Песня вересковой пустоши

I. Ветер, гуляющий в вересковой пустоши, нашептывает ему на ухо свои странные песни. Серебристый свет Тэлпериона мягко ложится на сухую землю, озаряя долины, леса и поля. Ещё один день прошел в молчании. В краю, над которым не властно время, не нужны слова. Тени медленно опускались, а он рассеянно бродил среди вереска, бесконечно скорбя о всех бедах мира, и пытаясь утешить себя пустыми надеждами. Иногда он наведывался к Квэнди, но делал это незаметно, становясь невидимым или принимая облик одного из них. Чем-то они его волновали, и майа хотел вложить в их сердца свое видение о всей красоте мира. II. Когда эльфы впервые появились в Валиноре, Олорин с его братьями были очарованы. Очарованы мелодичным языком и красотой этого дивного народа. Только кузнец Майрон хмурился, и словно бы глядел на все это с неодобрением. Это не казалось удивительным, темноволосый майа всегда чем-то выделялся из толпы своих собратьев, а благодаря своей искусности и любви к порядку, он быстро стал одним из лучших учеников Аулэ. Жители Амана всегда с восхищением, а иногда чуть ли не со священным трепетом рассматривали его творения. Но бывало, смотря на это лицо, Олорин думал, что где-то видел нечто похожее раньше. Прекрасные черты ученика Аулэ, мрачный и серьезный взгляд его глаз, пугающе напоминали кого-то очень знакомого, но навсегда утерянного для этих Благословенных Земель. III. - Не думаешь ли ты, Олорин, что проявление свободной воли, является одним из качеств, данным нам при сотворении? - спросил его однажды Майрон. - Не думаю. Никогда еще своеволие не заканчивалось для Арды чем-то благим. - И тебе никогда не хотелось стать свободным? - Не думаю, что в этом есть нужда, - пожал плечами Олорин, - жизнь во угоду Всеотца - в этом и заключается смысл для меня. Никто из нас не был задуман полностью свободным. Майрон задумчиво кивнул. Больше они не говорили об этом. IV. Но иногда ему действительно хотелось сбежать из этого края. Все казалось слишком правильным и потому ненастоящим. Он подавлял в себе это желание. Путь отсюда был только один, во Тьму. "У каждого из вас особая миссия в этом мире" , всегда говорил им Манвэ. Майа знал, что когда-нибудь придет и его черед, а пока же он останется здесь. V. - Ты когда-нибудь задумывался о смысле нашего бытия? - задумчиво спросил его Майрон. - Смысл в сострадании и любви ко всему сущему, так говорила мне Ниэнна. - А знаешь, я с этим не совсем согласен. Я чувствую, что мы сотворены для исполнения великого замысла и потому не может все быть так легко. Мы просто должны в полной мере это осознать и перестать наконец тратить время попусту. Что-то странное мелькает на дне чёрных глаз и Олорин на мгновение верит ему. Он чувствует все величие темноволосого кузнеца, и почему-то думает, что тот играет особую роль в замысле Единого, роль отличную от всех. Он старается гнать прочь подобные мысли. Его посещает чувство, что грядет что-то ужасное, что черная тень нависла над Благословенным Аманом, и он топит эти чувства в любви ко всему сущему. А Майрон притягивает его к себе и мягко целует в макушку. Подобное проявления чувств выглядит странно, но Олорин не отстраняется. Они просто сидят вдвоем и слушают скорбную песню ветра, гуляющего в вересковой пустоши.