Я аккуратно!

Шкворчало мясо. Уже только по этому звуку можно было предсказать кто в кухне, но недавно проснувшийся эльф проанализировать ничего не успел — только застыл от неожиданности, открыв дверь. И похвалил себя — сумел не вздрогнуть, увидев поутру страшную орочью рожу. И не закричал, как в первый раз. Вообще, он уже почти привык к тому, что орки приходят иногда и … как бы ужасно ни звучало, но занимаются любовью с его… ладно, уже давно не его, но с Алениэль. С некоторых пор он путался с определением её положения для себя — последняя надежда на возобновление помолвки растаяла туманом. Теперь они и не друзья, и не любимые, но всё ещё компаньоны. И увидеть одну из этих рож у себя на кухне с первыми лучами солнца — что-то новенькое. Пугающе новенькое. — Доброго утречка, — поздоровался с ним Фарг, а эльф уже научился их различать — у этого ухо рваное. — Доброе, — пискнул и прочистил горло, кляня подведшую выдержку. — А остальные где? Их всего четверо, но Фарг редко с ними развлекается. Мариэль и рад был, что на Алениэль трое всего наседают, если бы этот конкретный не наседал на него самого. — Спят, умаялись, — поведал, поджаривая здоровый кусок отбивной. Мясо в их доме хранилось и раньше, всё же Алениэль лунная, они разное едят, но никогда ещё его не имелось так много. Эти четверо мордатых тащат сюда такие куски, что роту солдат накормить можно. Но, конечно, Мариэль с оценкой всегда немного ошибался в силу своих предубеждений. — Они поставили заглушку? — спросил эльф вяло, берясь за поиск своих сушёных трав для чая. — Ага. Завтракали они в тишине и за одним столом, хоть буквально месяц назад Мариэль и в самых ужасных кошмарах такое представить не мог. А ведь к тому и шло. Нет, не совсем. Будь Алениэль обычной эльфийкой — она бы истаяла скорее, чем легла под орка, ну или заперла бы эти воспоминания глубоко в недрах памяти, перед этим проплакав несколько дней. Но избавлением от проклятья она не ограничилась. Ей неожиданно понравилось делить ложе с тремя, подумать только, тремя сразу! Орками! Тремя орками! И Мариэлю пришлось смириться. Теперь он ждал с нетерпением момента, когда та наиграется, а окружающая обстановка перестанет питать её художественный талант. Тогда они вернутся домой, и весь этот кошмар закончится, а он, конечно же, сделает вид, что ничего не было. — Мари, чем сегодня займёшься? — поинтересовался Фарг, вилкой накалывая кусочек порезанной отбивной. Да, за это время повадкам они изменили. Мариэль про себя удивлялся, а ещё думал, что и говорить скоро начнут высоким слогом. Хотя Алениэль и сама никогда не заморачивалась, бывало и руками ела. — Не … — он замолчал, не договорив, потому что «не твоё дело» звучало слишком грубо. И просто решил игнорировать. — Я помылся, — зачем-то уточнил орк, а Мариэль, не успев себя проконтролировать, покраснел. В прошлый раз отчитал его и сказал, что пока от него воняет потом, подходить чтобы не смел. И сейчас тот явственно намекал на свою компанию. Выход один — уйти в кабинет и заняться бухгалтерией. Не очень он любил считать финансы, но иначе от орка не избавиться. — Займусь бухгалтерскими… — Скучный ты, — выдохнул Фарг, не дав договорить, и Мариэль задохнулся от возмущения. — Поначалу пищал так мило, а сейчас прямо каменный. Холодный такой. Ледышка. Почему-то стало обидно чуть ли не до слёз и он, сдерживая эмоции, отложил вилку, чинно встал и развернулся уходить. Орк, конечно, понял в чём дело. Нагнал, приобнял и попытался извиниться: — Да ладно тебе, ледышечка, а? Улыбнулся бы, а то морщины накривишь. Не кривиться Мари не мог, по крайней мере в этой компании. Только покраснел сильнее и вывернулся, хоть его даже и не лапали. Поднялся быстренько по лестнице, заперся в кабинете и выдохнул с облегчением. На столе лежали бумаги. Нет, не так, там располагалась небольшая горка документов, в том числе и долговых расписок, которые надо рассортировать и разобрать. Сам за эту работу взялся, а ведь никогда бы не подумал, что продажа картин настолько муторное занятие. Подошёл основательно и обнаружил, что это сложно. Расходы на материалы, заказы рам, специального полотна, лучших кистей и тысячи разных красок. Расходы на помещение — от аренды дома до съёма галереи и рекламной компании, приглашения заинтересованных. А теперь она рисует в разы больше, чем раньше, и теперь её картины представляют из себя целые комки чувств, не простые истории, а … запечатлённую в рисунке магию. И это тоже лишние траты не только финансов, но и нервов. Кроме прочего, обычные картины, не проданные во время показа, выставляются в магазинах, а это тоже плата аренды. — Эльфик, а ты в курсе, что я обещал аккуратно? — спросил Фарг, входя в незапертую дверь. Мариэль вздрогнул и нахмурился — ему казалось, что замок закрыл. Но лица не потерял: — Я занят, иди, сделай то, что делают орки утром. Фарг заржал несдержанно, но эльф не стал спрашивать, что такого смешного сказал. Сам понял, что понятия не имеет, чем их раса занимается в это время суток. Наивно полагал, что либо спит, либо охотится, если говорить о диких. — Да ладно, эльфик, я аккуратно, — вновь повторил он, а Мариэль сделал вид, что не слышит, уперев взгляд в какой-то документ. Фарг неспешно подошёл, но внимание сосредоточил на панораме за окном, так что Мари позволил себе немного успокоиться. Ещё месяц назад он бы уже удирал отсюда или трясся бы от ужаса, а сейчас ничего, даже не дёргается. Привык, наверное. — Ну и чего ты нос воротишь? — спросил серьёзно орк, а Мариэль почти бездумно ответил: — На ложе возлежу только с невестой. — И поставил мокрую печать, а сверху ещё и подпись элегантную, как и всё, что делают эльфы. — А ты иди… найди кого попроще. На вас же вечно русалы вешаются. Русалы вешались на многих, и имелось их здесь с таким избытком, что куда не плюнь, точно в хвостатого попадёшь. С тех пор, как способных жить на суше полукровок расплодилось, сюда все съезжаются — в любви искупаться. Никого нет настолько ветреного, как эти приморские жители. — А ты что, ревнуешь? — Понять просто не могу, чего на орка вешаться, — фыркнул, а Фарг про себя подумал, что точно как девчонка, правду Алениэль говорила, и ответил как девчонке: — Сказал же, только о тебе и думаю, как увидел. А вешаются, потому что… сам увидишь. Мариэль видеть не хотел, хоть любопытство нет-нет, да грызло. Но сейчас просто фыркнул, а Фарг вытащил флакончик масла из кармана и положил перед ним, уже напрямую намекая. — И что это? — Попробуешь, тогда и судить будешь. Мариэль только отвернулся, отрезав: — Другого пойди поищи, а у меня невеста. Нет уже той невесты, а новую не нашёл. Может родные и приметили кого, да только Мариэль прекрасно знал, что после столь тесной связи с лунной его опасаться будут. Но не обсуждать же это с орком? — Чудесная эльфийская дева, — добавил, чтобы сомнений не осталось. — Белокурая и светлокожая. — Да ты сам как дева, белокурая и светлокожая, — не выдержал Фарг, запрокидывая его голову, и накрыл нежные губы поцелуем. Мариэль, если и хотел сопротивляться, то только всхлипнул, вспыхнул стыдливо и обмяк весь, резко потеряв всю способность контролировать тело и держать хладнокровие, каким эльфы гордились. А Фарг отпускать его не спешил, руку, к себе протянутую, схватил и отвёл, а языком чужой рот вылизывал. Мариэль едва сумел вывернуться, отстранился и, потерявшись в пространстве, почему-то прижался щекой к документу, что лежал на столе. Лицо пылало, дыхание его совсем сбилось, сердце билось бешено, но взял себя в руки быстро — выпрямился гордо и на дверь указал: — Пошёл вон! Не смей меня осквернять! — Как же с вами сложно, — мученически вздохнул Фарг и в мгновение схватил эльфа, вздёрнул на ноги, отодвинул пинком стул и прижал ушастого к себе, вновь к губам потянулся, за затылок придерживая. Эльф же сдаваться быстро не собирался, и пусть двинуться не мог, а губы не размыкал. Терпел-терпел настойчивое вылизыванье, а потом сдался, сам не понял как. Только ослабил бдительность, чтобы защемлённый язык из-под зубов вытянуть, так сразу и потерялся. Потому что что бы там рыбы и не находили в орках, — они во всех что-то находят, — а здесь только от поцелуя голову сносило. И ноги дрожать начинали. И в глазах всё плыло. И вообще… Последний мозг куда-то уплывал. Не иначе как в желудок, дурно сжимающийся от волн возбуждения. А может и аура всему виной… Сильная такая, что только подчиниться и получается. И подумав об этом, он сразу оправдание придумал — его просто очень долго подавляли! Вот и не выдержал натиска. — Я аккуратно, — шепнул орк и вновь свой мясистый язык в чужой рот затолкал, чтобы сплестись с другим. Мариэль вообще целоваться не умел, отчего к слову тоже стыд испытывал, но старался отвечать изо всех сил. Да и само оно как-то получалось, а как именно не знал, но и не спрашивал. — Какой ты милый, — улыбался Фарг, а улыбающийся орк зрелище не для слабонервных, да только Мариэль привык уже, а потому только возмутился: — Я вообще-то мужчина! И постарше тебя буду! Орк засмеялся, но не обидно, протянул что-то вроде «лапушка ты моя» и на стол посадил, под ягодицы приподняв. Пристроился между длинных и стройных ног и снова поцеловал. У Мариэля словно что-то в голове стрельнуло, ну или всё накопившееся напряжение наконец-то сорвалось — месяц Алениэль стонала в этом доме, а он же не глухой совсем. Наверное потому противиться больше смысла не видел, напротив, обнял за мощную шею, пальцами тонкими в волосы короткие и жёсткие зарылся, промычал что-то в поцелуй, когда грубые руки его бока огладили. Как котёнок ласкался, языком уже сам лизал орочьи губы, совсем не опасаясь клыков. И млел под нежными поглаживаниями. — Даже сжать тебя лишний раз боюсь, — признался Фарг, на мгновение отстранившись. — Тоненький такой. — Я эльф, я не хрупкий, — пылко отстоял он достоинство своей расы, и только заметил, что ногами орка обнимает и даже, кажется, трётся слегка. Фарг уже едва выносил творящееся безумие — до того милым этот заносчивый эльфик был, что сил не хватало для контроля. И ведь сразу это заметил в нём, ещё когда тот чуть в обморок не свалился при первой встрече. Такого же только гладить, ласкать да нежить. Да та же Алениэль куда как порочнее! — Вот и проверим, — согласился Фарг, подцепил того под зад и перенёс на диванчик недалеко от стола. Нет, взять его на столе можно, но не в первый раз, нет. А смекнувший что к чему эльф умудрился схватить масло. На диване Мариэля разложили, быстренько раздели, чудом не повредив дорогую ткань, и оглядели с таким восхищением, что всё желание закрыться от стыда куда-то делось. Вообще не так он представлял себе свой первый раз, далеко не так. На супружеском ложе, в мягких объятьях леди, под покровом ночи, как и следует это делать приличным эльфам. Ну точно не на диване в собственном кабинете, ещё и с орком. Здоровым везде, как выяснилось очень скоро. Настолько здоровым, что сразу вспомнились описания «самого крупного члена их команды», принадлежащего Крыку. Испуганно сравнив его со своим запястьем, Мари на секунду подумал упасть в обморок и вообще притвориться мёртвым, но остановил себя гордым — я эльф. — Я эльф. — Да-да, — кивнул Фарг, смазывая пальцы маслом. — Эльф же. — Ну да. — Нет, я эльф. — Волосы бы убрал, мешать же будут, — не обратили на его заевшую пластинку внимания, пристраиваясь и примеряясь. Волосы собрать он не успел, только дрожащие руки от дивана оторвал, как сразу вернул на место, ещё и сжал так, что пальцы побелели — в него первый палец протолкнули. — Что? — Не больно. — Так это первый. Тот нервно хохотнул и откинул голову, предпочитая не смотреть, а чувствовать. И если там и было что-то неприятное, оно терялось в удовольствии, когда здоровая лапа схватила его гордо торчащее достоинство. — Я так долго себе это представлял, — признался Фарг, растягивая быстро, но обстоятельно. — Правда, хотел сзади. Мариэль слабо понял, о чём тот, а орк не уточнил, что первый раз вообще хотел просто завалить и отодрать. Хорошо, что потерпел. — Ну и как, эльфик? Что-то новенькое, да? — усмехнулся, когда тот вздрогнул и пискнул, реагируя на касание к простате. И промычал что-то невразумительное. — Что-что? — Говорю, заткнись и трахни уже! Тот и трахнул. Смазал свой инструмент, пристроился и толкнулся медленно. Мариэль поначалу замер с вытаращенными глазами и открытым ртом, а потом выдохнул и насадился полностью. Он, кажется, стонал что-то, пока выгибался и подставлялся, но не запомнил что именно. И орк ему отвечал даже, порыкивая тихо в такт толчкам. Это было просто удивительно и неописуемо, ощущать, как толстый член мощно движется там, где вообще-то не должен, как давит на ту самую точку, и, может быть, всему виной скопленная десятилетиями воздержания энергия, но Мари стонал подобно дворовой кошке и метался постоянно, сотрясаемый толчками. Фарг с трудом удерживал вёрткого эльфа, пользуясь ситуацией и беря его и сбоку, и ноги ему задирал до ушей, и складывал чуть ли не вдвое. А тот только косы свои отплёвывал, да торопил и большего требовал. Орк и рад больше дать, только бы «давалка» не отвалилась, а «принимающий» выдержал всю мощь орковского напора. — Да хватит уже вертеть своей сладкой попкой! — не выдержал, когда в очередной раз случайно выскользнул по вине Мариэля. Ещё и шлёпнул небольно по ягодице. — Да ты не весь! — сокрушался тот, пытаясь найти такой угол, который сломает физические законы. — Я же чувствую, что не весь! — Так я же аккуратно! — А без аккуратно? Без так без, Фаргу-то что? Поднапрягся, на четвереньки поставил и протиснулся толстым основанием, чтобы яйцами шлёпнуться, а эльф под ним аж ойкнул. Подумал немного, оглянулся на себя посмотреть, повозился, попыхтел и кивнул: — Давай. Он и дал. Так дал, как, наверное, ещё никому кроме представителей своей расы не давал, боясь навредить. А эльф под ним словно и не эльф вовсе — уже и не подмахивал, не вертелся совсем, а вцепился в подлокотник и выл на одной ноте, но точно от удовольствия. А потом резко заглох, замер, сжался так, что у орка чуть глаза не выкатились, и с писком кончил. И обмяк сразу так, словно все кости поплавились. Фарг спустил скорее от испуга при сжатии, сам не понял как, ещё и не удовлетворился почти. Нет, сперму-то выплеснул, а вот эмоционально как-то вяло всё получилось, слишком быстро и неожиданно. Только член вытащил, а там густая сперма полилась. Мариэль вздрогнул, когда по ногам потекло, голову вниз опустил, посмотреть, и фыркнул только. — Понял? — удостоверился Фарг, не двигаясь с места на всякий случай. Вдруг ещё раз объяснить надо? — А? — Почему на нас вешаются. — А… Ага, — очень многословно ответил, прикрывая глаза ненадолго. — Только вот что… У русалов же… узкие. Орк только плечами пожал — ему почём знать, что там у них и как. Дело нехитрое — сунул, подвигал, высунул. А уж почему эти вечно текущие рыбы не воют от боли, его не очень заботило. Вот эльф этот — другое дело. Совсем другое. Настолько, что готов хоть каждый день тратить время на подготовку. И на уламывание. — Так что? — Не знаю. Людям больно, а этим нет. Мариэль приоткрыл один глаз и скосил его на уменьшившееся достоинство орка. Оно в таком виде было размером с его возбуждённое, но зависти или чего-то подобного он не чувствовал. — Людям, — хмыкнул задумчиво, ухом дёрнул. — Не люблю людей. — Ты и орков не любил. — И не люблю. Да только что с вами делать? Приходится… мириться. Привык. Фарг подумал и нахмурился. Ещё подумал и попросил: — Ты только с другими орками не мирись. И с людьми тоже. Они же не станут смотреть, что у тебя стручок, за девку примут. — Я что… а, ладно, — махнул он рукой на все эти споры «я мужчина», подтянул ноги и разогнулся, вроде уже достаточно оклемавшись для подвига — привести себя в порядок. — Нет, я серьёзно, — продолжал тот настаивать, а когда понял, что его игнорируют — сгрёб эльфа в охапку, затянул себе на колени и поцеловал грубо, а потом поставил перед фактом: — Увижу, кто рядом ошивается — убью. А тебя так оттрахаю, что неделю ноги свести не сможешь. — А мне что, за волосы от тебя всех оттаскивать? — поинтересовался, хоть думал о заманчивой угрозе. Нет, ну, раз уж упал на самое дно, то почему бы не пользоваться? Алениэль же странное поведение прощают? Хотя странное с аморальным путать не стоит. Хотя… всегда можно сказать, что стал жертвой насилия. Да и вообще, кому какое дело с кем ложе делит?! — Можешь и за волосы, а можешь и просто смотреть высокомерно. Они испугаются и убегут. — А ты всё издеваешься… — Да нет, кто же с эльфом сравнится? — Так, значит, всё же из-за внешности меня… Договорить ему, конечно, не дали. Фарг всегда знал, когда разговор сворачивает в опасное русло, и всегда умело прекращал его. А член признаки жизни подал очень даже вовремя, показывая, насколько ему этот эльф нравится. *** — А, совратил-таки Мари? — поинтересовалась Алениэль, сидящая на коленях Крыка и попивающая кофе — из-за большой чашки только уши торчали и чёрные волосы. И как только их услышала? — Ага, — Фарг улыбнулся во все зубы и клыки, а Мариэль задохнулся от возмущения и вспыхнул от стыда: — Да ты! — Ой, давно пора. Да и он же аккуратно, — сверкнула эльфийка глазами, опустив чашку. — Да что у вас у всех за проблема с аккуратностью?! — взорвался Мариэль, а Фарг за его спиной только хмыкнул, подталкивая к столу. — Ну-у, — неоднозначно протянула его компаньонка, — он же орк. — Вот именно! И ты даже не спросила, цел ли я! — взвился, а кто-то из тройки мордатых хрюкнул от смеха — он не понял Ург или Ворф. — Ты стонал, — странно посмотрела на него Алениэль, словно на несмышлёныша. — И кричал так душевно: «Замолчи и двигайся!». И вообще кричал. Я что, тоже такая громкая? Кажется, это был Ворф, но один из её тройки сразу начал убеждать, что им голосистые нравятся, так что громкость сбавлять не надо. Второй поддержал, а третий её в макушку чмокнул, ну точно как довольный муженёк жёнушку. — Понравилось же, — фыркнул в тему Фарг, пристраивая лапищу на его, эльфов зад. Мариэль покраснел сильнее и та-ак зыркнул на него, что тот только шире заулыбался. А про себя орк снова подумал, что девчонка-девчонкой, не зря Алениэль про женскую душу говорила. И как такого какой-то девке отдавать? Да его только в жёны! — Ничего, скоро привыкнешь, — утешила его эльфийка, используя уже своих и как подставки, и как мольберты ходячие, да и просто используя в качестве бесплатной рабочей силы везде, даже в постели. — Зато удобно. О каком именно удобстве говорила, никто толком не понял, но она же лунная, они никогда ничего нормально не объясняют. Хотя Ворф уже начал просекать фишку и в половине случаев её слова трактовал очень верно. — Ничего не бойся, эльфик, я только на задание, а с него к тебе сразу, — счёл нужным объявить Фарг, а Мари глаза закатил, не зная радоваться ли, или сокрушаться — теперь покоя точно не жди. Хотя… работает же как-то Алениэль. А орочья рука меж тем помяла его зад и приобняла за талию, пока тот второй рукой чай заваривал. Такой, как Мариэль любит. А эльфийка и блинчики к нему придвинула, что Ворф часто жарил — мучное ушастые едят без проблем. — А как в Лес вернёмся — оформим вам пропуска, а потом снова куда-нибудь… На север. Буду снег рисовать. И горы. Мариэль страдальчески посмотрел на неё, но, подумав, понял, что всё в порядке. Так и должно быть. Так и было. Ну и… привычно уже. — Зато в походе никто к тебе больше цепляться не будет, — нашёл плюс в своей личности рядом Фарг, а Мари подумал, что цепляться будут. Один орк будет. Много. И часто. И… глубоко. Алениэль, поглядев на резко покрасневшего Мариэлья, только усмехнулась, а Фарг ей подмигнул. — Кто же знал, что последний элемент этого испытания — орк? — вновь очень непонятно высказалась эльфийка, и опять её никто не понял, даже Ворф. Он пока что не ознакомился с её теорией большого апокалипсиса и всемирного предназначения. Но Мариэль на слова внимания не обратил — он вёл в голове подсчёт трат на путь на север.