— Я люблю тебя, глупый бык,— Я люблю тебя, мой волк

— Это все, мейстер Клэй? - спросил Джендри у мейстера. На его столе было больше свитков, чем обычно, и лорду Штормового Предела было немного стыдно за это. Он все никак не мог взять себя в руки и прочитать их. Сначала его читка была неловкой и медленной; Джендри спотыкался об одни и те же буквы. Он все ещё не мог нормально читать, но всё-таки он немного, но продвинулся в этом деле. — Спасибо,— это была его привычная, механическая улыбка. Все, чему он успел выучиться со дня приезда в Штормовой Предел. Джендри Баратеон, Лорд Штормового Предела. Имя, которое сделало его больше злым, чем гордым. Мейстер покинул комнату в реверансе, и бастард лорд выдохнул. Он встал со стула и подошёл к окну, осматривая Штормовые Земли. Его земли. Впервые в жизни у Джендри появилось что-то, кроме имени. Он стал Баратеоном Штормового Предела, Лордом Штормовых Земель. Земель и людей. Он задумчиво и грустно всматривался в свои земли и думал. Точнее вспоминал. «Это не мое», - сказала она, пока он стоял на коленях. Ему было стыдно сказать, что после того, как она отвергла его, он вернулся в кузницу и слил все свое разочарование на кусок металла, который раньше был мечом. Он не злился, что она сказала «нет»; Арья всегда была дикой и энергичной. Джендри был зол на себя за то, что разрушил лучшее, что с ним когда-либо случалось. Он потерял сознание в тесной койке в задней части кузницы, истощенный и все еще одурманенный вином на празднике. На следующее утро он пошел искать ее, извиниться, сказать ей, что ему не нужна настоящая леди, он просто хотел ее. Он не хотел леди с платьями и манерами, которая бы наслаждалась вышивкой. Он хотел Арью с ее грязными брюками, с Иглой и ее редкой улыбкой, которая осветляла всю комнату. Но она ушла. Он обыскал зал, тренировочный двор, богорощу, небольшую нишу, где она любила практиковать свою стрельбу из лука и даже кузницу. Только когда он услышал, как леди Санса допросила конюха, он понял, что не единственный, кто не может найти Арью. Он присоединился к леди Сансе в ее поисках Арьи - они расспросили горстку прохожих вокруг Винтерфелла, прежде чем реальность остановилась. Арья ушла. Оставила Винтерфелл вместе с Псом для Королевской Высадки на рассвете, не сказав никому. Сначала он чувствовал себя виноватым; чувствовала ли она давление быть кем-то, кем она не была из-за него? Она ушла, потому что он сказал, что любит ее, и это было слишком рано для нее. Затем он пришел в ярость; как она могла просто уйти, не попрощавшись? Разве она не скучала по нему так же, когда они были так далеко друг от друга, как он скучал по ней? Как она могла так легко оставить его и свою семью позади? И после того, как это прошло, все, что осталось, было беспокойство. Силы Квинса будут атаковать Королевский десант, как только Джон и северяне присоединятся к ним. Арья окажется в городе, разоренном разными армиями и полностью сожженным драконом. Ее единственной защитой был Пес, хотя Джендри знал, что она невероятный воин. Джон сообщил ему, что она выжила, а Пес нет. Джендри долго не испытывал такого облегчения, как когда он снова нашел ее в Винтерфелле после многих лет пропажи и беспокойства. Но Джон сокрушил его, когда сказал, что Арья села на первый корабль в Эссос. «Она сказала, что ей нужно найти жизнь вдали от мести», - торжественно прошептал Джон. И в течение нескольких месяцев Лорд все равно продолжал надеяться. Он надеялся, что однажды она проедет через врата Штормового Предела и останется с ним. Тогда все это стоило бы того - бумажная работа, вызывающая головную боль каждый день, надоедливые служанки, которые слишком низко кланялись, когда он входил в комнату, письма от других лордов, спрашивающих, будет ли он заинтересован в встрече с их дочерьми, племянницами и внучками. Джендри всегда отвечал одинаково на них, вежливое, но стальное и твердое «нет, спасибо». — Ты знаешь, - тихий голос донесся из-за его спины, и голова кузнеца развернулась лицом к двери,— я пришла к выводу, что я ужасный друг. Там была она. На ней были надеты дорожные брюки и свободная туника, ее кожаная куртка была расстегнута и висела на плечах, как пальто. Волосы Арьи падали ей на плечи, развязанные, но спрятанные за ушами. Его глаза упали ей на бедра, где висела Игла, и он почти улыбнулся при ее виде. — Почему ты так говоришь?— спросил он, его руки сжали подол туники, когда он полностью повернулся к ней. — У Штормового Предела не было настоящего Лорда со времен Ренли Баратеона, и за все это время в Штормовых Землях правили бандиты, воры и убийцы, — объяснила Арья, и подошла ближе к нему. Баратеон видел, как ее глаза бродят по нему, и он внезапно почувствовал стеснительность. Как будто он был тем же голодным и злым мальчиком, которого она встретила на пути к Ночному Дозору,— И я оставила тебя здесь, чтобы разобраться во всем одному. Видишь? Ужасный друг. Она была достаточно близко, чтобы дотронуться до него, и Джендри заставил свои руки быть на положенном им месте, за спиной, как у настоящего лорда. Ее серые глаза были расплавлены, и Джендри старался не вдаваться в то, что он видел на ее лице. Любовь, подумал он. Он не хотел снова пугать ее, теперь, когда она была в Штормовом Пределе, было бы еще хуже, если бы она повернулась и ушла. — Итак, вы пришли, чтобы патрулировать мои земли и очищать их от бандитов и воров, Миле…,— руки Арьи впились в воротник его рубашки, и она заставила его нагнуться. Руки Джендри обвились вокруг ее талии, его глаза смотрели на ее лицо. Ее губы превратились в легкую улыбку, но это была надежда, сияющая в ее глазах, которая успокоила его. Она не уйдет,— Я пришла, чтобы сказать тебе, что люблю и попросить прощения. — Арья,— голос Джендри дрогнул, и его глаза снова приняли ее. Может ли она быть реальной? Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой, казалось слишком хорошим, чтобы случиться с Джендри. Арья Старк была обернута в его объятия и сказала, что любит его. — Я люблю, я люблю тебя,— строго сказала Арья, притягивая его ближе, пока его лоб не упал, чтобы прижаться к ее лбу,— Ты мой лучший друг. Ты защищал меня, когда я была слишком молодой, чтобы понять, что столкнуться с опасностью - не всегда лучшая идея. Ты был со мной в Харренхоле, и когда мы были разлучены, я скучала по тебе. — Я тоже по тебе скучал,— Баратеон наблюдал, как ее улыбка становилась все шире и шире, и он ответил ей тем же. — Когда мы снова встретились в Винтерфелле, это было похоже на сон. Джон, Санса, Бран и ты? — пальцы Арьи возились с мягкой тканью его туники, разглаживая невидимые морщины под его руками,— Я не могла быть такой счастливой; слишком хорошо, чтобы быть правдой. А потом пришли мертвые, и я была так напугана, что потеряю одного из вас. Это мое проклятие, знаешь, я всегда теряю людей, которых люблю. Его руки сжались вокруг нее, и она подошла на дюйм ближе, но все еще держала расстояние между ними,— Ты не потеряешь меня,— прошептал он. — Я действительно надеюсь, что это правда,— пробормотала она себе под нос, ее зубы стиснули нижнюю губу, и Джендри не мог вспомнить, когда он в последний раз видел ее такой взволнованной,— Я хочу тебе кое-что сказать. Ее глаза увлажнились, и она покачала головой. Руки девушки упали с его шеи, и сердце парня остановилось,—Что случилось, Арья? Ее рука сжала его, ее мозолистые пальцы играли с его. Она осторожно потянула его руку к себе, слегка положив ладонь на свой живот, ее маленькая рука дрожала, когда она прижимала его к себе,— Я была на корабле в Браавос, — ее голос был мягким,— Я думала, что я заболела морской болезнью. А потом я добралась до Браавоса — это продолжалось, и я больше не могла винить море. Рука Джендри рассыпалась по всему ее животу, его большой палец коснулся одного бедра, а мизинец - другого. Он чувствовал удар под ее туникой. Для кого-то более высокого и изогнутого это была бы просто небольшая округлость желудка, которую легко можно было бы принять за злоупотребление едой. Но с ее маленьким телом живот Арьи был очевиден без рыхлой ткани ее туники, покрывающей волной округлый живот. Арье становилось все тяжелее с его ребенком. Его ребёнок. Ее подбородок дрогнул, и она фыркнула,— Пожалуйста, скажи что-нибудь. Это было так непохоже на нее, выглядеть испуганной и неуверенной. Джендри ненавидел выражение ее лица; как будто он мог когда-либо отвернуться от нее. Вся любовь, которая принадлежала ей, принадлежит теперь и их ребенку. Ребенок, о котором он знал всего несколько минут, но за него уже готов был умереть. Он видел маленькую девочку с неукротимыми волосами Арьи и его темно-синими глазами, стреляющей из лука во дворе и избивающей кого-либо мечом для тренировок, который он ей подарит. Или маленький мальчик с серыми глазами, умом своей матери и желающим работать своими руками, создавать что-то, как его отец. Он никогда не думал о детях до воссоединения с Арьей. Он никогда не мог видеть себя чем-то большим, чем кузнец, выживающий в меру своих способностей. Затем пришел Давос и привел его к Джону, и Джендри подумал, что это лучший способ почтить Арью. «Служу её любимому брату» — думал он. Но тогда она была в Винтерфелле такой же язвительной и дикой, какой была когда-либо. Но сейчас она не была той девчонкой с растрепанными волосами, которую он помнил. Она была взрослой женщиной. Прекрасная воительница с характером северной принцессы. И он начал влюбляться в нее, как только она улыбнулась ему в его кузнице. Ноги Джендри были похожи на пудинг, и он упал на колени перед ней. Его рука все еще лежала у нее на животе, удивляясь маленькой жизни, которую они создали вместе. Чудо, которое связывало их всю оставшуюся жизнь. И так же сильно, как он ненавидел идею когда-либо снова быть подальше от Арьи, зная, что у них есть ребенок, стало кошмаром даже думать о том, чтобы быть вдали от них. От его маленькой самодельной семьи. — Я люблю тебя,— шепчет ей Джендри, наблюдая, как ее глаза слезятся,— И я люблю этого малыша. Больше всего на свете. — Я не хочу, чтобы ты думал, что я вернулась, потому что я хочу чего-то от тебя. Я могу позаботиться о себе, и я могу позаботиться о нашем ребенке,— сказала Арья, снова подтягивая его к себе. Она подсознательно разгладила ткань его рубашки. — Нет! — крикнул он, и Арья вздрогнула,— Я имею ввиду, нет. Ты никогда не будешь одинокой, особенно в этом. Я вырос без родителей, и все, что я когда-либо хотел, это иметь семью. Мой ребенок… — Джендри слегка схватил ее лицо, потирая скулы,— Наш ребенок, Арья, никогда не будет задумываться о том, кто его родители. Он никогда не останется голодным, и ему никогда не придется делать то, чего не хочет, его никогда не назовут бастардом. — Ты снова делаешь предложение? — усмехнулась она, и ее руки коснулись его лица. Джендри кивнул,— Не из-за ребенка, а потому, что я люблю тебя и хочу провести остаток жизни только с тобой. На этот раз он не спросил на коленях, потому что знал, что она бы этого не хотела. Арья была ему равной — во многих случаях она была его начальником. Она не хотела бы, чтобы он стоял на коленях, обращаясь с ней, как с любой другой женщиной. — Я буду твоей Леди, настолько большой Леди, насколько смогу, - начала она, — я не ношу платья и никогда не перестану ездить и драться. Мне не нравится, когда меня называют «моя леди», и я ненавижу, когда люди кланяются и ругаются, как идиоты. Я не пою, если ты не хочешь, чтобы твои уши кровоточили. Я не шью и не чиню одежду, и если ты меня об этом попросишь, я кольну тебя Иглой. Но если ты хочешь меня, - ее рука опустилась к ее животу, - если ты хочешь нас, тогда я буду здесь. Твоей леди. — Ты не будешь моей леди, глаза Арьи расширились, и у нее перехватило дыхание. Джендри опустил лоб к ее,— Ты будешь моей семьей. *** В день их свадьбы был самый страшный шторм, который когда-либо видел Лорд Штормового Предела. Не то чтобы Арья возражала, что большинство гостей не смогли приехать из-за сильного дождя и диких мест. Ее семья прибыла неделей ранее, а плащ и платье были готовы уже несколько недель назад, поэтому для Арьи это было прекрасно. Никаких незнакомцев из далеких домов. Санса нахмурилась, увидев округлый живот Арьи, но выражение лица быстро исчезло, когда Арья подсознательно провела рукой по малышу; Джендри очень понравилось, что она это сделала. На его лице всегда блистала блаженная улыбка, когда он ее видел. Санса, смотря на сладкую парочку, не смогла им возразить, и быстро приказала снять мерки свадебного платья Арьи. Джон посмотрел на жениха, и загнал в угол в своем кабинете. Шум, слишком близкий к рычанию, доносился из его горла, пока Джендри не сказал ему, что он не боится его, потому что Арья может разорвать его на куски, если она того пожелает. Джон сжал рукоять меча, изучая «зятя», прежде чем вздохнуть и сжать плечи. — Если ты сделал ей больно, — сказал он,— Я убью тебя. И меня не волнует, являешься ли ты Лордом Штормового Предела или Королем Семи Королевств — она моя младшая сестра. — Тебе придется... — Джендри замер. Прежде чем парень успел договорить, Арья ворвалась в комнату, крича о том, что ее брюки не пристегнуты к ее животу и что она ни в коем случае не будет носить платья в течение следующих нескольких месяцев, пока не появился ребенок. Джендри пришлось успокоить ее, прежде чем она использовала платье, которое предложила сестре Санса. Когда ему удалось убедить Сансу, чтобы швея сделала брюки Арья с более широкой линией талии, Арья ворчала в гневе. Санса сразу же сказал ему, что он случайно назвал Арью толстой. Когда обе исчезли, Джендри снова повернулся к Джону,— Я все время говорю себе, что это младенец делает ее более чувствительной, но потом я понимаю, что, возможно, она просто готова убить меня. — Зная Арью, если она захочет убить тебя, она проведет тебя через Иглу раньше, чем сыграет остроумную шутку. Джон откинулся на стол друга,— Ты должны вероятно пойти извиниться. — Наверное, хорошая идея,— пробормотал Джендри, прогуливаясь по коридорам к комнате своей и Арьи. Арья сидела на кровати, сжимая свое свадебное платье, ее девичий плащ был перекинут через стул перед камином. — Я никогда не хотела выходить замуж, когда была маленькой,— сказала Арья, ее пальцы играли с швами на подоле,— Но когда я думал о своей свадьбе, я не представлял своего лорда-мужа, как Санса и Джейн. Я не представлял себе платье или пир или какие цвета заменили бы мою девичью мантию. Я изобразил свою семью. Мой отец проводил меня к сердцу, мои братья и мать стояли впереди, а моя сестра в окружении своих прекрасных детей. — Арья,— Джендри сел рядом с ней и нежно провёл по ее волосам. — Но они их нет. Отец, мать, Робб, Рикон,— Арья отложила платье и повернулась к нему,— Бран сейчас король, но он не тот прежний Бран; теперь он другой. Джон живет за пределами того, что осталось от Стены. Санса боится, что мужчины прикоснутся к ней. — Они могут уйти, но они все еще с тобой. Они в твоих глазах,— его большой палец коснулся ее серых глаз,— В твоей улыбке,— нежное прикосновение к уголку ее губы,— В твоем смехе, в твоем сердце. Голова Арьи опустилась на его плечо, ее голос был слабым. Рука Джендри обняла ее и притянула ближе,— Я все еще чувствую себя одинокой. — Ты не одинока, Арья,— его пальцы играли с кончиками ее волос, пока он шептал ей в макушку,— У тебя есть Джон, Санса, я и наш ребенок. Арья притянулась к нему ближе, засовывая ноги ему в колени, словно пытаясь скрыться в нем,— Я не знаю, как быть матерью. — Я не знаю, как быть отцом, - тихо сказал Джендри. Она переместилась, ее нос коснулся нижней части его челюсти. Ее руки играют его рубашкой,— Мы разберемся вместе, не так ли? Как быть родителями. — Конечно, мы будем,— Джендри поцеловал ее в макушку,— Мы во всем этом разберёмся. Вместе». — Я люблю тебя, глупый бык,— проворчала она. Парень улыбнулся и обнял ее,— Я тоже тебя люблю, волк.