***
Занятия проходили в огромном лектории сразу для всего потока. Первокурсники ещё не думали о том, как прогулять последнюю пару, поэтому практически все места были заняты. Нудные принципы педагогики никак не хотели вбиваться в голову, оседая быстрыми строчками в конспектах. Преподаватель монотонно диктовал материал, рисуя схемы на доске, и студенты едва поспевали за ним. Тачибана Макото, теперь уже первокурсник педагогического факультета Тодай [1], улучив момент, потёр переносицу. Он ещё не привык к тому, что практически целый учебный день приходилось носить очки — ничего серьёзного, но врач на ежегодном медосмотре настоятельно рекомендовал, чтобы природная близорукость не начала развиваться дальше. Хару, узнав об этом, с укоризной отметил, что это из-за того, что в рационе Макото мало рыбы, и теперь каждое утро пытался накормить друга частью своего неизменного завтрака. От невольных мыслей о еде призывно заурчал живот. Воображение тут же нарисовало большую чашку горячего рамена с яичной лапшой, золотистым бульоном и хорошим куском... скумбрии. Завибрировавший в кармане мобильный вернул его в реальность. На экране новенького смартфона — подарок родителей в честь поступления в университет — открылось окошко чата. — Хару-у-у, — тихо выдохнул Макото, стараясь не привлечь внимание с телефоном на лекции. «У меня пара до семи, запомни уже расписание», — отправил он в ответ. Тут же прилетело: «Вот ещё». До семи оставалось полчаса — Хару его просто убьёт. Не смотря на то, что они поступили в один университет, им не так часто удавалось пересечься в течение учебного дня. Занятия проходили в разных корпусах, а расписание лекций практически не совпадало. Хорошо, хоть общежитие выделили в одном блоке, и теперь каждое утро Макото, не меняя традиций, старался заскочить перед занятиями за Харукой. Учебный процесс спортсменов в корне отличался от студентов обычных факультетов. Вместо утренних лекций у них была тренировка. Несколько дневных пар разбивались перерывом на обед и разминку, а после опять были усиленные нагрузки в спортзале или бассейне. Это если не намечалось сборов и выездов на соревнования. Макото для себя отметил, что вряд ли выдержал бы такой темп, но ведь никто и не говорил, что будет легко. Учёба в лучшем университете страны имела свои плюсы и минусы. За размышлениями он не заметил, как закончились пары, но после звонка преподаватель попросил старост задержаться. — Я раздам вам бланки, которые нужно будет заполнить по каждому студенту... Подойдя ближе к кафедре, Макото тяжело вздохнул. Хару был на все сто процентов прав, когда отговаривал его от этой сомнительной должности, но разве он мог подвести одногруппников, единогласно выбравших его? За месяц учёбы он обзавёлся друзьями, которые уважали и ценили его, но из-за этого всё меньше времени оставалось на Хару. Распечатки бланков едва влезли в спортивную сумку, которую Макото носил на занятия. Эмблема плавательного клуба Иватоби на пузатом боку вызывала приятные воспоминания. — Ты еще долго? — в дверях аудитории появился Хару. Резкое движение — и только благодаря отличной реакции Макото смог поймать летящее в него яблоко. — Спасибо!***
Переезд в столицу и новая обстановка вынудили Хару понемногу открываться. Он всё чаще начал обращать внимание на то, что раньше казалось само собой разумеющимся — на Макото, которого вдруг стало резко не хватать. Первое время на тренировках, чтобы выбраться из бассейна, Хару привычным движением протягивал руку и с недоумением не мог понять, куда подевался Макото. Если утром по какой-то причине тот не заходил за ним, предстоящий день можно было считать провальным. У Макото было более свободное расписание, и Хару, наматывая километры «вольным», часто ловил себя на мыслях о том, чем же сейчас занят друг, а главное — с кем он. Было ли это обычной ревностью или эгоизмом — точного ответа не находилось, но и в этом нашлись свои плюсы. Глядя, как усталый Макото снимает очки и прячет их в карман клетчатой рубахи, Хару только уверился в своём коварном плане: — Нам нужно заехать в магазин. — Опять закончилась скумбрия? — спросил Макото, вгрызаясь в сочное яблоко. — Не смешно. Да какие тут шутки — после занятий любое упоминание о еде было настоящей пыткой. — Мы поедем в центр, — без дальнейших объяснений сообщил Хару. Макото совсем не обязательно знать, зачем им туда нужно, иначе он упрётся и найдёт тысячу причин, чтобы оставить всё, как есть. Но голод победил любопытство. — Ладно, давай только где-нибудь по пути перекусим.***
На улице их встретил теплый вечер, наполненный запахами летнего города. Ещё не стемнело, но на тенистой аллее, ведущей от главного корпуса университета к подземке, было довольно сумрачно. Хару знал, что Макото побаивается ходить тут в одиночку, мало ли, кто может шуршать в кустах, и намеренно повёл его этим путём. Макото, как он и думал, старался держаться поближе. — Совсем как дома, — выдал Харука, загадочно улыбаясь. И вправду, они шли, почти касаясь друг друга плечами, как бывало после поздних тренировок, когда они возвращались по пустынной набережной, любуясь звёздным небом над спокойной бухтой. — Ты скучаешь по дому? — Хару мог и не спрашивать, всё и так было видно по глазам Макото. — Очень. По Рэну и Ран, по родителям, но особенно по Нагисе и Рею. Всё же, мне кажется, мы до сих пор как одна команда. А ты? Харука задумался, а что изменилось в его жизни? Конечно, он скучал по друзьям, по общим тренировкам, оказалось немаловажным то, с кем ты делишь воду. Но в общем всё оставалось как прежде — они с Макото были вместе. — Я? Мне кажется, пока ты со мной, ничего и не менялось. — Хару! Даже в сумерках парка было отчётливо видно румянец, заигравший на щеках смущенного Макото. Но Хару заблуждался — кое-что всё-таки изменилось. Друг больше не был только его: слишком многие теперь претендовали на его свободное время. И в доказательство этому на выходе из университетского парка его уже поджидали одногруппники. — Йоу, Тачибана! Так ты пойдёшь завтра с нами в караоке? Видимо, это предложение делалось неоднократно, но Макото так и не дал чёткий ответ. Хару кивнул в знак приветствия и стал прислушиваться к их беседе. Ему совсем не хотелось, чтобы Макото соглашался. Они ведь собирались сходить на рынок за рыбой, а потом в бассейн. Макото надо заниматься, так и форму недолго потерять. Но, с другой стороны, ведь не запретишь общаться с новыми друзьями. — Соглашайся! Придут девчонки с медицинского. — Хару, а давай сходим. Ты ведь никогда не был в караоке, — Макото очень переживал, что тот никак не вольётся в студенческую жизнь. Харука почувствовал на себе любопытные взгляды. Он был в курсе не самых лестных слухов, которые ходили о нем: всегда молчаливый и необщительный, но ему было всё равно. Да что говорить, за месяц учёбы он даже внутри своей группы общался разве что с преподавателями, тренером и парой ребят, что очень расстраивало Макото. — Бассейн до пяти, и вечер у нас свободен, — не сдавался тот. Это «у нас» очень грело, наверно, только поэтому Хару и согласился. — Если твои друзья не против, я пойду. Счастливая улыбка Макото стоила всех усилий, и пусть в караоке будет настоящий ад, Хару не станет жалеть.***
До станции они шли все вместе. Слушая разговоры о курьёзах студенческой жизни и учебных буднях, Хару чувствовал себя в этой компании лишним. Напрасно Макото пытался втянуть его в беседу. Едва они прошли турникет, как он схватил друга за рукав рубашки, увлекая к замысловатой схеме метрополитена. Хару надеялся, что надоедливые одногруппники Макото успеют разъехаться, прежде чем они определятся с маршрутом. Им с Макото, приехавшим из маленького городка, до сих пор было сложно ориентироваться в мегаполисе. — Нам куда? — Макото преображался, надевая очки — настоящий студент, и эта рубашка ему очень шла. Впрочем, у Хару на неё были свои планы. — Сибуя [2]. — Говорят, там можно попробовать отличные суши. Хару решил, что угостит Макото за свой счёт, и даже не станет жаловаться, что не бывает суши со скумбрией. Прикинув необходимые пересадки, они поднялись на платформу и даже успели заскочить в подъехавшую электричку. В час пик было сложно с первого раза уехать со своей станции, весь Токио добирался домой. Толпа внесла их в вагон, зажимая в уголке между поручнями и дверями, Макото едва успел выставить руки, оберегая Хару от давки. Объявили следующую остановку, и состав плавно тронулся. Возвращающиеся домой люди, казалось, перестали замечать кого-либо вокруг, отгораживаясь друг от друга своими смартфонами и планшетами. Макото наклонился и прошептал: — Доставай. С самого детства они привыкли делить всё на двоих, вот и сейчас, Хару скользнул рукой в задний карман штанов Макото, вытаскивая телефон. Один наушник себе, другой в ухо Макото. Харука включил плеер и замер. Он чувствовал себя сейчас очень счастливым, стоя рядом с самым дорогим человеком среди незнакомцев в чужом городе.***
Из их компании лучше всего в музыке разбирался Рин. Он всегда был в курсе, что сейчас модно и понравится всем. Он ухитрялся между делом загружать песни в телефоны друзей, присылал ссылки на новые синглы, оставлял на виду диски. Хару вспомнил, как однажды на общей тренировке Рин заявил, что у плавания есть один минус — он не может слушать плеер под водой. Все посмеялись, но Хару-то знал, что у воды своя неповторимая мелодия. На следующей остановке прибавилось пассажиров, толпа напирала, и им пришлось потесниться. — Классная песня! — Макото, казалось, не замечал никаких неудобств. — Угу. Хару, вжавшись в плечо Макото, случайно заметил в отражении окна, как тот наклонился и украдкой понюхал его волосы. Вездесущая хлорка, или аромат «Цветущая Сакура» — шампунь, который Макото сам же и подарил ему на новый год. Это было так неожиданно, Хару не верил своим глазам. Да, последнее время он стал чаще замечать странности в поведении Макото. Казалось, ещё немного и он на что-то решится, но постоянно останавливает себя. Можно ли надеяться, что их тяга к друг другу — это не просто проверенная годами дружба? Стоит ли рискнуть и сделать первый шаг? Сибуя встретила их неоновым сиянием рекламы и многолюдной толпой. Казалось, жизнь здесь не замирает ни на секунду. Хару, не обращая внимания на окружающих, целенаправленно повёл друга по подсказанному Рином маршруту. Макото едва поспевал, восхищённо крутя головой. В Сибую стоило ехать именно вечером. Огни реклам, сияющие витрины магазинов, вычурно одетые люди – всё это производило неизгладимое впечатление. — Хару, давай зайдём в этот магазин, — Макото затормозил у входа в «Анимейт» [3]. — Рэн и Ран просили купить им фигурки из какого-то нового аниме. Представляешь, про мальчиков-магов. — На обратном пути, — Хару не стал останавливаться, он спешил. – Но я бы посмотрел аниме про плавание. — Надо спросить у Рина, он точно знает, есть ли такое. Они дошли до перекрёстка и остановились у входа в большой торговый центр. «Сибуя Маркет Сити» [4], — прочитал Макото. — Так вот куда тебе было нужно. За новыми плавками? Хару хмыкнул, решительно увлекая его в ярко освещённый холл, по периметру которого располагались магазинчики с одеждой модных брендов. Он осмотрел Макото с ног до головы и снисходительно заметил: — Надо купить новую рубашку. Ты из этой не вылезаешь с начала учебного года. Макото открыл рот, потом закрыл, отчаянно вцепился в красно-клетчатую ткань, словно его собирались насильно раздевать, и выдал: — Хару! Ты же знаешь, как она мне дорога. Её мы покупали вместе на… Сигнал о новом сообщении очень вовремя прервал его возмущенную тираду. Макото достал телефон и начал читать: — Это Рин. Он советует нам посетить одно замечательное место, только надо узнать, как добраться до квартала Нитёмэ [5]. Ты случайно не знаешь, где это? Глядя на доверчиво улыбающегося друга, Харука понял, что его план только начал набирать обороты, и улыбнулся в ответ: — Надо обязательно сходить, Рин плохого не посоветует! ---------- 1. Тодай — (Токийский университет) — один из известнейших университетов Японии. 2. Сибуя — район, известный как один из центров мировой моды, а так же, как главное место ночной жизни в Токио. 3. Анимейт — (Animate) — сеть аниме-магазинов в Токио. 4. Сибуя Марк Сити — большой современный торговый цент, под крышей которого собраны магазинчики с различными популярными брtндами. 5. Нитёмэ — квартал для людей нетрадиционной сексуальной ориентации.