Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

"Мальчик-Который-Выжил. Из ума?" Герой, сокрушивший Того-Кого-Нельзя-Называть, ментально нездоров и, возможно, представляет опасность для окружающих. Нашему специальному репортеру стали известны мрачные факты, касающиеся Мальчика-Который-Выжил, недавно ставшего четвертым представителем магических школ, участвующих в Турнире Трех Волшебников. В ходе интервью с учениками Хогвартса выяснилось, что Невилл Лонгботтом не первый год демонстрирует странное и тревожащее поведение. — Он часто разговаривает сам с собой, — свидетельствует слизеринский четверокурсник, пожелавший остаться анонимным. — А на первом курсе ходили слухи, что он связан с исчезновением нашего преподавателя по Защите от Темных Искусств. Таинственное исчезновение Квинируса Квирелла, случившееся три года назад, по-прежнему остается загадкой. В свое время директор Хогвартса Альбус Дамблдор отказался давать комментарии по этому вопросу. Замалчивание компрометирующей информации от магической общественности тогда не в первый и не в последний раз оказалось на совести Альбуса Дамблдора. Два года назад в Хогвартсе произошла череда нападений на учеников, и хотя все жертвы остались живы, это даже привело к временному отстранению Альбуса Дамблдора с директорского поста попечительским советом. О мрачных событиях того года также известно немногое, но и здесь обнаруживается подозрительная связь с Мальчиком-Который-Выжил. — Тогда все думали, что Лонгботтом — Наследник Слизерина, — сообщила нам пуффендуйская шестикурсница. — Никто не знает, в чем там было дело, но говорили всякое. Его однокурсник рассказывал, что его простыни вечно оказывались перемазаны кровью и все в петушиных перьях. Отдельное подозрение вызывает то, с какой настойчивостью Мальчик-Который-Выжил уклоняется от любых контактов с прессой. Когда наш специальный корреспондент предпринял попытку побеседовать с ним, Невилл Лонгботтом в крайне грубой и несдержанной форме потребовал держаться от него подальше. Похоже, ему есть что скрывать. — Безумен? Может быть, — соглашается с нашей теорией когтевранская третьекурсница. — Он вечно шляется с Полоумной Лавгуд, известной помешанной, а где один псих, там и второй. Если спросите меня, они оба просто жуткие. Ведущие специалисты больницы магических болезней и травм Святого Мунго полагают, что нарушения работы мозга могут быть естественным последствием темных проклятий. Таким образом, психическая нестабильность Мальчика-Который-Выжил может означать, что он вовсе не остался невредимым после нападения Того-Кого-Нельзя-Называть тринадцать лет назад. В связи с этим встает вопрос, насколько целесообразно допускать его до участия в Турнире Трех Волшебников и не следует ли директорам иностранных школ опасаться за жизнь и здоровье своих Чемпионов. Примет ли какие-то меры Альбус Дамблдор? Или, как всегда, закроет глаза на беспорядки, творящиеся прямо под его носом? Ответ на это может дать только время. — Рита Скитер, — процедил Гарри, комкая лист Ежедневного Пророка, стоило Гермионе дочитать статью. — Да она совсем меры не знает! Они сидели в библиотеке. Перед Гермионой высилась стопка книг. "Лучшие защитные заклинания", "Обереги от Темных Сил", "Скороучитель Мага-Путешественника", "Самые полезные заклинания двадцатого века"... Казалось, она беспокоилась из-за опасностей, с которыми Гарри мог столкнуться в первом туре, больше, чем он сам. — Ничего удивительного, — мрачно заметила Гермиона. — У вас же нельзя подать в суд за клевету. Насколько я поняла, здесь с прессой вообще ничего нельзя сделать, если ты не готов замарать руки угрозами или шантажом. К сожалению, она была права. Рита Скитер в жизни бы не осмелилась написать статью-разоблачение Люциуса Малфоя — просто потому, что знала: ей это с рук не сойдет. А вот те, кто был слишком благороден, чтобы защищать себя и свою семью грязными методами... Августа Лонгботтом ничего не сможет сделать. — Тебя что, совсем это не возмущает? — Гарри ждал от Гермионы более яркой реакции. Гнева, злости. Чего-то побольше, чем сухое раздражение. Гермиона фыркнула. — Меня много что возмущает. Если бы я вспыхивала из-за каждой вещи, которая кажется мне неправильной, кто-то из этих хихикающих девиц уже пострадал бы. Она с неодобрением посмотрела на группу охающих старшекурсниц, устроившихся за столиком неподалеку. Ах вот оно что. Гарри бессознательно отметил, что что-то не так, только ворвавшись в библиотеку, и теперь наконец понял — исчезла вечная тишина. Чем же занимается мадам Пинс, неужели махнула рукой, поняв, что враг слишком велик числом? — А что они все здесь делают? — Гарри недоуменно нахмурился. Аншлаг в библиотеке начинался обычно под конец года, когда подходило время СОВ и ЖАБА и недобросовестные пятикурсники и семикурсники, пинавшие балду все пять-семь лет, в ужасе хватались за голову. Осенью же часто случалось, что Гарри и Гермиона были единственными посетителями книжной обители. Гермиона закатила глаза и кивнула на дальний стол, в углу, где сумрак между двумя книжными полками надежно укрывал чью-то сутулую фигуру. Гарри присмотрелся и ахнул: Виктор Крам! Обложившись пыльными фолиантами, Чемпион Дурмстранга буравил мрачным взглядом страницу книги, которую держал в руках. Его глаза мрачно поблескивали из-под кустистых бровей. — Он сюда зачастил последние дни, — пожаловалась Гермиона, кривя губы. — А эти — прознали и теперь бегают сюда каждый перерыв пошептаться и похихикать. Как будто других мест нет! Гарри нервно поправил галстук и пригладил волосы в безуспешной попытке примять непослушные вихры. — Как я выгляжу? — спросил он шепотом. Гарри бежал сюда от самого Большого Зала, чтобы поделиться своим возмущением, наверняка он смотрится невероятно взъерошенно и неопрятно. — Как набитый дурень! — рявкнула Гермиона так, что пара гриффиндорских старшекурсниц недоуменно оглянулись на нее. — Боже, Гарри, и ты туда же? — Да что? — Гарри снова покосился на Крама. Тот бросил на них короткий взгляд поверх книги, видимо, тоже привлеченный окриком Гермионы. Еще бы старшекурсницы не таскались сюда на него поглазеть! Если бы Гарри знал, что Крам пополнил их ряды книжных червей, он бы сам не вылезал из библиотеки. Может, хоть здесь Гарри придет в голову умный и непринужденный способ завязать беседу, не начинавшуюся словами "о Мерлин, я твой огромный фанат, пожалуйста, распишись на моей сумке". Гермиона хлопнула себя по лбу. — Забудь. Ты не хочешь подумать о подготовке к первому туру? К сожалению, Гарри знал, что представляет из себя задание первого тура. Перед ним стояло всего три небольшие проблемки: как намекнуть об этом Гермионе, не спровоцировав лишние вопросы, как неподозрительно рассказать об этом Невиллу и как победить громадного дракона на глазах у огромной толпы. — Я готовлюсь, — возразил он. — Профессор Снейп снова начал со мной дополнительно заниматься, и... — И ты собираешься справиться с невероятно сложными заданиями для взрослых волшебников с помощью зелий? — скептически уточнила Гермиона. Вообще-то, Гарри имел в виду окклюменцию — профессор Дамблдор настоял, чтобы они не прекращали практиковаться. По его мнению, защищать свой разум было одним из важнейших умений, доступных волшебникам. И Гарри, и Снейп на самом деле были с ним согласны. Но Гермиона подала ему отличную идею. — Знаешь, это звучит неплохо. — Гарри! Ты не выедешь на одном зельеварении! Гарри широко улыбнулся. — Спорим? Гермиона слегка побледнела. — Ты же не серьезно? — Значит, спорим. — Гарри! Он со смехом откинулся на спинку стула. Беззаботные шутки в библиотеке — как же ему этого не хватало. Все тревоги на несколько минут отступили, и Гарри стал тем, кем он должен был быть — мальчишкой-четверокурсником, весело проводящим время со своей лучшей подругой. Гермиона не стала спрашивать его, как он стал Чемпионом. Гарри знал, что она о чем-то догадывается, но Гермиона словно приняла решение не лезть в те дела, что ее не касаются. А когда Гермиона Грейнджер что-то решала, это решение было тверже каменной глыбы. Так было проще — и для него, и для нее, но по правде, Гарри немного скучал по тем временам, когда Гермиона была невыносимой зазнайкой, считавшей слова "это-не-твое-дело" пустым звуком или чудовищным заблуждением. Но он понимал, почему она больше не кидалась распутывать все загадки на свете и бороться с каждой маленькой несправедливостью. Прошедшие годы здорово их потрепали. Странно думать так в четырнадцать лет, но многим ли их ровесникам выпадало на долю столько испытаний? Его взгляд снова упал на смятую в комок страницу "Ежедневного Пророка", и Гарри помрачнел. Рита Скитер. Конечно, она не оставила Невилла в покое. Не после того, как он дважды прилюдно унизил ее. Но она не сделала бы этого в одиночку. Нашлись ведь студенты Хогвартса, готовые свидетельствовать против Мальчика-Который-Выжил. Раньше Гарри мало обращал на это внимание, но действительно — у Невилла в глазах окружающих сложилась неважная репутация. Слишком многие принимали его нелюдимость за высокомерие, меланхоличность за мрачность, а стеснительность за недружелюбие. Слишком немногие знали, какой он на самом деле. Гарри вздохнул. — Я должен что-то сделать, — он пошуршал измятым комком. — С Ритой Скитер. Нельзя этого так оставлять. Гермиона обеспокоенно нахмурилась. — Осторожнее, — предупредила она. — Если скалишь на кого-то зубы, будь готов, что этот кто-то оскалится на тебя. Лучше не зли эту Риту Скитер. Гарри хмыкнул, но промолчал, чтобы не спугнуть зарождавшуюся идею. Гермиона права. Если скалишь на кого-то зубы, будь готов, что этот кто-то оскалится на тебя. И Рите Скитер пора понять, что она оскалилась не на того человека.