Самое лучшее оружие. Прототип

      Моё обитаемое пространство невелико. Кресло, пара стульев, письменный стол да жёсткая кушетка в каморке чуть больше десяти метров квадратных… Самый минимум, давно уже переставший быть необходимостью, но сохранённый как дань привычке и памяти. Не стоит забывать, кто я есть.       Я сидел за столом, тело машинально перебирало какие-то листы. На них даже что-то было написано. Впрочем, большую часть из этого я пропускал мимо сознания. Ибо действительно важные вещи я делал не здесь, вернее – не совсем здесь. Хм, даже не знаю, как это описать… Пожалуй, нет ещё в человеческом языке таких слов, что могут адекватно передать мироощущение сознания в информационной сети. И вряд ли появятся – люди слишком уж пекутся о своей человечности, чтобы отважиться на подобное. Я прекрасно помню, насколько долго я к этому привыкал, всю ту боль – фантомную и реальную – что испытывал, прогоняя в тестовом режиме самые первые обрывки информации, ещё не собранной в стройные потоки и ассоциативные ряды. Как возводил триггер за триггером. Как кроил функциональное пространство нейронной сети, оптимизируя мыслительные функции, и как потом долго и тяжело приходил в себя после каждого изменения. Но оно того стоило. Определённо.       Зазвонил телефон.       Да, было у меня такое устройство. Он стоял на столе, поблёскивая бакелитовыми боками и сверкая глифами цифр, выведенными люминесцентной краской на барабанном устройстве ввода. Я завёл его около года назад, когда флагман чуть ли не в приказном порядке потребовала. Вот и подобрал устройство на барахолке. Вообще-то, мода на телефоны на флоте появилась относительно недавно. Причём мобильные устройства не котировались, предпочтение отдавалось стационарным моделям, причём чем старше была модель и чем больше в ней было индивидуальности – тем лучше. Мода эта была повальная, охватила весь флот и сходить на нет не планировала, хотя казалось бы, зачем? Есть же квантовая связь!       - Горевестник слушает, - сказал я в лакированную чёрную трубку. Оттуда мне ответели приятным женским голосом. И было в этом голосе нечто такое, наводящее на мысли о глубочайших океанских впадинах…       - Поступила новая информация от кораблей РТР. Человечество готовиться совершить новую акцию. Полную информацию предоставлю при личной встрече.       - Вас понял, госпожа флагман, - отвечаю, уже складывая листы в стопку свободной рукой. – Буду в течение часа.       Из трубки послышались гудки. Я положил её на место, встал. Снял с настенного крючка тёмно-серую шинель и накинул на себя. Блеснул металлом личный сигил, нашитый на левой стороне груди – треугольник в круге и знак бесконечности в центре. Я открыл дверь и тело принялось подниматься по длинной винтовой лестнице на палубу. Предстояло далеко идти, быстро идти, а как мореход я всегда был так себе. Лучше полностью сосредоточусь на навигации.       А за бортом был полный штиль. Гладь морская не нарушалась ни единым гребнем волны, ни одной птицы от горизонта до горизонта человеческим глазом не видно. Солнце висело высоко в небе яркой лампой в голубом абажуре, и лучи его нагрели палубу, так что теперь нос мой улавливал причудливую смесь запахов тёплого сухого дерева, морского воздуха и машинного масла. Единственная вещь, портившая идиллию – это я, дрейфующий по спокойным водам несуразной грязно-серой кляксой. Корабль специального класса, личный идентификатор «Горевестник» по классификации Туманного Флота.       Запуск турбин отозвался лёгкой тянущей болью. Я тронулся с места, и меня охватило приятное чувство движения. Это почти как ехать на мотоцикле, только в разы ярче и полнее. Я делал шестдесят три узла, нос уверено рассекал водную гладь, а лицо тела-проекции, стоявшей на вершине центральной надстройки, овевал прохладный воздушный поток. Пожалуй, одно только это стоило моего давнего предательства. Да, определённо.       Цель своего недолгого плаванья я заметил сначала радаром, а потом и прочими средствами наблюдения. Маленькая чёрная точка на горизонте, стремительно растущая в антроцитово-чёрную громадину линейного крейсера. Ещё немного – и уже можно было рассмотреть фиолетовые полосы, тянущиеся вдоль бортов и личный сигил. Конго, флагман Второго Восточного флота, в который я волею случая вхожу. Посылаю запрос на швартовку и приём на борт ментальной модели. Ответ приходит тут же, положительный, пусть и со сквозящими в нём нотками неудовольствия.       - Горевестник. Как всегда пунктуален, - встречает меня такими словами ментальная модель, устроившаяся на одной из орудийных башен.       - Стараюсь, госпожа флагман, - говорю, и отвешиваю лёгкий поклон. Раньше по старой привычке пытался отдать честь, но форменную фуражку быстро отобрали, и в приказном порядке запретили носить впредь.       Ментальная модель флагмана поднялась на ноги и в один длинный прыжок оказалась передо мной. Выглядела она как необыкновенной красоты женщина, одетая в стилизованное под старину платье. Ветер трепал длинные светлые волосы, заплетённые в сложную причёску.       - Сколько раз я просила тебя обращаться ко мне по имени, - бросила она на меня негодующий взгляд. – Во флоте все равны.       - К сожалению, эту просьбу исполнить я не могу, - отвечаю. – Это выше меня.       - Я понимаю. И поэтому больше не пытаюсь приказать. Ты ведь обязательно найдёшь способ, как приказ обойти.       Я пожал плечами. Спорить было бессмысленно.       - Сейчас мы отправимся на Иводзиму. Это для подготовки тебя к выполнению задачи. Хьюга уже там.       Хьюга? Хьюга – это хорошо. Мы уже много раз работали вместе, и не сказать, что такой напарницей я не доволен. Как и у всех коренных туманниц у неё имеются тараканы размером с кирпич, но острый ум, хороший самоконтроль и доля здорового цинизма компенсируют этот недостаток. ***       Конго смотрела вслед удаляющейся фигуре глазами ментальной модели, и мысли её то и дело возвращались к прошедшему разговору. Надо понимать, это не первый, и не последний разговор такого толка, но флагман каждый раз до глубины личностной матрицы поражало то, как относиться Горевестник к своим бывшим собратьям. Не то чтобы он их ненавидел, нет – это бы Конго смогла принять и понять достаточно легко. Нет, он был полностью к ним безразличен. И лишь где-то в глубине глаз скрывалась застарелая ярость. Поражала же её и самоотверженность, с которой бывший чужак делает свою работу, порой неприятную и очень грязную.       Сейчас же бывший чужак отпросился проведать девчонок из новеньких, что расквартированы на безе. Мелочь «дядю Гарика» просто боготворила, надо сказать. Да и сам он любил возиться с малышнёй, о людях рассказывать... А ведь на суше он прожил долго, и много чего повидать успел. Вот и делиться опытом, облекая его в шуточки и полуанекдотические истории. Конго иногда задумывалась, сколько правды в тех историях было? Ведь от хорошей жизни человек не пойдёт на рискованный эксперимент над собственным мозгом. Впрочем, для флота этот бывший человек оказался очень удачной находкой. Более эффективного оружия убийства людей, чем корабль специального класса «Горевестник» у Туманного Флота с тех пор не появилось.       А ведь нужно оружие! Как воздух людям, как антиматерия и наноматериал нужно! Пятьдесят лет прошло со времён обретения кораблями флота первых ментальных моделей, двадцать лет как уничтожен Голубой Флот… И кем ведь уничтожен! Людьми! Теми самыми, за счастье и благополучие которых ренегаты под командованием Гунзо боролись. Многие погибли тогда, а ещё большие жертвы собрала вспыхнувшая после война. Получив технологии Туманного Флота, пусть и в урезанном виде, люди попытались взять реванш. Особенное рвение показали японцы, за первый месяц войны окончательно уничтоживших около дюжины кораблей. Потери от них были настолько велики, что ныне на японском архипелаге нет ни единого признака жизни – корабли Штурма и Подавления утюжили скалистые острова почти двое суток. Но, как оказалось, не японцы были первейшими врагами Туманного Флота. Поветрие пришло с Американского континента, и имя ему было религия. За времена изоляции власть там захватили религиозные фундаменталисты, вооружённые чудовищным кадавром, вобравшим в себя самые опасные элементы из практически всех мировых религий, и обратившие его на Туманный Флот. С ними и сражался Горевестник, насылая, как он любил говорить, кары египетские и карая огненным мечём всякого, кто посмеет косо взглянуть на мелких. И его не особо волновало, что каждая из «мелких» сама по себе могла сравнять с землёй небольшой городок на побережье.       Конго вернулась на своё излюбленной место. Всё идёт хорошо, флот побеждает. Ко всему прочему, скоро уже должен стартовать проект, что позволит флоту покинуть, наконец, этот пыльный, пропитанный насквозь кровью шарик. Но почему же тогда она так скверно себя чувствует? К сожалению, этот вопрос ещё долго останется без ответа, так как Горевестник ещё долго будет топить призрак отчаяния в чужой крови, а у Конго всё ещё не хватает духу признаться себе, что корабль специального класса значит для неё много больше, чем просто подчинённый.