Я прошу, звёзды, Поведайте мне тайны, О которых знаете Только вы. Я хочу просто Стать звездою малой, Чтоб увидеть сверху, Как устроен мир.*
— Знаешь, через три дня мы на две недели уезжаем в Беларусь, — сообщила Наина при следующей встрече. — Мама так давно об этом мечтала. — А ты хочешь? — спросил Том. — И да, и нет, — вздохнула Наина. — Я никогда не была заграницей. Но мы теперь долго не увидимся. Боюсь, завтра мама уже никуда не пустит, нам надо вымыть всё в доме, собрать вещи, самим собраться… — Ну ничего страшного, мы будем созваниваться, а потом ты приедешь и всё мне расскажешь. — Попытался утешить её Том. — Да, конечно. — Ну ладно, а сейчас, тогда, беги домой, наверняка твоим родителям уже нужна помощь. А потом, когда поедите, позвонишь мне. — Да, хорошо. Следующие два дня том маялся от скуки и какой-то тревожности. Почему-то на его душе было неспокойно. Адам продолжал вести обособленный образ жизни, и поэтому Том пытался выловить Алёну, но и там сталкивался с определёнными проблемами. Франтишек не хотел её отпускать надолго. Точнее, он вообще не хотел её отпускать, но не мог совсем не учитывать личного желания Алёны. На третий день тревога усилилась как-то раз в десять. Том не находил себе места. Наличие в его жилах крови Наины давало понять: что-то пошло не так. До полудня он ждал от неё звонка, после чего не выдержал и позвонил сам. Трубка молчала. Бесконечные гудки оставляли в неведении, что беспокоило ещё больше. И сейчас том чувствовал: нет, она не обиделась, она почему-то не может взять трубку. Тогда Том начал набирать номер её родителей. Наина и не знала, что как-то раз, тайком от неё, он влез в её мобильный и скопировал себе номера её родителей — так, на всякий случай. И сейчас этот случай настал. В трубке он услышал заплаканный голос мамы Наины. — Здравствуйте, что случилось? — Том, это ты? Мы попали в аварию. Наина в реанимации. — Как в реанимации? Вы сейчас где? — Мы в Питере… — Диктуйте адрес! — Говоря это, Том уже выбежал на улицу. Мама Наины продиктовала адрес. Том завёл машину. — Я сейчас же приеду. Скажите ей, что я еду! — Том, не дождавшись ответа мамы Наины, бросил трубку и нажал на газ. Быстрее, быстрее, быстрее. Когда он приедет, всё будет хорошо. Том добрался до реанимации через три часа и быстро нашёл палату, в которой лежала Наина. Сейчас туда никого не пропускали, и поэтому родители сидели возле двери на скамеечке. Мать Наины плакала, отец никак не выражал свои чувства, но в его взгляде как-то быстро угас задор и та жажда жизни, которая всегда у него была. — Что случилось? — Том подбежал к ним и буквально выкрикнул этот вопрос. — На нас наехал грузовик. Мы были пристёгнуты, и отделались ушибами, а она… — Отец не сдержался и тоже заплакал. Это было страшно видеть, как плачет такой сильный мужчина, которого жизнь ещё не разу не сломала. По рассказам самой Наины Том в этом не раз убеждался. Из палаты вышли врачи. — Она пришла в себя, — сказал главный хирург. — Можете зайти к ней. Только пожалуйста, держите себя, не показывайте ей, что вы боитесь. — Скажите, есть шанс на то, что она… — Мать остановилась, не договорив предложение. Ей было страшно произносить «не умрёт». — Шанс всегда есть. Уклончивый ответ. Это очень, очень плохо. — Мы постараемся подготовить всё как можно быстрее к первой операции, главное, чтобы она продержалась. Наина слабо улыбнулась, когда увидела родителей и Тома. На её лице почти не было ни синяков, ни царапин, только под носом проходила какая-то трубка. Всё остальное тело было закрыто простынёй. — Мама, мама, мне страшно, — сказала она. — Девочка моя, всё будет хорошо! — Папа? Что говорит твоя интуиция, я выживу? Том знал, когда Наину что-то волновало, она всегда спрашивала у отца, что говорит его интуиция. И тот всегда говорил, что у него нет интуиции, её отец был рационалистом, но только не сейчас. — Доченька, конечно ты поправишься, совсем-совсем скоро! — Нет… — внезапно прошептала она. — Я чувствую, я скоро умру. — Наина, не говори так! — одёрнула её мать. Она уже еле сдерживала слёзы. В ней же есть вампирская кровь Тома! Почему она не борется? Где эта хвалёна вампирская регенерация? Том в порыве хотел уже схватить любой острый предмет и напоить её своей кровью, и не важно, что подумают её родители, врачи, кто угодно. Лишь бы она осталась жива! Но внезапно Том остановился. Ведь он может сделать только хуже. Вдруг её желудок не приемлет его крови. Ведь она, как ни крути, только человек, и что будет, если человека напоить вампирской кровью — неизвестно. — Том. — Наина вырвала вампира из его лихорадочных мыслей. — Я хотела сказать… — ей вдруг стало тяжело говорить. — Я хотела… сказать, что… я… Она замерла. — Что? И тут только Том увидел. Её глаза… в них больше не теплилась жизнь. Она застыла навсегда. Что она хотела сказать? — Наина? — Кажется, её мама ещё не осознала страшной действительности. — Умерла… — Отец Наины протянул руку и закрыл глаза своей дочери. Навсегда.***
Том вырвался на улицу и завыл. В порыве ему хотелось сейчас кого-то убить, хирурга, медсестру, кого угодно. Но нет, Наина бы этого не захотела. Она его не простила бы за это. Что ему делать? Почему жизнь его всё время лишает самого дорогого? Неужели она больше не жива? Весь день Том слонялся где-то по пустынной части города, и домой вернулся только во втором часу ночи. В своей комнате он упал на кровать и, как ни странно, быстро заснул, он был эмоционально истощён. Пусть он увидит её хотя бы во сне… Нет, Наина не ушла в небытие. Она ушла в бесконечность. Она теперь будет жить вечно, только не здесь, не в этом яростном несовершенном мире. Она всегда будет следить за Томом. Теперь, бесспорно, она знает о нём гораздо больше, чем при земной жизни. И он теперь должен быть лучше… ради того, чтобы она больше никогда не плакала…