Вкус жизни

Джек тогда успел. Не настолько, конечно, чтобы вытащить Брока, но хоть помереть одному не дал. Он выбежал из зала заседаний, после всего случившегося и вполне бодренько (как ему казалось), пусть и по стеночке, пополз на сигнал маячка. Брок в наушнике не отвечал на его призывы, азартно пиздел с кем-то и, судя по звукам и рваным выдохам, дрался. Ну да, ничего нового, лишь бы дай повод кулаки почесать. Джек, устало прикинув, что ему надо всего лишь спуститься на два этажа, ускорился… Попробовал. Романова неслабо его приложила, небось и сотрясение мозга обеспечила – вон, в голове мигом забил колокол и затошнило. Ну да не в первый раз, переживет, надо бы только Брока вытащить. Джон уже и так с Мэттом и Лаки ждали в убежище на случай непредвиденного пиздеца и стоило признать, они с Броком крупно облажались в этот раз. Джек тоскливо сполз по пролету лестницы, посмотрел через перила вниз, сколько еще осталось, и не выдержал, сблевал прямо на ступеньки – голова закружилась как на аттракционе, едва только посмотрел вниз. Дрожащей рукой нашарил фляжку с водой, напился и умыл лицо – кажется, немного попустило. Он даже смог спуститься довольно быстро на сорок первый уровень, где Брок все еще азартно с кем-то махался. Собственно, когда Джек шагнул в большое офисное помещение, все и закрутилось. Краем глаза он еще успел зацепить несущуюся прямо в их сторону махину хэликерриера, отметил, что Сокол – так вот с кем! – куда ближе к окну, чем ничего пока не заметивший Брок, и прыгнул к нему, прикрывая своим телом от стекла и обломков. Убежать они все равно бы не успели. Дальше был удар по голове и блаженная темнота. Дышать было тяжело и больно, легкие свело в спазме от вездесущей пыли. Джек с трудом кашлянул, чувствуя, как скрипят явно переломанные ребра. Мелькнула всполошенным зайцем страшная мысль – парализовало! – но ноги, кажется, слушались. Правая так точно, левую он почти не ощущал. Джек попробовал пошевелиться, с трудом приподнялся на дрожащих руках, поднимая на спине, кажется, тонну. Ну да, со спины свалился немаленький обломок бетона. Запахло кровью, резко и привычно, на левом боку вспыхнула боль – пропороло, пока он не мог оценить, насколько серьезно. Но кишки вроде не вываливались и уже хорошо. Под ним лежал Брок, без сознания – Джек проверил это первым делом. Запыленный и в крови, но он дышал. Жизнь стала чуточку лучше. Еще бы выбраться отсюда… Фонарик чудом не потерялся и даже работал. Джек левой вытащил его, морщась от необходимости сгибаться, ребра, почувствовав, что он пришел в себя, заныли в полную силу. Правое запястье, похоже, было сломано. Как и левая нога чуть выше лодыжки. Хреново, но пока все еще не смертельно, если они смогут отсюда выбраться в ближайшее время. Кстати об этом… Мобильник, как и часы, были разбиты, как и у Брока. Сколько уже они тут, узнать не удалось. Фонарик пару раз мигнул и осветил обстановку. Они находились в небольшой, размером с комнату, каверне, образованной крепкими балками и большими кусками бетона, навалившимися друг на друга. Выглядело это все весьма неустойчиво, но падать на них пока не собиралось. Джек не сумел досветить до дальнего края, а двигаться пока не мог. Хотелось надеяться, что там будет выход. Брок под светом фонарика даже не дрогнул, весь перемазанный в пыли и уже подсохшей крови. На первый взгляд ранений не было, кроме ссадин. Джек с болезненным вздохом подсунулся ближе, закусил фонарик зубами – черт, один точно сломался и тотчас же заныл от прикосновений, – и ощупал левой ладонью затылок Брока, насколько сумел. Большущая шишка на нем несколько поколебала его планы о быстром спасении. Пока что он мог только надеяться на ребят – те явно должны были услышать о случившемся. А дальше… Маячок самого Джека был раздавлен при падении, у Брока же был цел. Можно попробовать и протянуть подольше, благо, что Джек не потерял свою фляжку. Вода – это всегда хорошо. Он выпил глоток сам и попробовал напоить Брока, и это ему даже удалось. Голова трещала все сильнее – конечно, столько раз за последнее время словить по ней, но Джек все равно упорно отполз чуть дальше, всматриваясь в пол, чтобы ничего тут не порушить. Он даже не знал, на высоте какого этажа они находятся, но проверить тот темный угол было необходимо. Глухой завал, как и повсюду вокруг них. Джек вернулся к Броку, подполз ближе, пытаясь согреть и давя стоны боли. Черт, а ведь раньше он и подумать не мог, что будет так рисковать собой, спасая чью-то жизнь. Ну, справедливости ради, готов он был на это не ради всех, только для своих – Джон, Лаки, Мэтт и Брок. За Брока особенно даже, все они готовы были на все, чтобы спасти его. Как он их в свое время. – Джек? – едва слышно прошептал Брок рядом. – Я, лежи, – так же тихо отозвался Джек. – У тебя травма головы, лучше пока не двигайся. – А ты? – Брок поднял руку, пока не наткнулся на грудь Джека, общупал, как сумел. – Все нормально, Брок, – отозвался Джек, сжимая здоровой ладонью его пальцы. – Спи, скоро все будет в порядке. Судя по дыханию, Брок и правда заснул. Джек медленно выдохнул сквозь сжатые зубы, давя стон. Если бы он знал, чем все обернется тогда, почти шестнадцать лет назад, то все равно бы пошел на это. Просто ради Брока. Как и все они. – Эй, пончик, хватит жрать! – Джек вжал голову в плечи, но обращались не к нему. Да и пончиком назвать его было затруднительно, скорее уж, жердиной – всегда высокий и чуточку сутулый был, с детства. Двое старших в форме наседали на такого же новичка, как и Джек, весьма полного на вид. И, несмотря на то, что в столовой было полно народу, никто даже не шевельнулся помочь ему. – Поделись колесами со своими друзьями, а? – Кёркланд, словно любезничая, оперся бедром об стол. Кросс стоял рядом, нагло ухмыляясь. Да, Джек уже успел познакомиться с ними на прошлой неделе и не сказать, чтобы был рад этому. Джон… Или Джим? Джек не помнил, так же втянул голову в плечи, стремясь избежать внимания. Кажется, он и правда принимал какие-то лекарства, Джек смутно припомнил, что слышал что-то такое про кого-то из новичков. Но вот что именно… Вряд ли наркотики, с ними бы его просто не приняли. – У меня немного осталось, – бормотнул все же опознанный Джеком Джон. Фамилия еще у него какая-то неместная была. – Мне так не хватит до конца месяца. – Давай, гони колеса, – Кросс шагнул ближе, всей своей фигурой нависая над новеньким. Тот затрясся и, пошарив в карманах, вытянул оранжевый пузырек. Джек наклонился над своим подносом, стремясь доесть, пока не началась драка. Но ее и не случилось. Кёркленд и Кросс, отвесив Джону подзатыльники, свалили. Ночью он слышал, как Джон, за три койки от него, тихо и сдавленно рыдает в подушку – полноценная истерика, судя по всхлипам. Джек раздраженно натянул тонкое покрывало на голову – рыдать из-за таблеток, конечно. Позёр. Он уже почти заснул, когда расслышал шорох покрывала – кто-то с соседней кровати не выдержал и поднялся. Ну, сейчас плаксе-Джону навешают по ушам за шум. Джек ошибся. Тихо, еле слышно, его сосед успокоил Джона. Спокойный, уверенный тон чуть не убаюкал Джека, пока он не расслышал, о чем они говорят. Джону и правда нужно было его лекарство – без него, со своим СДВГ он мог легко вылететь с учебки, а там уже ему не поздоровится от отца, который его сюда запихнул. Его сосед еле слышно хмыкнул. – Та же ситуация. Но я хочу отсюда вылететь, военный – это не мое. Джек бы и забыл об этом, если бы утром командир не пропесочил их товарища – Рамлоу. Была длинная речь: про позор, недостойное поведение и о терпении. Да только Джек был уверен, что ночью наглый парнишка бегал вовсе не к своей девчонке – Джон утром радостно закинулся таблеткой из новенького оранжевого пузырька. И спрятал его в койке. Джек всегда был наблюдательным, без этого он бы просто не выжил. Рамлоу получил взыскание и явно приуныл. – Если, правда, хочешь вылететь, надо что-то посерьезнее, чем сбегать в аптеку ночью из части, – шепнул ему Джек, не удержавшись. Сам-то он был готов цепляться за свое место зубами – или так, или он скоренько загремит в тюрьму, он точно это знал. Восьминедельный карантин обучения он прошел с трудом, ему всегда тяжело давались ранние побудки. Но раз уж он смог, то держаться был намерен до конца. Рамлоу безмятежно улыбнулся ему, чертовски напоминая сейчас ангела. Смуглого и черноволосого – но тем не менее. – Не беспокойся, вылечу отсюда еще до Рождества. И, кажется, он был твердо в этом уверен. Джек не понимал – нахрена? Он, как сирота, не мог и рассчитывать на лучшее – оплачиваемая работа, можно было даже учиться в личное время, хотя он пока и не придумал чему, даже потом деньги на съем квартиры дадут. Про то, что, скорее всего, ему придется стрелять в людей, он пока старался не думать. Чертов Рамлоу же вел себя так, словно ему всё можно. Он подрался с Кроссом, когда тот в следующий раз подвалил к Джону за таблетками, но все равно не вылетел, хотя неделю оба провалялись в лазарете. Рамлоу постоянно находил возможности смыться с базы на ночь – но и это сходило ему с рук. Не то, чтобы Джек следил, но развлечений больше не было. На Хэллоуин Рамлоу все так же не растерял своей самоуверенности, пропал вечером на пару часов и принес всем новичкам мешок конфет с воли. Угостил и заглянувшего на огонек сержанта. И Джек все никак не мог понять, то ли яйца у парнишки стальные, то ли просто дури много. Склонялся ко второму. Но конфеты свои сожрал. Нечасто раньше они ему попадались. Таузиг… Джон, стал поспокойнее. Видать и, правда, нужны были ему колеса, Рамлоу постоянно притаскивал их с воли и даже денег не брал – мальчик с золотой ложечкой в жопе, не иначе. Сам Джек старался не тратить жалование, да и не на что было… Пока рядышком с ним не приключился сучий выблядыш Ярриг, уже ставший, месяц как, их сержантом. Джек честно цеплялся за свои накопления до последнего. Конечно, в армии нет принуждения и дедовщины… Но сержант всегда найдет способ заебать тебя по самые уши. Наверное, проще было бы заплатить, но Джек так не мог. Когда он прилег на свою койку, готовясь к отбою, хотелось сдохнуть. Болело все. И жрать хотелось неистово, не шевелясь даже, просто вот чтобы открыть рот – и туда прямо еда… Как можно было догадаться, ужин он пропустил. С соседней койки его настойчиво потыкали. Джек заворчал, заворачиваясь в одеяло. Тогда Рамлоу встал с койки, зашелестел чем-то неприлично громко и придвинулся ближе. Джек с налету учуял запах еды. – Энергетический батончик. У меня есть четыре штуки, – еле слышно прошептал Рамлоу. – Тебя вроде на ужине не было? Джек, кажется, в один чавк сожрал этот несчастный батончик. Сел на постели. – Куришь? – Рамлоу покачал перед лицом Джека пачкой сигарет. Джек не курил, никогда, денег на это раньше не было. – Да, – прошептал он. Так можно было выйти на улицу и, если повезет, поесть еще хоть немного. Живот сводило голодными судорогами, и за всю свою жизнь он так к этому и не привык. Рамлоу вывел его на улицу, поёжившись от ночной прохлады – все же в одних трусах были, босиком, осмотрелся – но никого не было видно. После этого закурил две сигареты и отдал одну Джеку. После чего честно давил смех, наблюдая, как Джек давится дымом. – Чего не сказал сразу, что не куришь? – Пожрать еще хотел, – хмуро отозвался Джек. Рамлоу посерьезнел. – Минуту подожди, я докурю? Джек кивнул, готовясь ждать. Потом, конечно, сильно дальше по времени, он и закурил рядом с Броком и не только… Но тогда все было именно так. – Брок, – протянул ладонь Рамлоу и выдохнул дым в сторону от Джека. – Джек, – пожал ладонь он. Так все и началось. Брок чуть позже, под одеялом, варварски распотрошил свою нычку и скормил Джеку всё, что у него было. Роллинз не возражал, он и правда всегда был голоден. После этого Рамлоу начал таскать с воли не только таблетки для Таузига, но и еду для Джека. Тот не отнекивался, ел, что дают, пайком стандартным он еще ни разу не наелся. После Хэллоуина в их тесную компанию вошел Мэтт. Умудрился при отработке рукопашки разозлить инструктора, двинув ему по морде хитрым приемом, выученным еще на гражданке, курсы какого-то хитрого каратэ не прошли даром. Спор не перешел в драку только благодаря Броку, как-то очень технично затрындевшим инструктора, пока Джек с трудом удерживал Мэтта. – Мышцы бы тебе подкачать, – сказал Брок тогда, после инцидента, и начал таскать Джеку побольше мяса, даже банку протеина достал раз. Джек жрал всё, как в чёрную дыру все уходило, и зависал на тренажерах. С ним рядом, вдохновившись примером, тренировался Таузиг. Мэтту, который и так был достаточно тренированным, хватало и йоговской растяжки рядом с ними. Брок тягал гантели, худосочный, но жилистый, и никогда не отказывался от соревнования – кто сильнее? Подзуживал их стать сильнее и быстрее. И это работало. Джек как-то и не заметил, что постепенно менялся. Он немного отъелся, форменные футболки, раньше висевшие на нем мешком, постепенно стали впору, даже неплохо подчеркивая появившийся небольшой рельеф мышц. Он все еще был худым, но внезапно еще вытянулся в росте, став выше всех в их небольшой компании. И, кажется, только он один ухитрился не заметить эти изменения. После дополнительных кругов по полю от Яррига – тот уже не требовал деньги, но кажется, получал искреннее удовольствие гонять Джека больше, чем остальных, словно пытаясь сломить упрямца, Джек еле дополз до общих душевых. Он бы пошел прямо спать, тем более что все уже были в койках, но несло от него, как от лося, надо было хоть немного ополоснуться. Джек устало, трясущимися руками, стащил с себя шмотки и понадеялся, что еще будет горячая вода. Вода была, и он чуть не заснул там, в душе, так его разморило. А вот когда он вышел в раздевалку, вытираясь на ходу, то не сразу заметил, что его уже ждали. – Я же говорил, что Ярриг его допоздна гонять будет, – оскалился сержант Макдаггерт своему дружку – его Джек не знал, но лычки тоже были сержантские. – Что происходит? – только и успел спросить Джек, когда они оба шагнули к нему. Джек приглушенно взвыл, когда Макдаггерт профессионально заломил ему руку за спину и треснул по загривку. – Давай, Клаус, не стесняйся, – подначил он дружка. Общими усилиями его поставили на колени и стянули руки сзади мокрым полотенцем. Джек даже дернуться не мог, Клаус шустро пнул его при попытке в живот – несильно, но дыхание перехватило. Джек согнулся, насколько позволяли связанные руки. – Давай, Роллинз, твои сладкие пухлые губки уже которую ночь снятся, – насмешливо протянул Макдаггерт. – Отработаешь быстренько и все, будь послушной соской. – Я не такой! – Ну да конечно, – хмыкнул Клаус, поглаживая Джека по щеке, пока он пытался отдернуться от мерзкого прикосновения. – Ты же постоянно рядом с Рамлоу трешься, в жизни не поверю, что он отказался бы. – Тоже, кстати, смазливый парнишка, можно было бы и его… – А может, Таузиг? Предпочитаешь парней покрупнее? – Скорее уж пожирнее, – схохмил Макдаггерт и оба заржали. – Давай, Роллинз, не ломайся. Джек упрямо сжал зубы и мотнул головой. За это получил еще раз, уже сильнее и по ребрам. Клаус придержал его, не дал упасть. – По лицу только сильно не бей, заметят. Да и не хочется член в отбивную совать. Макдаггерт кивнул, огладил Джека по щеке и отвесил пощечину, стараясь не разбить губы. – Гляди, как загорелся, чисто фонарик. Рот открой и не вздумай укусить. Джек поднял глаза на Макдаггерта. В голове стучала набатом, в такт крови, только одна мысль – чтобы он, и этот Клаус сдохли. Не даться им, не даться, не… Дверь в раздевалку громыхнула, от сильного пинка ударившись об стену. На пороге вырос взбешенный Рамлоу. За его спиной было видно и Джона, и Мэтта, не один он искал Джека, стало быть. Брок в секунду оценил обстановку и шагнул в сторону, пропуская ребят. Прикрыл дверь. – Джек, я уж думал на Яррига жаловаться, но отпустил он тебя полчаса назад. А у тебя тут ролевые игры… Слева от него Джон, примерившись, оторвал от пола скамейку. Мэтт сосредоточенно окинул взглядом раздевалку, запоминая, где что. Брок оскалился. Вели Джека они в казарму под конвоем. Того еще трясло от воспоминаний. Мэтт зализывал разбитые костяшки, Джон осторожно языком ощупывал пустое место от выбитого зуба, Брок чуть кренился на правый бок – Таузиг, не рассчитав, задел его ножкой скамейки. Разошлись почти полюбовно – сержантам не нужны были проблемы. Джек и думать не мог о том, как они будут объяснять два перелома на двоих и пятнистые морды. Не мог отрешиться от мысли, что сейчас чуть не произошло. Что если бы не его ребята… Брок уложил всех спать, тихо и незаметно они расползлись по койкам, чтобы не тревожить спящих коллег. После чего привычно распотрошил нычку, чтобы накормить Джека. – Не волнуйся, они больше к тебе не подойдут, – еле слышно прошептал он. Джек кивнул, впрочем, не особо веря. – Они и на тебя нацелились, – предупредил он. – Обломаются, не для них моя ягодка цвела, – Брок сверкнул в полутьме улыбкой. – Как и твоя, впрочем. Все пусть лесом идут и пусть их там ебут медведи. Мы рядом, Джеки. Не забывай об этом. Джек так и не смог заснуть в ту ночь. В голове крутилась мысль – если бы он был сильнее, то этого бы не случилось. Прав был Брок, надо больше мышц нарастить. И умение тоже не помешает. Наутро никто ничего не сказал. Сержанты молчали тоже, но насколько Брок услышал и рассказал своим – списали все на драку между собой. Лишение части жалования, понижение в должности – куда лучшая перспектива, чем позорное увольнение и тюрьма за домогательство. Ну а Джек вплотную взялся за тренировки. На Рождество большинство солдат получило небольшой отпуск, так что их казарма была пуста. Мэтт смылся к девчонке – и Джек помнил, что вернулся он в полном раздрае, одинокий, Брок тогда притащил бухло – залечить душу, как и Джону, которому папенька вполне не иллюзорно прошелся ремнем по телу, недовольный прогрессом отпрыска. Они после этого вчетвером загремели на серьезное взыскание и почти месяц вместе пидорасили до чистоты всю военную часть, лишившись части жалования – но никто из них не жалел. Перед самим Рождеством остались в части из новобранцев только Брок и Джек, остальные уехали к семьям еще утром. Брок как раз подозвал его, распаковывая большую коробку. – Так и знал, что ты не свалишь. Поможешь? Тщательно упакованная коробка была полна деликатесов – на взгляд Джека, который не мог опознать большинство из них. – Ба прислала на праздник, из Италии. Ну да, Рамлоу, из-за его выходок, был лишен выходных и не мог уехать домой. Джеку же просто не было куда ехать. – Я сказал ей, что у меня есть друзья тут, и она прислала на всех. Надеюсь, тебе понравится, – Брок улыбался, разбирая коробку. – Попробуй, – он протянул Джеку маленькую помидорку, уложенную на криво отломанный влажный кусочек сыра. Джек осторожно принял этот странный бутерброд и, кажется, пропал, едва разжевав его. Помидор сразу взорвался во рту сладковатой сочностью, переполненный солнцем и теплом. Солоноватый сыр оттенял его, заставляя вкусовые рецепторы сойти с ума от феерии чувств. Джек никогда не пробовал ничего вкуснее. – Еще! – потребовал он и тут же мучительно покраснел от своей несдержанности. Брок только довольно улыбнулся. – Я как раз планировал накормить тебя до отвала, Джеки. У меня тут полная коробка, надеюсь, тебе понравится. Джеку понравилось все: и странные маленькие помидоры – черри, так назвал их Брок, и солоноватый влажный сыр, и варенье из перца чили в небольшой баночке… Кажется, он был готов съесть все, что угодно, лишь бы это давал ему Рамлоу. Брок это явно знал. – Джеки, тут еще домашняя пастила есть, – пакостливо протянул он после отбоя. Джек готов был жрать прямо с его рук, но не пришлось, липковатая пастила перешла в его ладони после одобрительного: «Угу». Кажется, впервые в жизни он наелся до отвала. Джек заснул, совершенно сытый и счастливый. – Домашний хлеб, с оливками и вялеными помидорами, по семейному рецепту. Зачерствел немного, но если разогреть… И Джек уже разжигал костер на сухом пригорке, лишенном снега, опасливо осматриваясь на стену – Брок вытащил его подальше от части, как-то уболтав часовых. Они жарили хлеб и зефир, который Брок вытащил жестом фокусника из рюкзака, ели его и болтали. Джек никогда не чувствовал себя счастливее, чем тогда. Тогда и рассказал о себе. – Сирота, да? – сочувственно кивнул Брок, протягивая поджаренный зефир. – Мне повезло немногим больше. Мать, свалившая от чересчур авторитарного отца-военного, видевшего для сына только одну карьеру… – Так вот почему ты хотел сбежать отсюда, – осенило Джека. Брок в награду протянул ему еще зефирку, вне очереди. И конфету из кармана. У Рамлоу всегда было при себе вкусное поощрение. – Но вот пока не выгоняют, – посетовал он. – Видать, отец беспокоится. – Я даже не знаю, что случилось бы с нами без тебя, – серьезно признался Джек. Брок остро взглянул на него и расслабился, явно успокоенный своими мыслями. – Да, без меня вы бы были в глубокой жопе… После Рождества Брок угостил Джона и Мэтта прибереженными вкусностями, которые могли дождаться их, остальное сожрал Джек. – Ты, вроде думал свалить к этому времени, – уточнил Джек тогда. Брок беспечно пожал плечами в ответ на это. – Ну, куда я без вас, беспомощных. Без меня же пропадете. К лету Джон наконец, раскачался, став шире их сержанта в плечах. Джек мог только кусать губы – как был тощим, так и остался, разве что рельеф немного появился. Брок успокаивал его, как мог – он тоже не отличался особой мощью, был скорее цепким, а не сильным. – Куда махнете в отпуск, ребята? – спросил Брок. Он единственный уже собрал небольшую сумку, явно предпочитая путешествовать налегке. – Домой, отец обещал свозить в Большой Каньон с палатками, – отозвался Джон. Мэтт только ухмыльнулся. – Звучит, как приключение, – сочувственно, с сарказмом протянул он. – Я вот махну в Яблоко, хочу посмотреть на местных цыпочек. А ты? – О, я к бабуле, в Италию. Отдохнуть, пожрать, наконец, свежей рыбы, а не то, что дают тут в столовой, искупаться в море, – ностальгически протянул Брок. – Все детство там провел, прямо заебись. – А в итальянскую армию так и не пошел, – беззлобно подколол его Мэтт, намекая на старую бородатую шутку. – Зачем бы мне туда? Тут тоже неплохо платят. Джеки, а ты куда? Роллинз единственный во всей части даже не рыпался собирать вещи. Он собирался остаться, все равно ему некуда было ехать. – Я думаю, – начал он неловко, чувствуя странное смущение. – Я думал остаться здесь. И сразу же очутился на перекрестье взглядов. – Серьезно? – Мэтт даже перестал собирать сумку. – Давай со мной тогда, квартира есть, развлечемся! Не к Джону же, его батя и мертвого доебет. Таузиг грустно кивнул, подтверждая. – Не, все херня, ребята, – Брок поднялся с койки. – Джек, где тут у тебя… – и без зазрения совести залез к нему в тумбочку. – Бабуля Аурелия просила привезти трофей, так что ты, Джек, назначаешься почетным трофеем! – Что? – охренел тот под напором Брока. Мэтт и Джон с любопытством наблюдали. – О, нашел! – Брок триумфально вытащил документы Джека и быстро отобрал паспорт. – Учи итальянский, Джеки, пригодится. И смылся из части быстрее, чем кто-то успел сказать и слово. – А Рамлоу, чисто теоретически, может меня усыновить? – уточнил Джон, осознавая. – Батя его может, но нахрена ты ему сдался? – бессовестно заржал Мэтт. – Погодите, он что, спёр мой паспорт? – до Джека, наконец, дошло. Ребята закивали. – Привези от бабули гостинцев и не сожри по дороге, проглот! Джек подхватился с койки, понимая, что он уже хрен поймает Брока, и присел обратно. Рамлоу появился только поздно вечером, вручил Джеку паспорт с билетом и разговорник для начинающих. – Спасибо, но тебе было не обязательно… Вот деньги, сколько с меня? Он все еще не мог осознать. – Забей, Джеки, – отмахнулся Брок. И, наклонившись близко-близко, прошептал: – Скажу по секрету, капитан Дуглас сказал, что не прочь послать тебя в школу сержантов зимой, но только если ты, цитирую: «Достанешь свою вечную палку из жопы». Так что расслабься, Джек, бабуля у меня просто золото. Отдохнешь, отъешься – хорошо, что будем рядом, а то приехал бы из отпуска не я, а шар, жирнее Джона. Джеку нечего было на это возразить, и так сердце забилось сильнее от перспектив – это правда! Все происходит на самом деле! Он чувствовал себя гребаной Синдереллой и не знал, чем заслужил таких друзей. С началом июня, когда им дали отпуск в три недели, он погрузился на самолет вместе с Броком. Для него все было ново – он никогда раньше не летал, но Брок успешно отвлекал его едой – вот уж от чего Джек никогда не отказывался. – Как приземлимся, надо будет еще на автобусе полтора часа проехаться. Ба живет на юге Катанзаро. Италия маленькая, все рядом. Джек согласно кивнул, пытаясь сосредоточиться на разговорнике. Тихо пробовал произносить слова и фразы оттуда. Брок только улыбался в ответ на его попытки, мол, акцент у тебя ужасный. Полтора часа в автобусе Джек тупо проспал, уставший после первого в своей жизни перелета. Брок разбудил его, когда они уже въезжали в город, пусть и столицу области, но выглядевший небольшим и аккуратным. Джек моментально влюбился в небольшие, прихотливо изогнутые улочки, старые дома, увитые виноградом и маленькие пузатые балкончики. Весь город дышал и жил в совершенно ином ритме, к которому он не привык, но готов был опробовать. Едва они выбрались из автобуса с его кондиционером, на плечи сразу навалилась жара. И запахи. Пахло выпечкой, вкусной едой, виноградом и – Джек не опознал сразу этот запах, – морем. Все это вместе смешивалось столь потрясающе, что Джек не выдержал. Остановился и поймал Брока за ладонь. – Спасибо, что привез меня сюда. – Ты бы в жизни сам не приехал, пришлось тащить за шкирку, – ухмыльнулся Брок. – Пошли, мы уже недалеко. Идти пришлось около четверти часа, за это время Джек успел безбожно вспотеть под солнцем и весь извертелся, любуясь улицами. – Хорошо, пока еще не туристический сезон, а то народу было бы больше, – Брок остановился перед небольшим двухэтажным домиком, радостно и светло улыбнулся, и открыл калитку в узорчатом заборе. – Аурелия, я дома! – гаркнул он на всю мощь легких. Через минуту на пороге показалась женщина – Джек в жизни не назвал бы ее бабулей, выглядела она прекрасно для своих лет, подтянутая и невысокая. Засмеялась радостно при их виде и бросилась навстречу Броку, что-то говоря по-итальянски, Джек так и не сумел понять, что. Брок обнял ее, Аурелия оказалась ростом немного ниже его, легко поднял и покружил. – Это Джек, он не говорит по-итальянски, – представил он застенчиво ожидающего друга. – Ты просила привезти что-то из Штатов. Аурелия, радостно улыбаясь, осмотрела Джека, который уже тогда был выше Брока на пол-головы, и приветливо обняла. – Мальчики, давайте в дом. Душ, а я пока сготовлю поесть, – у нее оказался чудесный акцент, певучий и протяжный, и она явно давно не говорила на английском. – Я приготовлю гостевую комнату для Джека. Аллергии ни на что нет? – Нет, и готовь побольше, этот парень любит поесть. Да и я проголодался, – Брок, ничуть не смущаясь, подхватил свою сумку и подтолкнул Джека в дом. – Мог бы и позвонить, гадкий мальчишка, предупредить, когда точно прилетишь, – шуточно упрекнула она Брока. – А то, вчера, через неделю, третьего числа… Никакой организации! – Пришлось билеты менять, чтобы вместе лететь, – повинился Брок. – Сама знаешь, в последнюю минуту все делалось. Аурелия смешливо передернула точеными плечами. Нет, определенно, Джек в жизни не назвал бы ее бабушкой. – Будто я тебя не знаю, Брок! Небось, тянул до последнего, а потом просто забрал паспорт бедного мальчика и долго договаривался в аэропорту. Джек не сразу понял, что бедный мальчик – это он сам. – Пока бросайте вещи в комнате Брока, я подготовлю вторую комнату, – распорядилась Аурелия. – Или вам таки одной хватит? – Бабуля, – укоризненно протянул Брок, явно уловив что-то в ее словах, что сам Джек упустил. – Тогда мыться и ужинать, погуляете уже завтра, – она вытолкала обоих на второй этаж, нимало не смущаясь разницей в размерах. Комната Брока выглядела забавно. Хозяин оставил ее, судя по виду, еще лет в пятнадцать, а Аурелия явно не хотела ничего менять. – Твоя бабушка – чудо, – признался Джек, отбрасывая сумку под стену, где на нее было меньше шансов наступить. – Я же говорил, – улыбнулся Брок. Да, в то время он еще часто и легко улыбался. – Давай ты первый в душ. После сытного и вкусного ужина Джек, лежа на кровати в гостевой спальне, готов был признать, что счастлив. Здесь и сейчас – могло ли быть что-то лучше? – Джек, спишь? – сдавленный шепот за дверью. – Нет, – отозвался он. Дверь еле слышно скрипнула, и Брок проскользнул внутрь. – Сильно спать хочешь? Джек помотал головой, зная, что его сейчас видно – уличный фонарь заливал своим светом часть комнаты через окно. – Вот, – в руки прилетела какая-то тряпочка. – Надевай и пошли купаться. Терпеть уже не могу, так хочется. Плавки. Брок купил ему плавки. Джек тяжело осознал эту мысль и выругал себя за недальновидность – мог бы и сам, не додумался ведь. Брок ждал его за дверью, так что Джек быстро переоделся, накинул еще штаны, решив оставить футболку – ночь была жаркой, и они вместе выскользнули на улицу, чуть не забыв прихватить сушившееся на веревке полотенце. Идти до моря было недалеко, ну, как показалось Джеку, он в ночном городе не ориентировался совершенно. Брок вел его за собой, прекрасно зная путь, и уже скоро они вышли на пустынный песчаный пляж. – Давай, Джеки, ты ведь умеешь плавать? Джек умел, пусть был у моря первый раз. Но замер, завороженный зрелищем. Все море, вся его громада, кажется, слабо светилась, чуть ярче вспыхивая точками то там, то тут. Море дышало, как единый огромный организм, медленно набегая волнами на влажный песок. Джек разулся, скинул штаны и вошел в воду. Запрокинул голову, словно в первый раз в жизни наблюдая звездное небо – такое живое, он никогда в жизни не видел таких ярких, мерцающих звезд. Он медленно вошел глубже в воду, теплую и ласковую и медленно поплыл, разогреваясь. Рядом то и дело мелькал Брок, подставляя луне влажные смуглые бока, словно играющийся дельфин. Джек заплыл чуть глубже и откинулся на воду, расслабляясь. Он бы мог так и уснуть, покачиваясь на волнах, слишком хорошо сейчас ему было. Брок вынырнул рядом, обдавая брызгами – горько-солёные, Джек чувствовал этот вкус на губах. – И как тебе? – нетерпеливо выдохнул Брок, обплывая вокруг Джека, словно небольшая акула. – Не жалеешь? – Ни о чем, – Джек и сам принял вертикальное положение, медленно загребая руками, чтобы остаться на плаву. – Мы же придем сюда завтра? – И завтра и послезавтра и все три недели, даже не думай, что сможешь увильнуть. Брок улыбался, зависнув в воде напротив Джека. – Все, что захочешь. Он точно не имел это в виду, но Брок подался ближе, приближаясь почти вплотную, так, что Джек почувствовал жар от его тела. – Джеки, – выдохнул Брок и, решившись, обнял, прижимаясь губами к губам, неловко, но так горячо и чувствительно. Джек на миг утратил концентрацию, опускаясь ступнями на дно – но роста хватало, так что он, не колеблясь, подхватил Брока, целуя в ответ, голодно, отчаянно. И сам не знал, что так хотелось этого – но Брок был рядом, вжимался горячим телом ближе, сжимал плечи сильно, до боли, как и целовал. В них мягко плеснула волна, залив с головой. Брок первый засмеялся, оторвавшись от губ, жадно глотнул воздух. Смех разнесся над пустынным пляжем, эхом отозвавшись куда-то дальше. Джек тоже вдохнул и снова прижал Брока к себе, ловя улыбающиеся губы, солёные и горькие. Он не помнил, как они выбрались на пляж, кажется, он таки выдюжил и вынес на себе Брока, удерживая мокрую вертлявую задницу в руках. Они вместе рухнули на песок, пробуя отдышаться. – Надо смыть соль и песок, а то засохнет. Идем на источник, – авторитетно заявил Брок и тут же придвинулся ближе к Джеку, оседлав его. – Какой же ты сладкий, Джеки… – Соленый, – педантично уточнил Джек, едва Брок оторвался от него, давая вздохнуть. – Технически, это вкус моря. Брок захохотал, не в силах сдержаться. – Обожаю тебя, Господи. Надеюсь, я попаду в твой отряд, командир Роллинз. – Место через постель получить хочешь? – уточнил Джек, смеясь. – Можно и через постель, – Брок еще раз поцеловал его, на сей раз чувственно и медленно. – Но я и так охуенный, сам возьмешь меня под свое крылышко. Пошли, смоем соль. Они завалились домой уже под утро, чуть не забыв повесить полотенце на место. С сожалением разошлись по комнатам. Джек больше всего опасался, что Брок утром сделает вид, что ничего не было, просто поддался настроению. Мысли его не подтвердились. Утром он проснулся неприлично рано, пусть даже и лег совсем недавно, но смена часовых поясов сказалась. Аурелия уже была на кухне, критично рассматривая содержимое холодильника. – Джек, как хорошо, что ты проснулся! – расцвела она улыбкой. – Умывайся, и пойдем на рынок, вы, мальчики, должны хорошо кушать. Кто был Джек такой, чтобы противиться ее напору… Умылся, оделся, и послушно потопал за Аурелией, стараясь постоянно держать в виду ее цветастое платье. Нет, положительно, он не мог назвать ее бабушкой – она выглядела на сорок с лишним, совершенно очаровательная в своем легком платье, обнажающем золотистые загорелые плечи и широкополой кокетливой шляпке. – Ты служишь вместе с Броком, да? – она немного отвлекла его от разглядывания улочек. – Да, мэм, – смиренно отозвался Джек, с трудом сдержав порыв потрогать губы – от простого вопроса они мигом загорелись, зацелованные ночью. – Аурелия, Джек, не вздумай говорить мне «мэм», – с улыбкой поправила она. – Я не думала, что мой мальчик задержится в армии, кажется, у него были другие планы. – Я знаю, он говорил об этом. Но признаться, мы без него бы не продержались долго. – Серьезно? – она засмеялась. – Я хотела скорее уточнить, как ты его терпишь, Брок совершенно несносен! Джек и сам улыбнулся ей. – Его все любят, невозможно же удержаться, он слишком энергичен. – Да, это мой мальчик. Подержи корзинку, – они подошли к лавке мясника. – Паоло, дружочек, мне мяса на двоих голодных мальчишек, – скомандовала она по-английски. Мясник, по виду ее ровесник, дружески улыбнулся, смерил взглядом Джека… – Аурелия, ты хорошеешь все с каждым днем, вот и любовник молодой? – уточнил он. Джек замер, даже не зная, как отреагировать. Аурелия ласково похлопала его узкой ладошкой по предплечью. – Брок приехал, с другом, а не то, что ты подумал, похабник! Паоло привычно вытащил из-за витрины здоровенный кус мяса, замотал в бумагу и перевязал веревкой. Взвесил. – А вы хорошо смотритесь вместе, – ухмыльнулся он. – Завтра Брока отправлю торговаться, – пригрозила она, улыбаясь. В корзинку к Джеку опустился сверток, пока Паоло явно негодовал на ее предложение по-итальянски. – Теперь овощи и зелень, – она повела Джека дальше. Через час Джек, с совершенно гудящей головой, разгружал покупки на небольшой, светлой кухне, пока Аурелия варила кофе на всех. – Давай, буди Брока, а то проспит до обеда, – скомандовала она, подсыпая в большую турку специи. Джек поднялся, несмело открыл дверь. Брок все еще спал, неловко раскинувшись на коротковатой для него кровати. – Брок? – Джек подошел поближе. Тянуло прикоснуться, может быть, даже поцеловать… Он не стал препятствовать себе, касаясь поцелуем искусанных, солоноватых губ Рамлоу. Тот мигом ожил, притянул Джека к себе, опрокидывая его в опасно прогнувшуюся кровать. – Поцелуи с утра? Ммммм, Джек, да ты романтик. – Мальчики, кофе готов! – Аурелия, как знала, включила радио на кухне, тут же начав подпевать модной в этом сезоне песне. – Кофе, – прошептал Джек. Ему вовсе не хотелось выпутываться из-под одеяла, пока рядом был Брок. – Кофе, завтрак, а потом гулять, – прошептал в ответ Брок, такой теплый и взъерошенный со сна. – Я найду места потише, если ты понимаешь, о чем я. Положительно, Джек был счастлив. Из экскурсии он не запомнил почти ничего, кроме жарких губ Брока – тот, при любой возможности, зажимал его в угол и прижимался, целуя так жарко, что даже итальянское солнце рядом не стояло. Они были словно два подростка, радостно зажимающиеся вдали от родителей. В конце прогулки Брок купил мороженое, хоть немного охладить пылающие губы. Джек бы весь им обмазался, он обгорел и чесался. Наверное, до конца жизни он запомнил сладкие, чуть липковатые от мороженого губы Брока. Они ходили купаться каждую ночь, Аурелия смазывала кремом обгоревшие плечи и скулы Джека, советовала дурацкую нашлепку на нос. Это были самые счастливые три недели в жизни Джека. Штаты встретили их пронзительной жарой, без малейшего признака ветра и резким запахом бензина. Джек ёжился, чувствуя, как незажившие плечи отзываются болью на жару, Брок же, кажется, был на подъеме. Таузиг тоже безбожно обгорел и постоянно таскал с собой крем. Они с Джеком напоминали двух обезьянок, выискивающих друг у друга блох, только что обмазывались кремом. Мэтт был недоволен после отпуска, видать, с красавицами у него в Яблоке не срослось. Проблемы начались, когда новый инструктор по рукопашке, здоровенный мужик, сцепился с Мэттом почти что всерьез. Мэтт был умелый, но и Касл не зря получал деньги на должности инструктора. Ребята уже были готовы делать ставки, когда они расцепились. Касл показательно тыкнул Мэтта мордой в мат и отпустил. Брок, как бы Джек мог это объяснить, сделал стойку. Что-то было не так. Что именно, они узнали ближе к вечеру – Мэтт сам напросился на дополнительное занятие и когда не появился вовремя, они забеспокоились. Тот случай с Джеком не давал им сидеть на месте, стоило найти своего товарища. Что Касл был бешеный и неостановимый, знали все. Мэтт тоже. Брок предложил проверить лазарет – для спокойствия, может, Мёрдок сейчас валяется на койке, весь переломанный? В лазарете его не оказалось, тогда Брок предложил прошвырнуться еще и к спортзалу, может, ребята увлеклись и пропустили отбой не специально. Джек не знал, спровоцировал ли Мэтт инструктора специально, или же все получилось спонтанно, но, ввалившись в зал, они замерли – прямо посреди ринга творилось такое, что лучше бы никто из вышестоящих офицеров этого не видел. Касл тоже замер, явно осознавая, что не запер дверь. Мэтта под ним почти не было видно, но, кажется, он стонал вполне довольно, несмотря на стрёмно выглядящее рассечение на переносице, грозящее переползти синяком на оба глаза. – Мэтт, ты как? – напряженно отозвался Брок, готовый, если что, попробовать содрать Касла с него. Задачка выглядела сложной, Касл был сильнее их двоих, вместе взятых. – Охуенно, свалите! Вы что, не видите, какого я охрененного мужика завалил? – простонал Мэтт, ритмично двигая бедрами навстречу Каслу. Касл, судя по его виду, был не в курсе, что его «завалили». Брок аккуратно прикрыл дверь перед собой. Остановившимся взглядом окинул Джека. – Вырос мальчик. Да и нам пора бы. – Думаешь? – с сомнением отозвался Джек. Как-то не видел он перспективы потрахаться тут, хотя и хотелось. – Я не знаю, где даже… – Где – это уже мои проблемы, Джеки, – Брок, жарко и многообещающе притерся к нему. – Как – это вопрос к тебе. Место они тогда и правда нашли. Брок вытащил его вечером за пределы части, предупредив, что к утру они должны вернуться обратно. Они захватили с собой гражданскую одежду, чтобы не светить формой и с головой окунулись в новое приключение – ну, так Брок считал. Джек опасался даже глаза от асфальта поднять, ему все казалось, что его вот-вот опознают и поймут, зачем и куда он идет. Брок привел его в городе к отелю – судя по его виду, тут документы не особо требовали, и указал Джеку на аптеку в соседнем здании. – Давай, ковбой, я пока номер сниму. Джек пару секунд помялся под яркой неоновой вывеской и вошел. Хорошо хоть, никого, кроме него, в аптеке не оказалось из посетителей. Джек привычно обошел то воспоминание, где он покупал смазку и презервативы. Испанский стыд, мать его ети, жёг изнутри до сих пор. Но, справедливости ради, это была первая его такая покупка, у всех случаются в жизни такие моменты, которые не хочется вспоминать. Брок уже ждал его в холле, кивнул приветливо и потащил к лифту. – Тут и, правда, не спрашивают документы, – улыбнулся он. – Номер наш до утра. Джека слегка морозило. Он видел свое отражение в грязном зеркале на стене лифта – и это точно не был коварный соблазнитель. Скорее, чем-то отравившийся, слегка зеленоватый юнец. Брок, заметив его волнение, улыбнулся, тоже немного нервно. И едва они вышли из лифта, потащил на себя, прижимаясь спиной к стене, целуя. Джек немного ожил – поцелуи были знакомы ему, еще с Италии, да и, прилетев в Штаты, они старались найти уединенное местечко и поцеловаться. Соседние койки немного помогали в этом плане, хотя они очень старались не шуметь. – Давай, Джеки, я уже не могу ждать, – прошептал Брок ему в губы, едва оторвавшись от него. Открыл дверь и пригласил Джека войти. Джек вошел, чувствуя себя гребаным Терминатором – кажется, ноги не гнулись, и осмотрелся. Стандартный номер для парочки, с широкой кроватью, он всего раз был в таком. Когда удалось взломать дверь только в этом номере, обычно все же одиночные имели более простой замок. – Джек, – Брок беззастенчиво облапал его за плечи, притягивая к себе. – Выкинь уже всю свою муть из башки, ну! Наверное, это был не лучший момент для признания – когда Брок, все же увлекший его к кровати, завалил его на мягкий комковатый матрас и целовал так, что мозги плавились. – Брок, я не… – Джек вдохнул воздух поглубже в сжавшиеся легкие и сознался. – Я еще ни с кем не спал. Кажется, никогда в жизни он не испытывал такого стеснения до этого. Это признание вытянуло у него всю немногую оставшуюся смелость, что осталась к этому моменту. Брок замер. Слез с Джека, который был уже готов проклясть свою честность, и вытянулся рядом, серьезно глядя. – Правда, ни с кем? Даже девчонки? Джек мотнул головой, чувствуя, как в предчувствии неудачи сжало горло спазмом. Он так хотел Брока… И, кажется, сейчас обломал себе всё, что можно. – Ты идеален, Джеки, – выдохнул Брок, прижимаясь к нему и с каким-то благолепием робко прикасаясь к губам в целомудренном поцелуе. – И все это для меня. Ничего, я научу тебя. Не то, чтобы я был великий специалист, – он нервно хохотнул. – Но кое-что я знаю. Сел рядом на кровати, стаскивая футболку за ворот, и отшвырнул ее подальше. Потянул футболку с Джека. – Давай, Джеки, нечего стесняться уже. Не после того, как ты тискал меня за задницу. Джек был готов провалиться сквозь землю. Брок видел его уже с сотню раз без футболки, но сейчас-то всё было по-другому. Но, кажется, Броку нравилось. Он без стеснения огладил ладонями бледную кожу на груди, с уже сходящим загаром, наклонился, чувствительно засасывая кожу на ключице, и довольно выпрямился. – Раздевайся, быстро! Никогда в жизни еще Джек так быстро не скидывал одежду с себя, но Брок все равно успел быстрее. Даже в пакет из аптеки заглянул. – О, у нас тут смазка – это отлично, и презервативы. И витамины… Джек? – На сдачу дали, типа подарок, – недовольно отозвался Джек, пытаясь соорудить из тонкого одеяла хоть какое-то подобие укрытия. Быть голым неожиданно смущало, хотя у него все еще стоял, просто от вида обнаженного Брока, который ничуть не смущался наготы. – Сожрем позже, а сейчас у меня планы на тебя, – Брок плотоядно ухмыльнулся. В тот момент – и позже, вот прямо до конца жизни, эта ухмылочка у Джека всегда вызывала одну реакцию. – Давай, Джеки, дай мне посмотреть на тебя, – Брок в коротком бою отвоевал одеяло, но за время их потасовки тюбик смазки раскрылся, и в результате почти всё в пределах досягаемости оказалось в чуть липковатой, прозрачной смазке. Она медленно впитывалась в покрывало, оставляя темнеющие влажные пятна. – Ну, ничего страшного, на раз еще точно хватит, – Брок критически осмотрел почти пустой тюбик, отбросил на пол испорченное покрывало. – Дай руку, – цапнул ладонь Джека, выдавливая на нее большую часть оставшейся смазки. – Давай, Джеки, подготовь меня, – и раскинулся на кровати, стараясь попасть в сухую часть, свободную от липковатых пятен. – Что? – глуповато переспросил Джек, рефлекторно шевеля пальцами, чтобы густые капли не упали. Как-то не так он представлял свой первый раз, ох не так. Брок подхватил себя под колени ладонями, раскрываясь. Он уже весь раскраснелся, полностью вставший член лежал на животе, слабо подрагивая от его сбитого дыхания. – Пальцы мне в задницу засунь, медленно, – скомандовал Брок, алея скулами. Для него эти слова, кажется, были такими же смущающими, как и для Джека. Джек послушался, неспешно растирая смазку по узкой, сжимающейся дырке. Потом медленно ввел два пальца – для трех, кажется, Брок был еще узкий. Потрогал Брока изнутри, чувствуя, как тот сжимается, стараясь расслабиться. Попробовал развести пальцы, стараясь получше смазать Брока изнутри. – Думаю, уже можно, себя только смажь, – с сомнением отозвался Брок, вытягивая шею и пытаясь все увидеть. Джек мотнул головой – не такой уж у него и маленький член, так что добавил еще смазки и ввел третий. На нем Брок зажался на пару секунд, переводя дыхание, отпустил ноги и вцепился Джеку в руку, притягивая к себе. – Давай уже, я долго не продержусь, ну! Джек серьезно кивнул, огладил свой член, оставляя на нем остатки смазки. И придвинулся ближе. Весь мир, кажется, сейчас мог гореть – но он видел только Брока, доверчиво ожидающего его. Прижался, чуть не соскользнув головкой с влажного, сжимающегося прохода, надавил сильнее и даже охнул от силы ощущений. Дрочка и близко не стояла рядом с Броком, так сильно и нежно сжимающемся на его члене, что Джек, почти оглохнув от ощущений, мигом въехал по самые яйца, благо, смазка помогла. Брок вскинулся, цепляясь за него, задергался от новых ощущений – или от боли? Джек пришел в себя, наконец, обратив внимание на лицо Брока. Закушенная губа, сведенные брови – нет, кажется, ему не было так приятно. Джек, испугавшись, потянулся обратно, но Брок тут же притянул его к себе. – Дай хоть минутку привыкнуть! – взмолился он, весь дрожа и обливаясь потом. Джек кивнул, хоть и мучительно это было – хотелось двинуться хоть пару раз, он был так близок… Он почти сдержался, только мелко поддавал бедрами, чтобы сохранить себя твердым. Наконец, Брок кивнул, открывая глаза. – Давай, Джек. – Я не сдержусь долго, – с трудом выговорил Роллинз, еле удерживая свое тело на вытянутых руках, чтобы не рухнуть на Брока. Тот улыбнулся, подкинул бедра и повторил: – Давай, двигайся. Тот первый, неловкий секс, Роллинз всегда вспоминал со смесью нежности и стыда. Он не сдержался тогда, кончил на втором же движении. Ну да, первый секс мало у кого остается в воспоминаниях приятно. Но тогда у них была вся ночь впереди. Джек отдрочил Броку, уже смелее засовывая пальцы в покрасневшую, растраханную дырку. Потом, наутро, Брок познакомил его с минетом. И это был официально самый хреновый минет на памяти Джека до сих пор – они оба нихрена не умели тогда еще, это позже научились делать друг другу хорошо и не давиться, цепляя зубами… Но это уже случилось после того, как Джека таки отправили на дополнительные курсы сержантов, как и Брока, впрочем. Оба закончили с отличием. Кстати, это было весьма проблематично. Сержантское общежитие, одна комната на двоих… Джек до сих пор вспоминал с ухмылкой это время. Сосредоточиться на учебе было непросто, еще как. А потом, с новым осенним призывом, к ним присоединился Лаки. Они тогда оба были вынуждены высидеть весь карантин с новичками – восемь недель гонять молодняк! Джек бы свихнулся, честно, если бы рядом не было Брока. Лаки был весьма выебистым и злобным. Одиночка, как Джек, но он чертовски напоминал Брока в самом начале, явно не стремясь задержаться в армии. Хотя, судя по досье, криминальные наклонности быстро бы загнали его на дно. Джек первый сказал, что надо бы присмотреть за парнишкой – в конце концов, ему хотя бы повезло с Броком, а у парня никого не было. Брок согласился, и так их компания обогатилась еще одним не так чтобы сказать ценным членом. Это им тогда так казалось. Через год Джек, отказавшись от повышения в пользу Брока, пошел на курсы сапёров. Лаки же, как особо меткого, начали натаскивать на снайпера, даже не дожидаясь окончания учебки. Мэтт был доволен и своим положением, как и Джон, уже начинавший напоминать своими очертаниями и мышцами гризли – и откуда только что шло? Джек раскачивался медленно, но уверенно и все еще рос. Брок тягал железо и зубоскалил за них всех вместе взятых. В результате после учебки (оставалось дождаться Лаки), отряд был почти укомплектован. Брока на выпуск приехал поздравить отец – быстро и скомкано, Джек даже удивился, что этот сухарь смог поучаствовать в создании такого чуда, как Брок, и Аурелия. Она обняла всех четверых, хихикнула, когда Джон щипнул ее за пятую точку, всем привезла что-то вкусное. Джеку достался целый ящик и он был доволен, даже Броку привезли меньше, но тот был не в обиде. – Все равно ты все сожрешь, – ухмылялся он. Так и получилось. Ну и собственно, они почти три года отпахали на армию, в конце снова приютив Лаки – тот, со своим характером, не сжился уже с одной группой. Но снайпер был от Бога, не иначе. Потом еще пару лет были наемниками, пока Брок не предложил подать заявку в ЩИТ. Они всегда все решали сообща, но главное слово все равно оставалось за ним. В ЩИТ они прошли легко, почти не глядя – сработанная, старая команда. И почти целый год они были довольны работой, пока не случилось то самое. Брок, вернувшись в очередной момент с работы чуть позже, рассказал о Гидре. Вариантов было два. Даже один на самом деле, жить хотелось, сохранив командира. Они все знали, как тяжело Броку далось решение – не согласившись, он подставлял только себя. Согласившись – всех их, но Джек первым сказал, что мол, херня вопрос, выплывем, как и всегда. Ребята поддержали. Трусов в их компании не было, они всегда знали, что рядом ждет поддержка. И вот чем это обернулось… Джек потряс флягу, понимая, что воды осталось на пару глотков. Как раз Брока напоить, когда проснется. Вокруг все еще была тишина – они явно были на самой глубине завала, где еще не слышно было поисковых работ. А может, и не ищут никого, эвакуация же была… Голова была тяжелой и мутной, слюна во рту стала вязкой. Джека мутило. Дождаться бы хоть Джона, хоть спасателей и сдать им Брока на руки, он спал уже почти сутки, это явно ненормально. Но вот как раз Джек и не мог ничего сделать, кроме того, чтобы ждать – и это выбешивало больше всего. Беспомощность. Он бы отдал жизнь за Брока, если бы мог. Но сейчас от него не зависело абсолютно ничего и оставалось только ожидать. Джек не был готов к такому концу. В аптечке, почти раздавленной, оставалось пару шприцов. Он вкатил себе немного обезбола и один шприц обеззараживающего, с надеждой на лучшее. Остальное недрогнувшей рукой пошло в Брока. Вот он точно должен выжить, в себе Джек был не так уверен. Все самое хорошее в его жизни пришло от Брока. Он не простит, конечно, но Джек уж точно не готов пожертвовать им. На исходе вторых суток, как Джек считал, ослабев от недостатка воды и ран, на его лицо упал луч света. Сверху кто-то споро раскидывал глыбы бетона и арматуру, слышался знакомый голос. – Пиздец просто, Джон, аккуратнее, маяк и так еле живой! Не завали их! Джек с трудом ухмыльнулся, подтягиваясь из последних сил к Броку. Раздражающий акцент Лаки он сейчас слышал прямо как глас ангелов. Им повезло. В самом деле, повезло. Вытащили их свои, даже успешно скрывшись от ЩИТа. Мэтт, в форме медпомощи, помог загрузить их обоих в машину «Скорой», угнав ее почти сутки назад. Он же присматривал за дрожащей от страха доктором, которая пыталась спасти жизнь Джеку и Броку под прицелом, пока Лаки вел машину. Таузиг же, дисциплинированно пристегнувшись, смотрел по сторонам. Погони не было, у всех и так было слишком много дел с рухнувшим на здание хэлликариером. Убежище пригодилось как раз. Джек пришел в себя через неделю, на два дня позже Брока, который и правда сильно ударился головой и сейчас все еще маялся головной болью. Но они были живы, и это главное. А что дальше – Джек не задумывался. Брок придумает. Всегда придумывал. Учитывая, что их, скорее всего, признают мертвыми, жизнь налаживалась. – Махнем на море? – прищурился Джек. – Да, думаю, прямо всей шоблой, только не к ба, она ж не прокормит, – ухмыльнулся Брок. У него еще не прошли синие тени под глазами от удара головой. Ну и да, родных подставлять он не собирался. – Я не был на море ни разу! – сразу же влез Лаки. – Ну зачем на море? У меня отличная квартира в Яблоке, ну! Вы на ней ни разу не были, ну! Даже не засвечена в документах! – картинно застонал Мэтт. – Командир, хочу на море, – пробасил Таузиг. Он повредил себе сухожилие, разбрасывая завал, как самый сильный и тоже был причислен к пострадавшим. Брок, картинно закатив глаза и вздохнув от прилива головной боли, присел на койку Джека. – Значит, отпуск, ребята. Сдаем паспорта и деньги и, чур, родительский двухместный номер наш! – Я подожду вас здесь, – надулся Мэтт. Брок, дотянувшись, потрепал его по затылку. – Зазнобу твою двухметровую тоже тащи, ему полезно развеяться. Мы все равно уже мертвые, ребята. Так почему бы и, правда, не устроить себе отпуск? Джек хмыкнул. Речь Брок, как и всегда, произносил отвратительно. Но мотивировало же! – На Гоа! – Лаки первый притащил поддельный паспорт. – В Индию, там вроде интересно, – Джон не отставал. Брок ласково осмотрел всю шоблу. – Так, если вы сейчас не заткнетесь, поедем в отпуск на Северный Ледовитый океан. Вам понравится. Холодно и сыро, прямо рай. Джек с нежностью погладил его по спине. Как же он любил его… Брок, повернувшись, поймал его ладонь и огладил пальцы. – А теперь сосредоточились! Мы, блядь, мертвые и в розыске. Ищем рейсы, чтобы не спалиться, и похер куда, на Гоа, Ямайку или в Португалию! Бойцы засуетились, выдирая друг у друга ноутбук. Джек сжал пальцы Брока сильнее. Ему было все равно – куда. Лишь бы с ними. С Броком.