Late Bloomer

Пэйринг: Ремус/Сириус Рейтинг: R ________________________________________ 13. — Не каникулы, а отстой какой-то, — заявил Джеймс, сидя на своей кровати и натягивая кроссовки. — Подумаешь, разок навестить больную тётушку. Это ещё не значит, что все каникулы отстой, — откликнулся Сириус, даже не поднимая взгляда от «Квиддичного обозрения», и глотнул холодного тыквенного сока. — Легко тебе говорить — ты-то не обязан к ней идти. — Она ведь не моя родственница, а мы с Лунатиком никогда не болели сенной лихорадкой, так что я и не могу пойти. — Блэк даже не пытался скрыть радости. — Иди на хрен, — огрызнулся Джеймс, поднимаясь. — Следи за языком, не стоит огорчать больную, — посоветовал Сириус. — Мы пообещали твоей маме, что приберёмся в саду, — попытался утешить Поттера Ремус. — С тобой пойдёт Хвост, так что будешь не один. — Целый день с мамой, папой, Хвостом и старой больной тётушкой. Блеск! — Ты расстроился только потому, что не сможешь отыметь ту цыпочку из деревни, — мимоходом заметил Блэк, переворачивая страницу. — Пойдём, сынок. — В дверях появился мистер Поттер. — Приятно повеселиться, Джейми! — Сириус наконец посмотрел на друга. Тот в ответ показал средний палец. * * * Ремус стоял по колено в траве, которая окружала ухоженный сад. Мистеру Поттеру отлично удавались садовые чары. Трава за спиной Люпина зашелестела, он обернулся и увидел Сириуса, решительно шагающего к нему. Блэк остановился, едва не сбив друга с ног. Внезапно воздух стал вязким, и Ремус нервно сглотнул. — У меня уже неделю ощущение, что яйца вот-вот лопнут, — сказал Сириус так, будто Люпин был в этом виноват. — А что, Джеймс и собственная рука тебе разонравились? — попытался пошутить Ремус. — Да. — Сириус молниеносно схватил друга за шею, а в следующий миг их губы встретились. Блэк поцеловал его так же, как Сохатого, а может, Ремусу показалось, что это был такой же поцелуй — жадный и грубый. Люпин ответил, и потом поцелуй стал мягче — не укусы, а прикосновения губ и языка. Язык Сириуса осторожно проник Ремусу в рот. Люпин опустил руки, куда пришлось — на талию Блэка, — и притянул его ближе. Их тела соприкоснулись. Сириус что-то невнятно бормотнул ему в губы, но в тот момент Ремусу было всё равно: Бродяга, поцеловав его скулу, сдвинул подбородком ворот футболки Люпина и лизнул его шею. Сириус всё сильнее прижимался к нему — у обоих стояло так, что было больно. Внезапно они оказались на земле, расстёгивая брюки, стаскивая футболки, спуская трусы, и принялись торопливо ласкать друг друга. Ремус перебирал густые волосы Блэка, а тот всё сильнее прижимался к нему бёдрами. Блэк был такой потный, такой возбуждённый, что Ремус завёлся ещё больше. Они тёрлись друг о друга, Сириус уткнулся ему в шею и стонал непристойные комплименты. Люпин слышал едва ли половину, и в другое время эта ситуация смутила бы его, но сейчас Ремус мог кончить от одних только слов. И каждый раз, когда Блэк выдыхал «У тебя охуенный член», стонал «Блядь, как я хочу тебе отсосать», скулил «Лунатикбыстреещё!» и шептал «Ну же, ты, грёбаная сучка, аах, как хорошо», Ремус чувствовал, что его яйца поджимаются всё сильнее и сильнее. Они быстро двигались, и Сириус кончил, выкрикнув: — Блядь! Боже мой! Лунатик! Трахни меня! — Сириус! — снова и снова повторял Люпин, кончая. Их пот и сперма смешались, от такого великолепного оргазма у Ремуса кружилась голова. Блэк скатился с Люпина, но по-прежнему крепко обнимал его, уткнувшись лицом в бок. Ко лбу прилипли травинки и чёлка, и он смахнул их. — Что ты там говорил вначале? — переводя дыхание, спросил Ремус. — Терпеть не могу, что у тебя член лучше, чем мой, — засмеялся Блэк. — Не понимаю, что значит «лучше», — вскинул брови Люпин. — Придётся попросить, чтобы ты поточнее объяснил, что конкретно имеешь в виду.