Не случайность

Прошло три дня. С разрешением Ферхата, которое Аслы кое-как получала, девушка ходила в больницу навещать Йылмаза, выздоравливающего не по дням, а по часам. Девушка уже начала привыкать к характеру Ферхата: по одному его взгляду понимала, стоит ли что-то говорить или нет; привыкла к тому, как он мало, но четко вкладывая весь смысл в пару слов, говорит, и даже приказы, безумно раздражавшие ее в первые дни, уже не вызывали желание тут же его задушить. Ферхат, проснувшись раньше обычного, потер глаза. До него стал доходить грустный голос Аслы из соседней комнаты. Ему стало интересно, с кем она разговаривает в такое раннее утро, и он начал подслушивать. — Как это понадобилась повторная операция?! Но я ведь была уверена, что... — слезы душили девушку, и она остановилась, чтобы перевести дух и набрать воздуха в легкие. — Но у родителей Йылмаза нет таких денег... они и так все, что имели, потратили на лечение. Господи... Ферхат поморщился: ему было тяжко слушать отчаянный голос жены. На какое-то мгновение ему захотелось обнять и успокоить ее, но он осознавал, что не может этого сделать. Что же предпринять, чтобы она перестала грустить? Чтобы хотя бы один раз, находясь рядом с ним, она улыбалась? Спустя полчаса. Аслы сидела на кухне, попивая горький кофе. Мысли были заняты Йылмазом. Девушка была уверена, что мальчику больше ничего не понадобится, что он избавится от этой болезни, поправится и вернется в свою прежнюю жизнь. Как она могла так ошибаться? Но главное, как помочь несчастному? Материально - точно никак, а вот морально... "Мне надо в больницу, быть рядом с мальчиком и его родителями. Сказать, что обязательно найдется какой-нибудь выход и поддержать" - мелькнула в голове мысль. — Ферхат, — обратилась к супругу девушка, как только тот зашел на кухню, — Мне нужно на работу. Ферхат задумчиво посмотрел в ее красные от слез глаза. В последние дни он их только такими и видел. Мгновение, и в голове мужчины зародился идеальный план, который несомненно вызовет улыбку жены. Целый день Аслы была рядом с родителями Йылмаза, уверяя, что найдется выход, тщетно выискивая какие-то решения. Как за такое маленькое время найти такие деньги? Кто отдаст столько? Не выдержав напряжения, девушка ушла в свой кабинет, села на стул и горько заплакала. Неужели все бессмысленно? Неужели она зря так старалась? Неужели никто не вызовется помочь этому ребенку, так желающему жить? Неужели совсем не осталось добрых людей? Через несколько минут, собравшись, девушка накинула белый халат и решила пойти к Дениз. Ей нужно было выговориться. Но вдруг на коридоре она увидела Ферхата, беседующего с сотрудницей. От отнюдь не приятного удивления глаза Аслы полезли на лоб. Что он тут делает? Зачем сюда явился? Пока она к нему шла, девушку, что разговаривала с ним, кто-то позвал, и та ушла. — Что ты тут делаешь, Ферхат? — грозно спросила Аслы. Нервы были на пределе. Сейчас она могла просто так наорать на кого угодно. — А что я делаю? — не понимая ее агрессии, ответил вопросом на вопрос мужчина. В глазах его плясали искры, на губах застыла лёгкая усмешка. — И не делай. Пожалуйста, что бы ни собрался, ничего не делай... — она подняла на него глаза, набралась уверенности и добавила: — Потому что ты не способен делать что-то хорошее. Эти слова ранили мужчину где-то глубоко в душе, отдавая тупой болью в груди, но он не подал виду, пряча эмоции под равнодушной маской. Точнее, старался. Тут освободилась девушка, которая ранее о чем-то говорила с Ферхатом, и подошла к ним. — Господин Аслан, извините, что заставила вас ждать. Я уже освободилась, и мы можем продолжить, — улыбнулась она. Аслы непонимающе смотрела то на Ферхата, то на девушку. — Благодаря вам Йылмаз может продолжить лечение, да и денег останется и на других пациентов, не имеющих возможности лечиться. От души благодарим вас за всё.— закончив, она вручила мужчине какую-то бумажку и ушла летящей походкой. Аслы стояла в полном недоумении с раскрытым от удивления ртом. Как это понять? Ферхат помог Йылмазу? Сам Ферхат Аслан это сделал? Аслы не могла поверить в происходящее. Не могла поверить, что он способен на что-то хорошее. Но, вырвав из рук супруга бумагу и удостоверившись в обратном, девушка подняла глаза и почувствовала, как стыд краской заливает лицо. Мужчина стоял, не отводя взгляда от её зелёных глаз. Аслы хотелось кричать от радости, прыгать, как ребенок, только получивший долгожданный подарок. Она полюбила больного мальчика искренне, всей душой, как своего ребенка, и была безумно рада за его новый шанс выжить. — Ферхат, ты... Ты серьезно? — слеза скатилась из ее глаз. Нет... не из-за горя: впервые за несколько дней Аслы была по-настоящему рада, а ее красные, мертвые глаза будто снова ожили. — Спасибо тебе! Радостно закричала Аслы и крепко прижалась своим хрупким телом к нему, обхватывая мускулистую шею руками. — Спасибо тебе, — горячо прошептала Аслы прямо в его ухо. Ферхат окаменел. Такой нежный, ласковый жест был ему незнаком. Он не знал, как себя вести, что делать, что сказать. Боялся каким-то действием обидеть, испугать её. Ведь он не знает, что делают нормальные люди в таких случаях. Но одно он знал точно: он готов на все, лишь бы это продолжалось вечно. Лишь бы она вот так обнимала его, чтобы слышать ее дыхание, слышать то, как ее сердце бьется в такт его. — Остынь. Ферхат, — прозвучало в его мыслях, — Это она просто от радости, скорее, сама не осознает, что делает. Да она бы любого обняла за такой поступок. Любого... тут он нахмурился, представляя как его жена так же обнимает других. Как другие наслаждаются прекрасным запахом его жены, слушают ее дыхание. Ему стало тошно, неприятно, хоть это прозвучало всего лишь в его мыслях. Улыбнувшись своему счастью, Ферхат, наконец, неуверенно обнял ее в ответ, вдыхая запах ее волос.