Дазай — сильный человек.
Так думает Ацуши. Так думают все в Агентстве. Ведь Осаму умный, и, пусть вредный и ленивый, но своих он сумеет защитить. Сумеет помочь, спасти, вытащить, успокоить. Ударить, если то нужно, и сказать те очевидные, но такие нужные в данный момент слова. Дать мотивацию сражаться и не сдаваться. Ведь и сам никогда не сдастся, да? Дазай же сильный. Мори никогда бы не стал давать подобные поручения, такую власть тому, кто легко сломается. Да и в Дазае Огай видел отражение себя. Слегка искаженное, но столь же рациональное, хладнокровное и умеющее сдерживать излишнюю жестокость. Босс Портовой Мафии принял к себе тогда еще мальчишку, который должен был стать лучшим. Умнейшим. Сильнейшим. И Мори воспитывал шатена, давал задания, над которыми Дазаю было интересно думать. Которые, пусть и ненадолго, но давали ему причину жить. Босс не был так уж удивлен, когда Осаму ушел из Мафии. Бывший доктор был даже по-своему горд, ведь Дазай вырос и правда сильным. Чуя ненавидел своего напарника. Кричал и ругался, возмущался, пытался как угодно избежать лишних встреч. Но, скрипя зубами, признавал его силу и главенство в дуэте. Все же из них двоих именно Дазай был тактиком для Двойного Черного. И без Осаму Накахара бы со многим не справлялся хотя бы из-за ограничения в использовании способности — Порчу может остановить только шатен. И рыжий мафиози, пусть и не вслух, но признает Дазая. Осаму достаточно силен, чтобы заслужить это признание. Акутагава боится Дазая и жаждет его признания. И если в первом он не сознается, то второго не отрицает. Ведь это уже стало целью жизни, тем, ради чего стоит тренироваться и уничтожать собственный организм, желая стать лучше. Сильнее. Стать ближе к нему. Да, после предательства Осаму Рюноске пробуждает в себе еще больше отрицательных эмоций, но, несмотря на все удары и презрительные слова, на все ужасные поступки, Дазай все равно остается самым удивительным человеком для Акутагавы. Самым сильным. Ацуши восхищается бывшим мафиози, который помог тигренку встать на ноги, найти друзей. Упорно видит в Осаму только хорошее, удивляя этим и самого шатена. Даже несмотря на порой непонятные или кажущиеся Ацуши жестокими действия, тигр считает, что просто недостаточно сообразителен, чтобы понять план такого человека, как Дазай. И Накаджима искренне верит в добрые намерения старшего, да и на шутки про суицид не злится, считая, что у каждого есть право на своих тараканов. Осаму ведь все равно не умрет. Он слишком сильный, чтобы погибнуть так глупо. Куникида ругается на напарника, кажется, чаще, чем на всех остальных вместе взятых. Ведь Дазай не делает отчеты, пугает клиентов своими предложениями и поведением, умудряется прыгнуть с моста посреди рабочего процесса. Но все равно видит, что Дазай умеет быть разумным. Может помогать другим агентам, пусть и оставаясь в своем репертуаре. И Доппо, не признаваясь никому, даже немного уважает Осаму. Тот строит превосходные тактики, умудряется выпутываться из самых невозможных ситуаций и выворачивать проигрыш себе на выгоду. Дазай и правда сильный. Фукузава, принимая под крыло бывшего мафиози, не сомневался. Тот ведь прошел испытание. Доказал готовность спасать других ценой даже собственной жизни, не захлебываться в жестокости и безумии. А ведь последнее уже давно не мелькает во взгляде человека, что «был рожден, чтобы стать мафиози». Быть может, это просто ложь? Осаму ведь сейчас спасает других, а не убивает. Дазай нашел Ацуши и привел его сюда, спасая от голодной смерти или лап Мафии, Дазай не пытается вернуться к своему преступному прошлому и предать Агентство. Он стал по-настоящему сильным. Достоевский чертовски доволен. Он нашел соперника, с которым нескучно сыграть. Осаму ведь не уступит ему так просто, даст насладиться процессом. И итог их партии кажется не таким уж и важным, ведь сам процесс слишком поглотил Федора. Крысы, Небожители, Агентство и Мафия… Лишь пешки в их игре, ведь так? Разве что Дазаю приходится думать, как пожертвовать наименьшим количеством фигур, что только забавляет Достоевского и делает игру еще чуть более интересной. Осаму достаточно силен, чтобы подарить брюнету еще одну причину жить. А сам Дазай лишь смеется. Он-то знает правду. И был еще один человек, который знал ее. Был. Ода видит в Осаму ребенка. Зашуганного, поглощенного своими проблемами адреналинового маньяка. Которому необходима помощь. Потому что он слаб. Дазай столь же слаб душевно, сколь умен, хитер и физически силен. И Сакуноске видит это, как бы мальчишка не пытался спрятаться. Осаму это подкупает и отталкивает. Интересует. Ведь Одасаку не ведется на его игру, видя основную суть. Слабость. И остается рядом, подставляя собственное плечо, становясь той самой сильной опорой, которую все видят в Дазае. Тем внутренним стержнем, который давно раскрошился в пыль у шатена, ребенка, который слишком рано осознал жестокость мира. Хотя, кажется, окончательно сломался юноша, обещая Одасаку исправиться. Стать хоть чуточку лучше. Впрочем, ради погибшего друга Осаму мог и измениться. Ода ведь хотел этого, да? Он был бы рад, увидев то, что сделал Дазай? Бывший мафиози хоть чуть-чуть, хоть немного, стал лучше? И сколько раз этот вопрос шептал шатен, сидя у могилы Одасаку? Именно в этом месте Дазай выливал все. Просто шевеля губами, не произнося ничего вслух. Но он высказывался, почти что ощущая на себе взгляд Сакуноске. Такой внимательный и спокойный. Такой нужный сейчас. В такие моменты время словно замедлялось, давая детективу возможность не быть сильным напоказ, не прятаться. Разумеется, лишь до тех пор, пока кто-нибудь не появится в поле зрения или Осаму сам не уйдет с кладбища, выговорившись. Он должен быть сильным. А слабым он будет потом. Если вновь увидит Оду.Хей, Одасаку, ты ведь рад, что я стараюсь помочь людям?