‹i leave u on shadow›
13 мая 2021 г. в 14:01
Примечания:
ПБ включена, бета, видимо, не активна.
«Устала, — первая мысль Вернель после долгого сна.»
За окном утреннее солнце сглаживает острые углы нависшей над городом угрозы. Лёгкое тепло греет землю, позволяет уснувшим цветам вскинуть листочки. Но небесное светило не способно рассеять тяжёлое и сильное зло, заполонившее Париж.
Тяжёлая ноша на теле не позволяет девушке приподняться и начать новый, пустой день. Непонятно, как и зачем. Думает, что коты вновь уютно устроились на ее ногах, развалившись и сладко посыпая. Рука по привычке зарывается в длинную шерсть, легонько почесывая и поглаживая.
Только шёрстка оказалась длиннее.
Глянув, девушка едва не вскрикнула, сдержав испуг в груди.
— Адриан, — чуть тормоша спящего парня, кореянка опасливо оглянулась. — Просыпайся.
Парень что-то промычал, зашевелился. Приподнявшись, застыл, столкнувшись с ониксовыми глазами, непонимающе хлопающими ресницами. На секунду в голове парня пролетела мысль, что таких красивых и холодных одновременно глаз он видел разве что на картинках в учебниках. Холодные, не выражающие эмоций портреты знаменитых исторических личностей, распечатанные на бумаге, казались пустыми. Но, проникнувшись, можно увидеть большую историю в застывшей картинке. Эмоции, страхи, чувства.
— Как ты попал сюда? –она бы соврала, если бы сказала, что проверяла входную дверь и окна, но только ничего не помнит. Даже как уснула, как оказалась в постели. Перед глазами темнота и пустошь, крохотные капли крови на белесой холодной раковине.
— Я испугался, что что-то может произойти, –врет нагло и не краснея. Не говорить же, что сам не заметил, как вырубился на чужой постели, устав от бессонных ночей в раздумьях. Только руки до сих пор сжимают тонкую талию, объятую пледом. Заведя свои конечности за спину, подорвался.— Прибежал к тебе и случайно уснул. Прости.
— Не извиняйся, я все равно мало что помню, — нервно улыбается, стараясь сгладить тишину. Живот тянет, а в горле сухо. Наконец, она встаёт с кровати, быстро заправив. — Завтракать будешь?
Лёгкий кивок и Ким вновь улыбается, втягивая парня на кухню. Очертания комнаты хорошо видны, в отличии от вчерашнего вечера. Масло на сковороде громко журчит, позволяя жидкости принять плотную форму омлета и чуть подрумяниться. Нож покидает женские руки, оставляя на доске аккуратно нарезанные для салата овощи. Чайник источает заметную струйку пара, призывно щёлкнув.
Кухня оживает под разговорами пары обо всем. Изредка смеясь и дополняя слова, Ким наконец приготовила лёгкий завтрак.
— Спасибо, — улыбнулся он, убрав посуду в машинку. Не хотелось нарушать приятную атмосферу всплесками воды из крана. Вернель кивает, в одну секунду меняясь в лице.— О чем думаешь?
— О ситуации, — сжимает в руках горячую кружку, легко касаясь краешек губами. Любимый чай никак не хочет умаслить бурю в ее душе. Осознание вины, променяв важную роль защиты на свои «хотелки и потребности в эмоциях» стыдливо напомнили о себе. Думает, что следовало не поддаваться на уговоры ещё тогда «друга» и не ходить на то чёртово свидание. Тогда Вернель бы не позволила разрушить ее кое-как устоявшуюся, сформировавшуюся жизнь.— Я так глупо поступила.
— Расскажешь, что тебя тревожит? — он и сам прекрасно знает. Самого тревожат те же мысли. Вины нет, лишь чувство стыда и страха. Неприятное, колючее, раздирающие хрупкое сердце.
— Моя проблема в том, что я не способна нести ответственность. Я боюсь того, что произойдет, даже имея полное отношение к этому, — Адриан с поддержкой опускает руку на ее, поглаживая тыльную сторону.— Я сотворила ошибку, за которую скоро поплачусь.
— И как ты намерена исправить ее?
— Мой брат рассказал историю, доподлинную, которую мало кто знает, — в голове воспроизводится сказка о девочке и ее мачехе. Мысли роем шумят в голове.— Я думаю, что следовало позволить злу напиться своей силой.
— И что потом? Напасть со спины? Или позволить тому-кто-сделал-это пировать на слезах и горе? — конечно, парень не хотел доводить девушку до слез, но слова со злостью сами вырвались с языка. И сейчас, наблюдая как брюнетка тихо захлёбывается слезами, не смея что-то произнести, сердце сжимается. У него никогда не получалось общение с девушками. Единственная, кого он всегда любил и будет любить — это мама. Но тут, нарушая его устои и выбивая брешь в плотно построенной стене чувств, Адриан позволил себе любить ещё одного человека. Только сам не понимая ранит ее сердце.
И ещё одна стена тайны, сокрытия правды принадлежности к нынешней ситуации — давит на пару. Если Ким представления не имела, откуда блондин знает о нынешней ситуации в городе, то Агрест уж очень хочет, чтобы та сказала правду.
Все-таки, доверие — это прочная связующая отношения.
«Ну же, не молчи, скажи это, — думает парень, нервно поглаживая чужие пальцы.— Я помогу, поддержу тебя все равно, будь честна со мной, прошу.»
— Знаешь, я прямо виновата в случившемся и это больно давит, — Адриан задерживает дыхание, чтобы не прослушать важные слова. Только тонет в разочаровании, молча выделяя девушке время.— Я надеюсь, что эта тайна исчезнет, утонет вместе со мной в гробу.
— Не говори так быстро о своей кончине, — свободной рукой треплет ее макушку, заправляет длинную челку за уши. — Кому-то будет очень плохо, если ты умрёшь.
Девушка хмыкает и тут же подрывается с места, когда входная дверь призывно скрипит. Глаза широко раскрываются, а Вернель тут же падает в чужие объятия. Мужские руки крепко сходятся на ее талии, чуть приподнимая над полом. Адриан, наблюдая за воссоединением отца и дочери, немо завидует, улыбается. Тоже хочет так. Обнять отца, не натыкаясь при этом на холодное, ничего не выражающее лицо, от которого холод сковывает тело, похуже чем в зимние морозы.
— Ты в порядке? –я видел, что творилось на улице и сразу прибежал домой, — Юджон быстро осматривает лицо родной дочери на предмет ран или царапин. Слишком долго он засиделся в своей лавочке, совершенно забыв о семье. Думал, раз племянник решил навестить семью, значит Вернель в безопасности. Но не тут-то было. Новости со вчерашнего вечера то и дело говорят о всяких странностях. Юджон уже много раз пожалел, что позволил себе увезти семью на свою родину.
— А что произошло? — Ким все ещё даётся к родителю, вдыхая родной запах от которого уютом и покоем накрывает, как теплым одеялом, кутает и притупляет инстинкты самосохранения. Душа говорит: «все, ты в безопасности. Забудь о произошедшем!», а разум твердит обратное: «не расслабляйся, нужно решать проблемы.»
— Ты не видела? — мужчина быстро включает телевизор, который все время пылился в углу кухни. Новости быстро передают о беспорядках, которые творятся на улице. Камеры смелых операторов не боясь, снимают множество красивых черных бабочек, что среди белого дня наводят панику. Раз за разом каждый, кто не успел убежать или спрятаться, каждый второй, отдыхающий на улице, подвергается атаке. Прячется в искрящемся тумане, являя солнцу новую пешку в одноименной игре.
Вернель вздрагивает, не моргает, чтобы накопившаяся влага не окропила щеки. Всхлипнув, убегает в комнату, прикрыв дверь. Скатившись по стене на пол, запрокидывает голову.
— Что я наделала, –чувство омерзения к самой себе топит, как цунами.
— Нужно все исправить и как можно скорее! — звучит над ухом знакомый голосок. Брюнетка дёргается, заметив рядом с собой зелёного квами, что воинственно сжимает лапку в подобие кулака. Пискнув от счастья, хватает существо, прижимая к груди.— Ой, хватит!
— Боже, я думала, что никогда не увижу тебя, — квами расслабляется, позволяет себе немного приобнять хозяйку, насколько это позволяют крошечные лапки.
— Пока талисман с тобой, я никуда не денусь, — и правда. Зеленый браслет призывно поблескивает на тонком запястье. Осознание, что кто-то-кто-украл-шкатулку не владеет всеми талисманами, вселяет в Вернель небывалую уверенность и силу. — Нужно срочно что-то делать, пока Бражник не стер Париж с лица земли.
— Бражник? –тот самый, у которого в плену одна из квами? –черепашка кивает, а девушка припоминает что-то, что ей много кто рассказывал о таинственном злодее. — Его сила не полна без трёх талисманов, значит, он точно предпримет попытку отобрать оставшиеся.
— Ты что-то придумала? — в больших глазках загорается надежда, а кореянка кивает. План в голове безумный, опасный, и может урезать ее жизнь по шею, но это единственное, что пришло в голову.
— Думаю, стоит сказать Бражнику обо мне и тебе, — квами застывает в воздухе от услышанного. Они всегда скрывались от злых, коварных и алчных людей. А нынешняя хозяйка предлагает подойти к нему с белым флагом в руках.— Так мы сможем приблизиться к нему, хоть на йоту.
— Не думаю, что твой план — хороший, — женский голос, исходящий с мансарды, отвлекает. Леди Баг, что вчера тихо сбежала из дома виновницы ситуации, вновь пришла, только уже с добрыми намерениями. Всю ночь ее грызла совесть, но язык не торопился говорить извинения. Леди Баг скажет потом, «когда/если» все окончится. — Подобраться к Бражнику настолько близко ни у кого из нас не получалось.
— По-моему план хороший, — второй, елейный сладкий голос слышится рядом. Черный плотный костюм призывно блестит в лучах.— Мы постараемся расчистить путь и не позволить акуманизированным добраться до нее.
— Вернель, не могла бы ты спустится, нужно поговорить, — разговор прерывает мужской голос главы семьи, который негромко постучал в дверь комнаты. Юджон хоть и отец, но никогда не станет врываться в покои своей единственной дочери. Не очень хотелось нарушать ее покой, ну, или мало ли, что дочь делает.
— Да, пап, через минутку спущусь, — отвечает она, встряхнув волосы. Мысли пчелами в голове жужжат и уж явно не о медке переговариваются.— Акуманизированных слишком много, вы физически, даже имея талисманы, не справитесь с их силой.
— Ты нас недооцениваешь! –показательно злится парень, взметнув хвостом. Железная палка в руках увеличивается, и герой, решивший показать «пару приёмников» сбивает с тумбы бра. Та бьётся, разваливаясь кусочками стекла под ногами.— Я все уберу, прости.
— Не стоит, я пойду одна, — Вернель махнула рукой на осколки. Ведь и так в комнате не особо чисто, а стекло ни капли не изменило комнату. Все равно нет смысла убираться и тратить время впустую.— Вряд-ли Бражник станет нападать на меня, если пойду под «белым флагом».
— Это опасно, — Леди Баг, прижав пальцы к подбородку оценивает ситуацию, прикидывает варианты. Но, в голове щелкает план. Героиня тут же, на удивление всех, меняет мнение.— Хорошо, пойдешь вечером одна, а мы — подсобим. Приведем Бражника к тебе.
Вернель кивает. Сжимает пальцы, впиваясь лунками ногтей в кожу ладони. Решимость мешается со страхом, но желание исправить бардак побеждает. Герои уходят, напоследок с поддержкой обняв кореянку. Для нее это странно, что только вчера героиня в пятнистом костюме ругала и обвиняла, а сейчас обнимает и желает удачи. Вернель думает, что никогда не поймет ее.
— Пап, ты хотел поговорить? –когда сердце успокоилось, а ноги твердо стояли на поверхности, она прошла на первый этаж, где поджидал мужчина.
— Да, малышка, я подумал, — отец обхватил ее плечи, ласково поглаживая. Очки спали на кончик носа, но расфокусированное зрение не то, что беспокоит мужчину. Юджон только сейчас заметил, как за пол года его дочь изменилась. В прошлой стране его девочка была зажатая и тихая, не позволяла себе и лишнего слова сболтнуть; ограничивалась в развлечениях и остальных прелестях интересующие подростков. Сейчас же Вернель выглядит очень взрослой в его глазах: темные глаза горят решимостью, а тонкие пальцы скованы бижутерией, которую ранее не могла носить из-за излишней худобы. Волосы выгорели на солнце и отрасли, являя свету лампочек карамельный оттенок. Дочь выросла, а отец и не заметил этого.— Когда все закончится, мы можем уехать обратно.
— В Корею? –глаза расширяются от удивления, а сердце заходится новым быстрым ритмом. В связи с событиями, вернуться туда, где спокойно, пусть и не имея хороших воспоминаний, она бы очень хотела.— Это хорошая идея, правда, но…
— Я понимаю, друзья, коллеж — все это ты можешь оставить тут или самой остаться тут, — мужчина треплет ее макушку, смахивая длинную челку с лица.— Или мы переедем на остров Чеджу, помнишь? — или в Ильсан, там мы сможем начать все с самого начала.
— Пап, а зачем ты предлагаешь мне это? — душа юной девушки разрывается: хочется согласить на предложение, броситься в омут с головой в новую жизнь, а в то же время — не хочет лишать себя уже устоявшиеся жизни. Франция — ее второй дом. Тут у Ким много друзей, красивый вид и хорошие воспоминания. Все это теплом подогревает ее тело и душу.
— Малышка, тогда в больнице, когда ты потеряла сознание, доктор сказал…что у тебя фиброз лёгких*, — чистокровный француз произносит странное слово с такой скорбью в голосе, что Вернель в пору и расстроиться, только впервые слышит этот диагноз. Конечно, она знала, что с ее лёгкими что-то не то, ведь просто так не кашляют кровью. Непонимающе хлопает глазами и икает от испуга, когда слеза катится по родительской щеке.— Идиопатическая*, вроде как. Но, не волнуйся, в Корее мы можем найти нужного специалиста и вылечим тебя.
— Стой-стой, что это?
— Это заболевание лёгкого, которое сопровождается апатией, уменьшением кислорода и прочих симптомов, — его рука касается тела дочери, где находятся лёгкие, сжавшиеся от произнесенного. Испуг никак не приходил, хотя девушка должна боятся непонятной болезни.— Она у тебя наследственная, от бабушки по материнской линии.
— Оу, видимо это и правда что-то серьезное, — орган в груди болезненно сжался, как бы подтверждая серьезность ситуации.— Но, на сколько мне помнится, бабушка жива, а значит у меня много времени. Не так ли?
— Да-да, — Юджон смахивает солёную воду с щек пальцами, возвращая очки на место. Смеётся нервно, чтобы скрасить напряжённую ситуацию. Вернель подрывается, обнимая единственно родного человека. Последний раз она ощущала такой покой в его объятиях только в аэропорту, когда со страхом и волнением ожидала переезда.— Я не позволю какой-то липучке-болезни отнять у меня мою принцессу.
— Я подумаю насчёт переезда, — кореянка улыбается, спешит в комнату, ведь вечереет и пора готовится к дороге.
Примечания:
Фиброз легких — это процесс образования в легких фиброзной (рубцовой) ткани, что приводит к нарушениям дыхательной функции
.
*Идиопатическая – наследственная (первичная) в этой болезни, не имеющая причины и развития(?).
.
Собсна...воть..всего 4 страницы, мало, понимаю.