Субординация (слово, которого нет в словаре)

— Итак, мы заходим туда, вылавливаем одного чувака — прям за шкирку можно. Потом — проверяем его документы и отпускаем в вольное плавание. Всё ясно? — дождавшись двух кивков, Намджун продолжает: — Если вдруг чего, остальных людей в мастерской тоже стоит опросить. Но не думаю, что это будет сложно. Хотя оружие держите в пределах доступа. — Намджун, мы в гетто, здесь оружие не то что в пределах доступа, оно уже снято с предохранителя. Офицер Ким Намджун со свистом вдыхает воздух через сжатые зубы. Он не думал, что будет так сложно держаться в рамках субординации, когда его ставили в пару к лучшему офицеру участка, работающему без напарника вот уже три года. Конечно, сейчас он замечает те тревожные звоночки, которые упустил тогда из виду, но… Проще говоря, Намджун искренне надеялся, что работа на новом месте не будет отличаться от старого участка. А потом его познакомили с Чон Чонгуком. И всё откровенно пошло по пизде. А потом к их «сплоченной» команде приставили детектива Мина. И вот тогда всё скатилось еще глубже. — Сколько раз повторять, офицер Чон, соблюдайте, пожалуйста, субординацию. — Конечно-конечно, офицер Ким, вот только значок на лоб прицеплю для начала, чтобы все в этом гадюшнике прямо с порога поняли, что мы копы, — Чонгук скрещивает руки на груди и выказывает свое раздражение количеством иронии и сарказма, которые разве что не кожу разъедать могут своей ядовитостью. — О, вау, а они, значит, не поймут этого, когда мы покажем им удостоверения и попросим «уделить нам пару минуточек». Они нас, типа, за консультантов орифлейм примут, по-твоему? — этот чертов сопляк смеет ему дерзить настолько откровенно, что субординация может идти нахуй и с обеих сторон. Они работают без году неделю — три сраных месяца! — а стать нормальными напарниками у них выходит в обратном направлении. И неконфликтного, доброго здоровяка Намджуна это бесит похлеще несправедливых взысканий за нарушение протокола (а то и полного его несоблюдения!) со стороны его «напарника», которое делится на двоих. — Ничего себе, вы умеете дерзить, а не только подлизывать жопу субординации? — Я, чт-… Да как вообще можно подлизывать жопу субординации! — У вас это здорово получается, офицер Ким! В темном переулке, в котором они стоят подальше от глаз местного колоритного населения, два офицера шипят друг на друга, как драные кошки, пока спокойно наблюдающий за всем детектив Мин не издает наигранно громкий зевок, привлекая к себе внимание и заставляя заткнуться. — Вы наговорились? Славно, — кивает Юнги и, не дав офицерам и вдоха сделать, продолжает: — Тогда сейчас мы шустренько со всем заканчиваем, — кидает короткий взгляд на руку, где циферблата часов нет и в помине, — за два часа приблизительно, а потом разбегаемся по домам. Потому что я, в отличие от вас, отмороженных ушлепков, не качаю сериал с торрента, а смотрю его в прямой трансляции. Поэтому, повторяю еще раз, мы быстренько делаем дела, вы, офицер Ким, по дороге домой закидываете в участок подозреваемого, а вы, офицер Чон, беспрекословно подчиняетесь приказам старших по званию. Две драные кошки моментально превращаются в провинившихся котят, синхронно кивают на приказ, и понуро плетутся к выходу из переулка в направлении мастерской. «Два нахохлившихся петуха», — думает детектив и плетется за ними следом.

***

В мастерской нужного паренька они вылавливают сразу. Чонгук на пару с Намджуном скручивают несчастного, прижимают к капоту одной из машин. — Подозреваемый отказался предоставлять документы, поэтому, согласно протоколу и блаблабла, храните молчание, пожалуйста, пока я шарю по вашим карманам, — говорит офицер Чон, после чего тут же принимается рыскать по задним карманам в поисках бумажника. — Такая субординация вам подойдет, офицер Ким? Намджун удрученно кивает, потому что, ну, лучше, чем ничего. Хотя про хранения молчания, конечно, не из этой оперы, но… — Да, офицер Чон, сойдет для гадюшника, — всё-таки говорит офицер и тут же ловит ответную довольную ухмылку на чужом лице. (Задержанному она напоминает оскал зверя, готового вырвать у него глотку). — Прошу прощения, просто рутинная полицейская проверка, — договаривает Намджун, подсовывая под кривящееся от боли лицо полицейский значок. Что ж, отсутствие субординации моментами не так плохо, как ему казалось. Но только моментами! Рассматривать содержимое кошельков задержанных оказывается весьма уморительным занятием. — Эй! Какого черта! Возмущенный мужской голос едва ли отвлекает офицеров от рассматривания фотки на чужом водительском удостоверении, заставляя обернуться только детектива. Юнги осматривает поле деятельности, замечая еще четверых-пятерых ребят, наблюдающих за представлением с другого конца мастерской. И раз уж офицеры несколько заняты настраиванием межличностных отношений (впервые за месяцы работы, аллилуйя!), Юнги решается взять на себя допрос остальной компашки. — Я поговорю с ними, не отвлекайтесь, голубки, — детектив устало вздыхает, трет переносицу и лениво направляется в сторону говорившего. Честно сказать, Намджун еще никогда не выезжал на задание с детективом Мином, чаще всего они пересекались в его кабинете и — чаще всего — за тем, что он, как ответственное за них лицо, делал им выговоры. Да, пару раз после закрытия нескольких совместных дел они выпивали по бокалу пива, немного разговаривали. Еще в прошлом участке о детективе ходило много слухов, но, как ни странно, его все уважали. Мин Юнги был невысоким, худым мужчиной, его белые волосы всегда выглядели так, будто он только проснулся, а сам он весь выглядел, как ленивый домашний кот, который даже ухом не дернет, если начать тянуть его за хвост. Вот только при всем при этом, каждый полицейский знал, что злить его не стоит, а список его раскрытых дел говорил за него. Мин Юнги уважали не за просто так. Он был неплохим человеком, ленивым до зубного скрежета и ответственным за их с Чонгуком команду, но на этом, в принципе, знания Намджуна и заканчивались. Поэтому беспокойство его нарастало с каждым шагом хрупкого детектива в сторону грозно настроенных мужиков, способных, кажется, поднять машину без домкрата. — Мне стоило пойти с ним… — О нет, дорогой мой офицер Ким. Сейчас вам предоставляются места в первых рядах на показательное выступление с нанесением тяжких телесных, — панибратски закинутая ему на плечо рука не так уж и волновала, как глаза Чонгука, которые будто зажглись каким-то маниакальным восхищением. Намджун нервно сглотнул. — Это должно меня напрячь? — Только если самую капельку. Откровенно говоря, Юнги терпеть не мог людей с таким лицом, как у человека, что стоял перед ним. Надменные небритые морды, взирающие на него так, будто их обладатели находятся на вершине слепленного из золота Эвереста. С такими людьми договариваться нормально нельзя, они даже говорить с тобой не будут, могут даже плюнуть под ноги. Поэтому тяжелый вздох как-то сам собой срывается с губ прежде, чем на его лице начинает сверкать дежурная улыбка. — Доброго вечера, уважаемые. Не найдется ли у вас буквально пары минут, чтобы ответить на вопросы? — Юнги показательно поднимает обе руки на уровень лица, удерживая в одной значок. Это никогда не вызывало доверия у людей, но так они были сговорчивее — с полицией дел иметь никто не хотел. Но в конкретно этом случае Юнги знал наперед, что только что махнул тряпкой перед быком. — Ордер есть? — Нет, но- — Тогда, офицер, валите нахуй отсюда. — Нельзя же так разговаривать с людьми. — На-хуй. И… всё-таки плюнул под ноги, ну конечно, еще бы он этого не сделал. Мысленно Юнги закатывает глаза, пока снаружи лишь еще раз показательно вздыхает и поворачивается спиной. — Как же я это ненавижу. — Чт- Следующий звук, который издает мужчина, это стон боли, пока его зуб, сопровождаемый брызгами кровавой слюны, летит на пол, а сам он хватается за больную челюсть, махая рукой остальным. И те не заставляют себя долго ждать, оцепенение проходит быстро, после чего всей гурьбой кидаются на детектива. — Черт возьми, это… это что, был удар пяткой с разворота точно в челюсть?! — Это только начало, офицер Ким, — Чонгук говорит это с гордостью, скрестив руки на груди и облокотившись на капот машины, полностью игнорируя вертящегося сзади задержанного. Юнги ведет плечами, прежде чем выставить блок, параллельно с этим ударяя коленом подлетающего к нему спереди нападающего. Удар приходится в солнечное сплетение, отчего мужчина теряет равновесие, чем не воспользоваться просто грех, и от еще одного резкого толчка тот приземляется четко в открытый багажник. Детектив разбивает чей-то нос, расчищая себе путь, и со всей дури захлопывает крышку багажника, запрыгивая на него сверху, откуда тут же прыгает на подошедшего ближе всего мордоворота, тем самым роняя его ребрами на разбросанные по полу мастерской инструменты. Времени, которое уходит, чтобы встать, хватает на пропуск одного болючего удара в ключицы и впившихся в ключичную впадину пальцев. Шипя от боли, Юнги тянется вниз, к длинному рычагу домкрата, и резко тянет трубу на себя, наслаждаясь криком нападающего, когда ему на ногу приземляется колесо вместе с весом машины. В драке с толпой нет и секундной возможности подышать, поэтому стоит боли исчезнуть в одном месте, как его за шкирку отшвыривают в другую сторону, а увесистый кулак пролетает перед глазами. — Чонгук, их пятеро! Ему нужно помочь! — Нет! Просто… наблюдай. Намджун в панике бросает взгляд на довольное лицо Чонгука, удерживая задержанного, и готовится сорваться в сторону дерущегося Мина, пока еще не поздно спасать чужие кости от переломов. Юнги делает короткий вдох и на выдохе врезается кулаком в чужую скулу один раз, второй и третий, попадая четко в цель, не давая и шанса дать сдачи. Шатающееся тело удается взять в захват, выворачивая руку. — У тебя там всё хорошо, милый? Вместе с криком и хрустом костей, долетает и «Всё супер, дорогой!». — Дорогой?! — Намджун практически шипит это себе под нос, пытаясь удушить напарника одним только взглядом. Чонгук же на это просто сладенько улыбается, уделяя все свое внимание исключительно дерущемуся парню. Отшвыривая кричащего о переломе руки и обзывающего его «ебаной сукой» мужика в стенд с бамперами, Юнги едва успевает уклониться от летящего в сторону его черепа молотка. Тот громко бьется о бетонный пол, оставляя в нем трещины, после чего на секунду будто выкачивают из здания все звуки. Будто в замедленной съемке детектив выхватывает судорожный чужой вдох и то, как рука тянется за пояс брюк. То что предметом, который оттуда достают, является нож, для Юнги едва ли становится удивлением; он почти закатывает глаза на такой очевидный ход событий. Секундное затишье рвется с треском чужих костей, как только, резко рванув вперед, нападающий надеется вбить тупой карманный нож в чужую печень. Юнги успевает без особых проблем выбить оружие из чужих рук, после чего, ударив локтем в нос, он со всей силы бьет ребром ладони по задней стороне шеи и роняет мужика в открытый ящик с инструментами лицом. — Он горяч, да? — Какого… — Намджун бросает осоловелый взгляд на Чонгука, который закусывает нижнюю губу и пожирает голодным взглядом громко дышащего Мина. — Он так чертовски горяч, когда бьет рожи всяких бандюг… — офицер Чон облизывает губы, а после складывает руки вокруг рта в подобии рупора: — Ты лучший, детка! Намджун правда ожидает чего-то фееричного. Например того, что детектив Мин швырнет валяющийся рядом с ним молоток в наглую рожу офицера, или там зыркнет на него угрожающе, но уж точно не того, что тот просто повернется с усталым видом и капризно протянет: — Я, кажется, превысил лимит движений на сегодня. Я устал, Гук-и, — он еще и губы показательно надул слегка. И пока Ким приходит в себя, Чонгук срывается с места порхающей бабочкой, прошептав очередное "детка~". Он в считанные секунды оказывается рядом с детективом и мягко приобнимает его за плечи. — Иди ко мне, малыш, я понесу тебя на руках. Цепляйся, осторожнее. Чонгук мягко подхватывает легкое чужое тельце и прижимает его к себе, пока сам Юнги удобнее устраивается на руках, откидывая голову на крепкое плечо. Пальцы мягко гладят бедро сквозь ткань штанов, успокаивающе, будто это поможет напряженным мышцам в ту же секунду расслабиться. Чонгук знает, что это не так, но он так любит своего сильного детектива, что это движение получается едва ли не на автомате. Слегка подкинув напоследок Юнги, удобнее перехватывая его руками, офицер с чистой совестью направляется к выходу из этого мерзкого гадюшника наружу, к полицейской машине. — Моя растяжка была создана не для этого, и сегодня она снова пострадала. Уф, эти удары ногами с разворота из меня всю энергию высасывают. — Ты у меня лучший, детка. Люблю тебя. Теперь ты можешь расслабиться и подремать, я отнесу тебя домой, наберу тебе ванну, и… Шокированный Намджун искренне рад, что именно в этот момент спина его напарника исчезает за воротами мастерской, потому что — он клянется богом — тот чмокающий звук ему не послышался. Осмотрев поле битвы, офицеру остается только вздохнуть и вызвать патруль — возиться здесь самому не хочется от слова совсем, а Чонгук очень вряд ли согласится сейчас ему помогать. Навряд ли он вообще согласится отойти от детектива Мина; судя по всему, отношения у них далеки от системы строгого служебного подчинения в иерархической системе. И касательно субординации… кажется, в этом участке она отсутствует. Вероятнее всего, даже само это слово не внесено в головы сотрудников. И, наверное, это не так плохо, думается Намджуну, когда он выходит на улицу и видит недовольное лицо Чонгука, сидящего за рулем, агрессивно беззвучно нажимающего на руль; позади, на задних сидениях, детектив Мин уже сладко подремывает. — Офицер Ким, соизвольте двигать булками чутка быстрее, а, — Чонгук недовольно поднимает одну бровь, заставляя мужчину ускориться и скорее опуститься на соседнее сидение. — Намджун. — Чо? — Намджун. Просто Намджун. К черту субординацию, достала. Чонгук подозрительно осматривает его лицо какое-то время, после чего довольно ухмыляется и наконец-то заводит машину, аккуратно выезжая на проезжую часть. — Так бы сразу, напарник, — говорит он просто. А у Намджуна на душе как будто больше нет никаких тяжестей. Ощущения такие, словно он перелистнул страницу романа на новую главу. Эти ощущения ему определенно нравятся. — Господи, ну наконец-то, — недовольно шепчет сзади Юнги, поворачиваясь к лобовому стеклу лицом, — теперь мы можем пить за командный дух. И общий смех, звучащий в машине в ту же секунду, наполняет Намджуна теплом. К черту слово_которого_больше_нет_в_его_словаре.