Согреть Змееныша

Пиры в Асгарде — это роскошь во всем. Великолепие золота присутствовало в убранстве залов, столы славились обилием яств и полных кубков с вином, и конечно, поражал масштаб оргий. Клубы благовоний создавали небольшую дымку, делая реальность более размытой, а мягкий свет от свечей сглаживал всё — даже мораль. Тор, победно рыкнув, скатился с залюбленной асгардской девы, которая теперь не скоро сможет сдвинуть колени. Он откинул мешающие светлые волосы за плечо, промочил горло прямо из кувшина, стоящего на полу, и величественно воззвал: — Как дела у моих доблестных воинов? Рокот его голоса прокатился под высоченным потолком и затих где-то вдали. Но ответом принца не удостоили. Большой зал был полон разных звуков. В причудливом гомоне Тор едва различил хриплое сопение доблестных мужей, хихиканье дев и их же визги удовольствия. По всему выходило, что остальные воины еще были заняты утолением зова плоти или уже забылись сном, видя себя героями Великих сражений во славу Асгарда. Тору внезапно захотелось с кем-то поговорить, аж язык зачесался. Если быть честным, он надеялся услышать один конкретный язвительный голос, поднимающий новый спор о чем угодно. Ленивое переругивание Одинсону казалось весьма желанным завершением пира. Но этого не произошло. — За Асгард! — пробормотал он себе под нос и отпил из кубка. Никто по-прежнему не ответил. В конце зала почти одновременно вскрикнули сразу две девы. Тор отсалютовал пустым кубком в ту сторону. Ему стало очевидно, что Фандрал и Хогун снова соревновались в постельных победах, и у них снова ничья. Он сел на ложе и стал глазами искать Мастера тонких речей. И обнаружил его только тогда, когда дева в позе наездницы, задрожав бедрами, завалилась вбок. Тор хмыкнул и с вызовом крикнул: — Локи! Ты позволил женщине объездить себя? Брат не ответил, он, кажется, вообще не двигался и находился будто в отключке. Тор нахмурился, ведь, по его подсчетам, братец должен был непременно вскинуться и зашипеть. Но тот либо притворялся, либо действительно уснул. Тор поднялся на ноги, с удовольствием потянувшись, наскоро обтер себя шелковой материей, что еще недавно была прекрасным нарядом одной из дев, и решил проверить, все ли в порядке с Локи. Ведь не мог же обычный секс так вымотать Бога? И лучше бы это оказалось очередным озорством брата, Тор даже готов обнаружить змею вместо девы или лягушку в своем кубке с вином. Бог Грома пошел в сторону ложа, занятого братом, абсолютно обнаженным и не подумав нацепить на себя хоть что-то. Не привык Тор скрывать свое тело. Его слегка шатало, но он старался не показывать, что пьян и вымотан. Бесчисленное число раз запнувшись о кубки из-под вина и послав их в бездну, он наконец добрался до брата, не слишком аккуратно упав рядом. — Локи? Локи выглядел замученным, или Тору так только казалось, поскольку он был пьян. Глаза у Локи были закрыты. Он лежал, безвольно раскинув руки и ноги, разомлевший после постельных утех. Тор прислушался к его дыханию и даже прижал пальцы к тонкому запястью. Все было в порядке, дыхание ровное, хоть и частое, лишь какое-то предчувствие не отпускало, не давало Тору расслабиться и уйти восвояси. — Эй, братец! Игнорируешь будущего царя? Не услышав ни слова, Тор перегнулся через брата, пытаясь добиться ответа у второй стороны: — Что ты с ним сделала, женщина? — озадаченно спросил он. Но дева так же пребывала в состоянии неги, не отреагировав ни на вопрос, ни на тормошение за плечо. Никак неугомонный братец переборщил со своей магией. Тор с интересом взглянул на деву. Красивая, как и многие асгардки. Если задуматься, он никогда не видел, как брат брал кого-то, или, быть может, не обращал внимания. Какими были его партнеры? Кого Локи приводил в свою постель? Как Тор ни пытался призвать свои воспоминания — ничего не находилось в памяти. Могли ли они согреть тело и душу Локи? Задумчивый взгляд Тора скользил с пшеничных волос к пышным грудям, которые так и манили помять их в ладонях, в чем Тор себе не отказал. И когда дева сладко вздохнула, довольно оскалился, ведя рукой вниз по её животу туда, где еще недавно был его брат. Тор немного не дотянулся до заветной цели, его накренило в сторону, и он оперся пятерней об оголенное бедро Локи, отчего тот протяжно застонал. Тор изумленно замер, он и не подозревал, что змееныш способен на такие звуки. Дева тут же была забыта. Тор заглянул в лицо Локи, чтобы еще раз отметить яркий румянец на обычно бледной коже, трепещущие ресницы, приоткрытые блестящие губы и вновь сбившееся дыхание. Его мысли застряли, как меч в толстом дереве, а в горле ощущалась сухость. Тор заозирался по сторонам в поисках вина, находя неподалеку нетронутый бокал. Сначала он сделал несколько глотков сам, пытаясь успокоить зачастившее сердце, а затем поднес бокал к губам брата, приподняв тому голову, и вылил немного в приоткрытые губы. Локи послушно поймал вино ртом, но несколько капель, красных, как рубины, стекли по его шее на белую грудь. Если Тор полагал, что Бог Озорства сразу придет в себя, испив вина, то его надежды не оправдались. Локи лишь вздрогнул, коротко вдохнул и снова затих. С ним явно все было в порядке. А поутру Тору еще придется идти к нему на поклон за зельем от похмелья, да выслушать едкие и до обидного тонко подмеченные подколки от свежего и бодрого Локи. Тор и сам не понимал, зачем приставал к нему сейчас. Какое-то желание не оставляло его, томилось в душе и подогревало тело. Рука, подпирающая голову, затекла, и Тор привалился головой к брату, неуклюже ткнувшись носом ему в шею, и позвал, проехавшись щетиной по чувствительной коже: — Локи… Брат вздрогнул в забытьи и недвусмысленно сместил руку на свой живот. Тор перевел взгляд с лица брата на торс. Бледная грудь размеренно опускалась и поднималась, сверкая капельками вина. Спящий брат провел рукой по своему голому животу вниз и накрыл ладонью свой член. Тонкими длинными пальцами Локи медленно ласкался, постанывая. Тор боялся дышать. Его охватила низменная дрожь, он сам не знал, на кой черт продолжал жадно смотреть, как его брат ласкает себя во сне. Дева по другую сторону Локи шевельнулась, но ее плавные изгибы были и вполовину не так интересны, как вначале. Тор потянул за какую-то тряпку, пытаясь накрыть ею брата, не рассчитал длину и нечаянно коснулся своими мозолистыми пальцами бедра Локи. Тот охнул и развел ноги шире. Тора будто мечом в сердце пронзили на этом движении, и он шепнул на ухо брату свою догадку: — Сколько же раз ты уже кончил, Локи? Тебе мало. Дева не смогла утолить твои потребности. Он давно замечал некоторую холодность Локи к девам, тот никогда не завоевывал их сам. Тор думал, что всему причиной излишняя популярность принцев, ведь каждая в Асгарде мечтала обратить на себя их внимание. Может, сначала так и было, но сейчас Тор догадался обо всём. В раздумьях Тор не следил, что делает его рука, продолжая бесконтрольно водить ею по бедру брата. От пришедшей мысли пальцы сами собой крепко сжались на бедренной косточке. Локи согнул ноги в коленях и выгнулся в спине, облизав свои губы. Его ресницы беспокойно трепетали. Рука на члене принялась действовать активнее, но сбилась с ритма. Тор больше не мог просто смотреть, он по-хозяйски положил свою ручищу на внутреннюю сторону бедра Локи и повел вверх. Дыхание Локи участилось, и у Тора испарина выступила на висках. Своей грубой ладонью он чувствовал гладкость кожи брата. Это было необычно и слишком возбуждающе. Достигнув паха, он оттолкнул руку брата. Сплюнул на свою ладонь и как мог нежно обхватил член Локи, медленно сдвинув бархатную кожицу. Из уст Локи сорвался тихий зов, который Тор не смог разобрать. Кого же брат звал в такой момент? Мысль, что Локи втайне мечтал о ком-то из знакомых, неприятно кольнула под ребрами. С него сталось бы скрыть свои чувства — он всегда был холодным и расчетливым внешне, неужели только оставшись в одиночестве в своей комнате предавался мечтам? Если бы Тор узнал о таком, вышвырнул бы вон из мира, кем бы несчастный ни оказался. Никто не был достоин Локи, никто, кроме него самого. Тор нахмурился: такая простая мысль — и с таким трудом явилась из его подсознания. Может, прав был Локи, называя его тупоголовым в гневе… Угольно-черные брови хмурились от наслаждения, а губы были заманчиво приоткрыты. Тор решился попробовать их на вкус. Ему почудились звуки победного горна, когда он прикоснулся своими губами к губам Локи, таким нежным и прохладным. Нехотя отстранившись, он заметил небольшое красное пятнышко, выделявшееся на белоснежной шее брата, и усмехнулся про себя. Только на это решилась дева? Этого явно было мало для того, чтобы разгорячить змееныша, его надо основательно покрывать засосами, чтобы разогнать его голубую холодную кровь! И Тор принялся за дело, желая затереть своими метками такую ненужную и нелепую чужую. Вылизал вино с шеи, иногда грубо прихватывая кожу, затем охотился за капельками с ключиц, не пропустив ни одной. Спускался губами по телу брата все ниже. Локи бился под его ласками, его дыхание неслось вскачь, как самый лучший скакун, вырывалось из горла задушенными всхлипами. Член у Тора давно налился кровью. И было от чего! Его сводный брат выглядел как развратная девка, и Тора это пьянило сильнее вина. Тор отпустил член Локи и скользнул пальцами вниз, нащупав сжатое колечко мышц, и погладил его подушечками пальцев. Тело Локи было расслаблено, и первый палец не встретил сопротивления. Когда Тор добавил второй — Локи выгнуло на кровати дугой. Тору даже пришлось налечь на него сверху, чтобы удержать на месте. Тогда Локи начал постанывать сильнее, и эти звуки унесли в Валгаллу последние крохи рассудка Громовержца. Не в силах больше ждать, он навалился на брата всем телом и, найдя заветное место, плавно вошел до основания. — Ах! — Локи распахнул глаза. Тор в ужасе замер. Он только сейчас осознал, что и с кем сделал. — Тор… — вместо того чтобы ударить брата и поднять огромный скандал, Локи лишь с силой сжал коленями его бедра, как бы понукая двигаться. Голос же сочился мёдом. — До моего брата так долго доходит. Как же ты будешь править? В зеленых омутах не было ни капли осуждения и таилось что-то страстное и жгучее. И Тор, не в силах сопротивляться вожделению, продолжил двигаться, чувствуя, как Локи одуряюще стискивает его член. Толчки стали сильнее и быстрее, и на каждый Тор слышал отклик у Локи. — Тор. Да… — Мой брат - похотливая сучка. Почему я не знал, что ты желаешь быть взятым? — Я не… Ах, как же… — растерявший все свое красноречие Локи нравился Тору гораздо больше. — Маленькая скрытная дрянь, — шепнул Тор на мощном движении бедрами в алеющее ухо Змееныша. Локи крикнул и забился под ним в сильнейшем оргазме. И когда, наконец, руки Локи безвольно соскользнули с плеч Одинсона, он приоткрыл глаза, сыто и нагло осмотрев брата. Тор хрипло предупредил: — Это еще не все, братец. Теперь я буду заботиться о тебе как следует!.. А возмущенно открывшиеся губы он заткнул влажным поцелуем.