Ты — мой зонтик

Он лил беспрерывно, заливая улицы осеннего Парижа, словно пытаясь утопить город под толщей воды. Серые облака хмурились, создавая впечатление, что они злятся и страдают одновременно, и из-за неопределенности выплакивают всё на землю. Все окна были закрыты, стараясь не впускать дождевые капли в жилища. До этого маленькие лужи превращались в бездонные морские глубины, в которых нельзя было увидеть дна. Небо было абсолютно заполонено тучами, а дождь в свою очередь набирал обороты. Его капли становились крупнее, обрушиваясь на улицы со всей возможной силой. Во время этого ливня никто бы не осмелился даже высунуть один мизинец за пределы дома, но только одна девушка растерянно стояла посреди улицы, ища глазами хоть какое-то укрытие. Забежав под козырек, она облегченно вздохнула, но тут же раздраженно топнула ногой: в ближайшее время ей не попасть домой, так как дождь только начинался. Ей не хотелось оставаться здесь на несколько часов только потому, что какая-то вода препятствовала ей. До дома нужно было идти около пятнадцати минут, но за этот короткий срок можно было достаточно промокнуть и заболеть на ближайшую неделю, чего Маринетт абсолютно не хотела. «Я вечно вляпаюсь в какие-нибудь проблемы…» — расстроенно потупив взгляд в каменную брусчатку, прошептала девушка. Она оглянулась по сторонам, рассматривая кротчайший путь домой и заметила, что она возле набережной. Домов здесь было немного и в основном все частные. У нее начался приступ отчаяния и безысходности. В такую глупую ситуацию могла попасть только она — вечно неуклюжая и наивная Маринетт. «Проклятый дождь! А я еще не взяла Тикки с собой. Так бы уже была дома…» — подумала девушка, невзначай подняв взгляд вверх и заметив, что стеклянный козырек, под которым она стояла, начал прогибаться и потихоньку трескаться. Отчаявшись, Мари застыла в ожидании, когда на нее обрушится ливень вместе с осколками, уткнувшись в свои кроссовки. Послышался треск, девушка зажмурила глаза и… ничего. Её ухо лишь уловило тихий вскрик и то, как стеклянные осколки, падая на брусчатку, разбивались вдребезги. Она боялась открыть глаза, думая, что данный крик принадлежал ей, но, заметив, что на ней нет ни царапины, она подняла голову вверх и увидела полотно черной мужской курточки, которая закрывала ее от ливня. Глаза пробежались по ней, внимательно изучая каждую деталь: курточка была сделана из качественно выделанной кожи, ее черный цвет казался глубоким и недостижимым, словно космическая глубина, серебряные вставки поблескивали в слабом просвете солнечных лучей. Руки, держащие эту курточку, принадлежали парню с хорошей мускулатурой, который стоял в одной лишь белой футболке. По его рукам стекали дождевые капли, лицо было приподнято вверх, из-за чего распознать личность спасителя было тяжело, лишь можно было заметить синие кончики угольных волос. — Ну, привет, ма-ма-Маринетт, — весело улыбнулся юноша, сверкнув лазурными глазами, в которых, казалось, отражались вся искренность и любовь к этой милой девушке. — Лука! — счастливо улыбнувшись и уткнувшись в его футболку, произнесла она, вжимаясь в него. Он аккуратно поцеловал ее макушку с промокшими под дождем темно-синими волосами. Как же было приятно его встретить, почувствовать его тепло. Но не просто какого-то парня, а ee парня. — Я тоже рад тебя видеть, — прошептал юноша, продолжая сдерживать капли дождя своей курточкой. — Пойдем, мой корабль недалеко. Маринетт кивнула, и они побежали к набережной сквозь дождь, который ветер нес в глаза. Лужи хлюпали под ногами, одежда и обувь успела уже несколько раз промокнуть, холод заставлял кожу покрываться мурашками, но было то, что согревало — тепло Луки. Он бежал рядом с ней, закрывая своей почти водонепроницаемой кожаной курточкой, внимательно уткнувшись в линию горизонта, словно выискивал там очередное укрытие. Он старался бежать так, чтобы Маринетт не отставала, но и при этом не успела промокнуть. Его забота была особенно важна ей, так как это проявление его чувств, которые она берегла, охраняла и старалась поддерживать в первозданном виде. Он любил ее, надеясь, что Адриан оставил ее мысли и сердце навсегда. Лука не хотел терять ее, старался проявлять ласку и заботу, чем часто заставлял Маринетт улыбаться и мило краснеть. Кажется, что эти двое сочетаются просто идеально: он — проницательный музыкант, умеющий выражать свои чувства с помощью гитары, она — открытая художница, каждая фотография и картина для которой несет смысл, познания и весь вихрь самых искренних чувств. Вот еще несколько минут пробежки под ливнем и они вихрем залетают на палубу «Либерти». Жилой корабль был залит дождевой водой, перила поблескивали из-за влаги, пол был довольно скользкий. Помогая Маринетт подняться и не упасть в реку, они зашли в трюм корабля. Пройдя по небольшому коридору, на стенах которого висели своеобразные картины художников-маринистов, они пришли на кухню, а именно камбуз. Здесь Лука начал носиться туда-сюда, ставя на плиту чайник с водой и подготавливая другие вещи. — А куда все делись? — спросила девушка, сев за стол. — Джулека отправилась к Роуз, а мама ушла куда-то обсудить кое-какие планы с ее знакомым. Говорит, что он хочет сделать из меня профи, — Лука слабо хмыкнул, включая газ на плите. — Здорово. Когда можно будет купить альбом? — широкая улыбка растянулась на лице Маринетт, даря радость и теплоту в душе. — Еще не знаю. Святой хвост Нуара! Мари, ты вся мокрая! — шокировано произнес парень, коснувшись ее плеча. — Так, а ну марш в душ! — Но мне как-то… — начала было мямлить девушка, но была тотчас перебита серьезным тоном парня: — Пока ты находишься на этом корабле, ты моя пленница, а пленникам не стоит спорить с пиратами, — он поставил руки на стол, приблизившись к ее лицу настолько близко, насколько хватит длины спички. Горячее дыхание музыканта обжигало губы и лицо, в глазах начинало мутнеть от такой близости, а Маринетт забыла, как пользоваться легкими. — Хо-хорошо, — еле выдавила из себя обескураженная брюнетка, отодвигаясь от таких желанных губ парня. — Отлично. Я повешу на батарею твою одежду, чтобы она высохла, — поднявшись, Лука подошел к иллюминатору, всматриваясь в бездонную реку, которая из-за ливня успела почернеть. — Не думаю, что Джулека будет рада, если я буду рыться в ее вещах, так что я принесу тебе что-то из своих. Обладательница сережек кивнула и кинулась в ванную комнату, чтобы принять горячий душ. Сняв с себя мокрую и такую липкую одежду, она позволила струям теплой воды течь по телу, согревая его и расслабляя одновременно. Тепло разливалось по ней, и Маринетт поймала себя на мысли, что здесь не хватает Луки и его крепких мужских рук, обвивающих ее талию. Щеки начали стремительно краснеть, ноги немного подкосились, но желание оказаться в его руках так и не пропало. Закончив с водной процедурой, она вытерлась аккуратно висящем на крючке белым полотенцем, которое любезно предоставил ей ее парень. Тут послышался слабый стук в дверь и немного дрожащий голос юноши: — Эм… Мари, я тут нашел кое-что. Можно мне войти? Я закрою глаза, — даже через стенку было отчетливо слышно стуканье его бешено колотящегося сердца и неровное сбитое дыхание. — Д-да… — небольшая дрожь пробежалась ее телом, и она еще сильнее сжала обвернутое вокруг тела белое полотенце. Послышался скрип двери, и она начала понемногу открываться. Лука стоял чуть-чуть боком, отвернув голову и прикрыв левой рукой глаза, а в правой держал белую футболку с Джаггедом и черные шорты. «Он такой милый и честный», — пронеслось в голове девушки, когда она принимала одежду. У нее не было сомнений, что он не пытается что-то разглядеть сквозь плотно прижатую к глазам ладонь. Этот юноша был слишком искренним и абсолютно не заинтересованным в ее формах. Ему были важны ее знаки внимания, их обнимания, поцелуи, а не пошлые желание побыстрее уложить ее под себя. — Спасибо, Лучик, — брюнетка невесомо коснулась щеки парня, оставляя на ней еле заметный теплый поцелуй. Капли воды стекали по телу и рукам, из-за чего вокруг шеи, которую обвивали руки девушки, образовалось мокрое пятно больше похожее на ожерелье. — Лу-лучик? — еле выдавил парень, насилу сдерживая желание впиться в ее губы страстным поцелуем, оставляя дорожку от ее ключиц до… живота. — Да. Ты освещаешь мои мрачные дни, согреваешь своим теплом, а еще, как показала сегодняшняя практика, оберегаешь от дождя, — милая улыбка не сползала с ее лица, но даже сквозь закрытые глаза он ощущал это. — Ох, Мари… — тепло произнес Лука, словно смакуя ее имя на вкус. — Ты до невозможного милая. Ее щеки чуть-чуть порозовели, глаза засверкали от счастья. Казалось бы, что это самые обыкновенные и непримечательные слова, но они грели, создавали неповторимую атмосферу уюта. Они дарили сердцу тепло, напоминая, что оно не просто мышца, служащая для перекачивания крови. — Так… Можно мне переодеться? — робко спросила Маринетт, вдыхая сладкий аромат мяты и дождя, исходящий от футболки юноши. — Ни имею не малейшего желания тебя оставлять, но придется, — он театрально вздохнул, из-за чего вызвал легкий смешок у девушки, после чего, гордо подняв подбородок, вышел из ванной комнаты. Мари быстренько натянула шортики, которые пришлось хорошенько затянуть, чтобы они не спадали, и напялила белую футболку, которая была ей чуть выше колен. В этой одежке она смотрелась как-то непривычно для нее, ощущала пространство между ее телом и белоснежной тканью футболки. Неуверенно ступив за дверь, она прошла на камбуз, из которого доносился аромат жасминового чая. Свет от небольшой люстры еле освещал помещение, добавляя ему атмосферу загадочности. Возле маленького светло-серого чайничка стоял он, разливая приятный напиток по двум маленьким черным чашкам с изящной изогнутой ручкой. — Ваш чай готов, ми… — глаза резко расширились в полумраке, он застыл, как вкопанный, неспособный пошевелить даже мизинцем, -…леди… Мари застыла, думая, что что-то сделала не так, из-за чего ввела обычно спокойного парня в столь внезапный ступор. Он разглядывал ее с головы до ног, сверля пристальным взглядом лазурных озер, в которых не было дна, из-за чего застенчивая и скромная девушка тонула в них постоянно. Ступив один шаг навстречу, она заставила его отойти и отвести взгляд от белой футболки с Джаггедом. — Да что такое? — растерянно спросила брюнетка, впиваясь в него глазами. — Что я опять не так сделала? — Всё, — отрезал отвернувшийся брюнет с выкрашенными в синий кончиками волос. — Ну, это уже просто нечестно! Его возмущение прозвучало весьма странно, в глазах то плясали бесята, то металось наигранное раздражение. Не успела Мари и шагу ступить, как парень резко потянулся за край своей футболки и, сняв ее, швырнул на спинку стула. Взору открылся рельефный пресс, накачанные руки стали сильнее и больше, шея восхищала своей силой. Слегка бледная кожа лица резко контрастировала с кожей спины и живота. Глаза придавали ему какой-то необъяснимой игривости и кокетливости, волосы подчеркивали его четко-выраженные мужские скулы. В общем, весь торс парня заставлял девушку пускать слюнки и падать в глубочайший ступор. Что уже тогда говорить о том, что ниже? — Вот теперь мы на равных, — торжественно пропел юноша. — Ты разве не знала, что девушки в мужских футболках выглядят очень… — он на секунду задумался в поисках подходящего наречия, — соблазнительно? — Разве?.. — ее вниманием полностью завладели его руки, из-за чего она даже не обратила внимания на заданный ей вопрос, впиваясь жадным взглядом в его мышцы. — Да, — ответил Лука, догадываясь, почему его девушка так странно смотрит на него. — Так ты будешь чай? — Кого? Май? — внезапно очнувшись ото сна, Мари не сразу сообразила, кто она, где она, кто этот парень и почему он без футболки. — Ага. Май жасминовый, — улыбка растянулась на лице, а изнутри вырвался искренний смех, — 1:0 в мою пользу, — продолжая смеяться, прокомментировал Лука. — Ладно. Давай свой май… то есть чай! Они оба весело засмеялись, когда парень поставил на стол две горячие чашки с напитком. Чай приятно обжигал горло и губы, ровно так же, как и дыхание Луки. Хотя нет. Второе было горячее. — Что ж, — произнес полуголый парень, — после столь приятного чаепития предлагаю получить еще и эстетическое удовольствие от просмотра фильма. Что скажете, миледи? — Отличная идея, — Маринетт подошла к нему, пристально всматриваясь в эти хитрые голубые глазки, пытающиеся казаться абсолютно невинными, но только она могла понять, что это всё просто умение хорошо притворяться. Минуту простояв друг возле друга, Лука, как истинный пират, подхватил Мари на руки и с пиратским акцентом произнес: «Ар-р-р! К нам в сеть попалась крупная русалка!» Утащив свою добычу в просторную комнату с уютным персиковым диваном, он положил ее на него, а сам начал поиск интересного комедийного фильма. Захватывающая и до лопанья живота смешная комедия, расслабила девушку. Теплый чай, холодный дождь, встреча с Лукой повлияли на нее безотказно, из-за чего уже к концу фильма она, облокотившись о плечо парня, тихонько задремала. — Это было потрясающе! А как он участвовал в поросячьих бегах! Ха-ха, — юноша заметил, что уставшая Маринетт тихонько посапывает на его плече, из-за чего милая улыбка не сползала с его уст. Аккуратно накрыв ее пледом, он положил ее голову на свои колени и, поцеловав ее макушку, прошептал: «Сладких снов».