Обнаженная тайна

Уважаемые читатели! Приношу свои извинения, но из-за неисправности сайта у меня вышла небольшая накладка с этой историей. Поэтому, перезалила рассказ заново)))) Приятного чтения ))))))

- Простите, Владимир, я… я наверное… ослышалась… - Нет! Вы не ослышались, сударыня. Я предлагаю Вам провести ночь в моей спальне в обмен на Вашу вольную. - Вы с ума сошли! Моя репутация будет уничтожена! - Если Вы захотите, я лично переговорю с господином Оболенским и он примет Вас в Императорский театр. Вы будете блистать на сцене и сводить своих поклонников с ума. - Вы шутите? Вы предлагаете мне бесчестие в обмен на вольную и подмостки театра? - Вы же так хотите свободы, Анна. Так берите ее. Всего одна ночь – и Вы будете свободны. Избавитесь от давно ненавистного Вам хозяина и станете принадлежать сами себе. Вы будете вольны в своих действиях. - Я… я… я не могу… - Не можете? Ну что же. Тогда Михаилу предстоит узнать правду о Вашем истинном происхождении. А мне только и останется, что наблюдать, как его восхищение Вами сменится отвращением. Когда князь поймет, что ручки целовал не благородной девице, а крепостной. - Если я соглашусь на Ваше предложение, то все равно потеряю Мишу. Владимир заскрипел зубами. Миша! Миша! Опять Миша. Все время Миша. Она постоянно думает о нем! - Правда рано или поздно откроется, и Вы все равно потеряете Репнина. Зато выиграете свою свободу. Я уже говорил, что готов даже походатайствовать перед князем Оболенским, чтобы Вы стали примой театра. Всё, о чем Вы мечтали, Анна. Больше я Вам такого предложения не сделаю. Если Вы мне ответите отказом, все узнают о Вашем крепостном положении. - Мне нужно подумать… - Думайте, Анна. Времени у Вас до ночи. А ровно в полночь я буду ждать Вас в своей спальне. Если Вы не придете, уже завтра утром все узнают правду. За окном шел снег. В большом камине полыхал огонь, потрескивающий на сосновых бревнах, обогревая просторную комнату. Шторы опущены, как будто закрывают не только темноту за окном, но и весь мир. С последним двенадцатым боем часов дверь в спальню хозяина громко отворилась. Перед ним стояла девушка в прозрачном одеянии. Нет, это не могла быть ночная сорочка. Порядочные барышни в таком не спят. Этот наряд был искусно создан для соблазна. Легкая ткань открывала прелестную плоть, жаркие изгибы и мягкие бугорки… И все это по праву хозяина принадлежит ему. Владимир почему-то был уверен, что тело Анны очень чувственное, оно обязательно станет отвечать на его ласки. Он представил звуки, которые его прелестница будет издавать, как будет стонать, когда он проведет ладонью по ее округлостям, спустится ниже и найдет заветный источник наслаждения. Владимир тряхнул головой, прогоняя такое сладкое и в то же время мучительное видение. Он все никак не мог поверить, что девушка, явившаяся в его спальню – не сон. Наяву Анна не могла предстать перед ним такой распущенной, такой бесстыдной, такой желанной… Барон громко сглотнул. - Вы все же пришли, – прервал он затянувшееся молчание. - Да, я пришла к Вам, барин. - И Вы согласны на мои условия? - Да, барин, – тихим шепотом ответила Анна. – Если Вы не сожалеете о своем решении… - Я сожалею, что не позвал Вас раньше. - Вы не передумаете? – с надеждой в голосе спросила крепостная, но вспыхнувшее в глазах Владимира удивление все сказало за него. Анна тяжело вздохнула и шагнула ближе. - Тогда берите, что считаете своим по праву. – От стыда девушка опустила голову, и волна светлых волос скрыла ее румянец. Владимира удивила такая покорность крепостной, но не остановила. Недолго думая он шагнул навстречу, быстро сокращая оставшееся между ними расстояние. Анна с надеждой смотрела на своего хозяина, ожидая, что разум победит, и он отпустит ее. В его глазах промелькнул странный блеск. Раздражение? Нет – восхищение! Чувство, которое Анна совсем не ожидала увидеть. Но как бы там ни было, оно промелькнуло и исчезло, погасло, как свеча на одном из канделябров, висевших на стене спальни. Владимир опять смотрел на неё взглядом, в котором невозможно было ничего прочесть. - Уверяю Вас, мадемуазель, Вы останетесь довольны, – мягко прошептал барон, и его дыхание обожгло обнаженное плечо девушки. – С чего желаете начать, Ан-на? Она хотела начать хоть с чего-нибудь. Главное, чтобы этот позор быстрее закончилось, но, увы, у хозяина были свои планы на эту ночь. - Я бы начал с поцелуев, – хрипло выдохнул Корф. Взяв ее руку, лежавшую на вырезе сорочки, он втянул один пальчик в рот, лизнул подушечку и прикусил зубами. От его прикосновения в животе что-то затрепетало. Анна нервно сглотнула, и это привлекло внимание к ее шее. Владимир медленно вынул палец изо рта и наклонился, чтобы поцеловать бешено бьющуюся голубую жилку. - Когда я смотрю на Ваше тело… - продолжал искуситель. - Что с моим телом? - с дрожью в голосе спросила девушка. В этот момент она не понимала: ее трясло от страха или того бесстыдства, что творил с ней Владимир? - Я хочу познать, какое оно. Поцеловать каждую впадинку, каждый изгиб… Я хочу изучить его полностью. Анна завороженно слушала этот шепот. Он соблазнял, звал за собой в мир безумия и наслаждения. В мир порока и греха. Неужели она сама желает этого? Да! И ее рука, непроизвольно скользнувшая по его чуть оголенной груди, стала тому доказательством. - Хочешь, чтобы я прикасался и ласкал твое тело? - Да… - Где именно, Анна? - Ее ресницы взметнулись вверх. - Где ты хочешь почувствовать меня? Анна вспыхнула, зажмурилась и замотала головой. Разумом Владимир понимал, что ей не следовало идти у него на поводу и начинать этот разговор. Ей нужно было бежать из этой комнаты со всех ног. Вне всякого сомнения, он бы дал ей вольную и позаботился о ее будущем, но его сердце, его плоть твердили обратное. - Я хочу почувствовать тепло Ваших рук, – неуверенно начала она. - Где? Скажи мне. - На лице… на шее… на груди… и… Сама не понимая этого, она обводила пальцами названные частей тела, и с каждым словом желание барона росло. Ее руки скользили по скулам, перемещаясь на стройные изгибы шеи, по нежной коже груди, к краю выреза, где остановились, замерев на белоснежной ткани. Корфу хотелось одним рывком разорвать тонкую сорочку, чтобы не прерывать скольжение тонких пальцев. Он хотел видеть ее целиком. Видеть, как она прикасается к себе и воображать, что это его руки ласкают девичье тело. Но он не мог. Страсть и желание затуманивали его разум, но Владимир помнил, что все это по принуждению, в обмен на вольную. Он ей не нужен. Она хочет только свободы, и желательно подальше от него. Жаркое, смешанное с досадой разочарование охватило барона, но уже не могло остановить. - Чего Вы хотите еще, Анна? – вопрос Владимира вывел девушку из забытья. Она встретила его взгляд. Глаза широко раскрылись, а щеки стали пунцовыми. - Ну же, Анна! Будьте смелее. Скажите, чего Вы хотите на самом деле, по-настоящему. - Я… – крепостная осеклась, набираясь решимости, а барон молил бога, чтобы девушка потребовала свою свободу. Его самообладание и так держалось на волоске, а тут, когда она смотрит такими невинными глазами, когда ее ротик приоткрыт, а язычок облизывает пересохшие от волнения губы… Он проклял себя, обещая, что немедленно отошлет ее в комнату, но было слишком поздно. Анна уже неуверенно шептала: - Я бы хотела тоже прикоснуться к Вам. Владимир шумно выдохнул. - Где? Корф знал, что слишком много требует от невинной девушки, которая ничего не знает об этой стороне любви, но не мог удержаться. Он не мог получить ее. Но он получит хотя бы это. Даже если за такое попадет в ад. Ад покажется блаженным местом по сравнению с той пыткой, что он испытывает сейчас. Здесь. Находясь к ней так близко, но в тоже время так далеко. - Где бы Вы хотели коснуться меня, Анна? – снова спросил барон после долгого молчания. Девушка покачала головой, и на секунду ему показалось, что она сейчас развернется и выбежит из комнаты. Но тут она просто и отчетливо ответила: - Везде. Владимир мигом обессилел, задохнулся и окончательно потерял самоконтроль, не зная, что делать. Самое лучшее – это прогнать. Отослать, а поутру отдать эту чертову вольную и отпустить. Пусть познает эту сторону ночи в объятиях с любимым, а не по принуждению. Он в конце-то концов не железный. Его тело отчаянно желает показать ей, что такое наслаждение, а разум противится. Но как сейчас ее оттолкнуть? Сам отдал приказ, а теперь на попятную? Нет! Он сделает так, чтобы она сама ушла. Он предоставит ей шанс к спасению. Последний шанс! - Поди сюда, – строго и настойчиво потребовал Владимир, подходя к кровати. Каково же было его удивление, когда Анна беспрекословно подчинилась. В ее глазах не было сомнений. - Раздевайся! – барин качнулся на каблуках, впившись в свою крепостную стальным взглядом. Не говоря ничего, она надменно приподняла подбородок и спокойно выдержала испытующий взгляд хозяина, стараясь не показывать, как его слова лишают ее самообладания. В комнате воцарилась гробовая тишина. Больше не думая ни секунды, Анна развернулась к нему спиной. Значит «нет». Проявляет силу там, где он проявил слабость. Конечно, она сейчас просто уйдет от него. Навсегда. Ее воспитали как настоящую барышню, и неважно, что она обычная крепостная, которая сводила его с ума на протяжении долгих лет. Та самая подделка, стекляшка, которая незаслуженно получила прекрасное образование, которой привили светские манеры с детства. Все равно, с ней он не имел права так обращаться. Негодяй! Мерзавец! Его следует выпороть за то, что он все это затеял. Боже, только помоги ему сдержаться и не протянуть к ней руки в мольбе остаться с ним. Лучше отвернуться, чтобы не видеть, как она уходит из его жизни, но взгляд уже был прикован к обнаженной женской спине. Нет! Нет! Нет! Тысячу раз нет! Она не могла этого сделать! Будь он проклят! Белая ночная сорочка лежала озерцом у девичьих ног. Она исполнила его указания, словно это была самая обычная просьба. Не веря самому себе, Владимир упал на колени и прикоснулся к еще теплой от ее тела ткани. Анна поверить не могла, что сделала это. Чувство, опасное и приятное одновременно, растеклось по ее телу. Она разделась просто потому, что ей так велел Владимир. И теперь стояла перед мужчиной полностью обнаженная, во всей своей первозданной красоте. Девушка и не думала, что кто-то может заставить её испытывать такие чувства, которые пробуждал в ней барон. Каждое прикосновение Владимира заставляло ее дрожать от страсти и сгорать в огне желания одновременно. Анну охватил незнакомый до этого момента трепет. Трепет… об этом новом чувстве она подумает позже. Сейчас ее больше интересовал мужчина, стоящий перед ней на коленях. Его сжатые в кулак руки упирались в пол. - Вы сняли одежду, – глухо пробормотал барон, не поднимая глаз. Если он посмотрит на нее, то уже не сможет удержаться. Это станет его погибелью. - Вы просили меня об этом, – ответила Анна, кладя свои руки на плечи барона. - Просил. И он все же не удержался и скользнул по ней своим тёмным пристальным взглядом снизу вверх, не оставляя сомнений в том, какие распутные мысли посетили его. Слегка повернул голову и провел губами по руке, медленно и вальяжно, словно пробуя на вкус. Трепет стал отчетливее, и Анна непроизвольно стиснула колени, сгорая от желания ощутить прикосновения рук Владимира, но тот не спешил. Он неторопливо поднялся и вплотную приблизился к ней. - Почему ты не ушла? – его пристальный взгляд переместился с её глаз на губы. – Ты понимаешь, что играешь с огнем? Я дал тебе шанс передумать. - Не могу… не хочу, – быстро заверила девушка. Взгляд Владимира потемнел. Он прижал ее своими бёдрами, захватив в ловушку между стойкой кровати и его твердым телом. Ей стало трудно дышать. Жгучее желание раскалённой лавой растеклось по телу. Анна не могла отвести взгляда от его глаз, губ, упрямого подбородка… Дыхание участилось. Пальцы Владимира крепче сжали талию, привлекая ее еще ближе. - Что же ты делаешь, Аня? – низкий, мучительный стон пронесся по комнате. – После этого возврата не будет. - Почему ты думаешь, что я захочу повернуть назад? Услышав в этом вопросе искреннее недоумение, Владимир замер. - Я не тот мужчина, которого ты видишь в своих девичьих грезах. Я не тот, кем заняты твои мысли и мечты, я не… Владимир хотел сказать, что он не Миша, но язык не поворачивался произнести имя другого мужчины в эту минуту. В этом месте. - Только я пришла в твою спальню. - По моему приказу! – напомнил ей Корф. Анна улыбнулась едва заметно и немного печально. - Ты правда думаешь, что можешь заставить меня делать что-то против воли? – Она покачала головой. – Нет, Владимир Иванович. Я пришла сюда не по Вашему приказанию. Я пришла, потому как сама захотела этого. - Аня… я же думал… Она не дала барону договорить и первая потянулась к его губам, наслаждаясь низким хриплым стоном, зародившимся в его горле. Стоном, проникшим в самую ее суть и сказавшим без слов, что она все сделала правильно. Владимир прервал поцелуй и осторожно положил ее на кровать. Анна неотрывно смотрела ему в глаза. В серых глубинах сверкало что-то неукротимое, одновременно пугавшее и поглощавшее ее. - Ты думаешь, если бы я дал тебе вольную, то больше не появлялся в твоей жизни? – Анна услышала в вопросе ответ. – Я бы никогда не смог оставить тебя. Слышишь, Аня, никогда. Ты моя. Сильнее притиснув ее к кровати своим телом, барон будто доказывал правдивость слов крепкими объятиями. Он наклонился, легко и дразняще провел зубами по изгибу ее полной нижней губы. Анна выдохнула его имя и обвила руками шею. Эта девочка дала ему шанс все исправить. И теперь ему даже черт не товарищ, пока ее сердце не будет принадлежать ему. Пока он не докажет, что он единственный мужчина, который ей нужен, которого она хочет. Он вознаградил ее за надежду, лизнув раковинку уха и прикусив зубами мягкую мочку, теребя ее, пока девушка протяжно не застонала: - Володя… Он прильнул к ее губам, лишив способности мыслить. Барон углублял поцелуй, и их языки сплелись в таинственном танце. Он яростно стирал из ее памяти все воспоминания о другом. - Я сделаю все, чтобы ты жаждала только моих поцелуев! – Тёплое дыхание Владимира коснулось уха, и Анна вздрогнула. Всё сжалось у неё внутри. - Что? – удивленно спросила она. – Ты все видел? Он смотрел на нее непереносимо долгим взглядом. Анна зажмурилась и глубоко вздохнула, готовясь к тому, что сейчас он ее отвергнет. Но Владимир снова завладел ее губами в долгой и требовательной ласке. - Его поцелуй заставлял тебя выкрикивать его имя? Рука барона переместилась на её грудь. Владимир погладил одно из полушарий, нашёл сосок и стал ласкать и пощипывать, пока он не превратился в твёрдую горошину и не заныл. - Нет, – шепнула Анна и прикрыла глаза, испугавшись, что барон все же передумает и нарушит чары наслаждения. Он вознаградил ее новыми поцелуями, по шее вниз, слегка пососал нежную кожу плеча, лизнул грудь, обвел языком вокруг торчащего вверх твердого бугорка. Девушка извивалась под ним от неимоверного желания, томные, отчаянные стоны срывались с её губ. Владимир поднял голову, и она мгновенно возненавидела его за то, что он остановился. - Заставлял ли его поцелуй захотеть поднять юбки и отдаться наслаждению прямо там? В гостиной? Он посмотрел ей в глаза и, не отрывая взгляда, втянул сосок в теплый рот, потрогал его зубами и языком и начал посасывать. - Нет… – простонала Анна и запустила пальцы в темные волосы, притягивая голову ближе к возбужденной плоти. - Я больше не допущу, чтобы тебя коснулся хоть один мужчина. Теперь ты моя. Только моя, – пообещал Владимир и скользнул рукой по животу, ощутив, как затрепетали напрягшиеся мышцы. Его руки спустились ниже и обхватили подрагивающие бедра, оставляя на них жгучие следы. А пальцы нашли то, что искали: пушистые завитки и влажный жар. Анна негромко вскрикнула и крепко сжала бедра. - Пожалуйста, Владимир, только не там. Я не могу… Вы не должны… - Доверься мне, Аня. – Рука двинулась дальше, шире разводя бедра. – Обещаю, что тебе это понравится. Только доверься. Его пальцы вели себя по-настоящему порочно. Раздвигали потайные складки. Дразнили и ласкали плоть, поигрывая с ней, подбираясь к теплому влажному входу. - Тебе нравится? — Анна закусила губу и кивнула. — Так скажи мне это. - Да! Да! Это восхитительно! — не скрывая своего наслаждения, кричала Анна, двигаясь навстречу к руке барона. - Так и должно быть. — Палец проскользнул внутрь влажной шелковистой щели, медленно лаская и растягивая её лоно. — Так тоже восхитительно? - Да, – низкий возбуждённый стон вырвался из её горла. – Пожалуйста… - Я дам тебе все, чего ты попросишь. Я научу тебя греху и наслаждению, о котором ты никогда не знала. Буду обучать тебя всем низким, порочным вещам снова и снова, пока ты не начнешь молить, чтобы я остановился. Один палец барона проник еще глубже, пока другой описывал круги по напрягшемуся бутону удовольствия. - Да! Я прошу тебя. Сейчас, – выкрикнула Анна, разводя еще шире бедра, приглашая его разделить с ней наслаждение. – Покажи мне все, все, что ты знаешь, что любишь. Все, о чем мечтаешь. - Ты так требовательна, любовь моя, – улыбнулся Владимир, вдыхая ее пьянящий аромат. – Сейчас так сейчас. Девушка протестующе застонала, когда барон одернул руку, которой ритмично ласкал ее и поднялся с кровати. Её бёдра не переставали извиваться, требуя его возвращения. Её лоно горело, сладостно ныло и сжималось, нуждаясь, чтобы его заполнил сероглазый мучитель. Владимир скинул с себя халат, мигом избавился от рубашки и брюк и вернулся к любимой. Он устроился между её ног, неторопливо раздвинул их, обнажив средоточие женственности. Влажное. Горячее. Совершенное. - Ты прекрасна, – сказал барон и придвинулся так, чтобы гладкая головка оказалась прямо напротив бархатного входа. Повинуясь неведомому инстинкту, Анна приподнялась над кроватью и плавно качнулась вперед. Кончик его плоти скользнул в нее, даря такое волнующее и одновременно пугающее чувство. Анна подумала, что сейчас умрет от невыносимого жара и ощущения того, что он растягивает и заполняет ее до конца. – Такая тугая. Такая влажная. Он начал двигаться медленно, осторожно, выходя почти целиком и нежно погружаясь в нее, снова и снова. Их тела, соприкасаясь, издавали такие волнующие и грубые звуки, о которых Анна раньше и не подозревала. - Я уже истосковался по твоим губам, – прошептал Владимир, лишая девушку остатков самообладания. – Иди ко мне. Он положил руку ей на затылок и впился поцелуем в податливые губы так, что она забыла, как дышать. Казалось, ей не нужен воздух, пока он рядом. Ей больше ничего не нужно, кроме него. Его губ… рук… тела, слитого с ней воедино. Сейчас ими управляли только лишь чувства. - Это удивительно… – от наслаждения Анна выгнула спину. – Но я хочу познать больше. Владимир замер, а уголки губ дернулись в улыбке. Он откинулся на спинку кровати, приподнял ее и усадил сверху. - Твое слово – закон, дорогая. Они оба протяжно застонали, когда Анна вобрала его пульсирующую плоть в себя. Крепкие руки барона вели ее, позволяя скользить по твердой жаркой длине. - Тебе хорошо, любовь моя? - Да-а-а… – благоговейно прошептала крепостная, вкладывая в это слово все свое желание, наслаждение и изумление. – Мне нравится так. Он передал ей власть и контроль, давая шанс обрести свое наслаждение. - Делай то, что просит твое тело. Какими бы бесстыдными ни были твои желания – выполняй. Получи от этого удовольствие, любимая. Анна переместила ладони Владимира себе на груди, а своими руками уперлась в плечи партнера и заработала бедрами, устанавливая свой ритм, быстро и глубоко поднимаясь и опускаясь. Словно лихая наездница объезжала своего строптивого скакуна. Ее тело дрожало от напряженности этого момента. - Володя… – Анна мотала головой, ее руки блуждали по его плечам, спине. Она была близка к грани. До этой ночи Владимир никогда не задумывался о том, чтобы кончить одновременно с партнершей. Его это не интересовало. Но сейчас он внезапно понял, что не может думать больше ни о чем, кроме того как встретиться с Аней там, на краю наслаждения. И позволить, чтобы оно захлестнуло их обоих. - Дождись меня, – глухо прошептал Корф, прижав ее бедра к своим, и со всей силы стал врываться в нее. - Я не могу! Не могу это контролировать! – Анна откинула голову назад и прерывисто застонала в унисон с Владимиром. Они вместе перешагнули рубеж, забыв обо всем, кроме дерзкого, ослепительного блаженства. Слабая дрожь всё ещё сотрясала их тела, но сознание стало проясняться. И пока Анна приходила в себя после пика восторга, Владимир нежно обнимал ее, прижимая к себе, и долго целовал светлую макушку. Она выдохнула его имя и потянулась к мягким темным волосам, желая только одного – лежать рядом с ним час… день… всю жизнь. Уже взошло солнце. Прозвенел будильник, напоминая, что кто-то может опоздать на работу, но влюбленные все еще оставались в постели, свыкаясь с изумительными ощущениями. - Ну, и что это было? Ты обещала мне рассказать, – Владимир провел рукой по щеке жены, привлекая ее внимание. Анна открыла глаза и растерянно заморгала, глядя ему в лицо. - Ой, Володя, я сейчас все объясню! Помнишь, я пару недель назад начала смотреть сериал про XIX век. Так вот, там один барин-самодур приказал своей крепостной танцевать полуголой. Представляешь? - А мы-то здесь при чем? – удивленно спросил Владимир, запечатлев поцелуй на ее круглом плече. - Ну как при чем? Барина сериального зовут Владимир, как и тебя, а ту крепостную – Анна. Улавливаешь? – ответила она, наблюдая, как розовый свет проникает в окно и играет на обнаженном теле непонятливого мужа. - Так ты что, из-за одних имен решила такое попробовать? - Ну, не из-за одних имен… Так, разнообразие… – смущенно пробормотала Анна. – Тебе ведь понравилось? - Аня, мне с тобой всегда нравится. Ты же моя любимая жена. И каждая близость с тобой для меня заканчивается наслаждением. – Владимир обжег ее взглядом, полным желания и обожания. - Как мне с тобой повезло, Володя. Не то что этой бедной крепостной. - Может, у них все еще хорошо будет. Вдруг они полюбят друг друга, а в конце еще и поженятся. - Поженятся? – воскликнула Анна, замешкавшись на секунду от удивления. - А почему бы и нет? - Согласна. Они были бы красивой парой… - Меня больше интересует моя пара. Ты там больше ничего не смотришь? Чтобы я знал, в кого мне в следующий раз переодеваться. В плохого полицейского или строгого доктора? - Фу, Володя, как пошло, – Анна ткнула кулачком в грудь мужа и звонко рассмеялась. - А в барина-самодура не пошло? - Не-е-е, романтично. - Ой, Аня. Заканчивай ты со своими сериалами. Владимир неохотно поднялся с постели, покидая теплые объятия жены, и накинул форменную рубашку на плечи. - Почему? Там такая красивая любовь… – Там все не по-настоящему, – пробормотал Владимир и приблизился к жене. Он взял в ладони ее лицо заставил замолчать, закрыв рот поцелуем. С трудом оторвавшись от губ любимой, он хрипло продолжил: – Нет в жизни ничего более настоящего, чем наша с тобой любовь. Они смотрели в глаза друг другу и молчали, задыхаясь от переполнявших их чувств. - Слушай, Ань, а Миша – это точно сериальный перс? Или это тот коллега, который на вашем корпоративе на тебя облизывался? – как бы невзначай осведомился Корф. - Миша? – Анна удивленно ахнула, потому что в этот момент рука мужа скользнула под простыню и легонько сжала ее грудь. - Миша, Миша. Он точно не при делах? – Ах, да! Миша! Володя, ну конечно это сериальный герой, который ну вообще никакого отношения не имеет к нашему юристу, – Анна ответила той самой улыбкой, перед которой он обычно не мог устоять. - Уверена? – Владимир многозначительно устремил взгляд на ее губы, доставая тяжелые серебристые браслеты. - Если вы мне не верите, товарищ подполковник, – Анна сразу поняла намерения мужа и протянула руки запястьями вверх, – то можете допросить. С пристрастием… - Я так и сделаю, – наигранно строго проговорил Владимир, срывая тонкую преграду с тела любимой. А какие еще роли придумает любящая жена для строгого начальника полиции, будут знать только стены их спальни. Конец