Лагерь

Первое, что я увидел, была темнота. Она была темнее безлунной ночи, окружала меня со всех сторон, вселяла в меня ужас и панику. В висок, словно молоточек, отдавал пульс. Где я? Тук-тук-тук. Сердце содрогается в такт судорогам в ногах. Пытаюсь пошевелить пальцами. Они неаккуратно поддаются моему желанию. Я постарался поднять руки и упёрся в твёрдую холодную стену, прямо в метре от моей головы. Ощущаю своими подушечками отполированный металл. Осторожно провожу пальцами по гладкой поверхности. Она повсюду. Я словно заперт в сосуде. Своими нервными окончаниями чувствую на уровне рёбер неровность, стык. Не знаю для чего, пытаюсь просунуть туда ноготь. Пытаюсь открыть... Чёрт... Зачем я здесь лежу? В моей голове царит такая же темнота, что и тут. Не помню ничего кроме своего имени. Я снова вглядываюсь в чёрную мантию, надеясь что сейчас она озарится светом. Но ничего не происходит. Оставив попытки разобраться с происходящим, я заглянул внутрь себя. Только сейчас начал задаваться важным вопросом: кто я. Ощущаю себя чистым листом бумаги, на котором где-то в углу коряво написано чёрными чернилами имя Субаро. Что оно означает? Ничего. В нём нет смысла, потому что я не помню ничего, что с ним связано. Пи-пи-пи... Из-за мёртвой тишины, которая царила всё это время, неожиданный отрывистый звук заставил меня вздрогнуть. Теперь вместо сердцебиения в ушах раздавался этот неприятный сигнал. Пи-пи-пи... Тело застыло в ожидании. Что сейчас будет? Пипиканье сменил шум, словно насосом спустили воздух. По телу прошёл прохладный ветерок. На правый бок упала горизонтальная линия. Стык, в который я так отчаянно пытался просунуть ноготь, разомкнулся. И белый свет ослепил меня. Щурюсь как могу, но не хочу закрывать глаза. Я рвусь к этому свету. Я хочу увидеть, что находится за ним. Высокий потолок... Множество лампочек, отдававшие белым сиянием... Что? Второе, что я увидел, были парни, одетые в однотипную одежду: белые майки и шорты слегка выше колена. Я видел на их лицах тот же вопрос, который задавал себе сам: что происходит. Они неуверенно вылазили из своих капсул и осторожно становились на пол. Боялись нового, но не могли усидеть в осточертевших "гробах". Все оглядывались кругом, осматривали друг друга. Кто-то испуганно, кто-то с долей интереса смотрели на огромную железную дверь, что находилась в конце зала. Были и те, кто решались заговорить. Собственный голос их удивлял, но больше удивляла способность выражать с помощью него свои мысли. В подобных ситуациях у рядом стоявшего человека тоже округлялись глаза от того, что он понимает речь соседа. Из тех первых слов, которые я услышал, запомнилось одно: охуеть. Мне тоже захотелось сказать первое слово. Какое? Надо выбрать. Хоть никаких воспоминаний у меня не было, но я знал много слов. Пошевелил языком во рту, дабы удостовериться его присутствию. - Небоскрёб. В этот момент из моего рта раздался низкий, немного грубоватый звук. Мой голос. Теперь я с ним знаком. Становлюсь на холодный бетон и всеми нервными окончаниями чувствую под ногами пылинки, что еле-ощутимо впиваются в толстую кожу. Посильнее прижимаю пальцы к полу, словно пытаюсь запомнить его. Готовлюсь сделать первые шаги. Ноги слегка подкашиваются, отчего тело клонится к капсуле, но руки, которые, как я понял, у меня сильные, придерживают его и в конце концов я передвигаю правую ногу, не спеша, величественно. Тоже самое проделываю со второй. Внезапная уверенность в следующем шаге заставляет отпустить бортики. Пара неуклюжих движений и моё настроение поднялось до небес. Ощущая прилив сил, продолжаю идти в сторону железной двери, иногда расставляя руки для равновесия. Гордость за собственные достижения формирует на лице малозаметную улыбку. Мне достаточно было пройти короткий путь до двери и обратно, чтобы овладеть ходьбой в совершенстве. Я доволен собой. Но где-то в глубине души стыжусь столь огромной радости от подобных мелочей, хотя потом задумался: почему я считаю это мелочью. "Ведёшь себя как ребёнок", - крутиться фраза в голове. А что такое ребёнок? Внутри меня словно поселились две личности: одна невидима, но она есть, потому что слышится её поучительный шёпот и ощущается недовольство второй личностью, которая со своей легкомысленностью и неоправданной жизнерадостью находится у руля. - Здравствуйте,- внезапно на огромном плазменном телевизоре появился старичок. Он пристально смотрит на нас сквозь экран и почему-то усмехается. Его редкие седые волосы небрежно падают на лоб, который разделяется тремя морщинами. Дряблая кожа свисает с лица, отчего образовались мешки под глазами, а щёки ушли вовнутрь. Но это ничто по сравнению с большой родинкой, которая красуется на его квадратном подбородке. Этот человек появился также неожиданно, как и люди в белых комбинезонах, стоявшие возле распахнутой двери.- Думаю, вам интересно узнать, что будет дальше.- ехидно просипел старик.- Сначала вас проведут в купальню для дезинфекции и осмотра, потом отведут в спальные комнаты, где расскажут о правилах этого места. С застывшим непониманием на лице, мы последовали за белыми комбинезонами, что изредка тыкали в нас, как в овец, оружием. Они отвели всех парней в комнату, устланную плиткой, и приказали раздеваться. - Чего застыли? Оглохли? Раздевайтесь! Слои белой одежды упали на красно-оранжевый узор. Голые тела приставили к стенке, и один из белых комбинезонов начал обдавать нас струёй непонятной жидкости. Неприятный запах заполнил комнату. Все недовольно начали щурить носы. Я стоял лицом к стене и ждал своей очереди. Не знаю почему, но мне всё это не нравилось, но ни оттого, что я предчувствовал подвох, нет. Стоя голым у стены и видя,как одним никчёмным шлангом проводят по ряду спин, иногда возвращаясь назад или уходя вперёд, я ощущал себя... ощущал розовым животным с пяточком, которое внезапно возникло у меня в голове. Свиньёй... Вот! У нас не было права голоса и права выбора. Все попытки возразить белым комбинезонам заканчивались тем, что этого человека куда-то уводили. Как только от нас увели третьего голого парня вся группа утихла. Теперь приказы комбинезонов выполнялись всеми и беспрекословно: принять душ с неприятной водичкой - хорошо, дать себя постричь - хорошо, разрешить бирюзовому комбинезону осмотреть свой генеративный орган - хорошо, ударить в грушу - хорошо, сдать кровь - хорошо, пройти пару медицинских процедур - хорошо. Как только с подобным было покончено, нас построили в шеренгу и по-одному запускали в прозрачную кабинку. В ней ничего не нужно было делать. Ты стоишь, и рядом на компьютере загорается либо зелёная либо красная надпись. От загоревшегося цвета решалось, в какую дверь ты пойдёшь. Красных было мало. Я был из числа зелёных. Уходя в свою дверь, я оглянулся. А что бы было, если б загорелся красный? Спросить такое я ни у кого не мог, а представлять не хотел. Сейчас меня волнуют другие вещи. Усталость выступила на моём лице. Заурчал живот. Как долго я не ел? Сколько ещё странных действий мы должны сделать? В конце концов я дождался тех самых спален, которые нам обещали. Они напоминали капсулы. Лампа, что висела посередине комнаты, испускала тусклый луч света, что не мог застать даже ближайшие к центру кровати. В комнате не было ничего кроме раскладушек для двадцати человек. Голые стены, белый потолок и бетонный пол. Один из комбинезонов встал под лампой. Слабый свет осветил его белую резиновую оболочку, из-под которой послышался приглушённый бас, словно его голос кто-то сжимал. - В этом месте вы должны подчиняться своду законов. Через каждые три дня у вас будут брать кровь, далее работа, свободное время будете проводить здесь. В семь утра, час дня и шесть вечера вас будут отводить в столовую. Каждый день с семи часов вечера начинается приём у психолога. В этом месте неподчинение карается. Вам даются три шанса, так сказать, три жизни. За примерное поведение, хорошую работу и сообразительные поступки можно получать награды. Какие именно, решает главный надзиратель вашей группы, то есть я. На моей правой груди висит опознавательный номер один. По подобным номерам вы будете узнавать всех главный надзирателей, одновременно один - это номер вашей группы. А сейчас всем спокойной ночи. Комбинезоны удалились. А мы начали выбирать спальные места. Когда все опредедились, самый смелый из нашей двадцатки вышел в центр и шёпотом спросил: - Как вы думаете, что случилось с теми, у кого загорелась красная надпись? Пауза. Все, кто сидя, кто лежа, с опаской покосились на светлобрового парня. Он словно задал запретный вопрос, о котором многие задумались, но никто не хотел искать на него ответа. - Чего как в рот воды набрали?- не мог успокоиться кареглазый. Он рыскал своим взглядом по уставшим, плохо видимым лицам, пытаясь отыскать среди них собрата, у которого тоже накопилось много вопросов. Но осознав, что сейчас многих вообще не интересует чья-либо судьба кроме своей, парень с недовольным, осуждающим "ясно" плюхнулся на раскладушку. - Что тебе ясно!?- где-то в метре от Субаро рявкнул раздражённый голос. - Убили их! Что тут непонятного?! В комнате повисла нагнетающая тишина. - А, ты откуда знаешь?- недоверчиво поглядел в тёмный угол удивлённый парень. - Да ежу понятно. Как думаешь, зачем нас осматривали? Они узнавали, кто пригоден, а кто нет. Так всегда делают во время во... Остановившись на полуслове, раздражённый голос цмокнул себе под нос и, как было слышно по скрипящей раскладушке, перевернулся на другой бок. - Эй, ты чего притих? Что за "во"?! Почему ты так в этом уверен?! Э! - Слышь, отвянь! Я очень устал и хочу спать. - Спать? Ты только что с полной уверенностью заявил, что некоторых из нас убили. Объясни, почему ты так считаешь? Но больше раздражённый голос не отвечал. Тогда неугомонный парень решился подойти. Его шаги уже были отчётливо слышны около раскладушки Субаро, когда чей-то очень высокий силуэт загродил путь движению. - На сегодня хватит,- послышался спокойный бархатный голос.- Мы все устали. Субаро видел, как рука незнакомца упала на худое плечо, остановленного парня, из уст которого послышалось только незаконченное "но". - Утро вечера мудреннее. - мелодично с ноткой нейкой раскрепощённости протянул бархатный голос. На этом всё и закончилось. Сначала послышался один скрип, потом второй. Настала тишина, которую изредка нарушали звуки прогибающихся под тяжестью тела раскладушек. Ночь прошла быстро. На следующее утро противный звук звенящего железа разбудил группу номер один. - Вставайте!!!- обходя каждую дверь и, чем-то тяжелым ударяя по решётке, кричал белый комбинезон с очень выразительным, звонким голосом.- Вставайте!!! В спальных комнатах появилось движение. Невыспавшиеся парни с затуманенным сознанием садились на свои неудобные кровати и пытались разглядеть во мраке большой прямоугольной коробки какие-нибудь очертания. Лишь слабое, не освещающее ничего мерцание, испускалось из небольшой решётки в двери. В комнатах было прохладно, поэтому многие за ночь замерли. Каждый справлялся с этим по-разному: одни натирали своими ладошками локти, другие согревали руки тёплым гортанным воздухом. Находились люди, у которых болела спина. Они недовольно поднимались с раскладушки и широко расправляли лопатки, чтобы хоть чуть-чуть избавиться от этого неприятного ощущения. Включился свет. В комнату вошёл белый комбинезон с опозновательным номером один. - На выход,- серьёзным приглушённым голосом сказал он, указывая на дверь. Кучка изнемождённых парней выползла на коридор, освещаемый уличным светом из единственного окна, что находилось на противоположной стене от главной входной двери. Комбинезоны с оружием в руках окружали со всех сторон. Сначала группу один отвели к бирюзовому комбенизону для сдачи крови. Дальше по плану была столовая. - Сейчас как поем!- восторженно закричал светлобровый, заводя руки за шею. От одной мысли об еде наворачивались слюнки. Живот радостно начал готовиться к трапезе, выказывая это своим громким урчанием. Но каково же было разочирование, когда вместо желаемых сытных блюд на тарелку наложили непонятную вязкую массу сероватого цвета. - Что это?- не сдерживая возмущения, убирал от своего носа тарелку, кареглазый. - Напоминает кашу,- оценивающе осматрел "блюдо" парень среднего роста с шоколадной кожей. - По-моему это не каша, а жижа, напоминающая её,- брезгливо поставил тарелку на стол светлобровый. - Думаю, что этим нас будут кормить всё время, поэтому прекращай причитать и начинай есть,- послышался знакомый бархатный голос. Субаро посмотрел на его владельца. При хорошем свете было отчётливо видно, как высокий парень с рельефным телом подносит ложку вязкой жижи ко рту с тоненькими губами. Он сидел напротив кареглазого и был, словно гора. Такой мелодичный голос и такое большое мускулистое тело просто не могли сложиться в один образ. Его узкие глаза цвета коньяка изредка поднимались на сидящего напротив парня и иногда могли пройтись по всем участникам трапезы. И когда они попали на пялющегося в ответ Субаро, то парень ощутил на себе всю проникновенность этого взгляда. Словно эти глаза могли залезть в душу и найти в ней потаённые места. Смотря друг на друга в течении нескольких секунд, большой парень приветливо улыбнулся и продолжил есть кашу. В отличие от корчущего ужасные рожи светлобрового, обладатель бархатного голоса сидел с каменный лицом. Субаро нагнулся над своей порцией, положил ложку в рот и вмиг понял, отчего так сильно корчился светлобровый. Каша была абсолютно безвкусной. Но чувство голода, которое гложило ещё с прошлого вечера, заставило за пару минут отчистить тарелку. - Так, я тут понял, что мы не знаем даже имена друг друга,- опустившись на локти и подставив кисти себе под подбородок, искревлённо сказал светлобровый, всё ещё отходя от каши.- Вы можете звать меня Ярик. Предлагаю дальше пойти по часовой стрелке,- очерчивая круг своим пальцем, предложил парень. Вслед за его примером за столом начали звучать имена: Сергей, Тэён, Аято, Джек, Джимми, Лёша. Когда очередь дошла до мускулистого человека, он со спокойным лицом сказал: - Меня зовут Гора. - Гора?!- не здержался от смеха Ярик.- Серьёзно?!- потом он обвёл взглядом сидящего напротив парня, снова подчеркнув для себя эту груду мышщ, и добавил:- А, ну точно, Гора. Обладатель бархатного голоса решил не обращать внимания на невоспитанность кареглазого. Единственного афрамериканца в первой группе звали Абдул. После него шёл Акиджава, Хусин, Толик, Корбут, Чинён, Билл. Человека, который вчера ночью сердито ворчал в углу, звали Генри. - Я Субаро,- лениво произнёс парень с золотыми глазами. И после него список дополнился именами Вахштейн, Шай, Ирид. - Теперь знакомы, правда будет тяжеловато запомнить столько имён, но...- не успел Ярик весело закончить свою речь, как дверь в столовую широко распахнулась и зашла вторая группа новичков. - Вставайте!- скомандовал первый комбенизон. Группу номер один вывели через противоположную дверь. Их вели по железным коридорам, освещаемыми белыми плоскими лампами, вставленными по бокам потолка. Они образовывали дорожку света, из-за этого потолок походил на размеченную дорогу без средней полосы. Парни вошли в крохотное помещение с большим плазменным телевизором и двадцатью стульями. После того, как все уселись экран включился. Следующие часы проходили очень нудно, так как всю двадцатку обучали основным правилам садоводства и строительства. Каждый понимал, что это делается не с проста. Они будут работать. Вся эта лекция им пригодится, но от этого она не становилась менее усыпляющей и скучной. Под конец многие чувствовали сонливость. Далее по расписанию обед. Снова каша и стакан воды. Снова корчущий рожи Ярик. Снова пристально следящие за всеми движениями белые комбинезоны. Изменилось лишь отношение за столом. Парни потихоньку узнавали друг друга. Между ними завязывается дружба. Субаро подумавал заговорить с Генри, но тот только кинул на него презрительный взгляд и отвернулся. И снова, как только в столовую вошла вторая группа, обед для первой закончился. Третье, что очень сильно врезалось в память,- это огромные серые стены. Уличный свет, пронзал привыкшие к темноте глаза. Парней вывели на открытый огород. Повсюду была невспаханная земля, занимающая достаточно большую площадь. - Ни с кем не разговаривать. Только работать. Используйте знания, которые получили от видео. - коротко сказал первый комбенизон и удалился. Время шло. На лице выступали капельки пота. Руки тряслись. Ноги подкашивались. Каждый почувствовал, что его тело словно плюшевая игрушка. Оно не хотело выполнять такую физическую работу. Оно ломалось, словно в первые в жизни что-то делает. Субаро вспомнил свои первые ощущения в капсуле. Всё зудело. И сейчас точно так же. Не смотря на то, что руки были накачаны, они всё равно как-то неумело и тяжело справлялись с лопатой, будто отрафировались из-за долгого, очень долгого отсутствия работы. - Эй,- послышался за спиной шёпот,- правда большая стена? Интересно, что за ней? Субаро краем глаза посмотрел на говорившего. Это был Тэён. Тихий, спокойный, но очень люботный и говорливый, чем напоминает Ярика. - Я не знаю. Субаро удивляет способность некоторых участников группы вот так просто заговорить с незнакомым человеком. От Тэёна он такого не ожидал, потому что тот не кажется смелым или раскрепощённым человеком. Однако... - Слушай, давай подойдём поближе. - Иди. - Я один боюсь, - немного смущённо ответил азиат. - Ладно, пошли вместе. Продолжая вспахивать землю оба парней начали потихоньку перемещаться в сторону стены. В какой-то момент Субаро уловил на себе взгляд одного из комбинезонов. - Стой, смотрят. Но Тэён уже отошёл от него. Субаро немного повысив голос, окликнул Тэёна снова. Но азиат не ответил. Он заворожённо смотрел на серый бетон. Сам того не замечая, подходил к нему всё ближе и ближе. Субаро заметил, что один из комбинезонов начал яростно махать рукой. Махать в сторону, так обычно показывают "уходи, отойди". - Тэён, стой, тебя заметили, - занервничал парень с золотыми глазами. Он хотел уже в открытую подойти к товарищу и вернуть его обратно. Но вдруг... Одно касание. И из стены резко вылетел чёрный шип. Он впился в голову парня, проткнув её насквозь. Послышался только хруст черепной коробки. Ручейки крови полились из повреждённой головы. Тело стукнулось о землю, показывая небу застывшую на лице гримассу, и шип, торчащий изо лба. Все, кроме троих человек, бросились к мертвецу. Часть комбинезонов тоже пошла к месту происшествия. Субаро склонился над окровавленным телом, пребывая в ужасе от увиденного. - Тэён?- дрожащие пальцы дотронулись до бледного лица. Вокруг тут же образовалась толпа. Ярик выбежал вперёд. - Что это было?- пытаясь смириться с реальностью, смотрел он на тусклые безжизненные глаза. - Всем отойти!- послышался приглушённый голос. Парней растолкнули. Ярик не выдержав бросился на первого комбинезона и сжал его воротник в руках. - Что это?! Что с ним произошло?!- обезумевший от страха, кричал он в белую маску. Но сильная рука оттолкнула его. Светлобровый рухнулся на землю. И в этот момент прозвучал ответ: - Забыл вас предупредить, до стены дотрагиваться нельзя. На неё наложено заклинание, из-за которого вы можете закончить так же как и этот парень.- комбинезон указал на Тэёна. Его голос звучал настолько непринуждённо и спокойно, что Ярик вскочил с места и снова бросился на первого. Однако он не успел ничего сделать. Гора не позволил. - Да как ты смеешь, так спокойно об этом говорить! По твоей вине умер человек! А ты забыл?!- слышался разъярённый голос Ярика из-за широкой спины высокого человека. - Ох... Какой смелый. Слабак, но смелый.- насмешливо просипел комбинезон. - Что ты сказал!- Ярик, словно петух, видящий своего врага, вырывался из крепкой хватки Горы.- Как ты смеешь?! Двое комбинезонов встали между первым и светлобровым парнем. - Ярик, успокойся,- скомандовал Гора, всё крепче сжимая худощавого. Но парень даже не думал останавливаться. Тогда Гора резко оттолкнул его в сторону Абдула и Джимми: - Держите его. Освободив руки, парень посмотрел на первого комбинезона. В этот момент Субаро увидел гнев Горы. Тот презрительно смотрел в глаза главного надзирателя, сжав ладони в кулаки. - Ты что-то хочешь сказать?- ехидно произнёс первый. -Да, хочу... Каких-то четыре быстрых шага... И вот кулак прошёлся по лицу одного белого комбинезона. Тот упал на землю. Быстро скрутив руку второму, Гора кинул его на другого комбинезона и ринулся к надзирателю. Хук правой. Главный поставил блок. Послышались крики. На шум сбежались все охранники и скрутили заточённых. Но когда они направились к Горе, то надзиратель злостно скомандовал: - Это мой бой! Все застыли на месте. Образовался круг, в центре которого стояли готовые драться Гора и первый комбинезон. Начался бой. Хук правой. Блок. Хук левой. Блок. Гора наносил один удар за другим. Но надзиратель всё время ставил защиту либо уворачивался. - У тебя мало сил, но двигаешься неплохо,- успевал подмечать движения главный во время боя. А парень всё пытался достичь его своими ударами. Он использовал даже ноги. Пытался заходить со спины. Все его движения были настолько профессиональными, что он сам удивлялся, откуда их знает. Но не смотря на всю искусность, Горе не удавалось задеть соперника. И когда надзиратель почувствовал слабость в ударах парня, то он тут же схватил его за правую руку и, заведя себе за спину, склонил тело назад, одновременно сделав подножку, отчего Гора рухнулся на землю. Тогда надзиратель сел сверху и нанёс свой первый и очень болезненный удар, потом второй, потом третий, четвёртый. Когда парень уже не мог двигаться, первый комбинезон довольно сказал: - Он нам подходит. Увидите его. Всем остальным вернуться к работе,- подошёл к Ярику.- А у тебя теперь две жизни.