***
— Добро пожаловать, мистер Паркер, — механический голос приветствует гостя. Питер молча идет в сторону лифта по безлюдному коридору, с головой погруженный в свои мысли. Он терялся в догадках, для чего же мистер Старк позвал его к себе. Обычно подобные жесты не предвещали ничего хорошего; плохое предчувствие нагнеталось, а живот от волнения скручивало. Ему невыносимо хотелось убежать домой, спрятаться под одеялом и какое-то время не высовываться из комнаты, тем более что все тело после вчерашнего адски гудело, не полностью сумев регенерировать за ночь. Но преодолев такой долгий путь — деваться ему уже было некуда, поэтому он, прихрамывая, продолжал идти, пока не наткнулся на огромный конференц-зал. Окон в помещении не было, а мягкий, приятный для зрения свет струился неизвестно откуда. От невысокой не то сцены, не то просто настила, вверх полукругом уходили ряды полированных столиков. За ними сидели какие-то неизвестные ему люди, среди которых выделялись репортеры и журналисты. Все их внимание было направлено на Тони Старка, стоящего на этой самой сцене и в такой привычной, свободной ему манере представляющего какое-то новое изобретение и отвечающего на различные вопросы. Позади него висел экран во всю стену, а возле располагались масштабные проекты из голограмм. Выглядело впечатляюще. Паркер облокачивается о стенку, не сводя с него восхищенных и наивно-влюбленных глаз. На Энтони сидел неприлично дорогой костюм с закатанными по локоть рукавами, а верхняя пуговица рубашки была расстегнута, неслучайно обнажая смуглую ключицу. Сильные бедра обтягивали классические брюки в тон с пиджаком, а на запястье красовались навороченные часы. Ну и, естественно, Тони был бы не Тони, если бы не украсил свой образ темными очками и белоснежной улыбкой, а еще невероятной харизмой и остроумными шуточками. Питер продолжает стоять в проходе до тех пор, пока Старк его не замечает. Подросток как-то по-идиотски машет ему рукой, но потом одергивает себя, когда множество любопытных глаз оборачиваются, с недоверием и любопытством устремляя на него взгляд. Затем Старк жестом дает паучку понять, чтобы тот поднимался наверх, и что он сейчас завершит конференцию и подойдет. Паркер повинуется и бредет к лифту. Устроившись на просторном диване, словно обволакивающем тело, и замерев в ожидании хозяина дома, Питер развлекает себя разговорами с Пятницей. Через какое-то время где-то в отдалении слышится звук приближающихся шагов. Паркер, сидящий в одной из главных комнат, оборачивается, наблюдая за тем, как двери на интуитивном управлении бесшумно разъезжаются в стороны и в помещение входит владелец этого самого здания. Признаться, Питер немного взволнован, а вот Тони как всегда уверен в себе. Он без лишних слов откидывает на диван свой пиджак, попутно спрашивая: — Как самочувствие, Паучок? — голос Старка показался ему насмешливым, притворно искаженным скептичными, задумчивыми нотами. — Н... нормально... — Уверен? — надавливая на плечо подростка, уточняет мужчина. В спину Паркера отдают болезненные импульсы, отчего он сдавленно айкает и рефлекторно отстраняется, даже слишком резко. Питер мнет губы и не смотрит в глаза. С уст срывается неуверенное: “Более чем...” и Паркер свято верит, что его голос при этом звучит достаточно убедительно. — А мне так не кажется. Пятница, сделай ему рентген. — Слушаюсь, сэр, — послышался механический голос. Мгновенная вспышка осветила Питера с ног до головы, окутав его голубоватым свечением. Сам же он сидел неподвижно, с недоверием поглядывая в сторону отдаляющейся на кухню фигуру Тони. — Рентгеноскопия готова, желаете взглянуть? — Это ни к чему. Озвучь, что ты видишь. Звякнув посудой, Старк достает с полки стакан и ставит его на широкий мраморный стол. Паркер внимательно наблюдает за его махинациями, проходя вслед за мистером Старком. Он был почти что уверен в том, что мужчина заполнит сосуд дорогим коньяком, но Тони, судя по всему, решил ограничить себя прохладной водой из стеклянного графина. — Все кости в полном порядке, сэр. Паркер, не сводящий до этого своих зачарованных глаз с мужских рук, мышцы которых красиво напрягались от легкой тяжести, озадаченно посмотрел на миллиардера. — Мистер Старк, быть такого не может. Боль невыносимая! Вот здесь! — проскулил мальчишка, указывая на ноющую поясницу. — Вижу. Пятница, отсканируй его на телесные повреждения, — Тони подносит стакан к губам, отпивая из него. — А заодно и органы проверь. — Слушаюсь. Мужчина облокачивается о стол, разглядывая Паркера осуждающе, с примесью беспокойства и подлинной вины. В том, что Питер стоял сейчас перед ним в три погибели, виноват исключительно Старк. Потому что не смог быть с ним достаточно убедительным, потому что Паркер еще юнец, не осознающий тотальности массовых вещей, преследующих Мстителей буквально повсюду. Когда Старку поступил сигнал о том, что Паркер покинул дом, направившись в эпицентр вчерашних событий, его охватила паника. Через несколько минут из-под контроля вышли несколько датчиков слежения, встроенных в костюм Человека-паука. Чуть позже — все остальные, не менее важные. Связаться с Паркером Тони никак не удавалось; наглый мальчишка его упорно игнорировал! И это выводило еще сильнее. Он не знал, куда себя деть; ходил кругами по мастерской, то и дело поглядывая на мониторы, которые, ровным счетом, не показывали ничего. Кроме мелькающих помех из белых и черных полосок. В общем-то, стоило бы припомнить Паркеру его безрассудное вчерашнее поведение, отчитать, замучать нотациями... Но смысл, если он в какой-то момент уснет, так и не узнав, чем отличается взрослый человек от условно взрослого. Это все такие тонкости и дебри психологии, что Старк уверен — Питеру на них откровенно плевать. Да и когда он видел его перед собой живым, вся злость куда-то испарялась, а желание обнять и никуда не отпускать — только усиливалось. — Мистер Старк, мне кажется, Вы хотите мне что-то сказать... — С чего ты взял? — изумленно интересуется Тони, делая второй глоток. — Вы уже несколько минут буравите меня взглядом. Только сейчас мужчина опомнился, про себя усмехнувшись. А ведь действительно. Если бы его взгляд был более материальным, а Паркер — доской, то на нем бы живого места не осталось от многочисленных дыр. — Зафиксированы телесные повреждения. Желаете, чтобы я их озвучила? — наконец раздается женский голос. — Да. — Внутренние органы целы. Имеются несколько незначительных гематом в области груди и голени. — Вчера вечером их было больше, — добавляет Питер, нервно сглатывая и потирая ноющее место. — Но это точно не ушиб, — скрывать уже не было смысла. — Где, говоришь, болит? — В спине. А от нее отдает в шею и заднюю часть ног, — прохрипел парень, пытаясь выпрямить спину, но тут же сутулится от очередного разряда боли. — Вот, как сейчас... ох! — В таком случае... Нерв защемлен? — слегка поразмыслив, предполагает Старк. — Вследствие интенсивных физических нагрузок это неудивительно. — Разве не должно было регенерировать за ночь? — Нет. Это немного другое. Регенерация отвечает за восстановления поврежденных клеток, в твоем случае возмещать нечего. Органы целы, но вот нерв, судя по всему, защемлен. Не страшно. — И что прикажете делать? Ждать, когда пройдет само собой, а до этого мучаться от невыносимой боли? Я так больше не могу... Тони допивает воду, относя стакан к раковине. — Знаешь, помучаться тебе было бы только на пользу. Но уверен, ты за ночь и так настрадался. Поэтому сделаем проще. Раздевайся. — Чего, простите? — опешил Паркер. — Майку снимай, говорю, — ровно выдыхает Старк, наблюдая за протестующей реакцией подростка, и мужчину это весьма забавляет. — З... зачем это еще? — недоуменно вскидывает бровь Паркер, не переставая таращиться на мужчину. — Затем, что лечить тебя буду. Знал бы Старк, что от одной только сказанной им фразы, у парня вспыхнуло пунцовой краской все лицо, уши и шея, а в штанах стало невыносимо жарко. Даже спина болеть перестала, компенсируя приятным возбуждением внизу живота.***
Питер так и не понял, как согласился на предложение и оказался перед мистером Старком практически полностью обнаженным, находящимся в его спальне, лежащим на его кровати и уткнувшимся лицом в его подушку. К слову, полностью пропитавшейся его парфюмом. Таким дорогим и пьянящим, что сознание Паркера давно поплыло куда-то не туда. Наверное, потому что это было вовсе не предложение, а скорее — распоряжение. Уж что-что, а убеждать людей Старк умел, тем более, когда был настроен решительно. Правда, в этот раз и сам Паркер не очень-то сопротивлялся. Он сдался еще тогда, когда с уст Старка сорвалось слово “массаж”. В этот момент глаза юнца наивно расширились и его, наконец, осенило: это именно то, в чем он сейчас нуждался больше всего! Паркер настолько загорелся этой идеей, что был готов уже умолять Энтони об этом. Вот только он ну никак не предполагал, что будет столь неловко находиться с мистером Старком в дохрена интимной обстановке. Паркер молча лежит на кровати ровно так, как ему приказал Тони, прежде, чем отойти куда-то “на одну минутку”. Но прошло уже как минимум пять, если не больше, и Паркера это неслабо напрягает. Он каждой клеточкой своего напряженного, переполненного страхом тела чувствует подступающую тошноту от накатывающего волнения. И тот факт, что он такой уязвимый лежит сейчас на кровати своего наставника в одних трусах — медленно доводит что-то внутри до точки кипения. — Ну что, готов? — спрашивает Тони, звеня чем-то в руках. Напрягшийся Паркер, поудобней разместившийся на кровати, прислушивается к движениям мужчины. Краем глаза он замечает, как свет в помещении стихает, приобретая красноватый оттенок, а на фоне начинает играть успокаивающая музыка. — Мистер Старк, не стоило так заморачиваться, правда, — нервно смеется Питер, начиная сомневаться в безобидности происходящего. — Можно было просто вызвать опытного массажиста... или... О, как вкусно, а что это? — носа касается приятный аромат. Оставив парня без ответа, Старк проводит кончиками пальцев по спине Паркера, с интересом наблюдая, как тот вздрагивает. От непривычки по телу мальчишки пробегаются мурашки и теплом отдается где-то внизу живота, скручиваясь в узел. Вроде бы обычное касание, а Питер уже чувствует, как щеки, уши и плечи покрываются красными пятнами от приятного, пугающего волнения... — Такой чувствительный, Паучок? — искренне удивляется Энтони, поглаживая кожу и размазывая персиковое масло. От этого голоса, который внезапно принял нотки интима, Питер смутился еще больше. — Просто... неожиданно... — робко выдыхает он через плотно стиснутые зубы и старается контролировать рвущиеся наружу звуки. Только вот получается у него это, мягко говоря, совсем уж хреново, как и не увиливать от напористых рук. Крепкие пальцы мистера Старка надавливают сильнее, ведя ладонь сверху вниз, от шеи до самого таза. Питер, тихо поскуливая, сжимается всем естеством и чуть подается корпусом вперед. Мужчина весьма удивляется подобной реакции, а затем, испытывая букет любопытства и скрытого удовлетворения, вновь скользит вдоль позвоночника, с усилием надавливая с двух сторон от копчика. Паркер вцепляется пальцами в ткань простыни, выгнувшись и тихо скуля от ощущений. Ему стыдно, щекотно и хорошо одновременно... — Паучок, я не смогу тебе помочь, если ты будешь так извиваться. — Я не специально, мистер Старк... — честно отвечает он. — Но мне ужасно нравится. — Еще бы тебе не нравилось, — усмехается мужчина, с возбуждающей хрипотцой в голосе. — Где Вы так научились? — Питер, избавь меня от этой утомляющей беседы и просто получай удовольствие от процесса. — Но мне интерес... ах-хх! — вжавшись в кровать, Паркер теплыми влажными ладонями зажимает свой рот, из которого предательски издается первый протяжный стон. Стало невыносимо стыдно, отчего он заерзал, желая провалиться сквозь землю, и надеялся, что мистер Старк его не услышал. Ха-ха. — Не нужно сдерживаться, — убеждает его Тони, продолжая массировать напряженную поясницу. — И расслабься, наконец, у тебя сильно зажаты мышцы, — руки желанного мужчины творят что-то невероятное, не оставляя без внимания ни один участок обнаженного тела, скользя по нему и разминая каждый мускул. Когда спина и поясница были разогреты, Энтони переключается разминать плечи и шею. Делая нежные и равномерные движения, он наблюдает, как горячая кожа под его руками сдвигается, словно тесто. А еще он чувствует легкую дрожь и слышит, как Питер еле слышно постанывает, снова дыша как-то совсем уж поверхностно. — Здесь болит? — спрашивает Тони, плавно ведя руками вдоль плеч и надавливая на чувствительную шею большими пальцами. Нереально податливый Паркер откидывает назад свою голову, наклонив ее вбок, и подставляет Старку другие участки кожи, требующие внимания. Тони легонько обхватывает молочную шею пальцами, подмечая, с какой скоростью пульсирует под ней сонная артерия, и начинает выводить круги вокруг Адамового яблока, не обделяя вниманием и мочки покрасневших ушей, нещадно лаская их. Но эта была, скорее, маленькая шалость, которую Старк себе позволил, не сумев удержаться перед этим чувствительным Паучком. И если Питер не плыл, то определенно плавился на этой гребанной кровати, чувствуя, как сердце отбивает чечетку, чуть ли не выламывая ребра, а член болезненно напрягается. Он лихорадочно облизывает губы, не переставая извиваться, а потом как бы невзначай потирается своей пылающей щекой о грубую руку Старка. Уже помутившимся от возбуждения сознанием ему кажется, что Тони касается своими пальцами его влажных губ, так и норовя просунуть их в горячее лоно. Паркер неожиданно для себя осознает, что хочет вобрать их в рот по самые фаланги. Очень сильно хочет. До невыносимой боли в паху! Но опомнившись, запихивает это желание в самые укромные места своего подсознания. — М-ммнх... — выдавливает Питер, не зная, что предпринять от испытываемого наслаждения. Он не понимает, как такое возможно, чтобы любое, даже самое незначительное прикосновение, вызывало невероятное будоражащее чувство и табун мурашек. В итоге парень просто кусает свои пальцы, подавляя очередные рвущиеся из груди стоны, и всхлипывает. И если бы он только знал, насколько при этом выглядит соблазнительно... — В ноги отдает, говоришь? — уточняет Тони, опуская оценивающий взгляд и задерживая его на упругих ягодицах своего стажера. Подмечая про себя, что выглядят они весьма аппетитно, и слыша робкое, неуверенное “угу”, он выливает на ладони еще немного масла, а затем плавно ведет руки к бедрам, сжимая их и нежно поглаживая, будто вырисовывая пальцами узоры. Паркер дергается, нервно сглатывая от предвкушения и откровенно напрягаясь. Чувствуя, как пальцы скользят по его бедрам, он невольно разводит их, позволяя мистеру Старку прикоснуться к внутренней стороне, и как-то неоднозначно поднимает таз, даже не заметив этого. Старк ухмыляется, не удержавшись, чтобы звонко не шлепнуть по упругой половинке. — М... мистер Старк?! Какого...?! — опешивший Паркер тут же вскакивает с кровати, но крепкие руки укладывают его обратно, чуть ли не вдавливая в матрас. — Ибо нечего свой зад подставлять. — низко комментирует мужчина в опасной близости. И почему-то эта фраза разгоняет адреналин в крови Питера. В его голове что-то щелкает. Дыхание сбивается к чертям. Он резко прикусывает язык, боясь выдать хоть малейший звук, а Старк ликует от этой покорности, продолжая уделять больше внимания чувствительным бедрам. Питеру хочется плакать. Питер слишком невинен. Все эти странные чувства для него впервые, и именно поэтому любое прикосновение вызывало в нем бурю эмоций, особенно, если это делал Тони Старк своими сильными и ловкими руками. Сосредоточенный на своем деле Энтони, исключительно смотрящий на бедра парня, уловив эти пошлые звуки, вскидывает брови и глядит на мальчишку. Он не сдерживается в который раз за сегодня и особенно глубоко нажимает на болевую точку, неотрывно наблюдая, как Паркер под ним выгибается дугой и стонет. Так громко, беспомощно и протяжно, что Старк делает так еще раз, вслушиваясь в нескончаемые всхлипы, затем еще, еще и еще, не переставая тереть эрогенную зону и чувствуя, как отчаянно Питер хватается за простыни и пытается увильнуть, шире раздвигая ноги. В теле подростка нет и грамма силы. Предательское возбуждение набило ватой его конечности, и только с губ не прекращали срываться стоны. — М... мистер Старк... — слова даются с трудом, они выбивает весь воздух из легких. — П-пожалуйста... мистер Старк... я... сейчас... хватит... — задыхаясь, как-то отрывисто умоляет его Питер, ерзая на постели и хныча от безумного наслаждения. Старку не составляет особого труда сложить эти обрывки в одно целое и понять, чего же от него требует Паучок. — П... прошу! — лицо Паркера изображает отчетливую уязвимость, и Старка невероятно кроет; он следит за каждым движением Питера, а тот, в свою очередь, еще шире разводит ноги, согнув их в коленях, не выпускает из рук комканные простыни и выпячивает попу, всеми силами пытаясь сократить между ним и мистером Старком то ничтожное расстояние. — М-мистер Старк! — он не выдерживает и поджимает пальцы на ногах, с ужасом понимая, что еще немного — и он просто-напросто кончит. Паркер хоть и не видит, но чувствует, как ладони Тони обхватывают его талию, а затем резко притягивают к себе. В его разведенные ягодицы вжимается что-то твердое. И безжалостный шлепок от тяжелой руки становится последней каплей. Питер позорно кончает в трусы, а затем, часто дыша, чувствует легкий поцелуй в затылок. — Ну как, спина больше не болит? Раскрасневшийся и беспомощный Паркер переворачивается на спину, затуманенными глазами таращась на Энтони и находясь в неком замешательстве. Он уже сбился со счету, сколько раз бессовестно выставлял себя полным придурком перед мистером Старком. И то, что он вытворял, как стонал и чем это все закончилось, — отпечатается в его памяти как самый вопиющий, безрассудный, несмываемый позор в его жизни! Они не прерывают зрительного контакта какое-то время, после чего Питер первый решается нарушить эту тишину: — Мистер Старк? — М? — А что это было? — Это? Массаж. Следует минутное молчание, не хватает лишь стрекотание сверчков и проносящегося где-то неподалеку перекати-поле. — А... можно мне сразу абонемент? Тони наваливается сверху и стискивает подростка в объятиях, ошпаривая ухо томным: — Посмотрим на твое поведение, Паучок.