*
Бар был изначально открыт Курогири, и он долгие годы содержал его в одиночестве, у него была только парочка официантов и один повар. Когда отношения с Сако обрели серьёзный характер и маг переехал к ним, они решили расширить свое жизненное партнёрство до рабочего. Место выросло и изменилось со временем, теперь это был скорее ресторан, чем бар, но дух и атмосфера остались теми же. У Томуры было много воспоминаний, связанных с баром, некоторые приятные, а некоторые мучительные. В каком-то плане, это место было настолько же домом для него, как и квартира, в которой он вырос. Вообще, некоторое время квартира и бар были соединены, так как прежде чем переехать в более крупное помещение, Курогири жил в небольшом помещении прямо над баром. Когда он жил один, это место было ему домом, но когда он вдруг оказался с маленьким восьмилетним мальчиком на руках, которого нужно было вырастить, пришлось внести несколько изменений. Прошло несколько месяцев с момента, когда Томура в последний раз видел своих отцов, но дорога к бару казалась такой же знакомой, как раньше. Они запланировали встретиться после полудня, и когда он вошёл, только три столика были всё ещё заняты. Томура сразу же заметил Курогири на своём обычном месте за стойкой. Увидев своего сына, мужчина сразу же засветился. Ну, насколько черный туман может светиться. – Ах! Томура! Как раз вовремя. Подожди, я позову Сако! В ту же секунду волшебник вышел из кухни. Томура до сих пор помнил их первую встречу. Тогда он выглядел таким устрашающим, со своей маской, цилиндром, тростью, манерностью и обходительным тоном... Конечно же, он довольно быстро догадался, что мужчина был просто излишне драматичным дурачком. Как и Курогири, Сако был в довольно роскошном костюме, но он был немного ярче и сочетался с его ярко-рыжими волосами. Мужчины рванули к нему, но тут же остановились, засомневавшись. Они переглянулись. – Эм, точно, – кашлянул Курогири, – ты, ээ, наверняка уже слишком взрослый для объятий. Оба держали руки ближе к телу, сдерживая себя. Сако выглядел так, словно физически страдал, поэтому Томура глубоко взодхнул. – Не, всё норма- Мужчины налетели на него, ещё до того, как он успел закончить предложение. Томура очень постарался сделать вид, что возражает. Но непроизвольно улыбнулся. Томура и Сако присели за столик, пока Курогири отошёл на кухню, чтобы приготовить ризотто. Парень показал Сако несколько фотографий, сделанных с Тогой и Магне. Девочки ходили на его уроки драмы, и именно так Сако с ними познакомился и представил их Томуре. Он всегда стремился узнать что-то о своих бывших учениках. Когда Курогири вернулся с едой, они ещё немного поболтали, прежде чем подойти к цели визита. – Так что насчёт всех этих дел с группой? – осторожно спросил Курогири. – Да, точно, так, как я и говорил, девочки — участницы группы, созданной парнем по имени Даби. Группа им очень важна, но они достаточно долго не выступали. Поэтому я подумал, что выступление здесь могло бы им помочь. Хотя бы вернуть уверенность, понимаете? – Какая прекрасная идея! – воскликнул Сако, хватая Курогири за руку, – этому месту не помешало бы больше стиля! Не думаешь, дорогой? Курогири не казался таким убеждённым, как его парень. – Ну, во-первых, думаю, это замечательно с твоей стороны стараться помочь твоим друзьям, Томура. Но надеюсь, ты понимаешь, что нам понадобится больше точной информации. – Ну да, поэтому я и здесь. И даже если вы согласитесь, думаю, вам всё равно стоит сначала с ними встретиться. Томура попытался описать группу и их музыку настолько хорошо, насколько он мог, стараясь использовать терминологию и аналогии, которые его отцы (особенно Курогири) могли понять. Сако уже готов был доверить Магне и Тоге свою жизнь, поэтому Томуре не пришлось ничего о них добавлять. Но как ни странно, сложнее всего было, когда он пытался описать им Даби. Юноша так много вкладывался в свою музыку, что это казалось необходимым для полного понимания проекта. Но сейчас описать Даби было в разы сложнее, чем могло бы быть неделю назад. На прошлой неделе его мнение о Даби было простым: полный, напыщенный и высокомерный мудак, который ставил себя выше других, не способный выдавить из себя что-то, что не было грубым или тупым, и который поклялся сделать жизнь Томуры адом. Хотя их музыка и была хорошей, Томура не знал, попросил бы он своих отцов помочь группе тогда. Но теперь всё было... по-другому. Он даже не знал, почему и как, ведь Даби до сих пор был мудилой. И всё же Томуре хотелось сделать это. Он хотел, чтобы его отцы согласились. Он хотел помочь. Эти изменения произошли всего несколько дней назад, поэтому у него не было времени, чтобы разобраться в этом должным образом. Сейчас он скорее действовал инстинктивно, чем опирался на какую-то логику. – Так, подожди, – вежливо прервал Курогири, пока Томура заканчивал свою речь, – они вдохновлены Пятном? Я правильно понял? – К сожалению, да... – Но... ты ненавидишь его. Выделив, какой странной была его просьба, Курогири совсем не помог ему разобраться в своих запутанных мыслях. Но, однако, он точно знал, что ответить. – Ну, Даби может быть вдохновлён Пятном, но он не Пятно. Он вообще, эм, он сейчас на самом деле создаёт свой собственный путь. Или, по крайней мере, работает над этим. Опять же, думаю, выступление могло бы помочь ему разобраться со всем. – Однозначно! – заявил Сако, полностью поддерживающий идею, – Это справедливо для любого типа исполнительного искусства! Музыка, театр, танцы, магия... все эти вещи — живое искусство, и засчёт этого выступления являются их неотъемлемой частью. Он развернулся к Курогири, беря его за руки. – Дорогой, – произнёс он самым плавным и глубоким голосом, – это наш долг, как почётных членов общества, а не гуманитариев, быть меценатами. И этот долг, включает в себя поддержку начинающих творцов, как эти молодые люди! Помочь им вырасти и расцвести, чтобы они смогли оставить свой след в этом мире и присоединиться к нашему культурному наследию. Томура непроизвольно фыркнул. Боже, он всегда такой необычный. Люблю его. Курогири, как и всегда, когда Сако говорил своим обходительным голосом, сильно смутился. Не все могли это заметить, но Томура точно знал, что его туманный отец сейчас покраснел. Они вместе уже почти восемь лет, и до сих пор Отец превращается в застенчивую школьницу, когда Папа с ним флиртует. Поверить не могу... – Эм, ну, да, это всё славно и здорово, – Курогири запнулся, – но я всё ещё немного волнуюсь. Понимаешь, я не так много знаю о Пятне, но как я понимаю его музыка довольно... агрессивная, да? Не уверен, что это впишется среди наших обычных клиентов. К тому же, я полагаю, у них не так много материала... – Ага, поэтому я хочу, чтобы вы встретились или, если точнее, чтобы они пришли сюда. Так они смогли бы что-нибудь вам сыграть и мы посмотрим, как вы к этому относитесь. И ещё мы могли бы проверить, смогут ли они поместиться здесь со всеми вещами. Курогири некоторое время молчал, обдумывая всё. Он был горд и приятно удивлён тем, как Томура всё это продумал. Парень обычно принимал хаотичные решения в последнюю минуту. Кроме того, он был очень рад видеть Томуру, активно делающим что-то с другими людьми своего возраста. – Ну, – в итоге заявил он, – Полагаю, что могу хотя бы согласиться на встречу с ними! – Чудесно! Великолепно! – Сако улыбнулся, хлопая в ладоши, – Всё будет замечательно! Я поищу свои старые материалы, посмотрю, есть ли что-то подходящее для них! В то же время, мы могли бы... Он был прерван одним из поваров, у которого было несколько вопросов по поводу завтрашнего меню. Курогири и Сако несколько минут спорили: каждый просил другого сесть и позволить сделать всё самому. В конце концов, Сако выиграл и грациозно побежал на кухню. – Каждое его движение выглядит как хореография, – усмехнулся Томура. – Да. Боже, я люблю его. – Ага, и я. Оставшись наедине, Курогири мягко взглянул на своего сына своими желтыми туманными глазами. – Прости, я не такой веселый как он... Он такой спонтанный, иногда мне приходится логически рассуждать за двоих. – Что? Нет, не извиняйся! Вы так сочетаетесь друг с другом, и если честно, если бы не ты, у него было бы много проблем. А ещё, я думаю, ты тоже веселый... Томура не был уверен, как понял, что туман улыбается, но так и было. Он почти идеально понимал своего отца. – Знаю, я могу звучать довольно скептично, но я действительно надеюсь, что всё сработает! Звучит довольно весело... к тому же, ты не часто представляешь нам своих друзей! Я рад, что ты пробуешь что-то новое! Томура улыбнулся. – Да, я тоже рад. * – Дабс, ты вообще слушаешь? Даби несколько раз моргнул, прежде чем снова сфокусироваться на Джине, сидящем у его стола в другом конце комнаты. Тот раздражённо смотрел на него, поэтому Даби догадался, что отключился на гораздо большее время, чем думал. Сидящий у окна рядом с Джином Спиннер усмехнулся, и Даби уже пожалел, что разрешил ему потусить тут днём. – Очевидно, нет, – ящер ответил за него. Джин драматично вздохнул. Даби, лежащий на кровати, приподнялся на локтях. – Да, прости чувак, я просто... отрубился. – Для разнообразия, – добавил Спиннер. – Хей, что это должно значить? – Даби нахмурился. – Ты просто в последнее время какой-то странный, – сказал Джин, – типа, ненормально неактивный вербально и эгоистично странный. – Менее стервозный и пафосный, чем обычно, – перевёл Спиннер. Даби улыбнулся и снова лег, подложив руки под голову. – Почему вы тогда возмущаетесь? – Потому что, как я и сказал, это странно, – ответил Джин, словно непонятная дрожь пробежала сквозь него, – Ты может быть заноза в заднице, но ты наша заноза. – Ну, я не возмущаюсь... – пробормотал себе под нос Спиннер. – Я тут просто подумал, – прошептал Даби, скорее для себя, закрыв глаза. Он не верил, что собирался спросить об этом. Он откладывал этот момент до последнего, прекрасно понимая, как Джин и Спиннер интерпретируют его вопрос, и ему не очень нравилась перспектива неизбежных шуток, которые последуют за ним. Но он отчаялся. Поэтому он глубоко вздохнул и спросил: – Когда вы ребята берете чей-то номер, сколько вы ждёте, прежде чем написать? На секунду воцарилась тишина. Джин нарушил её. – Чувак, какого хуя? Даби мечтал провалиться сквозь матрас. – Да, я знаю, знаю, – он закрыл лицо руками. – Ты спрашиваешь нас о таком? – чуть ли не прокричал Спиннер. – Чувак, да мы по сравнению с тобой буквально девственники. Тебе дают где-то по десять номеров в неделю! Ты у нас считай спросил, как дышать! – Нет, но подождите, это не то, о чём вы подумали, это не... – Даби заикался, паникуя чуть больше, чем ожидал, особенно понимая, что это предположение было неизбежно. – И вообще, я никогда не видел, чтобы ты следовал каким-то правилам, прежде чем звонить кому-то, – продолжил Джин, – Иногда ты звонишь им через минуту, иногда на следующее утро, иногда на следующей неделе... Чёрт, я даже видел как ты позвонил парню спустя два года, после того как получил его номер! И ты всё равно трахнул его! – И даже не заставляй нас говорить о тех, кому ты вообще никогда не звонишь... – кисло заявил Спиннер. – О боже, заткнитесь и послушайте! – отрезал он, вероятно слишком быстро. – Это другое! Нет, это было бы просто отвратительно! Это по поводу работы, ладно? Это, эм, это... парень, который сказал, что он поможет группе... И я просто хочу понять, странно ли спрашивать о новостях так быстро... Это всё по работе, ладно? Да, это всё по работе! Типа, это действительно только работа. Ничего другого. Томура помогает. Вот и всё. Это всё, так ПОЧЕМУ МОЕ ЛИЦО СЕЙЧАС ГОРИТ ЧТО ЗА ХУЙНЯ. Даби уже несколько раз хвастался, что он генетически не может смущаться, что части его мозга, отвечающей за стыд, просто не существовало. И теперь он стоял переубеждённый. И он мог сказать, что почему-то ребята совсем на это не купились. Даби в итоге надоели эти два идиота, хихикающие за его спиной, и он воспользовался первой возможностью, чтобы уйти. Ей оказался поход за продуктами. Даби не хотелось идти, поэтому после некоторых переговоров ему разрешили одолжить минивэн Спиннера, который был припаркован прямо перед их домом. Машина была чертовски старой и объективно очень страшной. Она была у Спиннера уже долгие годы, и было очевидно, что он везде на ней ездил. Когда-то она наверняка была ярко оранжевой, но из-за пыли и грязи цвета потускнели. Даби быстро купил всё, что нужно, но он ещё не хотел возвращаться домой, поэтому, положив продукты на задние сидения, он бесцельно катался по улицам. Он думал, что было бы мило, если бы его текстовая дилемма могла разрешиться до возвращения домой, когда внезапно заметил Томуру, чуть ниже по улице. Стоп что? Что за хуйня? Откуда он вышел? У него ушло несколько секунд, чтобы понять и принять, что это реально был Томура, ведь ситуация казалась слишком идеальной. Но сложно было перепутать эту немного сгорбленную фигуру, тонкий силуэт, худые и неуклюжие ноги и, конечно, копну спутанных голубых волос. Даже если он потом смутится от собственной мысли, он был настолько уставшим в тот момент, что серьёзно подумал, что Томура только что появился из облака дыма, как какая-то фея. Он был сильно ошеломлён, поэтому не сразу осознал, что это как раз то, что ему было нужно. Твою мать, подождите, блять, это отлично! Не нужно ему звонить... Так, как мне тактично привлечь его внимание? Лучше сделать это поспокойнее... Даби ударил рукой по гудку и высунулся из открытого окна, чтобы прокричать. – ЭЙ! ЭЭЭЭЭЙ! ЭЙ ШВАБРА ЭЭЭЙ!!! СЮДААА!! Томура подпрыгнул вверх где-то на два фута, прежде чем развернуться к нему с испуганными и одновременно смертоносными глазами. Это напомнило Даби о всяких видео с котиками в интернете, когда они прыгают в странную позу, словно одержимые или типа того, и это заставило его улыбнуться. Даже когда Томура очевидно его заметил, он продолжил нажимать на гудок одной рукой и махал ему второй, пока Томура не стоял буквально напротив него. Он смущённо надел капюшон и хоть и пытался спрятать под ним лицо, Даби мог видеть его покрасневшие щёки. Это было почти мило. Почти. – Я чувствую, что должен был спросить об этом раньше, – Томура сжал зубы, – но ты блять сумасшедший? – Я не был уверен, что ты меня увидел. Юноша очевидно хотел огрызнуться, но видимо передумал и закусил губу. Даби думал, были ли нервные тики причиной, по которой губы парня были такими побитыми. Он заметил это ещё с их первой встречи и теперь каждый раз, когда Томура делал это перед ним, не мог не пялиться. И засчёт того, как он привык к этому, Даби сразу же заметил, что этот прикус был немного другим. Обычно это было результатом тревожной личности Томуры и его попыткой проглотить крики. Но прямо сейчас... это выглядело скорее как попытка сдержать улыбку. Так, но это странно, я никогда не видел, как он это делал и никогда не думал, что увижу. Но опять же, я никогда не думал, что попрошу его номер и... Чёрт! Я слишком долго пялюсь на его губы, теперь это странно, эээээээ, быстро, скажи что-нибудь! Инстинктивно! – Ага, так, во-первых, я тебя не преследую. Ч Ё Р Т. ПЛОХОЙ ИНСТИНКТ. ПЛОХОЙ ИНСТИНКТ. Даби морально ударил себя, изо всех сил стараясь сдержаться и спрятать свой внутренний крик. Но сквозь открытое окно минивэна было заметно, что Томура выглядел таким же удивлённым и смущённым, как и он сам. – Я... Я и не думал! Это, эм, даже не приходило мне в голову! Я не... Я не... – Да, что ж, круто, так, эм, я рад, что всё так решилось... Да. Но на самом деле, классно, что я тебя встретил, ведь я думал о, ну знаешь, группе, твоих отцах и прочем. – О, да, ну, я вообще только что от них. И, что ж, они готовы с вами всеми встретиться. Ну, фактически, Сако уже знаком с Тогой и Магне, но... Не знаю, знал ли ты вообще об этом? Но короче, лучше было бы встретиться, когда бар пуст, чтобы вы могли попробовать что-нибудь, никого не беспокоя... И это фактически означает, либо очень поздно, либо очень рано, но следующий вторник выходной день, так что это было бы проще? Так что да, если все согласны... да. – О. Хорошо. Круто. Спасибо. Никто не мог придумать, что сказать, поэтому они просто... кивали друг другу некоторое время. Эти новые отношения между ними были скользкими, неловкими и необычными. Они только один раз встретились после кафе, и это был шумный бар с Тогой и Магне, которые всегда облегчали ситуацию. Прямо сейчас, это была их первая встреча наедине, после их... их чего? Разговора? Признаний? Извинений? Разговоре об отцах? Но в каком-то плане эта неловкость не особо беспокоила Даби. Ну, иногда беспокоила, особенно когда это подразумевало волнения перед его двумя тупыми друзьями (которых он обожал). Но не так сильно, когда он был с Томурой. Вся ситуация была ещё неловкой и сырой, но Даби всегда нравилось пробовать что-то новое. Сейчас его отношения с Томурой были опытом. Плохим или хорошим, время покажет, но Даби был серьёзно интересен результат. – Что ж, – в итоге сказал Томура, – Видимо, я лучше... – Хей, ты куда сейчас идёшь? Может тебя подвезти? Томура некоторое время молчал, пытаясь понять, был ли темноволосый парень серьёзен. И Даби, плохо себя контролировавший, однозначно был. Он был не менее удивлён своим предложением, но решил идти до конца. Давайте поэкспериментируем. – Я вообще думал пойти в магазин красок, – ответил Томура, – ну знаешь, большой в деловом центре? – Отлично! Этот монстр поможет тебе перенести свои вещи. Садись. * Пока они ехали, Томура осматривал минивэн, который был таким же грязным внутри, как и снаружи. – Он твой? – спросил он. – Не, Спиннера. Ты действительно думаешь, я бы так обращался со своей машиной? – Ну да, наверняка нет, учитывая, что ты чуть не сжёг меня заживо из-за мотоцикла, который даже не был твоим. Даби засмеялся от неожиданного воспоминания. То, как он наткнулся на Томуру сегодня, чем-то напоминало их первую встречу. Было весело оглядываться на это после всего произошедшего с того момента. – Так, во-первых, я бы не сжёг тебя заживо. Ты выглядел слишком маленьким и безобидным. Ударил бы тебя, да, наверное. Но во-вторых, я вообще бы не рассматривал такой вариант, если бы ты достойно себя повёл. – Чт- В каком месте я вёл себя недостойно? – Томура усмехнулся, скрестив руки, как обиженный ребёнок, – Я очень волновался! Буквально подбежал к тебе в панике и спросил в порядке ли ты! Это ты себя дерьмово повёл! – Да, так как я занимался своими делами, на пути назад в бар, после того как купил сигареты, когда твоя тупая задница появилась из ниоткуда, прогуливаясь посреди дороги, и заставила меня разбиться! Томура открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло. Он нахмурился, сунул руки в карманы и положил ноги на приборную панель. Хоть парень и был значительно меньше Даби, он всё ещё был достаточно высоким по обычным меркам. И было смешно наблюдать, как он пытался поместить свои длинные худые ноги в небольшом пространстве. В любой другой машине Даби уже бы остановил его, но минивэн и так был максимально захламлённым. – Но всё же... Тебе не обязательно было быть таким грубым... – ответил Томура, играя с прядью волос. Немного поразмышляв, он добавил, – Вспоминая это... Думаю, меня очень беспокоило то, что ты, казалось, больше волновался о мотоцикле, чем обо мне... Оу... Ну, это было... честно. Даби не знал, что на это ответить, поэтому отшутился. – Ну, это был очень хороший мотоцикл, можно ли вини- Эй! Хватит! Убери свою ногу от моего лица, мы умрём! Поскольку Томуре было очевидно пять, мать его, лет, в ответ на замечание Даби он пихнул его ногой в лицо. В других обстоятельствах Даби бы восхитился такой неожиданной гибкостью, но сейчас красная обувь блокировала его вид на дорогу. В итоге Томура вернул свою ногу на приборную панель, хихикая как идиот. – Господи, блядь, Иисусе, и ты зовешь меня сумасшедшим... – пробормотал Даби себе под нос, – Знаешь что? Я рад встретить тебя сегодня. Ведь теперь мне не придётся тебе писать! Иметь твой номер уже достаточно странно, поэтому мне не нужен никакой твой след в моём телефоне. Как только он закончил предложение, Даби почувствовал, как телефон в его кармане завибрировал. Это было сообщение от Томуры. Ну, не совсем сообщение, а эмодзи. С рукой, показывающей средний палец. Рядом Томура смотрел на дорогу с самой глупой улыбкой на лице. Он только что отправил это из кармана, пока Даби не видел. Темноволосый некоторое время недоумённо пялился на него. – Ты маленькая сучка... А вообще, знаешь что? Следя за дорогой, Даби изменил контакт Томуры на “Сука”. – Вот! Вот, что ты заслуживаешь! – Даби показал ему экран. – Ну вообще да, это правильно, – усмехнулся Томура, – я даже удивлён, что не был записан у тебя как сука до этого. Не могу представить, что ты сохранил меня под моим именем. – Ты чертовски прав, я и не сохранял. – Так? Как ты меня сохранил? – Эй, смотри, мы приехали.*
Томура обожал художественные магазины. Ещё в детстве, когда большинство детей умоляли родителей отвести их в магазин сладостей или игрушек, юный Томура тащил Курогири в художественный магазин через дорогу. Он всегда хотел купить всё: каждый карандаш, каждый набор красок и все скетчбуки (игнорируя десятки, которые уже были у него дома). Даже сегодня, когда он вошёл внутрь, он испытал то же удивление, как когда ему было двенадцать. Конечно, он понимал, что нужно сосредоточиться на своей цели и не бродить тут слишком долго, но он всё ещё ощущал какую-то легкость на сердце. – Вау, чёрт, – раздался голос сзади. Томура почти забыл о Даби. Позади парень удивлённо осматривал всё вокруг, словно он вошёл в какой-то другой мир, что вообще могло быть правдой. Как Томура никогда не был в музыкальном магазине, так Даби наверняка никогда не был в художественном. Он ни за что не сказал бы это вслух, но вид Даби, озирающегося вокруг с яркой улыбкой и звездами в глазах был... очаровательным. Когда они добрались до этого места, Томура ожидал какой-то комментарий о том, каким отстойным оно было. И каким глупым был он, раз так этому радовался. Может, он поспешил с выводами. Это был бы не первый раз. – Это место чертовски огромное! – продолжил Даби, – Не знал, что тебе нужно так много всяких штук... Чёрт, да я даже не знал, что такое количество цветов существует. Даби осматривал огромную стену, представлявшую собой стеллаж с сотнями банок краски. – Это даже меньше половины всех существующих цветов, – проинформировал его Томура, – К тому же, можно смешивать цвета, чтобы получить новые. Шигараки собирался вернуться к своим делам, когда Даби снова позвал его. Он неохотно развернулся лицом к парню, который указывал на банку краски одной рукой и прятал название цвета другой. – Эй, швабра, что это за цвет? – Это тенарова синь, а зачем? – Хаха! Отлично. Так, теперь этот! – Даби выбрал другой цвет, снова пряча его название. – Киноварь. Слушай, я не понимаю... – Хорошо, хорошо! Теперь этот! Игра продлилась целые десять минут и Даби даже не стало скучно. Но, в конце концов, Томура раздражённо вздохнул. – Слушай, ты всё? Мне нужно кое-что сделать... Поверь, то, что я сейчас делаю, не так круто, как ты думаешь... – Ой, да ладно Томура, не принижай себя так... Я не могу отличить два оттенка фиолетового, поэтому довольно впечатляюще, что ты знаешь всё это! Видно, что ты действительно увлечен этим, зануда... Томура. Это был второй раз, когда он слышал, как Даби произносил его имя. И прямо как в первый, это заставило его почувствовать что-то странное. Тогда он решил, что это было от удивления. Но теперь он не был уверен. Это странно. Но не по-плохому странно? У него пробежали мурашки по коже, а сердце упало куда-то в желудок. Это как находиться на высшей точке американских горок за миллисекунду до падения. К тому же, Даби сказал, что его знания были впечатляющими, и это было приятно, хоть он и назвал его занудой в том же предложении. – Хей, можно спросить у тебя один последний цвет? – спросил Даби. Томура всё ещё чувствовал собственные мурашки и это странное чувство в животе, но изо всех сил постарался прозвучать максимально раздражённым и незаинтересованным. – Угх... Ну ладно... Улыбка Даби подходила под понятие “хлебнешь-говна-ухмылка”. Он ходил вдоль стеллажей, делая вид, что выбирает цвет. Но вдруг он сменил направление и очень медленно подошёл к Томуре. Юноша начал паниковать, отчаянно пытаясь (и терпя неудачу) оставаться неподвижным, пока Даби не стоял прямо перед ним, всего лишь в нескольких сантиметрах от его лица. Несмотря на все усилия, он не смог скрыть своё неровное дыхание и полыхающие щеки. Чёрт чёрт чёрт чёрт что он делает чёрт чёрт... – Хей, Томура, – начал Даби низким голосом. Ч Ё Р Т Прежде чем он вообще успел понять происходящее, Даби, всё ещё ухмыляясь, медленно поднял руку и указал на покрасневшее лицо юноши. – Что это за цвет? – ПОШЁЛ НАХУЙ, ТЫ МЕЛКИЙ... Томура внезапно остановился, когда другие посетители магазина обернулись на него, окинув странным взглядом. Шигараки был краснее, чем когда-либо, и закрывал лицо руками, пока Даби тихо посмеивался. – Я тебя ненавижу... так сильно... – злостно прошептал Томура, закрываясь руками. – Прости пожалуйста, но я не смог удержаться. Ты просто... тебя так легко и весело дразнить. – Даби улыбнулся. В итоге Томура купил новую кисть и нужную ему пурпурную краску, всё ещё с порозовевшими щеками. Когда они вышли из магазина, Даби почувствовал нужду прокомментировать. – Ты может и знаешь цвета, но у тебя отвратительный вкус... Розовый чертовски уродливый... – Это основной цвет, говнюк. Их редко используют просто так, обычно смешивают с другими цветами, чтобы получить что-нибудь новое. Они молча возвращались к машине. Когда они снова были в дороге на пути к Томуре домой, Даби задал ещё один вопрос. – Так, хорошо, может, это глупый вопрос, но как ты пришёл к живописи? Или к рисованию, или искусству в целом? – Не думаю, что есть какая-то конкретная причина, – Томура пожал плечами, – это может быть для тебя сюрпризом, но у меня было не так много друзей в детстве. Точнее, вообще не было. Ну, знаешь, я был странным одиноким ребёнком... Томура ждал какого-то комментария от Даби про то, что он всё ещё странный и всё ещё одинокий или что-то такое. Но тот ничего не сказал. Даби слушал, смотря на дорогу. Поэтому Томура продолжил. – Поэтому рисование стало каким-то хобби... Это было чем-то, что я мог делать в одиночестве в своей комнате, пока никто меня не беспокоил. Мне не нужна была помощь или... Короче, я обнаружил, что мне это нравится. Очень нравится. И я стал довольно хорош в этом. Поэтому подумал, ну, если я могу делать это каждый день и получать деньги, было бы довольно классно. Вот, да, мне просто очень нравится создавать что-то своими руками, для разнообразия. Блять. Томура прикусил губу. Последнее предложение было слишком реальным, он не планировал так далеко заходить. Он рискнул посмотреть на Даби и заметил, что парень смотрел на его губы. Осознав, что Томура поймал его, его глаза нервно переключились обратно на дорогу. Шигараки ощутил волну нахлынувшего самосознания. Он прикрыл свой рот тыльной стороной ладони и не слишком плавно сменил тему. – Что насчёт тебя? И музыки? – О... Ну, на самом деле почти та же история, – ответил Даби, – это может показаться невозможным, но я не всегда был таким учтивым и уверенным ублюдком, которым являюсь сейчас. Я не был особо общительным. Но вместо рисования, я слушал много музыки. Типа, реально много. Мне всегда нравилось пробовать что-то новое, находить новые группы... Это меня очаровало, понимаешь? Эти люди нашли способ выразить то, что нельзя сказать словами. Они собрали всю свою боль и страдания и создали что-то из этого. И вскоре я захотел сделать так же. Томура помнил всё, что Даби говорил об отце. Музыка наверняка спасла Даби жизнь, так же как рисование спасло его собственную. Он внезапно очень обрадовался тому, что его отец согласился дать группе шанс. Они припарковались у дома Томуры незадолго после этого разговора. – Что ж, – сказал Даби, держа ручник, – это было на удивление весело. Мне теперь в каком-то плане хочется посетить больше художественных магазинов. – Ага, – ответил Томура. Он немного замялся, прежде чем добавить, – эм, может... может, в следующий раз ты сводишь меня в музыкальный магазин или что-то такое. Он тут же поёжился от собственной фразы, но Даби улыбнулся. – Музыкальный магазин, мм? Да. Да хорошо, сделаем это. Даби помог Томуре донести вещи до двери. – Эй, ты не против, если я поднимусь? Раз уж нам нужно впечатлить твоих отцов, я бы предпочел разобрать некоторые вещи с девочками. Томура уставился на Даби, широко распахнув глаза в полном недоумении. – Даби, ты блядь сейчас издеваешься? – ... Нет? – Даби, сегодня пятница. – И...? Что ты...? ... Оу. Оу! О да. Томура стал свидетелем того, как осознание постепенно настигло Даби, и это было довольно смешно. Он задумался, действительно ли тот не знал, какой сегодня день, или он просто такой туповатый и забывчивый. – Так, теперь... – продолжил Даби, – в своё оправдание могу сказать, что я не осознал, насколько уже поздно, и я никогда не знаю, какой сегодня день. Эх, тогда я просто пойду увижусь с Гран Торино. Я немного скучаю по старику. – О, эм, он сейчас не здесь. Он вернулся в Яманаси на прошлой неделе. Но я скажу ему, что ты хотел увидеться! Он будет рад. Ты ему нравишься. Эта информация заставила Даби улыбнуться. Он засунул руки в карманы, казалось, задумавшись о чем-то. В конце концов, он снова заговорил. – Что ж, думаю я найду чем заняться наверху. У меня с собой есть ноутбук для работы. Теперь Томура окончательно растерялся. Почему он вообще хочет подняться, если ни девочек, ни Гран Торино нет? В прошлые разы в этом был смысл. Он случайно попадал в квартиру и не хотел возвращаться назад пешком. Но сегодня у него была машина с продуктами в багажнике. Не было бы проще просто уехать домой? С какой стати он хотел бы побыть наедине с Томурой наверху? – Но... Но сегодня нет никого кроме меня. Ты знаешь это. Разве не проще уехать домой? Даби безэмоционально уставился на Томуру, или же с выражением, которое он не мог прочитать. У него была лёгкая улыбка на губах, но что-то в его глазах выглядело... разочарованным? Он не был уверен, ведь он никогда не видел Даби разочарованным или даже грустным. Нет, это должно быть что-то другое... – Ты действительно не хочешь, чтобы я поднялся, да, швабра? – неожиданно спросил Даби на удивление мягким тоном. Как ни странно, сейчас он казался почти уязвимым. – Что ты имеешь в виду? – спросил Томура, его сердце вдруг забилось очень быстро по причине, которую он не мог понять. – Не, ничего. Забудь, не беспокойся об этом, – Даби резко вернулся к своей крутой уверенной личности. – И ещё раз спасибо за твоих отцов. Серьёзно, тебе не стоило всего этого делать. Но ты всё равно сделал. Так что спасибо, Томура. Снова эта странная дрожь...*
Вторник наступил очень быстро и прежде чем Томура успел осознать это, он сидел на заднем сидении минивэна Спиннера с Даби, Тогой, Джином и вещами группы. Учитывая твёрдый грунт, тяжёлые вещи, катающиеся вокруг них, и машину, трясущуюся на каждом повороте, эта поездка не была комфортной ни для кого из них. Ну, кроме Спиннера за рулём и Магне, которая сидела на переднем сидении. – Поверить не могу, что умру в дерьмовом минивэне, окружённом идиотами, – прошептал Томура, плотно сжав руки на коленях. – Нееет! Не говори так! – сказала Тога, пытаясь прозвучать успокаивающе. Она сидела рядом и осторожно положила голову на его плечо. – Ты не можешь умереть, не познакомив нас с твоими отцами! Я никогда не встречала Курогири! – А ещё мы не идиоты, ты идиот- чёрт, прости... Тряска в машине заставила Джина напрячься и нервничать, что означало, что его другая личность была более голосистой, чем обычно. Магне развернулась, чтобы поговорить с ним. – Джин, в седьмой раз повторяю, мы можем поменяться. – Не, не волнуйся, всё в порядке. Спиннер сказал, мы почти приехали. – Ага, ну а ещё Спиннер сказал, что его машина нормально работает, так что... – Эй! – крикнул Спиннер, оглядываясь, – моя машина действительно нормально работает, не гони или я- – ГОСПОДИ БОЖЕ СПИННЕР ГЛАЗА НА ДОРОГУ – закричал Томура, напугав Тогу, которая всё ещё облокачивалась не него. Спиннер резко повернулся назад, как раз вовремя, чтобы развернуться, так как минивэн приблизился на опасно близкое расстояние к тротуару. Жесткость поворота заставила все инструменты и материалы покатиться, и четверо молодых людей отчаянно пытались остановить их. В итоге, всё замерло без повреждений и все облегченно вздохнули. – Вот, видишь Томура, всё в порядке! – слишком гордо и уверенно заявил Спиннер для парня, который только что чуть не врезался прямо в столб, – Сколько раз я должен повторить... – Да, да, я знаю, – отрезал Томура всё ещё трясущимся голосом, – ты знаешь свою машину, и она знает тебя. Она передавалась в твоей семье поколениями. Ты уже десятки раз это рассказывал. – Вот именно! – засветился Спиннер, – Приятно знать, что ты слушаешь, когда я говорю с тобой! Это семейное достояние! – Стоит признать, история о том, как твоя мама использовала его, чтобы соблазнить твоего отца была довольно милой, – Томура улыбнулся. Даби, который сидел напротив и молчал всю поездку резко перестал перебирать скобы на руке и посмотрел ему прямо в глаза. – Что, вы ребята тусите вместе или как? – Э, ну, и да, и нет, – ответил Томура, довольно удивлённый тем, что именно это привлекло внимание Даби, – Мы много играем в кооперативные игры и так как у нас обоих есть гарнитуры, мы можем говорить друг с другом. – Мы чертовски динамичный дуэт, чуваки! – добавил Спиннер, – на прошлой неделе, в Call Of у нас была команда мелких говнюков, которые думали, что разносят игру, но мы показали им! Хорошо показали! – Я всё ещё думаю, что они были кучкой тринадцатилеток, – подметил Томура. – Что ж, тогда это делает нас ещё более крутыми! Тринадцатилетки – самое страшное дерьмо на этой чертовой сучке земле, чел... – Ну вы только посмотрите... – прошептал Даби себе под нос, – вы оба любите видеоигры и теперь вы блять лучшие друзья или типа того... Спиннер теперь углубился в разговор про тринадцатилеток с Магне и не услышал комментарий Даби. Но Томура услышал. Его не беспокоила сама фраза, ведь это было достаточно тупым поводом для огорчений. Он бы проигнорировал её, если бы не тот факт, что этот тон и дух были опасно близки к тому, что они с Даби говорили друг другу во время первой встречи. И почему-то мысли о возвращении к таким взаимодействиям очень беспокоили его. – Мы занимаемся чем-то, что нравится нам обоим и общаемся в процессе. У тебя с этим какие-то проблемы? Тон Шигараки не был агрессивным или даже злым, предложение реально прозвучало как вопрос. Стоило ему договорить, в лице Даби что-то сразу же изменилось, и его взгляд в разы смягчился. Он неловко потёр затылок. – Нет. Нет, конечно нет. Прости, эм, это было тупо. Прости. Вау. Вот как? Это что-то новенькое. Томура был настолько удивлён такой реакцией от того, кого считал самым грубым парнем во вселенной, что его собственное “Эм, да, ничего” прозвучало наверное ещё более неловко, чем извинения Даби. Они оба были настолько смущены, что не заметили, как Тога и Джин многозначительно переглянулись.*
Они припарковались неподалеку от бара, и Спиннер был глубоко оскорблён, наблюдая, как Джин и Тога буквально целовали землю, как только вышли из машины. Пока они выгружали материалы, на Томуру обрушилось внезапное осознание. – Эээээм, прежде чем мы войдем внутрь, мне наверняка стоит сказать вам, что один из моих отцов буквально туман. Он уже пару раз говорил об этом Тоге и Магне, но трое парней бросили свои дела и удивлённо посмотрели на него. – Что за хуйня... – прошептал Даби. – Ага, я знаю, звучит странно, но это круто, вы увидите. Только... Не слишком пяльтесь на него. Но конечно же, все трое пялились, стоило им только войти. Курогири, читавший газету за барной стойкой тут же встал, чтобы поприветствовать сына и его друзей. – О! Приветствую, приветствую! Так вот та сама группа, о которой я так много слышал! Томура по очереди представил каждого, и Курогири пожал им всем руки своей туманной рукой. После этого он тут же пошёл звать Сако, который был в их офисе наверху. Пока он уходил, трое парней провожали его взглядом. – Туман, – прошептал Даби, – он реально туман. Человек Туман. – Ну, я только что так и сказал. – Я люблю его! – пискнула Тога, – Он такой хороший, и классный, и вежливый! Понятно, почему Сако влюбился в него! – Ага, – согласился Джин, – и он довольно красивый! – Он очень красивый, – c гордостью парировал Томура, – мой отец самый красивый. У группы не было времени подразнить Томуру за его милый комментарий, потому что сверху прозвучал чистый, театральный голос. – Где мой сын?! Где мои девочки!? Я хочу увидеть своего прекрасного сына и своих прекрасных девочек! Сако изящно ворвался в комнату, Курогири шёл следом. Он драматично вздохнул, увидев небольшую компанию, всё ещё стоящую у двери. Прежде чем кто-то успел среагировать, Тога и Магне бросили всё и рванули к распростёртым объятиям Сако. Несмотря на свое стройное телосложение, мужчина был на удивление сильным и смог поднять двух хихикающих девочек в воздух, и вскоре все трое кружились прямо в центре бара. Хоть он и не поднимал их, но мужчина не был менее энтузиастичным, когда представлялся оставшейся троице, яро пожимая им руки. И прежде чем Томура успел остановить его, папа быстро поцеловал его в лоб. Вскоре все сидели за столом с напитками, которые для них приготовил Курогири. У них ушел почти час, чтобы начать разговор о группе, пока они были заняты, стараясь наверстать упущенное и познакомиться получше. Томура был рад видеть, что они все, по крайней мере, вроде как хорошо поладили. Курогири, начавший разговор немного напряженно и нервно постепенно расслаблялся, даже травил отцовские шутки. Парни тоже привыкали к чёрному туману, хоть и не могли ничего с собой поделать, периодически поглядывая на него. Они извинились за свои странные взгляды, но это не особо беспокоило Курогири. – Всё в порядке, я привык, – сказал он с выражением, которое Томура знал как улыбку, – я знаю, мой внешний вид немного необычный даже для мира, в котором мы живём сейчас! На меня всё ещё смотрят на улицах. – Это из-за того, какой ты красивый, дорогой, – довольно соблазнительно прошептал Сако, прежде чем развернуться к компании, – Вы не представляете, как тяжело иногда ходить с таким прекрасным мужчиной под рукой. Все эти люди, осматривающие его... Но когда это происходит, я держу его за руку немного крепче и смотрю на них с видом, говорящим: Не сегодня, сучки. Не сегодня. Сако закончил своё предложение низким торжественным голосом, и это немного сбило всех с толку. Но Томура знал, что Сако был абсолютно серьёзен, и улыбнулся над озадаченным видом друзей. Его папа был милейшим человеком, но также самым мелочным во всей вселенной. Он не боялся вступиться, когда считал это нужным, и его уверенность полностью изменила жизнь очень тревожных Томуры и Курогири. Он был тем, кто просил позвать менеджера, когда те двое были в ужасе от идеи поднять шумиху. И каждый раз, когда он говорил, Курогири смотрел на него с безмерной любовью и восхищением в глазах. Так же, как Сако смотрел на него, когда он был ботаником по поводу оперы. Боже, я люблю своих отцов. В итоге, Даби, Тога и Магне начали объяснять, какую музыку они обычно играют. Курогири и Сако внимательно слушали, периодически задавая вопросы. Даби подметил, что их обычный стиль был довольно громким, но у них так же есть куча более спокойных песен, которые они могли бы сыграть для них. Когда пришло время демонстрации, у них ушло ещё тридцать минут, чтобы всё установить, начиная с барабанов Тоги, заканчивая колонками. В баре на самом деле был небольшой подиум, в углу, напротив французского окна, открывавшего вид на террасу, которая теперь использовалась в основном в эстетических целях. Но как только они передвинули некоторые столы, место оказалось идеальным для выступления группы. Когда всё было установлено, троица начала играть, а все остальные сели. Было странно наблюдать, как они играли что-то настолько нетипичное. Песни точно не были балладами, но ощущались действительно иначе, по сравнению с тем, что он слышал ранее в небольших концертных залах, где Даби иногда приходилось кричать, чтобы быть услышанным. Но, учитывая, как комфортно они играли, такой тип музыки не был для них необычным. Томура удивлялся количеству оригинальных песен, которые Даби сейчас им представлял. Он точно работал над ними ранее. Это точно была другая его часть. Но Томуре нравилось. Медленный ритм действительно подходил под глубокий голос Даби, и засчёт того, что инструментальная часть была мягче, было легче оценить, как легко он попадал в каждую ноту, как в низкие, так и в высокие. Он действительно талантлив. После финальной песни все хлопали с энтузиазмом, особенно Сако и Курогири. Бывший маг даже прослезился и начал бормотать, какие эти дети талантливые. Они ещё немного поговорили, но всё было уже решено. Вообще, единственное заметное разногласие касалось вознаграждения группы, потому что Даби с девочками отказывались принимать какую-либо оплату, заявив, что предоставленной возможности уже достаточно, но пара яро настаивала, пока группа не согласилась. В конце концов, они решили, что если они понравятся людям, им будут платить хотя бы раз в неделю. Курогири, который выпил небольшой бокал вина, внезапно объявил, что если все согласны, то они должны впервые выступить уже завтрашним вечером! – Ай, ай, Курогири, дорогой, – удивленно сказал Сако, приложив руку к груди – как... спонтанно! – Что я могу сказать, – Курогири соблазнительно хмыкнул, обхватив рукой талию своего парня, – я вдохновлен этой свирепой юностью! – Так, это официально самая милая вещь, которую я когда-либо видела, – решила Магне, и Тога с Джином энергично закивали. Было уже довольно поздно, поэтому они решили поужинать вместе. Но все слишком устали, чтобы приготовить что-то на кухне, поэтому просто заказали пиццу в единственном месте, которое было открыто в этот праздничный день. Звонок для заказа был в высшей степени хаотичным и занял слишком много времени, но в конце концов еду доставили в целости и сохранности, и они все собрались за большим столом. Томура осматривал всех вокруг, они ели, смеялись, кричали, хихикали и даже пели. Это. Это хорошо. Немного громко и немного беспорядочно, но хорошо. Пока все были глубоко погружены в какой-то там разговор, Даби появился в поле зрения парня, пододвигая стул ближе к нему. – Так, – сказал он, отклонившись на спинку стула, – оказывается твои отцы довольно-таки блять крутые. – Конечно, черт возьми, они крутые. И ничего, ты можешь сказать как странно, что такие крутые парни оказались с таким ребенком как я, потому что в этом я с тобой соглашусь. – Ну, тогда я тот, кто не согласится, – Даби улыбнулся, когда Томура озадаченно посмотрел на него, – потому что я прекрасно представляю это. Я видел тебя таким же тихим и стеснительным как Курогири, и громким и эмоциональным, как Сако. Идеальная смесь. А ещё я слышал, как Курогири говорил славно и здорово как минимум три раза с нашего прибытия, так что да. Томура был почти удивлён своему смущению. Он посмотрел глубоко в глаза Даби в поисках любого намёка на иронию или насмешку, но ничего такого не нашёл. – Это кажется сама хорошая вещь, которую ты мне когда-либо говорил, – сказал он тихим голосом. Даби отвёл взгляд ненадолго, прикусив губу. Когда он повернулся к Томуре, то очевидно старался выглядеть отстранённо, но в этот раз у него не получилось. – Ага, что ж, хватит с этим. Я пришёл, чтобы убедиться, что ты ешь свою пиццу. Так что меньше разговоров, больше еды. Томура согласился, но прежде чем укусить свой кусок, его сознание вернулось к тому разговору в кафе напротив гимназии и к отцу Даби. Так что он добавил. – Ты им очень понравился, знаешь. Я уверен. Даби не ответил. Но улыбнулся.*
Томура не был оптимистом. Но на следующий день даже он мог сказать, что шоу прошло отлично. После первоначального удивления посетители оказались очень благодарными за музыку и песни, хлопая в конце каждой, а у Курогири много раз спрашивали название группы и где их найти. Так как они играли напротив открытого французского окна, это привлекло внимание нескольких прохожих, которые в итоге вошли внутрь. И к большой радости Сако, в конце вечера некоторые люди даже встали потанцевать. Вечер был тотальным успехом для всех. Спиннер, Джин и Томура провели его там же, сидя за своим столом, и их аплодисменты становились всё громче и громче после каждого напитка. Ну, по крайней мере, пока Курогири, как взволнованный отец, не перестал добавлять алкоголь в их коктейли без их ведома. Во время каждого перерыва троица подсаживалась к ним, полные сценического адреналина и, следовательно, такие же радостные. Но посреди этого славного хаоса Томура видел только одно. Лицо Даби. Какой широкой была его улыбка, как светились его глаза, каким открытым, страстным и счастливым он был. Он никогда не выглядел более живым. И в пьяном сознании Томуры зародилась очень потворствующая мысль. Я сделал это. Около часа ночи они исполнили свою последнюю песню и поблагодарили публику. Последние клиенты уходили, и пришло время навести порядок на сцене. Пока шестеро убирали оборудование, Томура уголком глаз заметил двух хихикающих девушек, направляющихся к Даби. Он криво улыбнулся им, отчего те захихикали ещё сильнее. Томура притворился, что складывает несколько кабелей, которые уже были идеально сложены, чтобы незаметно приблизиться и услышать, о чём они говорят. Девушки много пищали, поэтому он не смог полностью разобрать ни одного предложения. Но из того, что он понял, они делали Даби комплименты по поводу его выступления и голоса, спрашивая, когда он снова будет играть здесь и где его можно найти. Под конец разговор превратился в неловкий флирт и не столь хитрую попытку взять его номер. Даби всё это время оставался хладнокровным и обаятельным, шутил, что заставляло их хихикать ещё громче. Теперь Томура уже даже не притворялся, что складывает что-то. В итоге, девушки дали ему какую-то бумажку и ушли, помахав на прощание. – Это их номер? – поинтересовался Томура сразу же, как только девушки вышли из бара, не в силах сдержаться. Факт, что Томура очевидно подслушивал видимо не особо беспокоил или даже удивлял Даби. Он подошёл к светловолосому парню, нагло и довольно улыбаясь. – Ага! Посмотри, с маленькими сердечками и всем таким... Это даже немного мило. В какой-то момент они поняли, что я не дам им свой, поэтому решили сделать всё сами. – Собираешься позвонить им? – Томура спросил слишком серьёзно и заинтересованно, что ему не понравилось. – Не, ни за что. Судя по их речи, они наверняка ещё старшеклассницы, а это однозначно нет-нет. Они оба облокотились на барную стойку. Томура ощущал тепло, излучаемое телом Даби, из-за двух факторов: выступления и его причуды. В какой-то момент во время выступления он снял свою фирменную черную куртку и теперь был одет только в белую футболку, открывающую сгоревшую плоть на руках. Томуре самому стало довольно жарко, хотя он и был в футболке с рукавом три четверти (что уже было довольно открытым для него). – Но, эм... Я так понимаю, ты уже делал это? Получал номера от фанатов? Томура ненавидел себя за невозможность оставить тему, но его рот сейчас работал сам по себе. Даби, с другой стороны, похоже не возражал и ответил сразу. – О да! Вообще, я больше таким не занимаюсь. Зрелость и всё такое. Опыт показал мне, что это обычно не лучшая идея. Но да, когда мне было двадцать, я спал с каждым, кто говорил, что им понравилось выступление. Томура смутился. Он хотел сказать, что это в разы больше информации, чем он хотел получить, но это была бы ложь. Это именно то, о чем он спросил. Сейчас мозг кричал ему прекратить. Заткнуться и вернуться к складыванию кабелей. Но он всё равно задал один последний вопрос. – С каждым? То есть... не только с девушками? Даби посмотрел на него, словно поняв что-то, что Томура сам не понимал. Они были настолько близки, что Даби буквально прошептал свой ответ. – Нет. Не только с девушками. – ЭЙ! Мы вам тут не мешаем? – крикнул Спиннер из другой части комнаты, перенося какую-то тяжелую колонку. – Возвращайтесь к работе! Я хочу закончить до рассвета!*
К счастью, им не пришлось работать до утра, ведь уже через час помещения и сцена были чистыми и аккуратными. Курогири заварил всем кофе, чтобы восстановить энергию и немного протрезветь. – Что ж, – начал Сако, положив руки на пояс, – хотя уборка и могла бы быть более эффективной, я думаю, мы можем спокойно сказать, что вечер был полон успеха. – Мы так зажгли! – улыбнулся Даби. – О да! – продолжил Сако, – так что когда вы станете рок легендами, известными по всему миру, вам лучше не забывать о ваших скромных начинаниях! – Но я не хочу, чтобы всё уже закончилось, – проскулила Тога, драматично заваливаясь на бар, – я хочу ещё петь и танцевать! – Ты не могла сказать об этом до того, как мы вернули всё обратно в машину? – спросила Магне. – Ну, это конечно не ваше выступление, – среагировал Курогири, убирая все стаканы за барную стойку, – но у нас есть винил, если вы хотите один последний танец. Предложение было принято с энтузиазмом, так как никто ещё не хотел, чтобы этот вечер заканчивался. – И я думаю, – Джин положил руку на плечо Томуры, – что Томура должен выбрать песню, учитывая, что всё произошедшее сегодня вечером случилось в основном благодаря нему! Томура ощутил смесь смущения и гордости, переполнившую его, когда все в комнате зааплодировали. Хоть Даби тоже принимал в этом участие, он почувствовал, что должен добавить саркастичный комментарий, пока Томура осматривал коллекцию винила. – Готовьтесь танцевать под сладкие ритмы Mario Paper. Но Томура нашёл как раз то, что хотел. Две недели назад он бы даже не подумал о том, чтобы включить это в комнате с кем-то ещё помимо его отцов. Но теперь... теперь всё действительно менялось. И после такого вечера, он почувствовал себя достаточно уверенным для этого. А ещё он знал, что это удивит или даже будет раздражать Даби, и это всегда будет приятным бонусом. Он поставил пластинку на проигрыватель, убедившись, что никто не мог увидеть название песни. – Так, – он развернулся к компании, всё ещё держа руку на пластинке, – вы ребята помните, когда я сказал, что мне нравится только саундтрек к играм? Это было не совсем правдой. Есть ещё один тип музыки, который мне нравится. Он убрал руку, и вскоре голос Джорджа Майкла заполнил комнату. You put the boom boom into my heart, You send my soul sky high when your lovin' starts. Jitterbug into my brain, Goes bang bang bang till my feet do the same. – Так что да. Мне типа нравится слащавая музыка восьмидесятых. Ещё до того, как кто-то успел среагировать, Тога громко пискнула и, моментально вскочив, закружилась посреди комнаты, стараясь подпевать как можно лучше, но помнила она не так уж много. Но, по крайней мере, её ритм был в точку. В итоге, все встали и присоединились к ней, даже Даби, который сначала поежился с первых строк песни, потому что да, сила Джорджа Майкла была настолько мощной. Только Томура и Курогири остались сидеть у бара и смотрели на танцующих с улыбками на лицах. – Выходит тебе всё ещё нравится эта песня? – спросил Курогири, – Даже спустя все эти годы? – Конечно, – ответил Томура, светившись от счастья, – это классная песня классного человека. – Это да. Стоит сказать, я рад, что мы это сделали. Я рад, что тебе пришла такая идея и ты подтолкнул всех заняться ей. И я рад познакомиться с твоими друзьями. Они иногда странные и хаотичные, но не могу не сказать, что они все мне очень нравятся. – Ага, они нормальные, по всей всей сути, – согласился Томура, улыбаясь. Курогири посмотрел на своего мальчика. Он теперь был уже совсем взрослым, таким другим по сравнению с тем, каким он был во время их первой встречи. Внезапно, Даби обратился к Томуре с ухмылкой, всё ещё переводя дыхание после танцев. – Простите за мой французский, но какого хера ты делаешь, швабра? Без обид, Курогири. – Никаких обид. Поскольку Томура только пару раз моргнул в замешательстве, Даби закатил глаза, взял его за оба запястья, потянув со стула к танцполу, где его все радостно приветствовали. – Если ты думаешь, что можешь выбрать самую слащавую и заедающую песню во всей вселенной и освободиться от танцев с нами, – продолжил Даби, с самой яркой улыбкой, которую Томура когда-либо видел, – То боюсь, ты глубоко ошибаешься. – Да, Томура! – согласилась Тога, – покажи, на что способен! – Я... Я даже не знаю... – Если от этого тебе станет легче, – Магне тепло улыбнулась, – ты никак не можешь быть хуже, чем Джин и Спиннер. И все же, посмотри на них, живущих своей лучшей жизнью! – Как ты можешь, наши движения прекрасны! В процессе всего этого, Даби подошёл поближе к Томуре, встав в нескольких сантиметрах от него. – Хей, посмотри на меня, – мягко сказал он, – всё хорошо. Просто плыви по течению. Ты можешь двигать плечами вот так... Делай как я. Этот мягкий тон помог Томуре почувствовать себя лучше. Он начал повторять за Даби, медленно покачиваясь в ритм песни, и, в конце концов, почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы начать немного двигать бёдрами. И это было признано всеми. – Воуу! Вы только посмотрите на него! – Давай, Томура! – Покажи им! – Я вас всех так ненавижу... – заявил Томура, ухмыляясь как идиот. Курогири смотрел на эту сцену, смотрел на своего сына, окружённого людьми, которых он любил и которые любили его. Люди, которые поддерживали его, улыбались ему, заставляя его смущаться и заставляя его танцевать. Всё это было хорошо. Немного странно и хаотично, но хорошо. Он внезапно ощутил смешное тёплое чувство в груди, в то время как его сознание вернуло его на несколько лет назад. То же самое место. Очень большая комната с очень маленьким мальчиком в центре.*
Курогири вошёл в бар с сумкой Томуры на плечах, а сам мальчик шёл рядом. Наконец-то. Спустя всё это время, потраченное на административную фигню, спустя дни вопросов от социальных служб, дни обсуждений с Всемогущим и героями и дни, когда он мог видеть Томуру только в социальном центре, он наконец-то привёл его домой. Его дом. Их дом. Курогири поставил сумки напротив бара. Их, якобы содержащих все вещи Томуры, было слишком мало и они были слишком легкими, что ему не нравилось, но это был уже другой вопрос. Сейчас всё, что имело значение, это маленький мальчик напротив. Боже, он был таким маленьким и худым... Он буквально тонул в своей одежде, хотя Курогири подозревал, что это было ещё и из-за неправильного размера. Томура осматривал помещение большими красными глазами, половина его лица была спрятана под растрепанными голубыми волосами, которые уже некоторое время не были расчёсаны или стрижены. Он крепко прижимал к груди очень маленький рюкзак, в котором, насколько Курогири знал, был только старый геймбой, пустой блокнот и ручка. Восьмилетний мальчик смотрел на Курогири со смесью растерянности и ожидания. Так, думал Курогири, мы сделаем это. – Вот мы и пришли, Томура! – максимально радостно заявил он, – Это твой новый дом! Конeчно, ты уже знаешь это место, но теперь, раз ты живешь здесь, то действительно можешь сделать его своим! Томура осмотрелся, но промолчал, только кивая и придерживая свой рюкзачок немного крепче. Но это не было таким уж сюрпризом. Курогири с самого начала знал, что на всё это уйдет много времени и усилий. И это было нормально. Теперь у них было полно времени. – Как ты понимаешь, мы будем жить наверху. Я приготовил для тебя комнату! Хотя я уже начинаю думать, что теперь, когда ты здесь, лучше поискать место побольше! – Оу... извини... Это было первое, что Томура сказал после того, как они покинули центр. И для Курогири это было как удар в живот. Почему он извиняется? Сказал ли Курогири что-то не то? Как он может это исправить? – Томура, почему ты извиняешься? Ты не сделал ничего плохого! – Но... Из-за меня тебе придется покинуть свой дом. Я доставляю тебе неприятности. – Нет, благодаря тебе я буду искать дом побольше! Для нас с тобой! Это не проблема, это изменения, а изменения – это хорошо. На это потребуются некоторые усилия, но это ничего! К тому же, тебе не нужно извиняться за то, что у меня появляются какие-то дела из-за тебя, потому что теперь я твой отец! Чтобы быть родителем, нужны время, усилия и работа, и именно так и должно быть! Я хочу заботиться о тебе, и тебе не нужно извиняться за это. Томура слушал с широко раскрытыми глазами, словно слышал и понимал это всё впервые. Наверняка так и было. Боже, Шимура... Они ещё некоторое время оставались в баре, так как оба слишком устали, чтобы забрать сумки прямо сейчас. Курогири помог Томуре залезть на барный стул, который был слишком высоким для мальчика, и теперь стоял по другую сторону, наливая ему сок. В каком-то плане такая обстановка казалась немного знакомой. Отец Томуры раньше работал бухгалтером Курогири, именно так они в своё время и познакомились с ним и его сыном. Конечно, тогда он даже не представлял, что происходит дома. Для него Шимура был только грустным, уставшим человеком, который через многое прошёл, а его сын был просто тихим стеснительным ребёнком. Как он не увидел? Как он не понял, что что-то было совершенно не так во всём этом? – О! Томура! – воскликнул Курогири, – На днях, когда я заполнял бумаги, я увидел твою дату рождения и понял, что твой день рождения уже совсем скоро! Тебе будет девять на следующей неделе! Томура опять ничего не ответил, играясь с трубочкой в соке, вместо того, чтобы его пить. Но он всё равно постарался слегка улыбнуться, в подтверждение информации. – Это отличные новости! – искренне радостно продолжил Курогири, – Так чем ты хочешь заняться в свой день рождения? И какой ты хочешь подарок? Томура только пожал плечами, поэтому Курогири решил ещё немного надавить. – Есть какие-нибудь идеи? Особые пожелания? Что ты обычно делаешь на свой день рождения? – Мы... – начал мальчик, прежде чем прикусить потрескавшуюся губу. Он ещё некоторое время сомневался, пока Курогири молчал, позволяя мальчику не торопиться. Вскоре он продолжил. – Мы обычно ничего не делаем. Совсем. Отвратительнейшим образом Курогири почувствовал, что должен был предсказать такой ответ, но это всё равно ощущалось как очередной удар. – Ты никогда не отмечал свой день рождения? Но... почему? – Я даже не знаю. Просто не отмечали. – Ты когда-нибудь спрашивал отца? Курогири обошёл бар, чтобы сесть рядом с Томурой, внезапно почувствовав неприязнь к огромному куску дерева, разделяющего их с сыном. Томура нервно выкручивал пальцы и Курогири видел царапины и шрамы на его руке. У него было ещё несколько на шее. – Ну... Я спросил однажды. Он сказал, что просто не хочет праздновать день, когда я убил мою маму. Шимура, ты отвратительный кусок дерьма. Опять же, Курогири стоило ожидать подобный ответ, учитывая всё, что он теперь знал, всё, что ему рассказали Всемогущий и Гран Торино, всё, что он слышал от социальных служб и от самого Томуры. Но это ни капли не выводило его меньше. Он даже поверить не мог, что дал этому человеку работу, что он считал его знакомым, может, в какой-то момент даже приятелем. Он знал, что его жена умерла во время родов, и он знал, что мужчина был родственником известного героя и что они с сыном были под какой-то защитой. Но он никогда бы не представил ничего из этого. Если бы он только обратил больше внимания на тишину мальчика, может, если бы он послушал свои собственные инстинкты, которые раз за разом говорили ему, что происходит что-то странное... Если бы так не боялся конфликта, может, всё бы не закончилось худшим из возможных исходов. Он всё ещё чувствовал, как кровь кипит внутри его туманного тела. Но он изо всех сил старался контролировать свою злость, так как он знал, что если бы выпустил её, мальчик сразу бы подумал, что Курогири злился на него, что не могло быть ещё дальше от правды. Он встал со своего стула, чтобы подойти поближе к Томуре и убедиться, что их глаза были на одном уровне. – Так... Слушай, Томура. Мне действительно жаль твою маму. Я понимаю, это грустно. Но суть в том, что я совсем не знал твою маму. Но я знаю тебя. Я тебя очень хорошо знаю, и я люблю тебя. Так что я совершенно не согласен с твоим отцом, потому что я люблю тебя больше, чем её, и поэтому, я больше счастлив от твоего рождения, чем расстроен из-за её смерти. Я очень рад, что ты родился, Томура! Я очень рад, что ты сейчас здесь со мной, и мы будем вместе ещё долгое время! Только представь, сколько всего мы можем сделать вместе? Всё, что ты увидишь? Это будет замечательно, Томура! Ты делаешь меня счастливым! Поэтому я хочу отмечать твой день рождения! Каждый год! Мы можем делать всё, что ты пожелаешь. Можем устроить вечеринку, отправиться в путешествие или остаться дома, играть в видеоигры и есть сладости! Но мы отметим его вместе! Хорошо? Курогири запечатлел этот образ в своем сознании до конца жизни. Самый маленький мальчик на планете, сидевший на барном стуле напротив, большие красные глаза полные слез, ещё не скатившихся по розовым щекам, но застенчивая, хоть и глупая улыбка на губах. Курогири даже не мог представить всё происходящее в его голове в тот момент. Он переваривал всю эту новую информацию, все эти слова, которые он никогда не слышал раньше, и медленно осознавал их. Он немного повсхлипывал, вытирая глаза, пока Курогири осторожно убирал волосы с его лица. – Хорошо, – он ответил тихим, но счастливым голосом. – Отлично. А вообще, знаешь что? Мы отметим что-то прямо сейчас! Мы отметим твоё прибытие! Твой первый день со мной в роли твоего отца! Мы пойдем гулять и купим торт и газировку и включим музыку или посмотрим фильм! – Хорошо! Прежде чем пойти куда-то, Курогири посмотрел на свою коллекцию винила в поисках песни, которая могла бы немного подбодрить мальчика, прежде чем они пойдут покупать что-нибудь на ужин. В итоге, он нашёл идеально подходящую песню. – Эй, Томура, послушай! – сказал Курогири, как только голос Джорджа Майкла заполнил комнату. You put the boom boom into my heart, You send my soul sky high when your lovin' starts. Jitterbug into my brain, Goes bang bang bang till my feet do the same. Мальчик стоял рядом с машиной, наблюдая, как его Отец неуверенно трясет плечами и двигает ногами. Курогири никогда не был хорошим танцором, но в тот момент он чувствовал себя совершенно неуклюже в самом лучшем плане. Он знал, что его движения не были отличными и что он наверняка сбивался с ритма, но тогда это ощущалось правильным. И он осознал почему. Курогири танцевал как отец. Потому что он был отцом. И его сын был прямо здесь, рядом. – Wake me up! Before you go, gо... Давай, Томура, потанцуй со мной! Смотри, как это просто! После минутного колебания мальчик подошёл к своему отцу и взял его за туманные руки, подняв мизинцы в воздух. Они оба медленно двигались под музыку, Томура чувствовал себя всё более расслабленно. Курогири осознал, что ритм мальчика был гораздо лучше его собственного. Он заставил его крутиться во время припева, отчего мальчик захихикал. И вот, туманный отец со своим светловолосым сыном, неуклюже танцевали в пустом баре, под самую слащавую песню в мире. И впервые с того момента, как он пришёл к Томуре в больницу, сразу после инцидента, Курогири был абсолютно уверен, что они будут в порядке.*
И вот они здесь, шестнадцать лет спустя. В том же самом баре, Курогири смотрел, как его сын танцевал со своими друзьями под ту же самую песню. Теперь он был в разы выше, всё ещё худой, но уже не настолько. Всё ещё неловкий и тревожный, но прогрессирующий. Танцующий с темноволосым парнем, который смотрел на него взглядом, который Курогири так хорошо знал, и Томура смотрел на него точно так же. Курогири думал, понял ли уже кто-то из них... Наверняка нет. Ну что ж! Они разберутся с этим. На такие вещи уходит работа и время. У них с Сако ушел целый год, прежде чем пойти на первое свидание, в конце концов. Его парень присоединился к нему у бара, обвивая руками шею. Словно тот читал мысли Курогири (и может, это действительно было так), он прошептал ему на ухо. – Думаю, наш сын будет в порядке. – Я тоже так думаю.