Все будет хорошо, ты же знаешь

Между высокими соснами виднелась группа детей. Все они, замызганные с ног до головы, в грязной одежде и с ободранными коленками, заливисто смеялись. Впереди всех шел Большой Билл и попутно стягивал с себя порванную рубашку. — Классный был забег, не правда ли, ребят? — крикнул он остальным. — Ага, особенно когда Стэн получил веткой по роже! — поддержал Риччи. — Пошёл ты, Тозиер — буркнул Стэн, стряхивая оставшиеся листья с кудрявой макушки. Внешний вид их был весьма потрепанный: Майк порвал штаны, Бен полностью выдохся и теперь еле дышал, Беверли вся испачкалась в земле, Билл остался без рубашки, Ричи опять сломал свои очки, а Эдди все не отлипал от ингалятора в перерывах о смеха. Но, несмотря на все невзгоды, клуб неудачников все еще был связан крепкими узами дружбы, необузданной и причудливой. Пока они спускались с небольшого холма их запал радости понемногу утихал. — В следующий раз он нас прикончит, — наконец сказал Бен, вытирая влажный лоб. — Нам не впервой, — пожал плечами Майк и сел на повалившейся ствол. Они устроились в укромном местечке под широкими кронами деревьев. Кто их прикончит? Ох, конечно же гроза всей школы- великий и ужасный Генри Бауерс. Это с ним они весь день играли в кошки-мышки в Пустоши. Он и его шайка- одни из тех ребят, которые отнимают у вас все карманные деньги на обед, а потом еще и оставляют фингал под глазом. Однажды Бен даже составил «Список вещей, сломанных Генри Бауерсом», в который входили четыре пары очков Ричи, запястье Майка, голубые кеды Билла, серебряные часы Стэна, и честь Бена между прочим! — Генри просто тупоголовый кретин! — возмутился Ричи пиная ногами камушки. — А сам то? — лукаво спросил Стэн ткнув его в бок сухой веткой. — Я?! — театрально взвопил Тозиер. — Мой дорогой друг, я же сама элегантность, настоящий джентльмен! — Он поклоняется и наигранно снимает свой невидимый цилиндр под обреченные вздохи друзей. Не обращая внимания, Эдди продолжил разговор: — В этот раз мы были на волоске. Я бы, если честно, не особо хотел возвращаться домой весь в крови, иначе мать мне точно решетки на окнах поставит. Сегодня они и впрямь еле отделались: Патрику Хокстеттеру почти удалось ухватить Беверли за ее рыжие локоны. К счастью, неудачники знали Пустошь как свои пять пальцев. Маневрируя между колючими кустами и мутными ручейками, каждый знал, куда бежать и где спрятаться. Беверли поправила свой комбинезон цвета хаки и кивнула в сторону трясущихся рук Каспбрака: — Еще не успокоился? — Та не, — начинает бормотать тот, — просто адреналин. Билл положил руку ему на плечо. — Все будет хорошо, — стал успокаивать друга Денбро. — Мы так просто не сдадимся. Эдди, пожалуй, страдал от Бауерса больше всех, а удивительная способность неудачников постоянно попадаться ему на глаза невовремя никак не улучшала ситуацию. Из-за этого Генри, как большой любитель разбить кому-то нос по поводу и без, частенько за ними гонялся. — ЭДДИ-СПАГЕТТИ! — внезапно воскликнул Ричи, выбегая из деревьев с пучком засохшей травы и огромной маргариткой в руке. Тозиер бросился к ногам Эдди и его лицо расплылось в широкой улыбке, когда он протянул другу свой «букет». — Что ты творишь, чудило? — с насмешкой вздыхает Стэн, закатывая глаза. — Веду себя как подобает джентльмену, Стэнли, — ответил тот. — Очевидно же, что наш дорогой Эдс переживает из-за выходок этого негодяя Генри Бауерса, поэтому я всячески выражаю ему свою поддержку. — Ричи, блин, не называй меня Эдс! И убери этот цветок, у меня аллергия на пыльцу. — Неужели вы не примите его? — обреченно вздыхает Тозиер и протягивает несчастную маргаритку Беверли — Миледи? Девушка, смеясь, берет цветок и отпихивает руку Ричи, которой он затем крепко обнял Эдди, и тот почувствовал, как непослушные кудри шатена щекочут его, уже покрасневшие от этой ситуации, уши. — Отпусти меня! — сразу же стал возмущаться младший. — Ты все еще дрожишь, — взволновано заметил Тозиер. Ничего не ответив, Эдди начал вырваться из объятий попутно промямлив что-то вроде «даязнаюничегоэтопройдетотпустисейчасже». Ричи сразу же ретировался, подняв руки в знаке примирения и, как всегда, по-идиотски заулыбался на все тридцать два. Шел уже восьмой час, солнце потихоньку начинало садиться за горизонт. Беверли потянулась и предложила расходиться по домам. Вид сосен, купающихся в теплых лучах заката, делает это место спокойнее, чем когда-либо. Пустошь — это всеми заброшенное место, существовавшее не только для того, чтобы деревья тут росли, где хотят, и вода протекала под каждым камнем, а еще чтобы у клуба неудачников было свое место, куда они могли прийти в любое время. Никто, по правде говоря, не хотел покидать ее сейчас и поэтому, когда Билл поднялся, остальные последовали за ним с тоской и неохотой. Еле видная тропинка вела их к выхожу из Пустоши, где они сели на свои велосипеды и начали прощаться, потихоньку разъезжаясь. Билл на своем славном Сильвере уехал первым. В итоге из семерых остались двое и один велосипед, на котором они вместе сюда приехали. Эдди сам не знает почему, ведь у него есть собственный велосипед. Но сегодня утром, когда он увидел перед своей дверью Ричи, который ждал его, такой радостный и солнечный, он, не раздумывая, уселся сзади на багажник друга и всю дорогу ощущал на лице темные волосы, которые развивал ветер. — Возвращаемся? — спросил Ричи. — Ага, мама будет волноваться. Эти двое всегда меньше всех хотели возвращаться домой. Родители Ричи практически отсутствовали в жизни их единственного сына. Ему постоянно было не с кем справить вечера. «Кто это? Ах, это мой сын, не обращайте внимания.» И наоборот, мать Эдди как наседка, закутывала его в одеяла, чтобы он не мерз и не выпускала на улицу после малейшего чиха. Ричи сел на свой синий велосипед и похлопал по багажнику, приглашая Эдди садиться. — Я обещал Миссис Каспбрак вернуть ее драгоценного Эдса вовремя. — Бип-бип, Ричи. Они выехали на дорогу и без слов пересекли карьер, пока солнце опускалось все ниже. Из-за неровной дороги Каспбрака подбрасывало на багажнике, и он крепче обнял приятеля. Пестрый свитер Тозиера был сделан из грубой вязки, и пальцы Эдди терялись в нем, случайно задевая живот Ричи. Внезапно веселый голос нарушает тишину: — Знаешь, Эдс, если ты хочешь пообжиматься мог бы сначала спросить. — Я … — Да ладно, я же шучу, — не унимался подкалывать Рич, — можешь продолжать. Через некоторое время лавирования между машинами по дорогам Дерри, они тормозят у дома Каспбраков. — До завтра, Эдс. — До завтра, Ричи. Несколько секунд молчания длились для них вечность. — Эдди? — внезапно спрашивает мальчик. — Да? — Знай, я никому не позволю навредить тебе. Перестань переживать и все будет пучком. Эдди инстинктивно положил руку на свою сумку, где он держал таблетки и ингалятор. — Я не боюсь боли. — Так говорят только трусы, — ответил Ричи, бросив свой велосипед подходя ближе к другу. — Ты несешь какую-то чушь, — ворчит Эдди. Дверь дома широко открылась, и в проходе появляется крупный силуэт в халате. Мать Эдди, как свинья, рыскающая в земле в поисках трюфелей, сразу же начала обследовать взглядом своего сыночку с ног до головы на предмет синяков или царапин. Ричи скривился: эта женщина была ему отвратительна. Само ее присутствие в проходе делает атмосферу удушающей. — Эддичка? Где ты болтался, все хорошо? — спрашивает скрипучий тонкий голос. — Я в порядке, мам, уже иду. Два мальчика всего на секунду еле заметно обмениваются взглядами, понятными только им двоим. И в это мгновение Эдди думает, что Ричи, стоящий рядом со своим велосипедом — самое прекрасное, что он когда-либо видел. Он быстро прощается с ним и несется к своей двери, оставляя позади своего друга, его велосипед, их разговор.