Чёрное пальто, вьющиеся волосы

Среда. Неделя первая. - Ушёл, - громко крикнул Ньют и закрыл дверь. Блондин спустился по крылечной лестнице на каменную дорожку и, повернув налево, вставил в уши наушники. Слабый тёплый ветер приятно пробегал по волосам и лицу. Спрятанное за белоснежными облаками солнце не обжигало кожу, не было необходимости щуриться или прикрывать глаза тёмными очками. Из наушников лилось что-то тяжёлое, совсем не подходящее для такой погоды. Уже через десять минут Ньют пожалел, что не надел черную более легкую куртку, в этой было капельку жарко. На противоположной стороне улицы неторопливой походкой шли две женщины. Одна держала вторую под руку и спокойно что-то рассказывала. Синее пальто второй чуть прикрывало её колени и выделяло хозяйку на фоне белого дома, мимо которого они проходили. Хоть блондин и еле поднял голову на зов будильника, и сон сегодня был особенно сладким, сейчас Ньют чувствовал себя прекрасно. Он быстро шагал по плиточному тротуару цвета незрелой вишни и почти незаметно качал головой в такт музыке. Дорога до универа оказалась легкой и совсем не мучительной, как это обычно бывает утром в среду, да и в остальные дни недели. Блондина, казалось, кто-то ненавязчиво подталкивал в нужном направлении, будто идёшь на аромат свежеиспеченного печенья. Возможно поводом для такой, можно сказать, прогулки до универа стала всего лишь одна пара? Возможно согласие Энн на совместный обед сегодня? Ньют быстро, перепрыгивая сразу две ступени, поднялся к входной двери. Из универа выходило несколько девушек, и блондин, пропуская, открыл перед ним дверь, игриво улыбнувшись первой рыженькой. Девушка стеснительно опустила взгляд и растянула губы в милой улыбке. Ньют сразу встал в очередь к автомату с кофе и запустил руки в карманы в поисках монетки. Уже две недели как обещают поднять цены на напитки, но когда очередь дошла до парня, Ньют увидел старые цены. Благодарно вздохнув, блондин взял капучино и отошёл к ближайшему подоконнику. Стаканчик остался стоять на подоконнике, пока Ньют искал вибрирующий телефон в рюкзаке. Наушники мешались до тех пор, пока блондин одним резким и неосторожным движением не вырвал один из уха. Кто-то будто позвал парня или провел по волосам, заставляя поднять голову и посмотреть в сторону входной двери. Он… Взгляд зацепился за темноволосого парня, вошедшего в здание. Он, оглядываясь по сторонам, направился к посту охранника. Зрачки Ньюта расширились, будто размывая все вокруг и оставляя чётким только неизвестного парня. Сердце вдруг начало бешено бить по рядом расположенным органам, от этого дыхание сбилось, превращаясь в непонятную смесь из вдохов и выдохов. По телу разлилось приятное тепло, а вместе с ним и несколько волн быстрых мурашек, которые подняли волосы дыбом на затылке. Темноволосый скрылся из виду в направлении руки охранника. Ньюта будто точно в макушку поразила молния, от которой парень вздрогнул. Он сильно зажмурил глаза и почувствовал новые три волны крупных мурашек, покрывающих все тело, от головы по спине и до щиколоток. Блондин медленно и немного боязливо открыл глаза и почувствовал легкую тошноту от таких сильных эмоций. Пальцы схватила мелкая дрожь, а желание избавиться от куртки стало в разы сильнее. Температура воздуха будто в миг преодолела отметку в 40 градусов, от чего на бледных щеках появился румянец, а лоб покрыли капельки пота. Какого черта? Ньют стянул так ненавистный сейчас предмет гардероба и сел на рядом стоящую лавочку. Это состояние похоже на катание на американских горках. Адреналин так зашкаливает, что организму нужно время, чтобы прийти в норму. Но даже несмотря на эти совершенно новые и необычные ощущения Ньют улыбался. На его губах цвела довольная улыбка. Это как поставить себе цель в спортзале и достичь её. Да, устали, да, нет желания двигать, да, хочется пить, но сделано то, что задумано и в этом удовлетворение, в этом счастья, в этом удовольствие. Соулмейт… Ньют, не переставая улыбаться, поднялся на ноги, но тут же упал обратно. Ноги не слушались, голова немного кружилась, а желудок завязался в узел. Блондин сделал большой глоток обжигающего кофе и в надежде, что неприятные ощущения уйдут, откинулся на стену. - Хей, Ньют, привет, - поприветствовала друга Гарриет, присаживаясь рядом. – Ты в порядке? Ньют не сразу понял, что обращаются к нему. Он медленно повернул голову в сторону девушки и странно на неё посмотрел, будто на незнакомку. - Да, привет, - тряхнул головой Ньют, - привет, да, все хорошо. Неприятные ощущения в желудке пропали, дрожь в пальцах тоже отступила, да, и в общем состояние парня стабилизировалось. Даже температура в помещении будто нормализовалась. - Ты как? – буднично спросил Ньют, отпивая ещё немного кофе. - Отлично, - не веря словам друга, ответила она, но видимо на расспросы у девушки не было времени, поэтому она поднялась со своего места и поправила юбку. - Мне нужно идти. Встретимся во время обеда? - Да, конечно, - сразу ответил Ньют, но потом покачал головой. – Хотя нет, Энн согласилась пообедать со мной сегодня, да, и у меня только одна пара. - Ммм… - протянула девушка, поигрывая бровями. - Значит, Энн, ну, хорошо. Удачи. Как только подруга скрылась за поворотом, Ньют поставил стакан на его прежнее место и сжал виски пальцами. Соулмейт здесь! Он сейчас здесь! В этом здании! В это так сложно поверить. Так сложно осознать и принять. Ньют недовольно промычал. Его отвлек голос Алби, парень бодрой походкой обходился всех людей и быстро приближался к другу. - Привет. Через три недели в субботу игра и угадай, кто вошел в основной состав? – гордо проговорил Алби. - Мои поздравления, - Ньют встал и обнял друга, легко похлопывая того по плечу. Непрекращающаяся болтовня Алби отвлекла от всех мыслей и Ньют даже не заметил, как очутился в аудитории среди одногруппников. Голос Алби слился с голосом преподавателя, а после второй заполнил собой все пространство и заставил хоть немного шевелить мозгами. Теперь после встречи с соулмейтом Ньют чувствовал его ещё сильнее. Раньше это было что-то тихое, ненавязчивое и если постараться, то совершенно незаметное, сейчас же этот писк в голове, казалось, не способна заглушить даже миссис Хенинг. Тело будто чесалось от того, что Ньют находится не там где должен. Образ соулмейта застыл перед глазами и раз за разом прокручивался в голове, подмечая все движения. Ньют и не знал, что успел так подробно запомнить действия парня, да и самого брюнета. Всю пару и время до обеда Ньют чувствовал, как нить, привязанная к его сердцу, тянет его то в одну, то в другую сторону. И что с этим делать парень так и не решил. Правильнее было бы познакомиться с парнем, узнать его и, если что-то получится (конечно, получится они же соулмейты – люди, созданные друг для друга), то рассказать, что брюнет его родственная душа. Или можно, просто подойти и признаться сразу. Ведь именно Ньют - окулатус это его обязанность. В переводе с латинского окулатус - «зрячий». Именно Ньют и подобные ему видят пару. Брюнет таких чувств при встречи с Ньютом не испытает. Поэтому считается, что за встречу соулмейтов отвечают именно окулатус. От мыслей о брюнете не отвлек и обед с Энн. Ньют рассеянно отвечал на вопросы девушки и даже не пытался отвечать на её заигрывание и кокетство. Пятница. Неделя первая. Спустя два дня возбужденные чувства остыли. Если в среду он чувствовал парня даже дома, то сегодня притяжение проснулось только в здании универа. Четверг блондин постыдно и боязливо прогулял. И старался уйти как можно дальше от учебного заведения. Немного нервничая, Ньют поднялся на второй этаж и повернул направо от главной лестницы. Идти на зов оказалось совсем не сложно. Будто закрываешь глаза, а кто-то тянет тебя за кофту вперёд. Ньют заметил брюнета сразу. Его взгляд тут же зацепился за знакомую темную макушку. Парень стоял в окружении одногруппников и о чём-то болтал. Наблюдая за радостным брюнетом, прежний страх знакомства вернулся, да, и прерывать его совсем не хотелось. Решение познакомиться после занятий пришло быстро и плотно укоренилось в голове. Кажется, Ньют ещё никогда так не ждал последнего звонка. А заветное «Спасибо, все свободны» отдалось в голове радостным визгом и взрывом фейерверка. Наскоро попрощавшись с Гарриет, блондин быстрым шагом направился к выходу из здания. Определить, где находится соулмейт не составило труда, поэтому спустившись со ступеней, Ньют обошел часть здания и попал на рядом расположенную аллею. Даже среди множества гуляющих людей и животных, среди всевозможных деревьев и ларьков со сладкой ватой, Ньют сначала обратил внимание на парня. Все тело блондина будто тянулось к соулмейту, тянулось, как цветы к долгожданному солнцу, как младенец к рукам матери. Брюнет бодро шагала в сторону дуба. Аллея выглядела как крест. Две широкие пешеходные дороги, по обеим сторонам которых располагались лавочки, продавцы сладостей и всевозможные тиры, под прямым углом пересекли друг друга. А в центре их пересечения стоял огромный дуб. Легенда гласила, что город начали строить как раз вокруг этого могучего дерева, но это, конечно, не более чем детская сказка. Хотя размеры дерева непрозрачно намекали на уже приличный возраст. Брюнет прошёл мимо дуба и подошёл к одной из лавочек. На ней сидела молодая девушка с тёмными вьющимися волосами. Её глаза закрывали стекла солнцезащитных очков, но как только к ней подошел брюнет, девушка подняла очки на макушку, демонстрируя миру свои невероятные голубые глаза. На ней было бежевое платье чуть выше колен и черное пальто, которое эти самые колени прикрывало. Она встала на ноги, а затем поцеловала брюнета. Ньют замер. Это был лёгкий чмок в губы, но почему-то сердце Ньюта пропустило удар, а сам парень непроизвольно вздрогнул. Брюнет и девушка улыбнулись друг другу, а затем… затем брюнет заглянул в рядом стоящую детскую коляску. И как блондин не заметил её раньше? Девушка взяла парня под руку, а он покатил коляску и они с видом совершенно счастливой семьи двинулись прочь от поникшего блондина. Ньют сел на ближайшую лавочку и тяжело вздохнул. Да, они не знакомы и он не имеет права обвинять брюнета в чем-либо, но почему-то внутри все скрутило и настроение упало. Это было сродни узнать, что деда Мороза не существует, как осознание, что самая заветная детская мечта не исполнится. Будто всегда мечтал стать космонавтом, и вот тебе 40, а луну ты видел только с поверхности Земли. Все мечты о соулмейте, о первой встрече, о том, что в мире есть человек, который всегда будет на твоей стороне, почернели в сердце, потеряли цвет и вот-вот растворяться в воздухе как сигаретой дым. Суббота. Неделя первая. Ньют проснулся около полудня. На нем до сих пор была вчерашняя одежда, потому как после парка он зашёл в свою комнату, упал на кровать и больше не вставал. Весь вечер в голове крутились бесполезные мысли, с которыми помогали справляться только сигареты. Делаешь затяжку и вроде все хорошо, думаешь, что так и должно быть, а затем сигарета доходит до фильтра и сердце вновь сжимается от еще неизвестного неприятного чувства, оставляющего горечь на языке. Соня, сестра блондина, наверняка сейчас обходила комнату брата стороной, потому как ненавидела запах сигарет. Ньют улыбнулся такой мысли. Соня была на четыре года младше и у них, вопреки всем ожидания, были очень тёплые и доверительные отношения. Точнее сейчас у них такие отношения, раньше, года три назад, брат с сестрой никак не хотели уживаться. В дверь Ньюта постучали. Мама. Только она стучала и ждала разрешения войти. - Да, мам? – крикнул блондин, скидывая так надоевшее одеяло на пол. Женщина открыла дверь и ступила на порог комнаты. Она грациозно спрятала руки за спиной. - Доброе утро, - с легкой улыбкой произнесла Анна-Мария. – Мне необходимо уехать по работе. На завтрак блинчики, они стоят на столе. - А кто-нибудь дома? – подняв голову, спросил блондин. - Нет, дома никого не будет, - вздернула брови миссис Ньютон. – Патрик отвезет меня, а Соня сейчас прогуливается по магазинам с подругами. - Отлично, - радостно крикнул блондин, раскидывая руки в стороны. - Развлекайся, - улыбнулась Анна-Мария и покинула комнату сына. Через пятнадцать минут блондин уже стоял под струями прохладной воды и тихо напевал незатейливую мелодию. Закончив с душем, Ньют, игнорируя полотенце, сразу покинул ванную. Приятная прохлада покрыла каждый сантиметр кожи. Влажная обнаженная кожа чувствовала любое даже самое лёгкое дуновение ветра из открытых по всему дому окон. Ньют потряс головой, так что мокрые волосы ударили его по лбу и разбросали маленькие капельки воды во все стороны. Довольный, но голодный блондин спустился на первый этаж и прошёл на кухню. Блинчики восхитительно пахли и манили Ньюта своими жареными краями и блестящими от масла боками. Пришлось приложить немало сил, чтобы дождаться чая и лишь после сесть за стол. После завтрака Ньют все же решил надеть хотя бы шорты, к сожалению, он жил не один и не мог позволить себе появиться в обнаженном виде перед сестрой или мамой. Как только на бедрах оказались шорты, а парень завалился на диван с телефоном, в замочной скважине послышался поворот ключа. Сразу за этим звуком Ньют услышал шаги и голос Сони и ещё кого-то. Блондин поставил бы что угодно на то, что рядом с сестрой сейчас Сара, высокая брюнетка на год старше Сони. - Привет, Ньют, - буквально вскрикнула Сара. - Привет, - Соня посмотрел в сторону дивана. Девушки опустили на пол несколько пакетов и собственные сумки. Соня достала из чёрного пакета коробку и, подойдя к брату, положила ее тому на грудь. - Маленький подарок для тебя. Соня вернулась к девушке и предложила отнести пакеты к ней, а после перекусить. Ньют, откинув в сторону телефон, открыл коробку. На него сразу упало содержимое, а именно черные кроссовки, которые он искал уже не первую неделю. Широко улыбнувшись, Ньют тут же сел и принялся натягивать обувь на голые ноги. Идеально. Удобные, красивые, по размеру и полностью черные. Как он и хотел. Ньют поднялся на ноги и прошёлся по комнате. - С размером угадала? – спросила Соня, спускаясь по лестнице. - Да, прекрасно, - блондин подошёл к сестре и чмокнул в щёку. – Спасибо. Она будто расцвела, губы растянулись в улыбке, глаза заблестели, а брови немного взмыли вверх. - Рада, что тебе понравились. Я ещё купила такое красивое платье… - начала девушка. - Бла, бла, бла, - шуточно покачал головой Ньют. Соня цокнула и театрально закатила глаза. После они с Сарой прошли на кухню и Ньют вновь услышал бесконечную девичью болтовню. Как только Ньют, уже с босыми ногами, вновь опустился на диван и взял в руки телефон, ему позвонил Алби. Они с Гарриет собирались на ночной открытый киносеанс и блондин с радостью согласился присоединиться к друзьям. Вечером за Ньютом на отцовской машине приехал Алби, а затем они вместе подобрали Гарри и отправились в парк. На газоне перед экраном уже расположились несколько человек. И чем меньше времени оставалось до начала фильма, тем больше людей становилось на газоне. Как только на экране появились первые кадры, Ньют подложил под голову подушку и удобнее устроился. Гарри устроилась головой на его груди, а Алби предпочитал смотреть фильм сидя. Завязка всей истории была проста. В ходе террористического акта на глазах у обычного парня убивают его девушку-соулмейта, которой он только что сделал предложение, и парень начинает мстить. В голове Ньюта мгновенно возник образ брюнета. Но блондин заставил себя отчистить голову и погрузиться в невероятный мир кино. Вторник. Неделя вторая. Ходить в универ теперь было легче. Ведь его сердце приближалось к соулмейту и ему это нравилось. Нравилось находиться рядом и видеть в коридорах. А это происходило постоянно. Ньюта тянуло к брюнету и поделать с этим притяжением он ничего не мог. Ньют заходил в буфет, когда там был он, становился в очередь к кофейному аппарату, когда и брюнет там стоял. Ещё немного и это можно принять за преследование. Блондин к концу пар с этим неведомым магнитом внутри собственного сердца смирился и перестал отрицать притяжение. Он над этим не властен, мать природа так решила, что уж тут поделать? Да, Ньюта влечет к этому вроде симпатичному парню, он его соулмейт и это нормально, но у брюнета есть семья и Ньют решил не мешать. После пар и сегодня, и вчера на одной и тоже лавочке брюнета встречала она. Его жена с дочкой. Коляска была цвета молочного шоколада, но кроха носила ярко-розовый комбинезон, поэтому Ньют предположил, что это девочка. Как говорится в одной книге, которую в данный момент читал блондин, сидя в библиотеке, если соулмейты никак не контактируют, то лет через десять окулатус перестают чувствовать свою родственную душу. Значит, Ньюту всего-то надо подождать десять лет и нить, соединяющая его с брюнетом, разорвется, освобождая обоих парней. Правда, есть оговорка, десять лет очень размытый отрезок времени и у всех пар он строго индивидуален. Это немного обнадеживает, может Ньют уже завтра перестанет чувствовать соулмейта. Среда. Неделя вторая. Нет, не перестал. Понедельник. Неделя третья. Дождь припечатывал всю пыль к земле, а затем в виде маленьких речек, бегущих вдоль дорог, уносил её в канализацию. День начался с мелкого дождя, от которого обычно не спасаются под зонтами, но который портит девушкам укладки. Стоило Ньюту освободить свою тарелку хлопьев, как капли набрали силу и вес. Поэтому сейчас блондин, спрятавшись под чёрным зонтом и переступая мелкие лужи, шел в сторону универа. Из-за частых отвлечений на телефон с целью сменить песню, Ньют все-таки наступил в пару лужиц. Возле здания стоял Алби. Он, так же прижавшись к ручке зонта, подносил сигарету ко рту немного замершими, и от того подрагивающими, пальцами. Ньют, поздоровавшись, тоже вынул пачку из кармана штанов. Курение согревало. После второй пары, Ньют крикнул Гарриет, что они встретятся в буфете чуть позже. Девушка кивнула и, отвернувшись, влилась в поток уходящих студентов, а сам блондин направился в мужскую комнату. Когда Ньют набрал в ладонь немного жидкого мыла, он, сам не зная почему, уставился на дверь, через секунду в дверном проеме показалась знакомая тёмная макушка. Блондин через зеркало проследил за прошедшим мимо парнем и непроизвольно вздохнул, это получилось даже как-то разочарованно. Так обычно вздыхают люди, соблюдающие диету, проходя мимо полки с тортами. Хочется, а нельзя. В помещение вошел ещё один парень, на которого Ньют уже не обратил никакого внимания. У всех мыслей и чувств уже имелся ориентир, находящийся всего в нескольких метрах, в виде симпатичного брюнета. - Эй, Томас… - произнес парень. Ньют застыл. Томас… Блондин стеклянными глазами посмотрел в сторону парней. Тот другой продолжал что-то говорить, но Ньют его совершенно не слышал. Каждая клетка мозга решила лично произнести имя парня, поэтому кроме громкого «Томас» блондин ничего не слышал. Он быстро смыл так и не вспененное мыло водой и пулей вылетел из мужской комнаты. По дороге к буфету с лица не сходила лёгкая ненавязчивая улыбка. Имя «Томас» невероятно шло парню. Ньют и не мог представить, как ещё можно было бы назвать эти угольные волосы, глубокие, добрые глаза и тонкие губы. Кажется, улыбка сошла с розовых губ только, когда блондин в окне третьего этажа увидел девушку, катившую коляску по ещё невысохшим лужам. Томас, чмокнув жену в щёку, взглянул на ребенка и принялся активно и весело что-то рассказывать. Девушка смеялась, удаляясь с мужем и дочерью прочь от здания университета. Среда. Неделя третья. Будильник вновь напомнил о своем существовании в положенные семь утра. Выключив противный звук, Ньют откинулся на подушку и вытянулся на белоснежной простыни. В дверь постучали, хотя это скорее было сделано для вида, так как Соня сразу зашла в комнату. У Ньюта был один миг, одна миллисекунда, чтобы прикрыть одеялом, валявшимся в ногах, наготу. И парень успел - Хей, братишка, ты опаздываешь, - весело сказала девушка. Она подошла к шкафу для одежды и открыла обе дверцы. Это было похоже на сцену из старой комедии, когда персонаж берет все вещи подряд и кидает себе за спину, выбирая именно то, что лежит в самом низу. Соня перековыряла все вещи, упустила пару штанов и кофт на пол, перемешала носки с трусами и только после нашла нужную вещь. - Я взяла твою футболку, - выходя из комнаты, сообщила она. Все ещё сонный Ньют просто опустил голову на подушку и глубоко вздохнул. А почему Соня сказал, что он опаздывает? Блондин взглянул на часы. 8:02. Это был не будильник, это был его, наверное, сотый повтор! Ньют одним рывком встал с кровати и натянул штаны, которые лежали ближе, за штанами последовала кофта. Её блондин выбрал по тому же принципу. Около пяти минут ушло на ванную и ещё три, чтобы запихать в рот пару печенюшек и запить молоком. Схватив рюкзак, Ньют крикнул громкое: «ушёл» и выбежал за дверь. Мистер Шонем особенно не любил опаздывающих и, вот ирония, его пары всегда ставили первыми. На крыльце на лестнице сидела Сара, она жевала жвачку и накручивала волосы на палец. Поздоровавшись с подругой сестры, Ньют со скоростью урагана пронесся мимо. Одна минута до пары и Ньют вступил на первую ступеньку перед входом. Немного покрасневший и вспотевший парень за время этой пробежки проклял каждую лишнюю минуту сна. Курить хотелось невыносимо, а от мысли, что следующие полтора часа он точно не сможет сделать хоть одну затяжку, голова начинала кружиться. Блондин замер в одном повороте от нужной аудитории, когда сердце вновь дернула в сторону нить, соединяющая его с Томасом. И, видит Бог, Ньют задействовал всю силу воли, чтобы не посмотреть в сторону, но все равно не смог противостоять чувствам. Томас стоял спиной к окну и протирал очки в чёрной оправе краем футболки с изображением логотипа Мстителей. Ньют прошёлся взглядом по смуглым рукам от запястий до плеч, затем по шее, по впалым щекам. Когда брюнет закончил с очками, до этого немного сгорбленная фигура выпрямилась и расправила плечи. Очки приземлились на нос и Томас пару раз быстро моргнул. Парень взял с подоконника свой рюкзак и ушёл в противоположный от Ньюта коридор. Ньюта потянуло за парнем и он даже сделал пару шагов в его сторону, но тут же одумался и побежал дальше. Со скрипом зубов мистер Шонем все же позволил опоздавшему студенту занять свое место. Сосредоточиться на голосе преподавателя мешали нереальное желание закурить и картинка Томаса перед глазами. Боже, как ему идут очки. Ньют уже представил, как усаживается на колени парня, обхватывая его бедра ногами. Как зубами стягивает очки, как потеют стекла от его горячего дыхания. Представил немного затуманенный взгляд карих глаз и Томаса, часто машущего своими густыми черными ресницами, чтобы размытые пятна перед глазами превратились в чёткие силуэты. А после Томас улыбается, когда вновь начинает видеть лицо Ньюта, а не большое бесформенное бежевое пятно. Блондин облизал верхнюю губу, предвкушая сладкий поцелуй, но тут же вытер губы тыльной стороной ладони и дал себе мысленную пощечину. Даже две. За такие мечты и за слабость перед притяжением к соулмейту. Провожать Томаса стало уже традицией. Ньют каждый день наблюдал, как брюнет встречает жену и дочку и они втроём уходят. И как бы Ньют хотел этого не видеть, он заставлял себя держать глаза открытыми. Чтобы напоминать себе, что Томас счастлив без него и ломать это счастье было бы подло и низко, чтобы каждый раз обрывать все мысли о парне и не давать себе мечтать о нем. Сегодняшний день не стал исключением. Ньют был на улице и курил. Из-за утреннего долгого воздержания блондин никак не мог насытиться ядовитым дымом, поэтому каждый перерыв выходил на улицу, чтобы вставить между пальцами сигарету и выдохнуть в осенний воздух белый дым, который тут же подхватывал прохладный ветер. В одно мгновение в голове Ньют будто зазвонил колокольчик и кто-то похлопал по плечу, заставляя повернуться. Ньют повиновался этому чувству и обернулся в сторону входной двери. Брюнет, смотря в телефон, вышел из здания и направился в сторону пешеходного перехода, который располагался в другой от аллеи стороне. Томас иногда на секунду смотрел вперёд, чтобы не врезаться в прохожих, но большую часть пути до светофора уделял свое внимание телефону. Как только на табло загорелся зелёный, брюнет и ещё несколько человек шагнули вперёд, выходя на дорогу. Ньют убрал сигарету ото рта и оглянулся по сторонам. Девушки с коляской нигде не было. Сегодня первый день с момента появления Томаса, когда она не пришла его встречать. Суббота. Неделя третья. Утро начинается с завтрака, а лучший завтрак тот которым ты наслаждаешься около полудня. Ньют, сидя за столом с папой, со скоростью света уничтожал капкейки, которые мама с утра купила в ближайшей кондитерской. Отец с улыбкой смотрел спортивные новости по телевизору и пил зелёный чай. - Какие планы? – спросил Патрик, как только диктор перестал вещать. - Собираемся побросать мяч с Алби и ещё парочкой знакомых парней, - с полным ртом еле выговорил Ньют. – Минхо сегодня возвращается, поэтому я буду ночевать у него. - О Минхо, как прошла его практика? - Сказал девушек симпатичных по пальцам пересчитать, поэтому с нетерпением ждёт возвращения домой, - усмехнулся блондин. На кухню зашла Соня. Она с кем-то разговаривала по телефону через наушники. Выглядело это забавно, учитывая то, что телефон находился у неё в заднем кармане, а девушка обладала живой мимикой. - Мы с Мари собираемся сегодня в новый ресторан, недалеко от твоего университета. Ньют часто закивал. - Ага, голубенький такой, видел. - Соня, - позвал девушку папа, пока та пила воду из стакана. – Ньюта сегодня не будет, а мы с мамой придём поздно, - продолжил Патрик, после того, как девушка обратила на него внимание. - Отлично, я позову Сару и Нуру на ночь, - сразу ответила блондинка. После девушка сообщила об этом человеку на том конце провода и не трудно догадаться, что разговаривали она как раз с одной из них. Переодевшись, блондин взял мяч и отправился к Алби, а уже вместе с ним к остальным ребятам. Друзья рассчитывали на то, что Минхо присоединится к ним около пяти часов вечера, но Лонг позвонил и сказал, что эта «сраная развалюха развалилась прямо на дороге», а в переводе автобус сломался и им пришлось около часа ждать новый, поэтому на игру Минхо опоздал, но на поход в клуб он, конечно, успел. После игры Ньют завалился к Алби и принял душ, а так же взял у друга свежую одежду. Эйнштейн снимал квартиру в нескольких кварталах от универа и делил её с ещё одним парнем, которого лично Ньют никогда не видел. Сам Алби говорил, что тоже не часто видит соседа. Они встретили Минхо возле клуба. Он курил и прятал одну руку в кармане чёрных джинсов. - Наконец-то, - выдохнул кореец, когда увидел друзей вылезающих из такси. – Привет, девчонки, вечно вы опаздываете, долго носики пудрили? Ньют, улыбаясь, приобнял друга и похлопал его по плечу. - Давай без этого, я же не твой соулмейт, - проговорил Минхо. Несмотря на язвительные слова Минхо тепло обнял друзей и широко улыбался. - Ну, во-первых, заткнись, а во-вторых, заткнись, - с такой же интонацией ответил Алби. - Я по вам скучал, ребята, - проговорил Ньют. - Ставлю двадцатку, что твой избранный - парень, - ответил на это Минхо. Друзья после непродолжительного обмена любезностями единогласно пришли к решению, что лучше зайти внутрь. Слова Минхо про соулмейта смог выбить из головы только обжигающий горло виски. Друзья заняли место возле барной стойки и довольно осмотрели толпу танцующих. - Три «собаки», - крикнул Минхо бармену и поднял три пальца. – Это были такие долгие четыре недели, - обратился он к друзьям. – Я думал, не выживу. - И все из-за отсутствия красивых девушек? – спросил Ньют, беря в руки только что поданный алкоголь. – Рад, что ты вернулся, - как тост произнес он и опрокинул в себя шот. - Всё из-за куска кланка в виде моего руководителя, - ответил Минхо, после того как выпил. – Хотя ты тоже прав. Музыка с каждым стаканом закрывала рот и заглушала все вокруг. Алби давно танцевал с каким-то парнем, Минхо блондин не видел, но уверен, что он исследует рот какой-нибудь девушки, а сам Ньют угощал коктейлем рядом сидящего парня. Сначала он чувствовал некоторый стыд перед Томасом. Ведь он знает, что они пара и вроде как неправильно заигрывать с другими, но после Ньют всегда смеялся с собственных мыслей. Что-то брюнет не стыдился, влюбившись в девушку, женившись на ней и заведя ребенка. Поэтому откинув все мысли и забыв обо всех ощущениях, Ньют просто делал недвусмысленные намеки этому улыбчивому парню и чувствовал себя при этом прекрасно. Когда блондин отошёл покурить в третий раз, на улице он встретил Минхо. Тот, пьяно качаясь, разговаривал с остальными курильщиками. - Минхо, ты где был? – спросил Ньют, прикуривая у друга. - В туалете, - буднично ответил кореец. - Всё время? – удивился блондин. – Что ты там делал? - Занимался сексом, - вновь невозмутимо ответил он. - Не удивлен, - усмехнулся блондин. – И зачем я только спросил? Выкинув окурки в урну, ребята вернулись в помещение. Музыка била по ушам кувалдой, но от большого количества выпитого алкоголя, казалась сейчас такой зажигательной и ритмичной, что хотелось поднять руки выше и идти танцевать. Что Минхо и Ньют спустя ещё пару рюмок и сделали. Через время в толпе они нашли Алби. Их передвижение ограничивалось барной стойкой, танцполом, туалетом и курилкой. И всех это устраивало. Они орали друг другу что-то, пытаясь перекричать музыку, ничего не понимали и просто кивали головой. Рвано и резко двигались под музыку, но среди толпы таких же пьяных людей их несвязный танец совсем не выделялся. И пили. Много и часто. Воскресенье. Неделя третья. Стоило мыслям вынырнуть из сна, как тут же захотелось вернуться обратно. Виски пульсировали, отдавая волны тянущей боли по всей голове. Ньют нахмурился и болезненно простонал. Он медленно сжал голову руками и подтянул ноги к груди. Открыв глаза и поморгав некоторое время, блондин узнал в бежевых обоях с уродскими синими цветами и грязно-зелёном диване пере лицом съемную квартиру Алби. Мысль, что он проснулся в квартире друга, а её где-нибудь под мостом немного обрадовала, но общее состояние только огорчило. Его футболка, точнее футболка Алби, вся насквозь была мокрая, от чего так неприятно обтягивала тело, сжимая бедного блондина в своих объятиях. Джинсы тоже больно впились в кожу в районе ремня. Кроссовок не наблюдалось. Ньют медленно поднялся с пола и прошёл на кухню. За столом, уперевшись лбом в сцепленные руки, сидел Алби. Кухня, как и квартира в целом, выглядела довольно обычно. Кое-где лежала одежда, какие-то бумажки, коробки из-под еды и пару пустых бутылок. Не очень чисто, но тут всегда так было, поэтому они явно пили не здесь. - Алб? – прохрипел Ньют. Он подошёл к холодильнику и, схватив бутылку простой воды, осушил её полностью. Алби с мучительным видом поднял голову и кивнул. - Где Минхо? – спросил блондин уже голосом более похожим на собственный. - Спит на кровати, - ответил Алби. - Я переоденусь во что-нибудь? Алби вновь кивнул и опустил голову обратно на руки. Ньют прошёл в спальню. Как звезда развалившись на кровати спал Минхо. Ньют усмехнулся. Пока он спал где-то под диваном, на холодном полу в мокрой футболке, этот шанк храпел на огромной мягкой кровати в одних трусах. Блондин, взяв из шкафа хозяина квартиры одежду, которая первая попала в руку, отправился в душ. Через двадцать минут самочувствие резко улучшилось за счёт свежего запаха, чистой одежды и вкуса зубной пасты на языке, хоть и почистил зубы он пальцем. Ньют вернулся домой около полуночи. Пританцовывая и с глупой улыбкой на лице. Они опустошили некоторые запасы алкоголя в квартире Алби, как только отошли от субботнего. Четверг. Неделя четвёртая. Часы показывали девять утра. Первая пара длилась уже полчаса, но блондин без малейшего угрызения совести сидел в универской столовой и уничтожил свой любимый салат, а рядом на столе стояла ещё одна тарелка того же блюда. Его университет, как и все ВУЗы в городе, поддерживал программу по ознакомлению студентов с кухнями разных стран. И, к великому огорчению Ньюта, этот божественный салат продавали только по четвергам. Что, естественно, совсем не радовало парня. От неожиданной вибрации телефона в кармане джинсов блондин вздрогнул. Так как вибрация не повторилась, очевидно, что это было пришедшее смс. Поэтому Ньют, ничего не предпринимая, невозмутимо продолжил есть свой салат. - Хей, Ньют, привет, - буквально запрыгнул на стул Алби. - Угу, - ответил блондин, не отрываясь от салата. - В субботу игра, ты помнишь? - Да, ты каждый день мне про это напоминаешь. Неестественно улыбнулся блондин, будто его уголки губ резко дернули вверх. Эйнштейн потянул руку ко второму салату, но его грубо ударили по ладони и промычали «неа» с полным ртом. - Даже не думай, - пригрозил Ньют. - Мы ведь друзья. - Не настолько. Алби недовольно цокнул, но руки убрал. И чего он вообще ожидал, блондин никогда не делился этим блюдом, всем чем угодно, но не салатом. - Ладно, Гарриет просит спасти её с пары, кстати, нашу отменили, так что ты не обзавелся пропуском. - Абсолютно все равно. Терпеть не могу философию. Эйнштейн, как и обещал, отправился на спасение подруги, пока Ньют, оставаясь на месте, продолжил наслаждаться трапезой. Его резко поразило током от макушки до кончиков пальцев ног. Хорошо, что Ньют выбрал дальний стол, да ещё и сел спиной к двери. Потому как именно в это мгновение в дверном проеме показался Томас. Блондин отложил вилку и сцепил руки в замок. Он читал об этом совсем недавно в библиотеке, когда у соулмейтов только начинают зарождаться чувства, притяжение невыносимо и даже, как в случае с Ньютом, может приносить некий дискомфорт. В книге было написано: «Матери природе будто не нравится, что вы сопротивляетесь её воле, что вы недовольны её выбором». А Ньют, будь оно неладно, чертовски недоволен выбором. Вот только чьим - природы или Томаса? Блондин совершал чудовищную ошибку сейчас, он сосредотачивался на испытуемых ощущениях, пытался прочувствовать каждый импульс в собственном теле, даже тарелку отставил дальше. Это все так невероятно! Будто у них с Томасом одна кожа на двоих. Ньют чувствовал, как холодная тарелка касается кончиков пальцев, как ветер из открытого окна легко дотрагивается до волос на затылке Томаса, как рука шарит в кармане, пытаясь найти недостающую монетку, как парень любезно улыбается женщине на кассе. Ньют посмотрел на Томаса, который как специально сел прямо напротив парня за соседний стол. Каекас, кем и являлся Томас, тоже чувствовали соулмейтов, но настолько слабо и неосознанно, что притяжением это язык не поворачивается назвать. Каекас с латинского «слепые» и это их лучшее описание. В детстве мама рассказывала Ньюту легенду, как именно каекас отыскал окулатус. Якобы он настолько сильно нуждался в соулмейте, что смог через их связь почувствовать пару и найти её. Ради этого ему пришлось переплыть океан, перейти пустыню и сразиться с драконом. Но, черт, в этой истории фигурирует дракон! Каекас не могут чувствовать соулмейта и Ньют сейчас первый раз в жизнь был обижен на природу за это. Почему Томас не может так же посмотреть на Ньюта и почувствовать дрожание пальцев и холодный пот на висках? Почему он сейчас сидит не рядом? Почему его после пар встречает жена с ребёнком? Ньют вздохнул и больно ущипнул себя за руку. Нельзя так думать, главное, что Томас счастлив. Для любого человека важно, что бы его соулмейт был счастлив, пусть даже не Ньют дарит Томасу это счастье. Блондин вернул тарелку на прежнее место и, запихивая все мысли и чувства в самый дальний угол, принялся вновь уплетать любимый салат. После первой тарелки, наступила очередь второй. Ньют лишь на секунды поднимал глаза и кидал на Томаса заинтересованные взгляды. Брюнет с невероятным аппетитом уничтожал все, что купил. Перед ним на столе лежал телефон и парень периодически тыкал по сенсорному экрану, видимо с кем-то переписываясь. Иногда он поглядывал в окно на проходящих мимо людей, но затем вновь возвращался к подносу с едой, на котором, о Боги, был любимый салат Ньюта. И блондин потер бы ладошки, предвкушая момент, когда Томас дойдёт до салата, если бы мог себе такое позволить. Ньют не отводил взгляда от парня, когда тот подвинул ближе тарелку с салатом. Первая ложка, Томас хмурился, неторопливо пережевывая, а затем Ньют не успел и моргнуть, как салата в тарелке не стало. Блондин довольно или даже гордо приподнял голову. Томасу понравился его любимый салат! Ньют скрыл широкую улыбку за неестественным кашлем. А брюнет тем временем сходил за ещё одной тарелкой. А затем... затем всего на миг посмотрел на Ньюта. Но этого хватило, чтобы сердце нарисовало миллион картин с карими глазами парня, навсегда запоминая этот взгляд. Щеки Томаса покрылись румянцем, а сам парень смущенно опустил голову вниз. Ньют, ни секунды не думая, схватил обе тарелки и, поставив их на стол с грязной посудой, вылетел из столовой. Неужели Томас заметил, что Ньют пялился на него все время? Конечно, заметил, он же напротив сидел. Ньют ударил себя по лбу и отчаянно промычал. Суббота. Неделя четвёртая. Игра, про которую последние три недели, не умолкая, говорил Алби, начиналась в два часа дня. А пока часы показывали только девять утра и блондин спокойно спал в своей мягкой кровати. Телефон вибрировал где-то на полу рядом с розеткой, но сладко спящему парня это совсем не мешало. Он не слышал, как мимо комнаты туда-сюда ходила Соня, разговаривая по телефону. Не слышал, как мама пекла печенье на кухне. Не слышал, как папа воровал это печенье с противня, думая, что Мари этого не замечает. Через час блондин всё же проснулся. Лениво поднимая длинные ресницы и разгибая согнутые руки, парень улыбнулся. Спускаясь по лестнице, Ньют услышал голос сестры. Она что-то очень быстро рассказывала, захлебываясь эмоциями. - Доброе, - поприветствовал всех парень и сел за стол. Кухня вновь запомнилась голосом сестры и редкими репликами мамы. Блондин посмотрел на маму и подмигнул, немного приоткрывая рот, миссис Ньютон благодарно кивнула головой. Дело в том, что сегодня волосы Мари большими волнами опускались на плечи, закрывая собой длинную стройную шею. А Ньюту невероятно нравилось, когда мама не собирала волосы, а позволяли им двигаться по ветру или улетать назад, когда женщина шла вперёд. В два часа блондин вместе с Гарриет и Минхо сидел на трибунах в футболке с символикой их университетской командой. Алби достал эти футболки для всех и взял с друзей слово, что на матч они придут в них. Минхо наворачивал чипсы, планируя их действия после игры, а точнее размышлял, куда они могут пойти праздновать победу. Гарриет активно поддерживала разговор, предлагая свои варианты. После свистка на поле появились команды, а после ещё одного игра началась. Алби был под номером 12. Примерно через час после начала игры у Ньюта зачесались кончики ушей, так что парню ничего не оставалось как растереть уши ладонями. Неприятное ощущение пропало только после того, как Ньют нашёл глазами Томаса. Брюнет стоял возле входа на площадку. Он передавал какому-то парню ключи, а на его руках сидела маленькая девочка. Из-под шапки выбивались тёмные завитушки. Она с интересом и лёгким непониманием рассматривала людей вокруг. Ресницы блондина вмиг потяжелели так, что захотелось провести по ним пальцем, чтобы избавиться от ощущения. А уши обдал непонятный жар. Томас с малышкой ушёл. Они победили! Алби победил! Трибуны так громко закричали после свистка, что весь город услышал, кто именно победил. Ньют кричал со всеми. Понедельник. Неделя пятая. Стены здания украшали гербом университета. Везде были написаны поздравления с победой. В главном холле появился новый кубок, а рядом фотография команды. Алби стоял по правую руку от капитана, широко улыбаясь и приобнимая других игроков. К вечеру эти пестрые краски вместо привычных бежевых стен с плакатами не вызывали удивление, лишь навеивали прекрасные воспоминания о субботе. Об игре, победе и праздновании. Вечером, сидя перед телевизором в ожидании начала фильма, Ньют с попкорном в руках пролистывал новостную ленту в соц. сети. Отвлекла его от этого увлекательного занятия Соня. - Ньют, как тебе это платье? – девушка покрутилась вокруг своей оси. – Подожди, ничего не говори, - прервала она парня, когда тот только открыл рот. – Запомни, я сейчас вернусь. Соня мигом поднялась по лестнице и через пару минут уже крутилась перед братом в другом платье. - Теперь сравни. Какое лучше? - А куда ты собралась? – изогнул бровь блондин. - Бен позвал меня погулять, - светилась от счастья Соня. – Я надену ещё короткое черное пальто. Ну, так и какое? - Бен – этот тот парень из старшего класса? - Ага, - крутилась уже перед зеркалом девушка. - И куда вы идёте? На экране начались вступительные титры, но блондин сделал звук тише. - Мы идём в кино с Нурой и Джейком, а потом, скорее всего, где-нибудь перекусим, - посмотрела на брата Соня. – Какое из платьев? - Первое, - наконец ответил Ньют. - Спасибо, - она вновь убежала наверх, а потом вернулась в первом платье. Это черное платье чуть выше колен, на котором врассыпную были нарисованы маленькие белый цветы, название которых Ньют не знал. Он вообще плохо разбирался в цветах. И деревьях. - Я хочу надеть черные колготки и черные ботильоны, - рассуждала Соня. Девушка подошла ближе к зеркалу и приподняла волосы, а потом вновь опустила на плечи. - Как думаешь, лучше собрать волосы или так оставить? - Для начала было бы хорошо расчесаться. Соня посмотрела на брата с измученным выражением лица “твои шутки сейчас неуместны”, но что Ньют лишь пожал плечами. - Бен нравится мне, - надула губы девушка. – И я хочу понравиться ему. - Он слепой дурак, если ты не нравишься ему. Соня смущенно улыбнулась и, подойдя к брату, закончила его в объятия. - Думаю, лучше оставить волосы так, - прошептал Ньют. Среда. Неделя пятая. Ньютон поставил поднос на стол и, перекинув ногу через лавочку, сел вполоборота к столу. За этим столом он сидел только так. Входная дверь в здание универа находилась как раз за его спиной и именно такая поза хоть как-то помогала сдерживать непреодолимое желание посмотреть в сторону двери, когда из здания выходил брюнет. Алби говорил что-то о поломке машины отца и как они вместе чинили её на протяжении четырёх часов. Когда за стол присела Гарриет, монолог Алби о машине был резко прерван девушкой, и только после «разговаривать нужно о том, что интересно всем, а не тебе одному» Эйнштейн замолчал. Ньют не вслушивался в разговор друзей, так как был занят собственными ощущениями. Он буквально чувствовал, как брюнет вышел и спустился по лестнице, как быстро преодолел университетский двор, а затем блондин совершил свою постоянную ошибку. Он повернул голову в сторону аллеи. На лавочке сидела она. Жена Томаса. С коляской цвета шоколада, стоящей немного в стороне, и их дочкой на руках. Девушка, имя которой Ньют специально отказывался узнавать, держала соску в зубах и поправляла кофту малышки. Томас, подойдя, поцеловал девушку в щёку и сразу взял малышку на руки. И сколько бы Ньют не наблюдал эту картину, как бы Том уверенно не держал ребенка на руках, блондину казалось это неправильным. Томас с этим ребёнком на руках будто был незаконченной картиной. И чем дольше Ньютон смотрел на то, как брюнет поправляет съехавшую с головы малышки шапку, тем больше он понимал, что это не правильно, не естественно или даже абсурдно. Будто на улице шёл ливень, хотя над головой не было ни облачка. Брюнет был его соулмейтом, и по всем законам они должны быть вместе. Ведь Ньют мог бы сделать Тома счастливым, самым счастливым. Но такие мысли Ньют уничтожал в самом корне и старался не позволять им проникать в голову. Ведь главное, что Томас счастлив, она смогла подарить ему любовь и Ньют должен быть ей благодарен, но почему тогда он воспринимал её как воровку. А может, виноват сам блондин? Любой на его месте не скрывал бы правды. И возможно после этого Ньюту стало бы легче. Больше не пришлось бы украдкой смотреть на соулмейта или сдерживать порывы посмотреть в его сторону. А может Томас бы… нет, нет. Это ещё хуже. Томас с девушкой и ребёнком скрылись за поворотом, и лишь тогда Ньют отвернулся. Он закурил. Вечером Соня вновь отправилась на свидание с Беном, но теперь они будут только вдвоём. “С каких пор я стал законодателем моды?” спросил он сестру, когда та подошла к нему с тремя разными кофтами на выбор. Девушка рассмеялась, но не отстала, пока Ньют не выбрал рубашку в цветную полоску. “И собери волосы, Соня” Четверг. Неделя пятая. Может Бен соулмейт Сони? Просто он не хочет ей этого говорить, хочет познакомиться, узнать её поближе. Ньют лежал на поле, где совсем недавно их университет выиграл важную игру, на зелёном газоне, по которому во время игры бегал Алби. Его губы плотно сжимали сигарету, а в уши лилась спокойная музыка из наушников. На улице было около полуночи, но спать совершенно не хотелось. Правильно ли он поступает, что скрывает от Томаса правду? Ну, как скрывает, это спорный вопрос. Только дело не в этом. Дело не в формулировке вопроса. Дело в чувствах, которые Ньют испытывает. Правильно ли молчать? Конечно, правильно. Томас женат. Повторю ещё раз. Женат. Он сознательно выбрал её. Сделал предложение. Сказал “да”. Это его выбор. Томас знает о существовании соулмейтов и он знает, что у него тоже есть родственная душа. Но он наплевал на это, наплевал на судьбу и наплевал на Ньюта. Так поступают только от любви. Значит, Томас любит её, любит настолько сильно, что решил связать с ней свою жизнь, до того как узнал, кто его истинная пара. Они решили увидеть плод своей любви, решили завести ребенка. И это только подтверждение их любви. Это и есть их любовь, заключенная в сердце маленькой девочки, которая ещё и ходить-то не умеет. У Ньюта нет права мешать их семье. Что изменится, если он расскажет? Ровным счётом ничего. Томас не бросит жену, не бросит дочь, да и Ньют не позволит. После признания изменится только одно. Томас будет виновато смотреть на него, когда они будут сталкиваться в коридоре. И все. А может, молчание это путь в один конец. В одиночество. Глупости. Полюбить можно не только соулмейта. Миллионы людей создают семьи не с истинными и, знаете что, они счастливы. Томас один из этих миллионов. Он счастлив без родственной души. Только вот сопротивляться притяжению ещё два года минимум звучит очень уныло. Ведь борьба с этими чувствами может привести к болезни. На кону здоровье, а оно Ньюту очень дорого. Не обязательно же становиться парой, они могут быть просто друзьями. Вот только Ньют уже испытывает не дружескую симпатию, а прятать чувства на расстоянии гораздо легче, чем сидя плечо к плечу. Ньют закрыл лицо руками и сильно надавил на глазные яблоки. Ночь выходы не предлагала. Пятница. Неделя пятая. На кухне вкусно пахло только что приготовленным чаем. Миссис Ньютон перекусывала печеньем, которое недавно купил мистер Ньютон. Это было обычное печенье без добавления большого количества сахара, поэтому пачка была почти полная. Ньют и Соня просто отказывались его есть. Войдя на кухню, Ньют поприветствовал маму широкой улыбкой. Она сделала тоже самое. Налив в чашку кипяток и закинув туда чайный пакетик, блондин сел на стул рядом с мамой. Он сразу включил телевизор и насыпал три ложки сахара в чай. Ложка выпала из его рук и громко приземлилось на пол. В комнате послышался шум, исходящий от телевизора, и гам, исходящий от Ньюта. - Где папа? – спросил блондин. Он подвинул корзинку с печеньем к себе и начал выбирать лакомство, конечно, не то печенье, что ела Анна-Мария. - Поехал помочь Питеру в гараже, - ответила миссис Ньютон. Блондин отправил в рот конфету, фантик от которой упал на пол, где-то в районе ложки. - Наглядная картина того как созданную тобой гармонию может разрушить всего один человек, - проговорила Мари, оглядев сына. - Не понимаю, как ты сидишь в такой тишине. - Тебе стоит попробовать. Звуки зачастую просто мешают. Ньют потянулся к пульту и выключил телевизор, за что мама ему благодарно кивнула. Теперь вся кухня окунулась в тишину, нарушаемую только еле заметными уличными звуками и хрустящими палочками Ньюта. - Мам, ты больше не чувствуешь папу, не видишь его? - Нет, уже около трёх месяцев, - Анна-Мария отодвинула пустую чашку и посмотрела на сына. - И какого это? - На самом деле, видеть его в толпе намного удобнее. Мы как-то ходили на концерт одной группы и я без труда нашла его в зале. Ты поймёшь это, когда встретишь пару. Если вы окажетесь в одном лесу, ты все равно его найдёшь, даже за тысячу километров, - Мари легко сжала предплечье сына. – Именно мы ответственные за первую встречу. - Ты сразу сказала папе, что вы соулмейты? Миссис Ньютон довольно улыбнулась. До этого дня блондин никогда не поднимал эту тему разговора. В голове Мари пронеслось миллион причин, почему же именно сейчас, но главной надеждой была, возможно, состоявшаяся встреча с соулмейтом. - Нет, я рассказала Норману правду, когда мы уже уехали из города. Я подстроила нашу первую встречу, но все шаги были только со стороны твоего папы. Я девушка и не могла себе позволить бороться за сердце мужчины. Миссис Ньютон убрала обе чашки и сразу же вымыла и вытерла их. Затем она убрала бардак, устроенный Ньютом. Каждое движение Мари было наполнено элегантностью. Более манерных людей Ньют ещё не встречал. Он никогда не видел, что бы мама выходила из себя или позволяла огрехи во внешнем виде. И как у такой мамы могли получиться прямо противоположные дети? Что Соня, что Ньют были довольно неряшливыми и характер у обоих был просто отвратительный. - Как так получилось что со строгим воспитанием, какое было у тебя, ты сейчас позволяешь нам все? - Когда-то давно твой отец в три часа ночи стоял под моим окном и предлагал уехать от моей «ужасной» матери. И я согласилась. В тот день я первый раз ела руками, не используя вилку и нож. И тогда я решила, что мои дети никогда не будут расти в тех рамках, в которых росла я. Ньют на секунду представил себе эту альтернативную реальность, где его заставляли бы расчесывать и укладывать волосы каждый день, всегда носить брюки и рубашки. - Как папа отреагировал, когда узнал, что вы родственные души? – вернулся к старой теме блондин. - Сказал, что чувствовал это. С самой первой встречи. - Ладно, спасибо за чай. Ньют вышел из комнаты и отправился на крыльцо. Ему необходимо наполнить легкие дымом. Среда. Неделя шестая. Дождь не переставал радовать жителей города своим присутствием целый день. Блондин проснулся со звуком падающих капель на кровельную крышу дома, завтракал, смотря на водяные дорожки на стекле, шёл в универ, огибая лужи и крепко схватив ручку зонта, сидел на паре, наблюдая, как за окном листва на деревьях приминается от частых столкновений с небесными слезами. А сейчас дождь неожиданно прекратился. Будто обиделся на неблагодарных людей, скрывающихся от его щедрых подарков под разноцветными зонтами. Ньют посмотрел на улицу из окна на втором этаже и, открыв форточку, глубоко вздохнул. Мокрый город нравился ему больше, он казался ярче, живее, свободнее. Мама задержалась на работе и папа отправился на её спасение. Дома были только брат с сестрой. Вторая, кстати, уже больше часа занимала ванную комнату и наотрез отказывалась её покидать. Даже после «Это и мой дом тоже. И моя ванная тоже» не вышла. У неё сегодня очередное свидание с Беном, а повышенная влажность на улице испортит любую причёску. Вот она сидит и думает, что сделать с волосами. «Побрейся налысо и проблем больше не будет». Дверной звонок услужливо сообщил о прибытии гостя. Ньют нехотя подошёл к двери и открыл, пропуская гостя на порог. - Привет, Ньют, - Бен протянул ему свою мозолистую руку и блондину ничего не оставалось, как улыбнуться и ответить на рукопожатие, потому что «пожалуйста, братик, он мне дорог». - Привет. Проходи, - блондин незаметно вытер руку о собственные шорты. Бен был любителем повисеть на турнике или потягать гирю, поэтому на ладошках у него были незаживающие мозоли. Хотя дело было вовсе не в ладошках, а в самом парне. Он с его руками не нравился Ньюту. - Куда собираетесь? – пытался быть вежливым блондин. - Одна моя подруга устраивает дружеские посиделки, и мы получили приглашение, - ответил Бен, осматривая дом, будто никогда до этого здесь не был. – А ты чем будешь заниматься? Сидеть дома? – гадко улыбнулся он. - Да, знаешь, посмотрю фильм, приму душ, подрочу, - губы Ньюта растянулись в злобной усмешке. – Ничего нового, - отмахнулся блондин. Пока парни прожигали друг друга взглядом, Соня, наконец, появилась на лестнице. Ньют внимательно осмотрел парня и его реакцию на появление сестры. Бен заявил, что Соня его соулмейт пару дней назад, и эта новость совсем не обрадовала никого из их семьи, кроме Сони, конечно, она светилась ярче солнца и грозила сжарить их всех. Никакой реакции. Абсолютно ничего. Ни сбитого дыхания, ни вздрагивания, ни тремора. Да, у Ньюта на женатого парня реакция ярче, чем у этого засранца на его сестру. Они поцеловались и что-то сказали друг другу, пока Ньют тщательно следил за действиями парня. Как он помогает Соне надеть пальто, как застегивает свои ботинки, как прощается с блондином. - Соня, ты телефон не забыла? – спросил Ньют. Конечно, она взяла телефон, Соня его из рук не выпускала. Просто Ньют хотел, чтобы она немного отстала. - Да, взяла. Блондин мигом подошёл к сестре и обнял. Этот жест для девушки был неожиданным, поэтому она не сразу сообразила ответить на объятия. - Он не твоя пара, - прошептал Ньют. – Я вижу это, я знаю это и у него этого нет. - Мы это уже обсуждали, - также, чтобы Бен не услышал, проговорила девушка. – Пожалуйста, перестань. Блондин оторвался от сестры и кивнул парню. - Ладно, удачно повеселиться, - весело сказал он и закрыл входную дверь. Пятница. Неделя шестая. В глазах рябило, плечи непроизвольно поднимались и опускались, рот наполнился слюной, а под коленями будто укололи маленькими иглами. Ньют обернулся и первым на кого упал его взгляд был красивый брюнет, запрыгивающий на подоконник. Томас достал из рюкзака листы и карандаш и принялся читать и что-то чиркать, постоянно закусывая кончик карандаша. - Эй, Ньют, ты меня слышал? – отвлекла его от созерцания прекрасного Гарриет. - А? Что? – блондин махнул головой и зажмурил глаза. – Прости, задумался, что ты сказала? - Говорю, Энн спрашивала про тебя, один обед и все? - Не хочу торопить события, - неловко улыбнулся парень. - Ньют, уже месяц прошёл, - приподняла тёмные брови девушка. - Месяц? А какое сегодня число? - Четырнадцатое, - усмехнулась подруга. – С добрым утром. - Не хочу обижать Энн, но если я бездействовал целый месяц, значит, не так уж она мне интересна, - Ньют неловко закусил губу и потер шею. - Как интересно, - прищурилась Гарриет. – С чего бы это? Девушка подошла вплотную к другу и взглянула в его карие глаза. Блондин сделал самое невинное выражение лица, на которое только был способен. - Ты что-то скрываешь? – прямо спросила Гарри. - Нет, - слишком резко ответил блондин. – Нет, что ты. От тебя ничего не скрыть. Гарри медленно кивнула пару раз с широкой, но закрытой улыбкой. А после, развернувшись, бросила «увидимся» и упорхнула на этаж выше. Блондин посмотрел на подоконник, где минуту назад сидел Томас, Ньют чувствовал, что парень ушёл буквально секунду назад. Одновременно с Гарриет. Ньют поднялся с пуфика, на котором сидел, и пошел вслед за Томасом. Брюнет нашёлся быстро, он стоял в главном холле, натягивал куртку и разговаривал с какой-то девушкой. Ньют отошел и в окне увидел девушку с коляской. Она ела печенье из коробки, которая стояла в коляске и запивала соком из бутылки. Томас украл у неё одну печеньку и стащил сок. Ньют усмехнулся. Девушка рассмеялась. Суббота. Неделя шестая. Соня с тихим стуком зашла в комнату брата. - Ньют? – шепотом проговорила она. Блондин неподвижно лежал на кровати и разглядывал потолок. - Что? – всего на секунду переведя взгляд на сестру, спросил он. Соня прошла в комнату, тут же скривившись от неприятного запаха сигарет. Она медленно приземлилась на кровать возле Ньюта и поджала под себя ноги. - Бен обманул меня, - сказала она, склонив голову к груди. – Он вовсе не мой соулмейт. Ньют взял руку сестры и переплёл их пальцы. - Я даже рад, мне не нравился этот парень. - Что мне теперь делать? – обращаясь больше к себе, чем к брату, спросила девушка. Ньют глубоко вздохнул и приподнялся на локтях, как-то странно посмотрев на сестру. - Теперь, когда ты избавилась от куска говна, в виде Бена, который только и делал, что портил тебе жизнь, можешь, наконец, стать счастливой, - спокойно проговорил Ньют и вновь опустился на кровать. Соня посмотрела в сторону окна, её щеки окрасил постыдный румянец. Девушка сама не понимала, чего стыдилась больше, своей глупости и наивности или того, что не слушала старшего брата, который, в итоге, оказался прав. - Неужели меня так легко обмануть? – она скривилась и скрестила руки на груди. - Ты не права. Не думай, что судьба оставила тебя без подсказок. Каекас тоже чувствуют родственную душу, - Соня внимательно посмотрела на брата. – До нас вам, конечно, далеко, но все же, - эти слова заставили девушку цокнуть и закатить глаза. – Ты почувствуешь своего человека, почувствуешь невероятную тягу к нему. Будешь готова терпеть некоторые недостатки. - Что ты имеешь ввиду? По дому прошёлся звук захлопывающейся двери, а затем громкое папино «Я дома». - К примеру, ты меня любишь? - Люблю. - Ты ненавидишь запах сигарет, но сидишь здесь и терпишь, чтобы побыть со мной. А если бы я любил тебя, то предложил бы поговорить в другой комнате, чтобы тебе было комфортнее, - объяснил Ньют, и тут же услышал цокот сестры. Девушка легла на кровать рядом с блондином и закинула руки за голову. А сам парень потянулся в сторону и достал из-под кровати пачку сигарет. - Ну, нет, - недовольно протянула Соня, - только не сейчас. - Ты в моих владениях, - поднял указательный палец Ньют. Сделать что-либо девушка не могла, поэтому лишь поморщилась, когда брат прикурил сигарету и растянул губы в победной улыбке. - Не могу представить, как вы соулмейтов видите. Над ними что красная стрелка-указатель горит? Блондин усмехнулся и после очередной затяжки выпустил из лёгких белый дым, который поднимаясь к потолку медленно рассеялся. - Я не знаю, как точно описать, - пожал плечами парень. – Представь, что перед тобой 30 человек и все одеты в черное, а один в ярко-зелёную футболку. Конечно, ты обратишь внимание в первую очередь на него. Так же и с ним. Мои глаза, будто сами по себе постоянно цепляются за него. И если передо мной будут хоть 100 человек, я всё равно сначала посмотрю на него. Соня посмотрела на тлеющую сигарету, зажатую между пальцами брата. Ньют на секунду замолчал, затем подтянул сигарету ко рту, но остановился и продолжил говорить. - А иногда я могу посмотреть на дверь, и он выйдет через несколько секунд. И объяснить, что именно заставило меня посмотреть на дверь, я не могу. - Ты знаешь, не так ли? – задала девушка вопрос, крутившийся в ее голове весь это разговор. Целую минуту блондин молчал, он просто смотрел в одну точку и, казалось, задержал дыхание. - Знаю, - Ньют выдохнул, с его плеч будто упало что-то ужасно тяжёлое, то что тянуло вниз и мешало сладко спать. - Он? - Он. Соня хотела улыбнуться так ярко, как могла, хотела обнять брата так сильно, как могла, но серьёзное или даже грустное выражение лица Ньюта заставило её лежать неподвижно. - Знаешь что-нибудь о нем? – осторожно спросила она. Молчание затянулось надолго и девушка уже начала вставать с кровати, понимая, что блондин не настроен на беседу, но спокойный голос брата её остановил. - Он женат и у него есть ребёнок. Девочка. Совсем маленькая. Ещё не умеет ходить, - Ньют говорил с долгими паузами, тщательно подбирая слова. – Его зовут Томас. Больше ничего не знаю, да и знать не хочу, смысла не вижу. - Почему? – воскликнула девушка. – Неужели можно скрывать, что вы пара? - Я не хочу портить их семью этими родственными душами, или слышать то, что я ему не нужен. Через лет десять я перестану чувствовать его, - гневно сказал Ньют, но затем смягчился. – Просто пойми меня. Соня прижалась к брату и поцеловала в щёку. - Делай так, как считаешь нужным, но, прости, я с тобой не согласна. Девушка поднялась с кровати и вышла из комнаты. Понедельник. Неделя седьмая. За последние полчаса в этой библиотеке Ньют успел миллион раз проклясть философию и все что с ней связано. Кто вообще ее придумал, да ещё и предложил преподавать в университетах? Ещё одна книга из рук блондина перекочевала в стопку «ничего не понял, наверное, не то». Ньют спрятал лицо в ладошках и сделал глубокий вздох. Губы пересохли, а внутри головы будто взорвалась маленькая бомба, заставившая Ньюта несколько раз резко дернуть головой, но в полной мере ощутить это ему не позволили. - Привет, - обратились к нему. Блондин посмотрел на нарушителя своего нервного срыва и замер. Томас стоял перед ним и стеснительно закусывал губу. - Ньют, верно? – прозвучал самый мелодичный голос во всей вселенной. Этот голос обволакивал, будто был со всех сторон одновременно, будто был внутри головы и звучал там, так же божественно красиво. Ньют, не моргая и не отрывая от парня взгляд, покачал головой. - Меня зовут Томас, - продолжил парень. В горле застрял ком, не позволяющий нормально дышать, да и говорить. Блондин просто смотрел в глаза соулмейта и сидел на месте, не шевелясь. Вдруг, это галлюцинация и стоит немного пошевелиться, как Томас вместе со своим прекрасным голосом исчезнет? Брюнет смотрел на него любопытно, выжидающе и, может, капельку, настороженно. - Привет, - все же выдавил из себя Ньют, когда Томас уже начал оглядываться по сторонам. Брюнет облегченно выдохнул. А то было похоже будто он сломал парня. И Томас успел помолиться за душу парня и за свою заодно. - Прости, мне нужна одна книга, - начал Томас, присаживаясь напротив блондина. – Вот эта, - он указал на стопку «ничего не понял, наверное, не то». – Когда закончишь, не мог ты сразу отдать её мне, а не ставить на полку. Сердце Ньюта с силой билось о ребра, издавая при этом оглушительный колокольный звон, впрочем, кроме блондина этот звон больше никто не слышал. Сложно сосредоточиться, когда все органы внутри тебя переворачиваются, а мысли теряют способность собираться в предложения. - Да, - сказал немного громче, чем было необходимо Ньют. Боже, Томас подумает, что Ньют не нормальный? Впечатление испорчено навсегда. Хотя какое впечатление, ему просто нужна книга, никакого больше взаимодействия. - Отлично, спасибо, - улыбнулся Томас. Глаза пересохли от слишком редкого моргания, глазные яблоки покраснели, а в уголках засияли слезинки. В голове взрывались клетки мозга и каждая на прощание кричала, от этого захотелось схватить голову и сжать, чтобы лопнула. Брюнет намеревался встать, но остановился и вновь посмотрел на парня. - А у тебя нет запасного карандаша? Блондин потянулся к рюкзаку и начал шарить по карманам. Где же? Где же карандаш? Боже, пожалуйста, карандаш. Руки отказывались четко двигаться, не подчиняясь командам головного мозга, по мизинцам пробежали муравьи, как обычно это бывает после затекания конечностей. А весь корпус стал будто деревянным, не позволяя Ньют полностью чувствовать и управлять телом. Успех. Карандаш лежал на самом дне. Ластик на конце уже давно отсутствовал, но сам стержень был приличный и даже достаточно острый. Ньют взял карандаш окаменелыми пальцами и протянул брюнету. Брови Томаса немного приподнялись, а углы губ разъехались в стороны. Взяв карандаш, брюнет удалился. Ньют смотрел ему вслед, смотрел, когда Томас уже скрылся за книжным стеллажом и смотрел ещё какое-то время. Сколько именно? А кто его знает. Голова наполнилась чем-то тёплый, вязким, сладким. Мёдом? Нет. Любовью? Возможно. Ньют закрыл глаза и представил брюнета. Сосредотачиваться на чувствах и ощущениях соулмейта, как наркотик, с каждым разом хочется больше. Не было дня, что бы Ньют не использовал родственную связь, что бы не представлял прикосновения чужих рук, что бы не «проводил» по чёрным мягким волосам. Вся дальнейшая учеба стала невозможной, не интересующей, нудной и унылой. Ньют убрал свои принадлежности в рюкзак, разнес книги по местам, кроме той, что нужна была Томасу. Блондин спокойно подошёл к столу, за которым сидел брюнет. Сам парень ходил где-то между книжными полками и, если Ньют не ошибался, а он не может ошибаться, то Томас между седьмым и восьмым рядами. Ньют положил книгу сверху каких-то бумаг, чтобы Томас точно её заметил, и ушёл. Блондин, выйдя из библиотеки, расслабленно выдохнул. Даже хорошо, что Томас не сидел за столом, а то вновь задыхаться, столбенеть, выставлять себя ещё большим идиотом. Вновь смотреть в эти чарующие, завораживающие глаза, вновь слышать приятный обволакивающий голос, который будто махровый плед оборачивается вокруг тебя и согревает, вновь видеть смущенно закусанную губу и легкую улыбку, заставляющих сердце растопиться, как масло на сковородке и так же скворчать от переизбытка эмоций. И только дома в своей комнате перед раскрытым окном и с кружкой ароматного чёрного кофе, прокручивая этот разговор уже, наверное, тысячный раз в своей голове, Ньют понял, что Томас знает его имя и так по-особенному его произносит. Так чисто, будто первый снег ложится на сухой асфальт, так сочно, будто спелое яблоко кусает белоснежный жеребец и так сладко, как первый поцелуй. Вторник. Неделя седьмая. - Ушли, - крикнул Ньют и закрыл дверь. Соня стояла на крыльце в ожидании брата. Девушка скептически смотрела в экран телефона, но на губах виднелась лёгкая улыбка. - Я готов, - чмокнув сестру в висок, проговорил Ньют. - Ура! – спрятав телефон в карман, выдохнула девушка. – Наконец-то. Сколько можно собираться? Ты не на свидание идешь. Они вышли на пешеходную дорожку и, разгребая редкие жёлтые листья на влажном от ночного дождя асфальте, направились в сторону кофейни. Разговор зашёл о планах на день, плавно перетек в дискуссию о подарке для мамы на её скорый день рождения, даже прогноз погоды затронули, затем, уже стоя в кофейне, советы по выбору лучшего напитка, в итоге болтовня завершилась объятиями и «увидимся дома». На пороге универа Ньюта ждала Гарриет. Девушка участвовала в каком-то исследовании и им нужны были добровольцы. Такие как Ньют. Среднестатистические. Блондину необходимо было ответить на пару тестов, нарисовать человека и решить несколько математических вычислений. Что именно исследовали, Ньют не знал. Когда Гарриет предлагала парню поучаствовать, за их спинами находился Томас с женой и Ньют пытался почувствовать, что испытывает брюнет к жене, любит ли он её. К сожалению, все попытки блондина с треском провалились. А вот согласиться на исследование получилось, правда, Ньют понятие не имел, когда именно сказал своё уверенное «да». Отдавая девушке горячий шоколад, который был приобретен в кофейне, Ньют поздоровался с подругой. Направляясь в аудиторию, Гарриет объясняла парню некоторые правила и нюансы исследования, а также обозначила сроки и, что именно требовалось от Ньюта. Они шли по третьему этажу, когда девушку прервали. - Ньют, - позвали блондина, тем голосом, который заставляет поверить, что это самое мелодичное имя на свете. Парень, вздрогнув от неожиданности, резко обернулся. И как он не почувствовал Томаса? Слишком внимательно слушал Гарриет? - Привет, - улыбнулся Томас. Ньют сглотнул. - Привет, - внезапно появившееся першение в горле не позволило поздороваться ровным тоном, но так тоже неплохо, хотя бы сразу ответил, а не как вчера. Брюнет, волнуясь, поправил лямки рюкзака на плечах и перекатился с носков на пятки и обратно. В секундном взгляде, который он подарили Гарриет, прослеживалась надежда. И девушка его поняла. - Я подожду тебя возле аудитории, - с капелькой непонятной интриги проговорила она. Ньют, не оборачиваясь на удаляющуюся подругу, кивнул. - А да, - вспомнил брюнет, он, достав из кармана карандаш Ньюта, протянул вещь хозяину. – Спасибо. И за книгу, и за карандаш. Блондин, осторожно, чтобы ненароком не коснуться чужой руки, взял карандаш. Прикосновение было одной из самых заветных желаний, но Ньют боялся. Боялся, что после не сможет держать рот закрытым или боялся, что лопнет от ощущений. - Ты мог его не возвращать, - наконец получилось сложить предложение в голове. Ступни и ладони обжигало пламенем, от чего Ньюту мгновенно стало жарко, голова немного кружилась, но он храбро стоял на месте, не подавая виду. - Это просто предлог, - Ньют не понял. – Знаешь, я немного голоден, тут недалеко есть милое кафе, где делают потрясающие блинчики, - спокойно произнес Томас, но затем вновь стушевался и опустил взгляд. – Может, составишь мне компанию? - Да, конечно, - мгновенно ответил Ньют. И только после понял смысл слов Томаса. Согласие на совместное времяпровождение было искренним, но совершенно не обдуманным, будто сердце выкрикнуло это быстрее, чем разум успел что-либо понять. - Отлично, я рад, - напряженные плечи опустились и Томас улыбнулся. Они неуверенно повернулись и направились к лестнице. Ньют быстро чиркнул Гарриет смс, что не придёт, на что получил мгновенный ответ, который не стал читать. Он явно заставил бы покраснеть. Идя рядом с Томасом, Ньют чувствовал тепло исходившее от соулмейта и холод от остального пространства вокруг, и поэтому так хотелось пойти ближе, дотронуться щекой до груди и крепко обнять. Хотя так было бы неудобно, ведь они одного роста, но если лечь, то совсем другое дело. Остановись, Ньют. - Давай сразу проясним. «Чёрный плащ» или «Утиные истории»? – спросил Ньют. - «Чёрный плащ», - с усмешкой ответил брюнет. - Хороший выбор. С каждой проведенной вместе минутой Ньют чувствовал себя спокойнее. Притяжение ослабевало, головокружение прошло, температура стабилизировалась. Общаться стало намного проще. Томас потрясающий. С ним было легко, комфортно, тепло и сладко. Когда на столе оказались блинчики, принесенные официантом, Ньют заметил, что слышит только слабые отголоски притяжения. Он по-прежнему чувствовал Томаса, но теперь по-другому. Если раньше все кричало о его появлении, то теперь тихо шептало на ухо. Если раньше его бросало в жар и холод, то теперь чувствовалось лишь приятное тепло, разливающееся по телу. К моменту, когда блинчики закончились, Ньют понял два факта: Томас - лучшее творение матери природы, а эти блинчики - лучшее творение повара. Завтрак подошёл к концу после того, как Томасу позвонили. Мыслям о том, что звонила жена парня, Ньют не дал шанса существовать. Так же как и вопросам о том, почему Томас пригласил его в кафе. Ньюту хорошо сейчас, в эту самую минуту он сидит со своей родственной душой в кафе и мило беседует о возможности путешествий во времени. И думать о том, что Томасу сейчас придётся уйти к жене, совершенно не хотелось. - Спасибо за завтрак, - убрав телефон, сказал Томас. – Я надеюсь на ещё как минимум один. Ньют кокетливо пожал плечами, а после расплылся в нежной улыбке. «Тебе спасибо, Томми» Среда. Неделя седьмая. Струя белого дыма с силой прошла между приоткрытыми губами и, подхваченная лёгким ветром, унеслась прочь от блондина. От этого же ветра волосы постоянно падали на лоб и неприятно щекотали. Сердце неожиданно зазвонило, как маленький колокольчик, висящий на шапке эльфа, а пальцы, удерживающие сигарету, от этого звона вздрогнули. Скрывая радостную улыбку, Ньют обернулся и тут же зацепился взглядом за карие глаза, находящиеся непозволительно близко. - Я хотел тебя напугать, - проговорил Томас и сделал шаг назад. - Эмм… - протянул блондин. – Я услышал шорох листьев, - оправдался он с глубоким выдохом облегчения. Брюнет опустил голову вниз и рассмотрел жёлтые листья под своими ногами. - Я плохой шпион? – вновь подняв голову, задал вопрос он. - Отвратительный. Томас усмехнулся. - Ты занят сегодня? – после небольшой паузы спросил Томас. Плечи Ньюта непроизвольно выпрямились, а сам парень будто расцвел. В глазах появился блеск радости, на губах заиграла улыбка, сердце начало отплясывать чечетку. - Нет, я свободен, - на щеках почувствовалось лёгкое покалывание, которое опустилось к шее, а затем к груди. Ньют вздрогнул, пуская по телу мурашки. - Мы могли бы сходить куда-нибудь, - лёгкий румянец на щеках Томаса заставил Ньюта укусить себя за язык, чтобы остановить желание притянуть руку к этим самым щекам. - Если ты не против. - С радостью. И вновь слова быстрее мыслей. Ньют мысленно отчитал себя за согласие и за собственные чувства. Томасу оставалось только подпрыгнуть и пристукнуть пятками для полного ощущения радости. Он попрощался с блондином и обещал дождаться его после пар. Недокуренная сигарета опустилась на дно урны. Это были самые долгие три пары за все время обучения в универе. Ньют на протяжении пяти часов смотрел только на стрелки часов, висящих над входной дверью. И на протяжении пяти часов всячески подбадривал и поддерживал часовую стрелку, уговаривая её двигаться чуть быстрее, но она, будто издеваясь над парнем, растягивала время словно патоку. Мысли о часах, о скуке или о галстуке преподавателя пытались перекричать мысли о Томасе, но у них ничего не вышло. Ньют воображал на какой фрукт будет похож вкус поцелуя, когда услышал звонок. Блондин настолько поверил, что пары не закончатся никогда, что не сразу понял, почему все встали со своих мест. Когда же до него дошло, он молниеносно закинул рюкзак на плечо и покинул аудиторию. Томас сидел на лавочке во внутреннем дворе университета. С каждым шагом, приближающим Ньюта к соулмейту, сердце неровно билось о ребра, а внутри что-то неизвестное трепетало. Легкое волнение вынуждало закусывать губу, поправлять лямки рюкзака, засовывать руки в карманы и доставать их обратно. - Привет, - как-то тихо произнес блондин. Томас, посмотрев на парня, прищурился от солнца и смешно изогнул губы. - Привет, - так же тихо повторил он. Они неспешно прошли по двору, а затем направились к аллее. От скомканного «привет» до любимых кафе, затем к спору о последовательности слоев ингредиентов в сандвиче и к восхвалению вчерашних блинчиков. От неловких пауз между словами и не менее полуметра между плечами до шуточных подколов, дружеских передразниваний и близости. И рука Ньюта иногда касалась руки Томаса, и достаточно повернуть голову, чтобы утонуть в шоколаде чужих глаз. И сейчас бы Ньют с мольбой уговаривал часовую стрелку двигаться медленнее, а лучше замереть на месте, но она вновь не слышит, не понимает и все быстрее и быстрее несется по циферблату, заставляя людей шевелить ногами, если они хотят успеть на семейный ужин или к началу любимого сериала. Со стаканчиками кофе, в случае Ньюта, и чая, в случае Томаса, они сели на лавочку в парке, самом ближайшем к универу. И сейчас невольно посмотрев на часы на двери одного из ресторанов, который назывался «Время», Ньют понял, что прожил лучшие четыре часа своей жизни. Они были наполнены таким приятным голосом Томаса, который, окутывая, забирал все внимание Ньют, не давая остальному миру и шанса или хотя бы одного взгляд, потому как карие глаза тоже приковывали и не отпускали. Согласие все же было ошибкой. Теперь Ньюту будет в разы хуже, больнее и обиднее. Теперь притяжение сильнее, хоть и тише. Раньше Томас слепо нравился сердцу, потому что природа так решила, она их соединила, сейчас же Томас нравился и разуму. Нравился Ньюту. А может наоборот, согласие - это подарок? Ведь они познакомились, погуляли, посмеялись. Теперь Томас будет подходить к Ньюту в универе, и блондину не придётся украдкой наблюдать за парнем. Будет здороваться, пожимая руку и дотрагиваясь до плеча. Будет вместе с Ньютом обедать или просто сидеть на подоконнике, ожидая звонка и выпивая стаканчик кофе. - Значит, ты думаешь, переезд в этот город не был чем-то спонтанным и ошибочным? – спросил Томас, делая глоток чая. Облака прикрывали идущее к горизонту солнце, в парке стало меньше бегущих и больше гуляющих. Ночные заведения приглашающе открывали двери, а дружеские компании или влюблённые пары с радостью принимали эти приглашения. - Спонтанным – да, ошибочным – нет, - ответил Ньют. Брюнет выбросил стаканчик в урну, всего на секунду отворачиваясь в сторону, а Ньют при потери карих глаз, будто моментально замерз, будто очутился в большой пустой комнате совсем один. Но затем Томас вновь поймал взгляд блондина и больше не отпускал, он согрел и забрал из той комнаты, он обнял и успокоил. - Ну ладно, - согласился Томас. – К тому же здесь много красивого, - брюнет немного наклонился, - ты, например. Какое-то невероятное чувство накрыло Ньюта, какая-то пелена, не позволяющая обдумывать собственные действия, сильное влечение, с которым нет сил бороться, блондин в ответ наклонился к парню. И коснулся его губ. Тишина. Далекие звуки проезжающих автомобилей, шелест листьев, лай собак, голоса проходящих мимо людей, собственные мысли, колотящееся сердце и даже непослушная часовая стрелка. Все застыло и замолчало. Весь мир боялся потревожить двух парней, боялся разрушить этот прекрасный момент, боялся, что сейчас внутренний голос вновь обретет способность говорить и разразиться громов в обеих головах. Ладонь Томаса невесомо коснулась щеки Ньюта. А после все проснулось. Стук сердца вибрацией проходил по всему телу, конечности наполнились ватой, наотрез отказываясь действовать, мысли зажужжали, каждая доказывая свою правду, тем самым разрывая голову на части. А связь соулмейтов, навечно закрепляясь в сердцах двоих, подарила чувство полёта. - Нет. Ньют резко оборвал все, что так трепетно было создано природой, будто остановил фильм за секунду до кульминации. - Прости, - он опустил глаза и покачал головой. – Это так подло по отношению к твоей жене. Я не могу. Это неправильно. Я не буду себя уважать, если поддамся. Прости. И если сначала сердце Томаса сжалось от слова «нет», то сейчас замешкалось. Брюнет нахмурился. - Я не женат, - пробормотал он. Ньют с застывшим лицом поднял голову. - Что? – одними губами прошептал он. - Я не женат, - повторил Томас. Голова Ньюта вновь начала качаться из стороны в стороны. - Девушка в чёрном пальто с тёмными вьющимися волосами. - Тереза? Она моя сестра. - А ребёнок? - Розалина? Моя племянница. Томас выдохнул и расслабленно опустил плечи. Разбитое сердце начало потихоньку срастаться. Ньют закрыл глаза руками и разочарованно промычал. - Я идиот? - Видимо, да, - усмехнулся Томас. Пальцы сильнее надавили на глазные яблоки, а осознание собственных ошибочных мыслей разом накрыло голову, словно разбушевавшееся море. - Я идиот, - отчаянно произнес Ньют. Томас ласково взял парня за запястье и убрал руку от лица. Тёплые губы коснулись прохладной щеки. И Ньют услышал тихий смех Томаса. - Мы родственные души, не так ли? – шепотом спросил брюнет. Страх сковал ещё шокированное сердце и Ньют боязливо посмотрел на парня. - Да, - прошептал он. - Здорово, - вновь притягивая к себе парня, улыбнулся Томас.