Late Bloomer

Бета перевода: shiraz Пэйринг: Ремус/Сириус/Джеймс Рейтинг: R ________________________________________ 20. Две недели и три дня — столько времени прошло с тех пор, как Ремус говорил с Сириусом один на один. Отправляясь в постель, Блэк просто засыпал. Как-то раз Джеймс забрался к нему в койку, и Ремус услышал, как они переругиваются шёпотом. — Сохатый, я сплю, отстань. — Кончай меня толкать, придурок. — Тогда вали к чёрту из моей постели. — На хер тебя, Сириус! — Да уж ты бы, блядь, не отказался! — прошипел Сириус вслед Поттеру, когда тот, оскорблённый, убрался на собственную кровать. Они улеглись на своих местах, а Люпин почувствовал, как в груди у него скрутился мерзкий узел. Наутро они с Джеймсом оказались вдвоём в душевой и наскоро отдрочили друг другу, и от этого Ремусу стало только хуже — словно он оказался клином между Джеймсом и Сириусом. Это случилось несколько дней назад, и теперь у Джеймса и Сириуса всё было нормально. У Сириуса, Джеймса, Ремуса и Питера всё казалось нормально. В любых других сочетаниях у них тоже всё было нормально, а вот у Ремуса и Сириуса нормально не было. Сказав те самые три слова, прежде чем отключиться, Сириус больше не говорил Люпину ничего. Когда Джеймс разбудил Ремуса, чтобы отправиться в ванную старост, тот понял, зачем именно. Они ушли, оставив спящего Питера. В ванной они немного поплавали и поплескались. Джеймс вынырнул у Люпина за спиной и принялся тереться об него, и член Ремуса тут же встал. Они неловко ласкали друг друга под водой. Люпина пробрала дрожь, когда Джеймс своими ловкими потрясающими руками погладил его задницу и дразнящим жестом коснулся мошонки. Сириус подплыл к Ремусу сзади и выдохнул, пустив пузыри, так что Люпин подпрыгнул от неожиданности, потом вынырнул и, не переводя дыхания, стал целовать спину Ремуса и тереться членом между его ягодиц. Ремус начал дрочить Джеймсу, и тот застонал, вбиваясь ему в кулак. Сириус слизнул с шеи Люпина капли воды, а потом принялся облизывать ключицу. Ремус думал о его мягких губах и опасном языке. От желания почувствовать их прикосновение вновь у Ремуса задрожали губы. Отпустив Джеймса, Люпин обернулся навстречу поцелую Сириуса, а Поттер притиснулся сильнее, отчего Ремус и Сириус оказались плотно прижаты друг к другу. Сириус яростно поцеловал его, прихватив зубами нижнюю губу, а потом толкнулся языком в рот, и, когда их языки встретились, глубоко вздохнул. Люпин запустил пальцы в волосы Блэка и сжал густые мокрые пряди, удерживая. Ремус хотел этого, хотел, чтобы Сириус дал ему понять, что не ненавидит его. Что всё не окончательно потеряно, и что, может, он просто забыл слова, которые сказал Ремусу. Ремус ткнулся членом во влажное бедро Блэка, и Блэк снова подался ему навстречу и притянул поближе. — Эй! Вы, двое! — крикнул Джеймс. Они отодвинулись друг от друга и посмотрели на возмущённого Поттера. — Чего? — раздражённо спросил Сириус. — Что с вами происходит? Как будто меня тут вообще нет. — Джеймс переводил взгляд с одного на другого. Очки, съехавшие набок, делали его не таким грозным. — Мы дрочим, как и ты, старик, — ответил Сириус. — Я не об этом. — Поттер смотрел на них как на законченных идиотов. — Летом вы оба лезете в мою в койку и без базара готовы мне отсосать. Потом ты дрочишь ему первого сентября посреди торжественного ужина… — Что? Так ты видел? — Люпин внезапно покраснел. — Конечно, видел. Когда Бродяга вот-вот кончит, у него всегда такое лицо. Удивительно, что половина наших факультетских девчонок не обратили внимания. Потом вы оба опаздываете на урок и вваливаетесь в класс с распухшими губами и расцарапанными подбородками, как будто обжимались в чулане для мётел. — Сириус отвёл взгляд; Ремус никогда не видел, чтобы он делал так, когда ему выговаривают. Они в самом деле тискались в чуланах, в коридорах и за гобеленами. Им казалось, что никто не заметит. Блэк говорил Ремусу, что не хочет думать ни о чём, кроме поцелуев. — А сейчас я иду к Сириусу — и он выпинывает меня из своей постели. Я дрочу с Люпином — и у него потом такой скорбный вид, что мне кажется, будто он даже и не кончил. Вы две долбаных недели друг с другом не разговариваете. Потом Сириус заставляет меня прийти сюда и привести Ремуса. Если вам хочется делать это вдвоём — прекрасно, но не надо звать меня и потом оставлять наедине с самим собой! — Прости, — пробормотал Ремус. — Извиняться не за что. Я просто хочу знать, что, чёрт возьми, между вами происходит, — нетерпеливо сказал Джеймс. Сириус поднял голову и встретился глазами с разозлённым взглядом Джеймса. — Ремус и я трахнулись в мой день рождения. — Чего? — Поттер был ещё больше сбит с толку. — Мы трахнулись. Ну, понимаешь, его член в моей заднице, — объяснил Сириус, сопровождая слова жестами. — Потом я сказал, что я к нему чувствую, а он ничего не ответил. — Неправда! — возразил Люпин, оборачиваясь к Сириусу. — Я хотел, но ты, скотина пьяная, отключился! — В самом деле? — с пренебрежительным смешком сказал Блэк. — И это тебя оправдывает? Что же, в таком случае, ты собирался сказать? — Я не буду при нём говорить! — Ремус ткнул пальцем в Джеймса, который, казалось, развеселился. — Это личное. Сириус прищурился, глаза его казались серебряными и холодными. — У вас был секс? Так вы что, педики? — поинтересовался Поттер. — Как и ты, Джейми, — откликнулся Блэк. — Нет уж, мне нравятся девчонки. — Джеймс смешно выпятил грудь, на которой не было ни единого волоска. Сириус закатил глаза. — Если интересоваться Сириусом не только затем, чтобы кончить, значит быть педиком, тогда я педик, — беззаботно сказал Люпин. Он знал, за эти слова никто его не возненавидит. — Класс, — фыркнул Джеймс. — А пока вы вдвоём гоняете чаи у мадам Паддифут, мне что — с Хвостом развлекаться? — Он тебе без вопросов отсосёт, — подмигнул Сириус. — Если парни тебя не интересуют, то остаются только девчонки, — поддел Ремус. — Чёрт возьми, — проворчал Джеймс. — Не пойду же я с таким стояком будить какую-нибудь цыпочку. Отдрочите мне, а потом валяйте, милуйтесь, или делайте что хотите.