала идея обзавестись еще одним раздражающе настырным сожителем, но и обрекать неизвестного собрата на верную смерть он был не намерен. "Ты бы поступил так же на моем месте", — вот и все, что он сказал в свое оправдание. Не то чтобы Невилл ждал чего-то другого, но ему все равно было обидно. Каждый раз, когда он вплотную подходил к тому, чтобы решить, будто Том с ним заодно, тот одной вскользь брошенной фразой доказывал, что всегда будет только на одной стороне — своей собственной. Невилл пытался побольше обращать внимание на людей вокруг, но никто на его глазах не вел себя подозрительно и не выглядел так убито и бледно, как Джинни в прошлом году. Даже Гермиона, похоже, сообразила, что буквально убивает себя учебой, и сбавила обороты — во всяком случае, вечера она теперь проводила, не обложившись горой учебников в общей гостиной, а где-то еще. С трибун Невилл выходил в числе последних — он ненавидел толкучку, возникавшую, когда поток зрителей устремлялся назад, к замку, и предпочитал пережидать, пока толпа не схлынет. Джинни таким запасом терпения не обладала, поэтому они условились встретиться за ужином. Невилл выжидал достаточно долго, чтобы, пустившись, наконец, в путь, чуть не столкнуться с выходившей из раздевалки  слизеринской сборной. К счастью, те были слишком поглощены своим триумфом, чтобы обращать на него внимание — все, кроме Гарри. Тот, заметив затаившегося в тени трибуны Невилла, шепнул что-то идущему рядом Малфою и, отделившись от своей команды, подбежал ближе, широко улыбаясь. Он уже переоделся в школьную форму, но щеки все еще горели ярким румянцем, а волосы торчали во все стороны даже больше обычного. — Привет! Как тебе матч? — Эм, — Невилл понадеялся, что Гарри не узнает о том, как дружеская солидарность завела его на синюю сторону трибун. — Здорово. Ты очень хорошо играл. Гарри сегодня забил несколько умопомрачительных голов, так что это не было лестью на пустом месте. — Не так хорошо, как Флинт, но пожалуй, — Гарри смущенно почесал затылок, но видно было: он рад похвале. — А я слышал, ты пробовался в гриффиндорскую сборную осенью. Это правда? Жуткое воспоминание заставило Невилла поморщиться. Один из самых глупых поступков в его жизни. Проигрывало только погоне за философским камнем и поглощению Дневника Риддла. — Хотел бы я, чтобы это не было правдой, — протянул он уныло. Гарри пожал плечами. — Брось, ты хотя бы попытался. В следующий раз, может, и получится. Невилл замотал головой так усиленно, что хрустнула шея. Гарри серьезно решил, будто он втайне мечтал быть игроком в квиддич все это время? — Нет-нет. Квиддич это совсем не мое, я просто сделал это на спор, — не его — это уж точно. Вот только — что тогда его? Влипать в неприятности? Собирать кусочки Темного Лорда? — Я сказал это так, будто у меня есть что-то "мое", но... сам понимаешь. Гарри посмотрел на него с искренним удивлением. А потом безапелляционно заявил: — Конечно, есть. Профессор Спраут говорит, что считает тебя лучшим на курсе, потому что растения чувствуют, что ты их любишь, — да, лучше Гермионы, и да, я подслушал это в учительской, когда искал профессора Люпина. Невилл вытаращил глаза. Профессор Спраут действительно так сказала? — У всех есть что-то "свое", — продолжил Гарри как ни в чем ни бывало, как будто он только что не произнес слова, которыми Невилл сможет утешаться еще много дней спустя, когда будет чувствовать себя особенно подавленным. — Если это не Гермиона: у нее "свое" — это буквально "все на свете". Шучу. Но вообще-то, я ее ищу. Не знаешь, где она может быть? Невилл помотал головой и неуверенно предположил: — Может, в библиотеке? В гостиной, когда мы уходили, ее не было. — Нет, она не в библиотеке, — уверенно сказал Гарри. Откуда он знает? Даже если он заходил в библиотеку прямо перед матчем, все ведь уже могло поменяться... Но Невилл не стал задавать лишних вопросов и просто пожал плечами. — Раньше она всегда приходила на мои матчи... — Гарри поднял взгляд к густо-серому небу. В его обычно беззаботном тоне промелькнула нотка разочарования, но он тут же встрепенулся и потянул Невилла за рукав. — Ладно, пошли в замок. Еще несколько минут, и я отморожу нос. Чтобы поспеть за быстрым шагом Гарри, Невиллу приходилось чуть ли не бежать, и хотя на полпути с неба полетели колючие снежинки, он совсем не чувствовал холода. В голове крутились слова Гарри. "Профессор Спраут говорит, что считает тебя лучшим на курсе". "У каждого есть что-то свое". Вот так подбадривать парой фраз — разве это не тоже своего рода магия? И наверняка ведь сам Гарри об этом даже не задумывается. Он просто шагал впереди, оживленно рассказывая забавную историю с рождественских каникул, ничуть не озабоченный тем, что Невилл не всегда находился, что ответить. Невилл подумал обо всех людях, которых так или иначе мог назвать своими друзьями. Гермиона была умной, Джинни — храброй, Луна — чудаковатой. Гарри каким-то образом сочетал в себе все эти качества, но если выбирать определяющую черту, наверное, правильно было бы сказать "добрый". "И что только этот добряк забыл в Слизерине?" — язвительно поинтересовался Том, но даже ему нечего было возразить по существу. Они вошли в холл, освещенный теплым оранжевым светом, и остановились, чтобы стряхнуть с мантий снег. Тут их пути расходились. Невиллу очень хотелось сказать "спасибо", но он не знал, как сделать это так, чтобы не вышло глупо или смущающе, поэтому просто улыбнулся и помахал рукой. Гарри помахал в ответ и исчез, нырнув на лестницу, ведущую в подземелья.