Мой персональный квест

— Я не знаю, как мне сказать тебе о таком… — немного напряженно начал Чимин. Гук нахмурил брови, ощущая жопой надвигающийся пиздец. В последнее время твое поведение странное, да и напряжение между тобой и Паком заметно, вот почему Чон начал задавать вопросы, как твой друг, он не хотел, чтобы тебя обидели, особенно, когда это твои практически первые отношения. А ведь правда: Чонгук никогда рядом с тобой не одного альфу не видел, ты вроде и не девственница, а вроде он и не знает ничего о тебе и об этом вовсе. А ведь Гук доверял тебе всё. Вплоть до своего первого раза с Тэхёном, ты знала о том, как омега волновался, как готовился к этому. Чонгук был чистым листом бумаги, невинным и доверчивым, вот почему сейчас многое причиняло ему боль, разрушило, ломало пополам, делая из некогда улыбчивого мальчика незнакомца, который в тайне ото всех роняет слёзы и спит со всеми направо и налево. — Выкладывай, — напористо говорит Гук. Это секрет не самого Чимина, и пусть даже он это осознает, но молчать о таком трудно. — Тэхён насиловал Т/И долгие годы. Теперь он всё сказал. Теперь альфе на душе легче, что он это не один знает, Чимину на душе грустно из-за мыслей о том, через что тебя заставили пройти, у него мороз по коже даже при упоминании произошедшего. Пак понимает, что тебе было в разы хуже, да и сейчас нелегко, но ничего с собой поделать не может, не может никуда спрятать нервное напряжение, от которого ему буквально тяжело дышать. Да только Чонгуку теперь тоже. — Что ты сказал? — Чон хочет верить в то, что это ложь, да только взгляд Чимина говорит об обратном. — Он лишил её девственности в четырнадцать, — тихо, почти беззвучно, произнес Пак с неким сожалением, ведь ему действительно было жаль ту маленькую девочку, с которой случилось ужасное. — Этого не может быть, — омега нервно смеется, а к его глазам тем временем подступают слёзы. — Это правда, Тэхён сам сказал мне, а Т/И подтвердила. Ну вот и всё. Чонгук теперь плачет. — Боже, нет… — парень прикрывает рот руками, стараясь сдержать немой крик, слёзы текут по красивому лицу с бешеной скоростью, и он просто не в силах никак контролировать это. Его Тэхён не подарок, он жестокий и хладнокровный, но… Чонгук никак не мог поверить в то, что Ким ещё и насильник. Только не он, только не тот, кто шептал ему на ухо нежности и слова любви, когда кровать скрипела особенно сильно. У омеги душа болит с каждым днем сильнее от осознания того, что тот Тэхён лишь иллюзия, лишь образ, который ему показывали специально все это время, да только настоящего от этого образа, по сути, ничего и не осталось. Он рушится. В глазах Чонгука его Тэхён больше не тот, каким он его знал, вернее не тот, каким Чон хотел его видеть. Добрый. (Злой). Улыбчивый. (Насмехающийся). Любящий. (Ненавидящий). Чонгук абсолютно не знает больше, кто такой Ким Тэхён, и пусть его телом за последнее время воспользовались многие, но грязнее всего он чувствует себя именно после него. — Вот поэтому она не разговаривает со мной, злится, что я всё узнал, но… — Она не лучше его,— прошипел Гук. — Что? — Пак был, мягко говоря, удивлен реплике младшего. — Лживая сука, которая ни разу ничего мне не сказала. Она знала обо мне всё. В-с-ё. А я о ней н-и-ч-е-г-о. Нас просто наебали, разве ты не видишь? А вдруг мы ещё чего-то не знаем? Вдруг ей было по кайфу ебаться с ним? — Не говори так, — а теперь альфа зол. А Чонгук ничего не отвечает. Он просто накидывает кожанку и выходит на улицу. Курить. Чонгук заебался. Он чувствует себя дураком, которого никто не воспринимает всерьез — ни ты, ни Тэхён. Вы брат и сестра и вы вдвоём сейчас сильно бесите его. Ким врал ему о многом и, как оказалось, ты врала не меньше. «Лживые бляди». Сейчас Чон сильно злится. Курит и злится. Омега чувствует себя таким одиноким сейчас. Одиноким и никому не нужным. Гук порвал с Тэхёном из-за своей преданности тебе, он выбрал твою сторону, хоть его сердце и кровоточило от боли разлуки со своим альфой. Ты была так увлечена Чимином, и в какой-то степени Намджуном, что даже не заметила нестабильное состояние Чонгука. Некогда застенчивый и невинный мальчик трахался направо и налево с разными альфами, а ты смотрела на это и не понимала, что что-то не так. Это был крик о помощи. А ведь его могли убить много раз, однако и об этом ты не в курсе. Гуку нравились эти американские горки, ему нравился риск и адреналин в крови, нравилось быть оттраханой блядью, коей он стал. Мысли об этом вызывают на его лицу горькую усмешку, ведь жизнь омеги не должна была стать такой. Они с Тэхёном должны были жить долго и счастливо. Сейчас Чон зол на тебя и, казалось бы, сейчас самое время вернуться к Киму, однако… он противен ему. Вы вдвоем омерзительны ему. Чонгук всем сердцем любил его и тебя, а в итоге вы просто плюнули ему в душу. Омега с иронией понимает, что ты никогда не была ему другом в той мере, в коей он был тебе все это время. Ради тебя он бросил любимого человека, а ты… ты даже не была с ним до конца честна. Нет, Гук не ревнует Кима к тебе, в такой ситуации это было бы глупо, ведь тебя изнасиловали, ему просто обидно, что ты не рассказала об этом, ведь омега думал, что вы близки. Теперь он даже не знает что ему делать и куда идти. Он мало в чем видит смысл. Однако, поговорить с тобой, все-таки, должен. Бросает окурок на землю, гасит его ботинком, заходит в дом и поднимается на второй этаж. Вы сталкиваетесь в коридоре, впервые видишь его таким злым, пока еще ничего не понимая. — Гуки, все хорошо? — обеспокоено спрашиваешь у друга. — Он тебя трахал? — зло прошипел Чон. Оцепенение. Именно это ты сейчас испытываешь. Стоишь перед ним бледнее смерти и не знаешь что сказать, ты буквально не дышишь, задыхаешься и продолжаешь не верить в то, что сейчас произошло. Меньше всего тебе хотелось, чтобы Чонгук узнал об этом. Только не он. Потому что теперь друг смотрит на тебя иначе. Чон смотрит на тебя с отвращением, которое ты и так испытываешь к себе все эти годы. Но нет, ты не заплачешь. С каменным лицом отвечаешь ему: — Да. Он и его друзья. Наблюдаешь за тем, как Гук свирепеет с каждой секундой все сильнее, он закипает и ты это видишь, тебе хочется провалиться сквозь землю, но ты не выражаешь никаких эмоций, что выводит парня ещё сильнее. — Ты так спокойно говоришь об это, — его тон звучит слишком нахально, что совершенно не в стиле Чонгука, — тебе это нравилось, не так ли? Он будто вонзил нож в спину своими жестокими словами, хочется разрыдаться, однако ты стоишь нерушимой стеной не выражая никаких эмоций. Ты потрясена. — Ты же знаешь что…? — ты хотела разъяснить ситуацию, но Чон перебивает. — Да, я знаю, что это было против твоей воли. Теперь ты ничего не понимаешь. Вопросительно смотришь на парня в ожидании того, что Чон скажет дальше. — Ты никогда не говорила об этом. Ну всё, в уголках твоих глаз слёзы, которые больше невозможно сдерживать. — А разве о таком говорят? — твой голос дрогнул, на лице неприятная влага, а это означает, что ты, все-таки, сорвалась. — Ты знаешь абсолютно все обо мне. Мы с тобой друзья, Т/И. — Но ты понимаешь, что даже друзьям не обо всём говорят?! — сама не замечаешь, как срываешься на крик, — Как я могла сказать о том, что мой брат делает со мной такое?! Мне было стыдно, Чонгук! — у тебя самая настоящая истерика, которую ты никогда и никому не позволяла видеть вплоть до этого момента. — Ты могла бы рассказать мне с самого начала о том, какой он и я бы не встречался с ним, ты могла бы уберечь меня от этого дерьма! — Но… но ты был так влюблен в него… разве я могла поступить так с тобой? А Чону уже все равно, ему плевать на твои слова, слезы, вот почему ядовито выплескивает: — Вы друг друга стоите, сразу видно, что родственники. Ненавижу вас. По его глазам видно, что он говорит серьезно, смотрит на тебя с презрением и уходит. Ему нужно высказать все еще одному человеку. Чонгук должен поговорить с Тэхёном.