Но зачем она им, эта слава, — мёртвым? Для чего она им, эта слава, — павшим? Всё живое спасшим, себя — не спасшим Для чего она им, эта слава, — мёртвым? Если молнии в тучах заплещутся жарко И огромное небо от грома оглохнет, Если крикнут все люди земного шара — Ни один из погибших даже не вздрогнет.
— Я вот честно не думал, что загробный мир похож на вот это, — Тони морщится брезгливо, отряхивает брюки от Армани и, сложив руки на груди, ожидающе смотрит на Наташу. — Я не думаю, что это загробный мир, — медленно произносит Наташа, вглядываясь в толпы людей. — Мы, конечно, определенно умерли, но это явно наш мир. Настоящий. — Почему мы здесь? — Тони нацепляет очки, стучит по их дужке, но Пятница молчит. Похоже, связи в этой дыре нет вовсе. И вообще, вокруг все настолько обшарпанное и пыльное, выглядит это как, простигосподи, Квинс. Хотя это явно и не он. Да господи же, куда их занесло? Чертов Стрэндж нахимичил? — Не знаю, — Наташа настороженно оглядывается, будто все еще ожидает Таноса, который выпрыгнет из-за угла с криком «Камни есть? А если найду?» Вдруг она видит то, чего не может быть. Ну не бывает такого. Это неправильно. Она делает шаг к стеклу с объявлениями, не верит своим глазам, не желает верить. — Эй-эй, Романофф, ты куда? — Она не обращает внимания на его голос за спиной. То, что она видит, гораздо важнее. — Не бросай меня в этом месте, тут, похоже, даже такси не хо… Наташа останавливает его движением тонкой дрожащей руки. Он застывает рядом с ней, глядит на яркий броский плакат, который чуть шевелит ветер. — Значит, Мстители, — голос у Тони хриплый. — Финал, — уточняет Наташа, сжимает пальцы до боли, до хруста костей. Они молчат, стоя у афиши. Двадцать девятого апреля. Премьера. — Это та самая параллельная реальность, о которой говорил Лэнг, — Тони приходит в себя быстрее. Или делает вид, что пришел. Она так и не научилась его понимать, даже спустя столько лет работы в команде. — Здесь просто нет нас. — Только в фильмах, — у нее дрожит голос. — Может, это и к лучшему, — хмыкает Тони легкомысленно. — Если тут нас нет, значит, и пришельцев нет. И Локи, и прочих подарков из космоса. Значит, здесь мы не нужны. Он сует руки в карманы и пинает банку из-под колы, которая валяется на асфальте. Он выглядит вызывающе веселым. Нат знает: когда ему страшно, он всегда так делает. — Тони… — она хочет коснуться его плеча, но он отступает на шаг, вскинув предупреждающе ладонь. — Я в порядке, Романофф. Всегда, — он устало присаживается на бордюр, уже не запариваясь о чистоте своих дорогущих брюк. Она устраивается рядом. Кладет голову ему на плечо. — Ты заслужил это меньше остальных, — тихо говорит она. Он приобнимает ее одной рукой — грубовато и ласково. — во всяком случае, моя смерть была оправдана. Я никому не причинила боли, когда умерла. — Неправильно, Нат, — он кривовато усмехается. — Я как раз-таки заслужил это больше остальных. Ты не знаешь, что Клинт плакал, как девчонка, а Стиву я уже хотел предложить мороженое и плед, чтобы он мог привести себя в порядок. А вот я… Столько времени потерял, столько жизней погубил, и теперь… Теперь я получил то, что заслуживаю. Закономерный финал. — О черт, да заткнись ты, — Наташа легонько отвешивает ему подзатыльник. — Вселенная явно тебя недолюбливает, если… — ей приходится замолчать. Из здания, около которого они сидели, вываливается группка детей лет шестнадцати-семнадцати. Подростки выходят и останавливаются в двух шагах от них. — Мне нужны влажные салфетки, — бормочет одна из компании сдавленно. — Я выгляжу как чучело. — А мне нужны сигареты, — другая говорит сквозь слезы. Плечи ее трясутся. Тони и Нат переглядываются. — Эй, девушки, кто умер? — окликает Тони. Нат силой воли удерживается, чтобы не треснуть его. После смерти он определенно не стал лучше шутить. На него оглядываются. Пять пар глаз смотрят удивленно, почти с осуждением. — Вы не были на премьере? — недоверчиво спрашивает светловолосая девчонка, вытирающая слезы. — Эмм… Нет? — Тони с недоумением поднимает бровь. — Тони Старк умер, — шепчет другая и утыкается в свои ладони. Ветер гнет деревья. Солнце слепит глаза. Тони молчит. А Наташа уже знает, что делать. Все-таки она шпионка. Если бы она не умела быстро соображать, давно бы мертва была. Но сейчас на кону не жизнь — гораздо важнее. — А кто он такой? — спрашивает она, не глядит на Тони, не оглядывается, не дает им шанса отступить. Заплаканные лица подростков оживляются. Они всей ватагой подходят, садятся — кто на бордюр, кто на корточки, кто прямо на асфальт, как воробьи, кто-то достает сигареты. — А вам правда интересно? — робко спрашивает какая-то из девушек. — Конечно, — Наташа улыбается, тихо толкает Тони локтем в бок, шипит «да скажи уже хоть что-нибудь, господи». После этого вдруг как будто прорывает вентиль: дети начинают говорит наперебой. — Ну, Тони Старк, он супергерой… — Он Железный человек… — У него реактор в груди, да… — Из палладия! — Это раньше он был из палладия, а потом он открыл новый элемент! — Так-так, тихо, — Нат вскидывает руки, и подростки замолкают. — Это понятно. Я не об этом этом спрашивала. Для вас кто такой Тони Старк? Дети сидят тихо, переглядываются. Наташа чувствует, как Тони дрожит. — Ну, давайте я скажу, — темноволосая девушка затягивается сигаретой, задумчиво грызет ноготь. — Он просто… Знаете, когда сначала тебе кажется — хей, смешной саркастичный мужик, который вечно бухает, и тебе, блин, весело за ним наблюдать, а потом ты смотришь и понимаешь — у него дыра внутри. Черная. Бездонная. И он такой… настоящий, что ли, такой живой, и он столько пытается сделать, изменить наш гребаный мир, спасти его, и никто даже не скажет ему спасибо за это, и все его только обвиняют, понимаете? И нам не показали ни одного, блять, периода, когда Тони Старк был бы счастлив. Ни одного! У него кошмары, у него панические атаки, у него бессонница, у него, черт побери, раскол в команде, а он все равно встает каждое утро и делает этот мир лучше! — девушка курит нервно и быстро, говорит и говорит, захлебывается словами, захлебывается от боли, выплыть не может, и по щекам у нее текут слезы, и Наташе тоже хочется плакать. — А то, что он после предательства Стива все равно помог ему? — подает голос другая. — Стив же объективно поступил как мудак, как он мог вообще так с Тони? Тони ведь доверял ему, а получил разбитый реактор! — И Тони после всего этого воскресал, как из пепла, потому что он чертов феникс! — И теперь он умер, отдал свою жизнь за всех нас, потому что он герой, и он превращал свою боль в что-то невероятное и красивое! — Тони Старк — герой, а не Железный человек! — Я бы хотела быть как Тони Старк. — Ты бухаешь столько же. — Эй, заткнись! — С вами все в порядке? — У вас все нормально? Ребят, у кого есть вода? Ему плохо, кажется. Тони сидит, уткнувшись в свои руки, плачет, будто бы рушится мир. Губы кривятся, он мотает головой, чувствуя на себе касания нескольких поддерживающих рук. Наташа глядит на то, как он улыбается сквозь слезы, касается его плеча, прижимается к нему. — Говорите, — просит, требует, молит она. — Пожалуйста, говорите. И дети говорят. — Он всех потерял, жил эти пять лет как будто в страшном сне, но у него была Пеппер, и Морган, такая маленькая, она так на него похожа была. — Он был потрясающим отцом! — Он был для нас всех как наставник, честное слово! — Я благодаря Тони вышла из депрессии. Я каждое утро вставала с мыслью, что справлюсь, и вы знаете, кто меня этому научил? Тони. Он через ад прошел, а я с депрессией не смогу справиться? — А Наташа? У нее ведь ничего, кроме Мстителей, не было. Она свою жизнь отдала за этот гребанный камень. — Я всегда хотела быть как Наташа, она такая сильная и красивая. — У нее детство такое страшное было, Из нее просто машину-убийцу сделали. — Она заслуживает лучшего. — А Клинт назвал своего сына в честь Пьетро и Наташи! — А маленькая Морган даже толком Тони и не узнала… — Я так плакала, когда на его похоронах она попросила чизбургер у Хэппи… — А как он о Питере заботился! Когда вышел из корабля, упал на руки Роджерса и сказал, что пацана не сберег… — А как Наташа любила детей Клинта! Они называли ее тетей. — Я ненавижу Тони за то, что он сражается за всех, кроме себя, — тихо говорит светловолосая девочка, и её поддерживает другая. — Да он вообще заботится обо всех, кроме себя, это ужасно! — Я бы умерла за Тони, если бы могла. — Мы бы все за него умерли. — Я буду как Тони Старк. Он лучший, кого я знала. — Он заслуживает лучшего. — Он точно заслуживает лучшего. — Тони Старк заслуживает лучшего, — хор хриплых голосов из раза в раз повторяет то, что дети считают незыблемой, непререкаемой истиной. — Он нам доверил Землю. Нам ее оставил. Питеру. Морган. Небуле. Харли. Он всем нам ее доверил, чтобы мы об этом этом рассказали, чтобы мы улыбались, вспоминая его, чтобы мы держались и справлялись с тем дерьмом, которое нас в жизни. Оставил нам свою историю, чтобы мы жили. Мы все — наследие Тони Старка, и нам могут сколько угодно говорить, что это всего лишь фильмы, но и Тони, и Наташа сделали для нас больше, чем все настоящие, понятно? — Почему он спас всех, кроме себя? — девушка утыкается в плечо Нат. — Почему Нат умерла? Почему чертова планета оказалась важнее, чем два самых лучших человека? Наташа пытается не плакать. Сидит молча, слушает детей, принимает из рук темноволосой сигарету, вжимает ногти в ладонь до мяса, до крови, глядит на то, как глаза Тони затопляет свет. Он оборачивается к ней и сжимает ее ладонь. Я думал, что смертью искуплю свою жизнь. А оказывается, искупать было нечего. Тони рывком встает. Вытирает слезы со щек. Улыбается. — Где тут ближайший Макдональдс? Дети недоуменно переглядываются. Всей толпой они идут, подростки все рассказывают и рассказывают, и о Нат, и о Тони, и Тони чувствует, как подкашиваются его ноги. Он не чувствует, впервые в своей жизни не чувствует боли. Не чувствует вины. — Здравствуйте, двадцать чизбургеров, — Тони обворожительно улыбается молодой кассирше. Дети с веселым гулом садятся за столики, весело жуют, а в глазах у них — любовь и боль. Вера. И Нат тихонько берет за руку Тони, видит, что в его глазах стоят слезы. — Идем, нам пора, — зовет Наташа, и он знает, что она права. Пора. И он чувствует успокоение. Впервые ощущает покой. Он бы так много хотел им сказать… Этим детям. Храбрым и честным. — Они знают, Тони. Они уже все знают, — шепчет Наташа.***
Счет оказывается оплачен. «Вы знаете, кто мы», — красуется на чеке летящая надпись. Когда ребята выбегают, чтобы догнать тех, кому они так много не сказали, улица оказывается пуста. Только две фигуры растворяются в солнечном свете.Вспомним всех поимённо, Горем вспомним своим: Это нужно не мёртвым, Это нужно не мёртвым — это нужно живым.